Что такое кукла?

«Сложно жить в доме с кукольных дел мастером. «Не заходи в мастерскую! Не трогай инструменты! Не отвлекай меня, я занята. Дорогой, еще минуточку, не видишь, что мамочка работает, давай с тобой позже поговорим!» - и так каждый раз. Сколько не пытайся, а куклы для неё превыше всего, даже собственного ребенка! Ну как же, «гениальные творения гениального мастера, наделенные разумом и душой». Бррр! Вечно эти малявки болтаются, где не попадя. И главное, им всё сходит с рук. Таскают печенье прямо из под носа, занимают ванную комнату и пускают бумажные кораблики, а то и вовсе часами сидят у зеркала и ищут, что бы подправить в своих и без того безупречных личиках. Как будто их и так не делают одинаково-хорошенькими. Ещё и следить постоянно приходится, чтобы ненароком не толкнуть, или, не дай боже, не разбить одну из этих надменных красавиц. Сразу такое начнется, что хоть на северный полюс сбегай от их криков и причитаний!» - так размышлял Чарльз, поднимаясь по лестнице и внимательно глядя под ноги, не видно ли где этих фарфоровых вредин. Справедливости ради стоит отметить, что куклы не были столь уж капризными. Просто сегодняшний день выдался для мальчика далеко не радужным. Ну сами посудите, кому понравится набить шишку, получить двойку, поругаться со старшей сестрой – и всё это в первый же день после каникул! Да ещё и эта Бетси привязалась. Видите ли, у неё на следующей неделе день рожденья, а потому он просто обязан подарить ей живую куклу! То, что такая куколка стоит не менее нескольких тысяч фунтов стерлингов и изготавливается около месяца, девочку нисколько не волновало. Маленькая принцесса не желала слышать даже намёка на отказ. В её очаровательную головку никак не хотела прийти мысль, что она, первая красавица класса, может не получить желаемое. На все аргументы мальчика она лишь сильнее надувала губки и говорила: «Ну что тебе стоит, Чарли, милый! Твоя мама всё равно их делает». «Можно подумать, что если моя мама мастерит кукол, то я могу раздаривать их на право, и на лево, - Бурчал он себе под нос. – И вообще, кто ей дал право так меня называть? Милый…Что за наглость? Меня так только моя мама называет. Вот еще придумала!» Продолжая ворчать, Чарли поднялся на третий этаж и, закинув рюкзак в комнату, направился к узкой раздвижной лестнице, ведущей на чердак. Он уже неделю обещал маме разобрать вещи покойной бабушки Стефании, а сегодняшняя двойка отнюдь не прибавит ей настроения. Повезет ещё, если она просто забудет проверить дневник, и он успеет исправить оценку. Иначе плакали его карманные денежки на эту неделю. А ведь он уже почти накопил на новенькие ролики последней модели. Лакированные, блестящие, с медными пряжками и светящимися колесами! Мальчишки в классе удавятся от зависти, когда увидят их! Бабушка Стефани умерла около месяца назад, оставив после себя лишь полуразвалившийся домик в деревне и пару сундуков с барахлом, оглядев которые, Марта, мама Чарльза, лишь покачала головой и сказала, это можно только выкинуть. После чего сгрузила незамысловатое наследство на чердак, велев детям разобрать его на «совсем хлам» и «может еще полежать» и забыла о его существовании. Джейн сразу же заявила, что не собирается копаться в «старом тряпье, пропахшем пылью и потом». Она всегда была очень брезглива и на дух не переносила пожилых людей из-за их специфического старческого запаха. Так что теперь, неделю спустя, Чарльз стоял на чердаке, раздумывая, с какого сундука ему бы начать. Громоздкие, оббитые когда-то красной, а ныне выцветшей до буровато-коричневого, цвета кожей, чуть потертой в местах сгибов, сундуки выглядели одинаково скучно: ни тебе тяжелого кованого замка, ни свисающих серебристо-серых полотен паутины, ни следов тины или ракушек. Одним словом ни единого намека на клад или древние сокровища! Да и откуда им взяться? Сразу видно, что это самые обычные сундуки очередной пожилой дамы, всю свою жизнь прожившей на одном месте и выезжающей разве что в соседний городок на ярмарку за продуктами. Так и не решив, что же ему выбрать, мальчик тяжело вздохнул и достал из кармана медную монету. «Если выпадет орел, то берусь за правый, а если решка – то за левый», - решил он и высоко подбросил медный кругляш. Монета взвилась в воздух, блеснула в свете