Цветы и тайны

POV Невилла Как всегда оглянувшись, я проверил, что в Главном Холле никого нет, и поспешил выбежать во двор. Конечно, профессор Спраут просила меня не распространяться о специальном разрешении, но и держать все в тайне она тоже не просила. Тем не менее, я почему-то не хочу никому рассказывать о том, куда убегаю почти каждую ночь. Я быстро пересек двор и, наконец, оказался перед теплицей №7. В нее не пускали никого из обычных студентов, даже семикурсников, но мне профессор Спраут дала разрешение. Когда я впервые пришел в теплицу с самой Спраут, я был уверен, что там окажутся безумно редкие и опасные растения, однако я ошибся. В седьмой оранжерее было просторно, лишь вдоль полупрозрачных стен стояли столы, на которых располагались горшки с самыми обычными на вид цветами. Профессор пояснила, что это – ее личная теплица, в которую она допускает только самых одаренных студентов, чтобы они могли практиковаться в Гербологии (помню как покраснел после этих слов). В итоге, Спраут выделила мне стол и несколько десятков горшков с землей и разрешила пользоваться всем, что только есть в теплице. - Можешь брать семена любых растений, которые тут есть, а можешь приносить свои, - сказала она. – Только вот к этим цветам даже не подходи, это проект другого студента, - профессор показала на соседний стол, где в горшках только-только показались побеги растений. Я тогда поинтересовался, чей же это проект, но Спраут наотрез отказалась говорить. С тех пор я принялся экспериментировать с различными цветами, и вскоре увлекся ночными растениями. Разумеется, они требовали тщательнейшего ухода, и чтоб проводить больше времени в теплице, я стал делать уроки в обеденный перерыв, а после ужина, как только стемнеет, убегал сюда. Вот и сейчас я подошел к теплице №7 и уже собирался войти, когда заметил следы на только что выпавшем снегу. Это была явно не профессор Спраут (я все-таки умею отличать женские следы от мужских!), и я заколебался. Возможно, я познакомлюсь с тем, кто выращивает безумно красивые и редкие цветы на соседнем столе? Возможно, у меня наконец-то появится друг, который разделяет мои увлечения?.. Тихонько открыв дверь, я вошел в теплицу и постарался разглядеть фигуру студента в другом конце помещения. Это был изящный молодой человек со слизеринским шарфом на шее и платинового цвета волосами… «Не может быть! Нет, только не он! Такие красивые цветы не может выращивать Малфой!..» - и в этот момент дверь теплицы с, как мне показалось, оглушительным треском захлопнулась позади меня… POV Драко Тем вечером я пересаживал колокольчики, и, видимо, увлекся, потому что не услышал, как открылась дверь теплицы. Зато я прекрасно услышал, как она захлопнулась. Цветки моих колокольчиков разом закрылись, издав тревожное позвякивание, и я со вздохом обернулся. Профессор Спраут знает, какие цветы я выращиваю, и она никогда бы не захлопнула дверь с такой силой, а значит… - Лонгботтом, - утвердительно произношу я. Он стоит у самого входа в теплицу, и свет от моей палочки не попадает на него, однако, этого и не надо: я и так знаю, кому кроме меня дозволено находиться в теплице №7. - Я… я… - мямлит он. Мерлин, ну почему ему надо было прийти именно сейчас, а не на полчаса позже?! Не могу же я бросить свои колокольчики и уйти только потому что это гриффиндорское недоразумение явилось так не вовремя! - Ты, ты, - передразниваю я и снова отворачиваюсь к цветам. Сзади не доносится ни звука, и я снова принимаюсь наполнять большой горшок землей, чтоб потом пересадить туда последний кустик колокольчиков. Наконец, за спиной раздаются неуверенные шаги Лонгботтома, и он подходит к своему столу слева от меня. Ты смотри-ка, не убежал, хотя так и трясется! Того и гляди, если скажу «гав!», или что-нибудь в этом роде, он просто шлепнется в обморок. - Это твои цветы? – вдруг спрашивает он. Признаться, не ожидал, что парню хватит духу заговорить со мной, «страшным слизеринцем», да еще и старостой школы. - Нетрудно догадаться, - хмыкаю я в ответ и аккуратно подкапываю колокольчик в маленьком горшке. Теперь надо очень-очень осторожно перенести его в большой, ведь стебли этих растений безумно хрупкие! Кажется, Невилл затаил дыхание, когда я одной рукой обхватив корни цветка, а другой придерживая