— Не надо! — всхлипнул Кас.
— Надо, — горячим шепотом ответил Дин и прикусил кожу на шее.
— А-ах, черт… — Кастиэль уже сто раз пожалел обо всем, что сделал.
***
В один прекрасный день Кас решил, что ему практически жизненно необходимо посмотреть, каким был Дин лет так… В шестнадцать. Да, иногда в его голову приходили странные идеи и желания. Ну, и к кому, как не к одной пришибнутой (суперами) фее обратиться с таким вопросом. Пусть он и мог переноситься в прошлое, ему хотелось увидеть, как это: взрослому человеку оказаться в теле подростка. А если это сам Дин, то лицезреть его реакцию.
И вот, он стоит в комнате с бежевыми обоями, на которых волнами зеленели полосы. Маргарита сидит в кресле, сложив ладони, пытается понять, за что ей такая благодать на голову свалилась. Дело всё было в том, что фея была огромной фанаткой Дистиэля в родном мире, и сейчас в её голове рождался о-очень коварный план. Она недавно арт один нашла, и он ей очень понравился. Интересно было бы увидеть его воплощение в жизнь…
— То есть, ты просишь меня, чтобы я изменила тело Дина, чтобы он стал сейчас таким, каким был в шестнадцать лет? Зачем? — для порядка, вскинув брови в изумлении, поинтересовалась она.
— Просто, — пожал плечами Кас, — из любопытства.
Да наплевать, она из вежливости спросила.
Стараясь ни в коем случае не спешить, чтобы не выдать себя (хотя, это чудо пернатое ей так доверяет, что можно и не шифроваться), она пошла на кухню. Кас направился за ней. Фея полезла в кухонный шкафчик и достала оттуда колбу и несколько настоек.
— Подожди минуту, — она начала быстро перебирать все склянки тонкими, хотя, скорее, тощими от «танцев» на клавиатуре, пальцами, смешивая вместе зеленый и синий порошки, добавляя голубоватую жидкость и тряся все в пробирки, при этом что-то шепча.
— Это больше похоже на урок химии, который мы с Сэмом видели по телевизору, чем на магию, — слегка разочаровался ангел.
— Магия — это наука управления энергией, недоступная пока для понимания человечества, — по-философски заметила Мара, добавляя ещё пару щепоток порошков, цвет которых нельзя было назвать, просто потому, что таких не существует. — На, — сунула фея получившуюся субстанцию в руки ангела, — он должен это выпить. Ах, да! — при виде собирающегося Каса якобы вспомнила она. — Ты тоже должен выпить половину, — улыбнулась она и исчезла в золотой пыльце. Кас стоял в растерянности, моргая и гадая, зачем ему пить половину, но, решив, что с феями не спорят, он поплелся к Дину.
***
— Привет, Дин, — легкий шелест невидимых крыльев был предзнаменованием появления перед охотником улыбающегося Каса.
— Привет. Что хотел? — слегка грубо спросил оторванный от чистки оружия старший Винчестер. Сэм свалил куда-то, и ему приходится всё делать самому, а он хотел пойти в бар подцепить какую-нить симпатяжку. А тут ещё этот пернатый нарисовался, и, судя по виду, у него возникнул очередной вопрос или просьба.
— Ты не мог бы выпить это? — прямо спрашивает он и протягивает флакончик с зельем. Дин от такого приходит в ступор.
— Зачем? — тупо спрашивает он.
— Просто, — ангел пожимает плечами и смотрит выжидающе и… Кажется, слегка умоляюще. Зараза, ну просто кот из Шрека! Наконец, Винчестер не выдерживает этого взгляда и, решив, что там, скорее всего, не яд, берет флакончик в руки. Долго смотрит на жидкость мутно-синего цвета, вертит емкость в руке и наконец открывает. Понюхав, слегка надпивает. На вкус ничего, нормально. На травяной чай похоже.
— Всю? — спрашивает.
— Да, всю, — отвечает Кас. Свою половину он уже выпил.
— Окей, — выдыхает Дин и залпом пьет смесь.
Сначала ничего не происходит, а потом Винчестер начинает слабо светиться синим светом. Зрачки расширяются, и он падает в обморок. Через секунду Кастиэль понимает, что ему тоже не совсем хорошо. Затем пол становится слишком близким.