пыльного чердачного окошка, жалобно звякнула об пол и, закрутившись юлой, закатилась за старый пыльный сервант в дальнем углу комнаты. «Вот дьявол!» - раздосадовано подумал Чарльз, глядя на массивный сервант. – «Теперь ещё и за шкаф лезть придется. Опят весь в пыли буду! Ну да ладно, главное, чтобы эта махина не грохнулась мне на голову!» Решив так, он подошел к серванту и, улегшись животом на пол, стал шарить рукой под ним, в попытке отыскать беглянку. Не то, не то, не это… По началу ему не попадалось ничего, кроме комочков пыли, какого-то стеклянного шарика и давно засохшего тельца паучка. Последнее он, пакостно усмехаясь, отложил в сторону – будет, чем порадовать любимую сестренку сегодня вечером. Нечего было рыться в его вещах! Неожиданно его рука наткнулась на что-то прямоугольное. Немного удивившись, он потянул предмет на себя, и в его руках оказалась пыльная картонная коробка. Старая, пожелтевшая от времени крышка с выцветшим логотипом отъехала в сторону, и взору мальчика предстала… кукла. Небольшая, размером не больше котенка, она лежала на бархатной подушечке, сжавшись в клубок, и не шевелилась. - Эй, ты чего это здесь? - сказал Чарльз, давно уже привыкший, что обычных кукол в их доме не бывает, - Давай вставай, мама должно быть уже обыскалась тебя. И как только ты сюда залезла? Но кукла ничего не ответила, она по прежнему лежала, свернувшись в комочек, и не сдвинулась даже на миллиметр. - Что это с тобой? Ты вообще меня слышишь? – мальчик потряс кроху за плечо, но фарфоровое тельце лишь безвольно перевернулось. – Странно. Неужели, завод кончился? Он аккуратно приподнял куклу, и увидел маленький бронзовый ключик. Вставив его в заводной механизм, он несколько раз повернул ручку и стал считать щелчки: два… десять… пятнадцать… двадцать… Последние три оборота шли совсем туго, и Чарльз стал бояться, что ключ вот-вот сломается. Но тут фарфоровая девочка зашевелилась и… - …ри, Ан-ри! – по чердаку разнёсся высокий ломкий голосок. Кукла медленно приподнялась, и открыла глаза. – Анри, не надо. Я… ты не Анри! Кто ты? Где я? – она рассеяно повертела головой и потерянно уставилась на мальчика. – И где Анри?! - Эй-эй, успокойся! Хватит причитать. Я понятия не имею, кто такой Анри, и вообще… да успокойся, тебе говорят! – прикрикнул Чарли, видя, что ещё немного, и у его неожиданной знакомой начнётся настоящая истерика. – Уф… так, давай начнём сначала. Меня зовут Чарльз, а тебя? -Ви-вивьен, – заикаясь от неожиданности, пробормотала кукла. – Меня зовут Вивьен. - Приятно познакомиться. - Ааа… ага, взаимно. - А теперь объясни мне спокойно, кто такой Анри? - Мой маэстро, мсье Анри. - Маэстро? - недоумевающе переспросил Чарльз, на что девочка подкатила глазки. - Ну да, маэстро. Кукольных дел мастер. - А, то есть он твой создатель. - Oui, mon cher*. Разумеется. Так, где он? – оправившись от первого шока, девочка заговорила уверенней. – И где, собственно, я нахожусь? - Находишься ты в моем доме, и, как ты здесь оказалась, я, честно говоря, понятия не имею. Собственно, я надеялся, что это ты мне расскажешь. Что же касается твоего кукольника… - Маэстро! - Да-да, маэстро. Так вот, что же касается его, то я не знаю ни одного человека с таким именем, – и, видя, что кукла опять собирается впасть в панику, быстро добавил: - Но, возможно, знает моя мама. Она тоже мастер кукол, как и твой Анри, так что вполне возможно, что она знает его, - мальчик старался говорить как можно спокойнее, по опыту зная, что практически все фарфоровые леди склонны к драматизму, и если уж начнут плакать, то это на пару часов не меньше. - А как зовут твою маму? - Марта Стоун. - Хм… я никогда не слышала о ней от Анри, но, возможно, он познакомился с ней, пока я спала… Ох, как это всё странно, - голос её звучал задумчиво, но былой потерянности в нем уже не было. – В таком случае, Чарльз, пожалуйста, отведи меня к ней. - Хорошо, вот только сейчас, боюсь, не получится. Мама еще в мастерской и освободится только часа через два, а мне за это время нужно разобрать сундуки. Собственно я за этим сюда и пришел, когда ты попалась мне на глаза… - проговорил мальчик, инстинктивно сжавшись в ожидании очередной за сегодня порции криков. Слишком уж хорошо знал он этих маленьких, пусть и фарфоровых, но всё же женщин. Однако