стебель, переместил его в подготовленный горшок. Впрочем, я тоже почти не дышал, боясь сделать что-то неправильно. Оказавшись на новой почве, корешки колокольчика, словно живые, пощупали землю и жадно впились в нее белыми отростками. Фух, кажется, прижился! Я снял перчатку и легонько дотронулся пальцем до бутона. Цветок вздрогнул, тихо звякнув, и раскрылся, замерцав голубоватым светом и издавая мелодичную трель. Прекрасно, у меня получилось не погубить ни одно растение при пересадке! - Вау… - выдохнул Лонгботтом рядом со мной. «Да, я такой, мной можно восхищаться!» – подумал я, усмехнувшись. Восхищение – восхищением, но теперь надо что-то сделать с этим дураком, пока он не разболтал всей школе, что Серебряный Принц, наследник рода Малфоев, грозный Пожиратель Смерти (как считают большинство студентов), и далее по тексту, в свободное время занимается пересадкой цветов! Я бросил взгляд на парня и невольно закатил глаза: ну кто еще, кроме Лонгботтома, будет смотреть на цветы с таким выражением лица, словно увидел самого Мерлина?! - Слушай, Лонгботтом, - начал было я, но, как оказалось, это было ошибкой. Теперь полный восхищения взгляд был прикован ко мне. Ну и что мне с ним делать?! Нехорошо же новоприобретенных поклонников отваживать Obliviate-ами промеж глаз! А если не Obliviate, то что?.. - Как ты сумел пересадить его?! – неожиданно выпалил он. – У меня никогда не получалось! Либо корни не приживались, либо бутон вял! Ты научишь меня обращаться с Campánula magicae [1], ну пожалуйста – пожалуйста – пожалуйста?! Я растерялся. Я ожидал какой угодно реакции, но не такой, это уж точно! Черт, ну зачем смотреть на меня таким заискивающим взглядом?! Научу я тебя, хрен с тобой… Видимо, последнюю фразу я произнес вслух, потому что Лонгботтом заорал на всю теплицу: - Спасибо тебе! Колокольчики тенькнули и захлопнули бутоны, а я с трудом сдержался, чтоб не дать идиоту по голове. Ну кто же так орет рядом с ночными магическими цветами?! - Для начала, заткнись, - прошипел я, и Лонгботтом двумя руками зажал себе рот. Интересно, а если я скажу «заглохни», он тоже поймет буквально и заткнет себе уши?.. - А теперь слушай внимательно... Как оказалось, Невилл не зря имел высший балл по Гербологии, и на поверку оказался не таким уж непроходимым тупицей. Я быстро разобрался, в чем была его ошибка с колокольчиками, и даже поделился одним из своих, причем помог пересадить его в горшок гриффиндорца. Сам поражаясь внезапно нахлынувшему приступу доброты, я осмотрел остальные его цветы и даже подсказал, почему у него перестала цвести магнолия. - Д-Драко? – это что за новость?! Я не припомню, чтоб разрешал называть себя по имени! – А почему ты никогда не показываешь, какой ты на самом деле? - Какой я на самом деле? – переспросил я, даже забыв, что Лонгботтом только что назвал меня по имени. Этого еще не хватало, чтоб он вообразил себе, будто я «белый и пушистый»! - Ну… - замялся гриффиндорец, - ты ведь, оказывается, нормальный парень, и зачем-то только прикидываешься злым, да, Драко? – в этот раз мое имя прозвучало гораздо уверенней, да и это его предположение… в общем, я на пару секунд застыл с совершенно неизящно открытым ртом, после чего, сделав какой-то неопределенный жест рукой, буркнул, как обиженный ребенок: - Я тебе не «Драко», и на самом деле я очень злой, понял, Лонгботтом? Угадайте, он мне поверил? Правильно, не поверил. Да к тому же, вместо того, чтоб убраться из теплицы, обошел меня и склонился над моими цветами. Тут же послышался восхищенный вздох (уже в который раз за вечер!), и Невилл засыпал меня вопросами о редких цветах, которые я выращиваю. Пока я рассказывал, открылись бутоны Roemeria aureus [2] , заливая всю теплицу мягким золотистым светом. Пришлось объяснять, что во всей Англии (если не в целой Европе) семена этих цветов можно купить только у моей матери, потому что она увлекается садоводством и сама с большим трудом достала эти семена у торговца с Востока (не будем упоминать, что на черном рынке). Наконец, Лонгботтом выдохся и мы собрались-таки вернуться в Замок, однако, когда я уже собирался открыть дверь теплицы, гриффиндорец обернулся и ахнул. Я мысленно застонал: ну что еще?! Обернувшись, я увидел, что снова зацвел Convolvulus solitarius [3] , вьюнок, полуживое хищное растение, живущее в одиночестве и медленно переползающее с места на место в поисках цветка-партнерши (или партнера), а потом обитающее парой уже на постоянном месте. Говорят, если растение вырастить с самого семечка, то оно будет чувствовать настроение и пристрастия хозяина. Именно поэтому я его и взял, чтоб проверить как это… - Такие красивые! – произнес Невилл, возвращаясь к моему столу и наклоняясь над двумя крупными соцветиями алого цвета. Один цветок был полностью красным, а второй - с белыми прожилками на лепестках. Растения переплелись тонкими стеблями и словно поддерживали друг друга, находясь в соседних горшках. – А как ты смог подобрать пару? - Ничего я не подбирал, - вздохнул я, и это было абсолютной правдой! Второй цветок взялся непонятно откуда, просто однажды вечером я пришел в теплицу, и нашел мой цветок, переплетенный с этим, вторым. И в тот же вечер мы с… впрочем, не важно… - Ой, а почему… почему у них обоих тычинки?.. – спросил Лонгботтом. – Вьюнок же вроде подбирает в пару цветок другого пола?.. Я сжал зубы, чтоб не выругаться совершенно неприличными для аристократа выражениями. Ну что мне объяснять, что мой цветок оказался ну абсолютно похож на хозяина в пристрастиях, даже таких?! От необходимости объяснить меня спасли часы Невилла, которые пикнули, сообщая, что уже полночь, и мы поспешили все же убраться из теплицы. *** Прошло несколько дней с той встречи в теплице, и, к счастью, в Школе никто так и не узнал, что я провожу многие вечера в компании цветов. Правда, Лонгботтом несколько раз открывал рот, чтоб заговорить со мной, но пока что мне удавалось избежать подобного конфуза. И вот я опять стою в теплице №7 и любуюсь на вьюнки. Все-таки, хорошо, что Невилл не успел расспросить меня про них и про их странный выбор!.. Шеи коснулся прохладный ветерок, и я резко обернулся: в теплице не бывает сквозняков, а, значит, кто-то открыл дверь. Однако никого не было видно, и, постояв еще с десяток секунд, напряженно прислушиваясь, я вновь повернулся к цветам. Протянув руку, я коснулся лепестков полностью алого вьюнка, не «моего» вьюнка, а его партнера, и тихонько прошептал: - Как же ты все-таки красив, Гарри… - Ты тоже прекрасен, Драко, - неожиданно прозвучало прямо над ухом, и сильные руки обняли меня за пояс. Я ахнул и невольно дернулся, чем вызвал смешок у себя за спиной. – Страшно? - Пусти, придурок, - отвечаю я, нащупывая Мантию-Невидимку и сдергивая ее с Поттера. Со своего лохматого, зеленоглазого, любимого Поттера. – И почему ты вечно подкрадываешься, когда я не ожидаю? - Потому что сидеть и ждать тебя в Выручай-комнате очень скучно, - безапелляционно заявляет он и крепче прижимает меня к себе. – Ну, как тут мой маленький Драко? – он повторяет мой недавний жест и касается лепестков вьюнка, только уже моего, с белыми прожилками. - Прекрасно, когда его не лапают, - ворчу я, а Гарри смеется. Он отлично знает, что я терпеть не могу, когда кто-то трогает мои цветы. Знает, и все равно трогает, потому что ничего ему за это не будет, по крайней мере такого, чтоб ему не понравилось. - Знаешь, - вдруг заявляет он, и я безошибочно узнаю в его голосе урчащие похотливые нотки, - а почему бы нам не последовать примеру твоих цветов и не устроиться прямо тут, в теплице? От такого предложения я теряю дар речи, и он незамедлительно этим пользуется, целуя меня… и в это время громко хлопает дверь. Я испуганно дергаюсь, отрываясь от страстных губ Поттера, и встречаюсь взглядом с Лонгботтомом. Ох, ё… что сейчас будет… и вся Школа узнает, а, соответственно, и отец с матерью… - Так вот почему оба твоих Convolvulus solitarius мужского пола, - неожиданно говорит Невилл, и одновременно, со все еще обнимающим меня Гарри, начинает смеяться, а через секунду к их смеху присоединяюсь и я. Как же все-таки хорошо, что гриффиндорцы совершенно не похожи на нас, слизеринцев! [1] Campánula – латинское название колокольчиков; Campánula magicae – те же колокольчики, только магические, светящиеся в темноте голубым или фиолетовым и тихо позвякивающие. [2] Roemeria aureus – мак золотой, обычный мак, только распускающийся по ночам и имеющий золотые лепестки. [3] Convolvulus solitarius – вьюнок одиночный, на каждом растении только по одному цветку.