something wrong

чонгук честно пытался вспомнить тот самый момент когда он понял, что с ним что-то не так. было ли это в тот страшный день, когда он вдруг поймал себя на том, что залип на обтянутую джинсами задницу симпатичного соседа с пятого? или еще раньше, когда он учился в школе, и ему приснилось, как он целуется с одноклассником (чонгук тогда дико перепугался и сделал все, чтобы оправдать свой сон переутомлением и поскорее его забыть). и ведь не то чтобы ему не нравились девочки, нет! проблема в том, что мальчики ему тоже нравились. он жил с этим почти нормально, и лишь изредка его передергивало от отвращения к себе – надо же, на вид неплохой парень - спортсмен, отличник, гордость семьи, а оказывается вот такой урод; почти нормально, пока в их универ не перевелся чимин. когда чонгук впервые увидел его рыжие волосы, мягкую улыбку, боже, да даже эти шикарные накаченные ноги, ничего в нем не перевернулось, не зазвенели колокольчики, и сердце его не сбилось с привычного ритма. все изменилось позже, когда смешливый, неуклюжий, тактильный чимин вдруг решил, что чонгук должен стать его другом. когда вис на нем, пока они стояли в очереди в столовой, когда смеялся своим дурацким смехом над чонгуковским ворчанием, едва держась на ногах (и если бы ему всегда это удавалось). - куки, там у марвел новый фильм вышел, пошли завтра после пар? - хочешь зайдем попить кофе, куки? хён угощает! эта осень выдалась – сплошные туманы. они душат его, облепляют со всех сторон, а чонгук все никак не может выбраться из их липкой серой паутины. как-то вечером, измучив себя попытками не думать о чимине, он спускается в круглосуточный и покупает сигареты. они совершенно не помогают – он только замерзает, стоя в одной футболке на балконе и откашливая едкий, совсем не успокаивающий дым. сдуру выкидывает всю пачку, заваривает себе чай и решает пересмотреть «унесенных призраками». чонгуку перед собой не стыдно – он делал все, что говорила ему его совесть (и голос этой самой совести, звучавший в голове каждый раз, когда он смотрел на чимина чуть дольше чем положено, почему-то очень напоминал отцовский) - он отталкивал чимина, не перезванивал, даже пытался грубить, но тот продолжал прижиматься, звонить и куда-то звать. чонгуку перед собой почти не стыдно – в конце концов, кто сможет устоять, когда теплая чиминова ладонь цепляется за твою руку и тащит по магазинам, кафе и паркам? уставший бороться чонгук шатается с ним по бесконечным торговым центрам («куки, мне мама денег прислала, поможешь выбрать ботинки?»), едва сдерживаясь, чтобы не достать телефон и не начать снимать как чимин радостно пританцовывает, как смеется, рассказывая ему что-то, как оборачивается «куки, пойдем! это последний отдел, обещаю» всем этим общениям, значительно затуманенным чонгуковским безымянным чувством, кажется не будет конца. его болезнь переходит в острую стадию. он ругается на чимина, напялившего в середине ноября черную кожанку, в нем кипит раздражение на эти его дурацкие попытки казаться крутым хёном и на себя, потому что больше всего ему хочется дотронуться до раскрасневшихся на холоде, по-детски мягких чиминовых щек. иногда чонгук вдруг немного трезвеет и видит, что чимин совершенно обычный, ничем не примечательный парень – не особо красивый, не самый умный или храбрый. он просто чимин, и несмотря на это (а возможно, именно поэтому), у чонгука заходится сердце. тем вечером чимин заваливается к нему смотреть фильм, уставший и взбудораженный после тренировки. рассказывает что-то наверное очень смешное (чонгук ничего не слышит), размахивает руками, рассыпает чай, смеется и извиняется. когда они наконец садятся на диван, разомлевший от тепла чимин ненадолго затихает, а чонгук смотрит на его лицо, освещенное экраном ноутбука. чонгука, грозу всех олимпиад и любимца преподавателей, глупым парнем назвать нельзя – он прекрасно осознает, что это не любовь, и что превратиться в нее его болезнь никак не должна. и все же он так и не может рассчитать, совершает ли он самый храбрый или самый трусливый поступок в своей жизни, когда на чиминино «ты чего так на меня смотришь, куки?», он качает головой и, улыбаясь, отводит взгляд.