вопреки его ожиданиям, Вивьен лишь задумчиво покивала головой и предложила: - Давай в таком случае я тебе помогу, всё равно делать больше нечего. Ну что еще? – спросила она, когда мальчик недоуменно на неё посмотрел. – Seigneur**! Ну что не понятного? Чем быстрее ты закончишь, тем быстрее мы уйдем из этого мрачного места. И тем быстрее ты сможешь отвести меня к твоей maman***. Так что пошевеливайся, le garçon****, работа сама себя не сделает, - с этими словами, она спрыгнула на пол и танцующей походкой направилась к сундукам. * - Да, дорогуша/дорогой. ** - Боже! *** - Мама. **** - Мальчишка/подмастерье. *** За час работы они полностью разобрали один сундук и уже заканчивали со вторым, когда Чарльз наконец понял, что его так напрягало в Вивьен. Глядя на то тут, то там мелькающую белокурую головку, украшенную желтой лентой, он никак не мог уловить, что же с ней не так. Пока наконец не понял – движения. Слишком естественные, слишком живые, слишком человеческие. За свою короткую жизнь ему довелось увидеть немало кукол. Какие-то из них были лучше, какие-то хуже, но ни одна из них не умела двигаться так. Изящно и грациозно, Вивьен ставила свои ножки так аккуратно, что казалось, будто она и вовсе не касается пола. Каждое её движение было настолько мягким, словно её тело было сделано не из фарфора, как он сам недавно имел возможность убедиться, а из настоящей плоти и крови. Подобную легкость движений он видел лишь однажды, у одной балерины, когда их с классом привели смотреть «Лебединое озеро». - Эй, Вивьен, как ты это делаешь? - Делаю что? – недоуменно переспросила куколка, танцующей походкой обходя очередное препятствие из свертков и коробочек. - Двигаешься, - как нечто само собой разумеющееся произнёс мальчик. - Как-как, как и все другие куклы. Заводной механизм заставляет крутиться шестерёнки, те дергают крючками нити и лески, ну а они в свою очередь присоединены к шарнирам… Как-то так. Но вообще странный вопрос для сына кукольных дел мастера, не находишь? – девочка насмешливо вскинула тонкую бровь. - Я сейчас не об этом. Как ты двигаешься так… по-человечески, - наконец нашёл он нужное слово. - Даже не знаю, что тебе на это ответить. Разве не все куклы двигаются как люди, ну, за исключением зооморфных, разве что? - Не передергивай! Я много раз наблюдал за мамиными куклами, но все их движения были механическими, резкими и ломкими. Им не хватало мягкости, грациозности, если хочешь, а у тебя она есть. Ты двигаешься естественно! Не так, как они. Почему? - Oh, dieu!*! Вот ты о чём. Позволь в таком случае спросить, сколько лет было этим куклам? - Лет? Ты имеешь в виду их внешний возраст, или фактический, с момента создания, так сказать? - Возраст с момента создания, - терпеливо пояснила девочка. - Ну, точно не скажу, но, думаю, не больше двух месяцев. Дольше они обычно у нас не задерживались. А что, это так важно? Сломаться они не могли, я уверен… - И ты ещё чего-то ждал от этих несмышлёнышей?! - удивленно воскликнула Вивьен и, видя недоумение на лице мальчика, пояснила: - Чарльз, пойми, молодые куклы – они как дети. Чем моложе кукла, тем меньше она знает и умеет. Честно говоря, я не очень-то разбираюсь в человеческих детях, но ведь ты тоже не сразу родился таким сильным и умным? Ты сначала учился ползать, потом стоять и ходить, а уже потом бегать и прыгать. - То есть, ты хочешь сказать, что нет никакой разницы, куклу какого возраста ты создаешь. Не важно, младенца или взрослого человека берёшь за основу, обучаться они будут одинаково? - Ну, в целом да. Конечно, многое зависит так же и то самого маэстро. В зависимости от того, насколько тот продумывает легенду куклы, какими эмоциями и воспоминаниями делится с ней при создании, можно получить совершенно противоположный результат… Однако основную роль играет всё же именно последующее обучение. Честно говоря, ты меня весьма озадачил тем фактом, что куклы твоей maman так быстро её покидают, - говоря это, Вивьен нахмурила бровки и покачала головой из стороны в сторону, словно силясь что-то понять, от чего её светлые кудряшки задорно подпрыгнули. – Впрочем, это не моё дело. Давай лучше быстрее закончим с сундуком и наконец-таки уйдём отсюда. Всё же здесь слишком пыльно. * - О, Всевышний! *** Покончив с работой, Чарльз предложил перекусить на кухне, пока миссис Стоун не освободится. На что Бланш важно кивнула, заметив, что соваться к маэстро во время работы может только «un imbécile idiot*». Приняв такое решение, они быстро спустились на первый этаж, чуть задержавшись у лестницы – маленький рост куклы сыграл с ней злую шутку и ступеньки оказались ей не по силам, так что мальчику пришлось взять её на руки. На кухне было пусто, что, в общем-то, совсем не удивительно. Мама была в мастерской, Джейн ещё не вернулась со школы, а фарфоровые леди снова куда-то запропастились, видимо опять обсуждая очередной фасон платья из модного журнала сестры. Поставив, куклу на стол, Чарльз направился к навесному шкафчику и, оглядев его содержимое, спросил: - Шоколадное печенье или ванильные рогалики? - Кофе или молоко? – вопросом на вопрос ответила девочка, сидя на краешке стола и весело болтая ножками. - Вообще-то чай, но для тебя так и быть с молоком. - Чай? - Эрл Грей. Классика. - В таком случае чай с молоком приблизительно один к трём соответственно, без сахара и один ванильный рогалик, - произнесла Вивьен тоном, каким обычно диктуют заказ нерасторопному официанту. Чарльз даже несколько опешил от такой наглости. Затем хмыкнул и, пробормотав себе под нос что-то вроде «Женщины! Все они одинаковы», направился заваривать чай. Девочка тем временем резво вскочила на ноги, немного покачалась на носках в опасной близости от края стола и, напевая какой-то весёлый мотивчик, направилась в сторону небольшой игрушечной гостиной, явно приспособленной специально для местных фарфоровых крошек. Расставляя чашки со свежезаваренным чаем на блюдца, мальчик краем глаза наблюдал за Вивьен. Та сидела на кукольном кресле и, приняв позу мыслителя, глядела в окно. Светлые кудряшки её растрепались, а на маленьком курносом носике виднелась россыпь веснушек, которые прежде терялись в тусклом свете чердачного окошка. «Странная она всё же. Даже если забыть про то, как она двигается. Современных кукол такими не делают…» - подумал Чарльз и, уцепившись за ускользающую мысль спросил: - Послушай, Вивьен, а сколько тебе лет? - Ah, oui, oui, bien sûr**… - Вивьен! – позвал он громче, видя, что девочка его даже не услышала. - Прости я, кажется, отвлеклась. Ты что-то сказал? – перевела она на него рассеянный взгляд светло-карих глаз. - Я спросил, сколько тебе лет? - А ты знаешь, что задавать такие вопросы даме - невежливо? – насмешливо спросила кукла, изящно выгнув тонкую тёмную бровь. - Да-да, и я заранее прошу прощение за свою бестактность, о, сиятельная! – тем же тоном ответил ей мальчик. - Ну, если просишь, - Вивьен лукаво прищурилась, - Я впервые открыла глаза в 1967г., так что сейчас мне должно быть примерно лет 14. - Погоди-ка, почему 14? – недоуменно переспросил мальчик, подавая девочке миниатюрную фарфоровую чашечку. – Сейчас же 1995-й. - Ну, с учётом того, что куклы отсчитывают свою жизнь лишь во время бодрствования… Стоп! Повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказал. - Я спросил, почему 14? Сейчас же 1995-й. – послушно повторил мальчик и замер, осознавая, что так встревожило куклу. – В каком году это было? - 1983-й, - рассеяно ответила Вивьен. – Мы возвращались во Францию после очередной выставки, и Анри счёл нужным усыпить меня на время. Он всегда так делал, когда дорога обещала быть трудной. Боялся, что тряска и пересадки не пойдут нам на пользу. - Нам? – спросил мальчик первое, что пришло ему на ум. Он всеми силами старался отвлечь Вивьен от грустных мыслей. - Куклам, с которыми он ездил. В тот раз Анри собирался попрощаться с малышкой Мишель – её пожелал купить один пожилой сэр для своей внучки, а попрощался со мной… Дальнейшее чаепитие прошло в молчании. Вивьен напряженно вглядывалась в чаинки на донышке кружки, размышляя над тем, что же произошло тогда, в таком далёком 83-ем и почему она оказалась здесь… А Чарльз молча глядел на неё сквозь прямоугольные стёкла очков и думал, что будет с куклой, если она так и не найдет своего маэстро? Что если его мама просто не знает кукольника Вивьен? Что тогда? Может быть, кукла станется с ними, а может мама подарит её кому-то или продаст, как и остальных своих «девочек». Впрочем, последнего ему почему-то не хотелось… * - Полный идиот! ** - Да, да, конечно...