***
— Ты что мне подсунул, гад пернатый?! — именно от этой фразы ангел приходит в себя. Резко вскидывается и уставляется в пространство перед собой. Перед ним стоит незнакомо-знакомый парень лет шестнадцати-семнадцати, с зелеными глазами и темно-русыми волосами. На его прекрасном лице стоит выражение абсолютной злости.
Кастиэль не сразу врубился, кто этот парень и почему он называет его пернатым. И почему он так похож на Дина. Когда же до него наконец дошло, он снова рухнул на пол, попытался встать и тут же, опять-таки, упал. Его одежда стала великоватой.
— Повторяю свой вопрос: что ты мне дал выпить? — а вот Дин успел где-то взять одежду подходящего размера. Правда, она не сильно отличалась от его обычной. Джинсы, черная футболка и кроссовки. Сложив руки на груди, он ожидал ответа.
— Не сердись на меня, Дин. Я просто хотел посмотреть, как ты в шестнадцать выглядел, а Маргарита мне помогла, — опустив голову, тихо ответил ангел. Кас в полном изумлении коснулся своей шее. Он не узнал собственного голоса: тот стал выше и походил на голос парня пятнадцати лет.
— А сам ты зачем стал таким? Решил от меня не отставать? — Дин следил за выражением лица Каса и, кажется, догадывался, что тот и не подозревает, что прохвостка фея в очередной раз разыграла его.
— Что?! — широко распахнув глаза, спросил Кас.
— А ты в зеркало посмотри, — кивнул головой в сторону зеркала на двери шкафа. Ангел, через силу встав, поплёлся к нему. Взглянув на себя, у него отвисла челюсть. А охотник думал, что открыть глаза шире невозможно. Из зеркала, на Каса глядел парень пятнадцати-шестнадцати лет с растрепанными черными волосами, бледной кожей и синими-синими глазами. Плащ валялся на полу, а рубашка слезла с плеча, доставая подолом чуть ли не до колен. Без своих вечных вещей ангел казался очень хрупким. Хотя, может, дело в возрасте?
— Мне интересно, как ты мог поверить фее, если ты знаешь, что такие, как она, разыгрывают людей — только повод дай! И вообще, они не особо честные создания, — поморщившись, заметил охотник, которому уже давалось встречаться с данными созданиями, и, хотя, Маргарита была из другого мира — фея есть фея. Но гнев уже прошёл, и теперь Дин разглядывал Каса и, кажется, умилялся.
Поняв, в каком он виде, Кастиэль покраснел и, благо кровать была рядом, тут же стащил одеяло.
— А мне и так нравилось, — ехидно потянул Дин. Кажется, раньше он ещё больше любил острить. Кас ещё раз глянул на свое отражение. Бледная кожа, черные брови, ставшие ещё больше чем раньше, синие глаза и алые губы. Щетина исчезла, кожа на губах стала нежней и розовей. Вот уж действительно ангел. Потом перевел взгляд на охотника. Мышц поубавилось, волосы стали гораздо светлей, глаза из тёмно зеленых превратились в светлые. А взгляд всё тот же.
— Что смотришь — расколдуй! — ответил на эти гляделки Винчестер, взмахивая руками.
— Я… Я не знаю как, — краснея ещё больше, ответил ангел.
— И почему я не удивлен? — задал риторический вопрос Дин.
— Не знаю… — тихо ответил Кас.
— Это риторический вопрос!
Охотник, устало вздохнув, сел в кресло и, потирая переносицу, задумался. Маргарита любит шутить, но она не дура. Если он навсегда останется в таком виде, то миру может грозить опасность. Значит, фея оставила подсказку. Дин обернулся. Флакончик из-под зелья валялся неподалеку и Дин, взяв его, начал крутить. На гранях мелькали цветы, но ни символов, ни цифр не было. Дин нахмурил брови. Мелькнула мысль, что все цветы — это розы и ромашки. И что? Розы и ромашки… Розы дарят девушкам на свидания, а на ромашках гадают «любит-не любит». Внезапно, розы стали смещаться, а потом и вовсе сложились в узор, на котором двое, о Господи, целовались!
Винчестер выронил флакон. Она, что… Хочет… Чтобы он и Кас… Поцеловались? Ну, отрицать он не станет, ангел красив, что в обычном виде, что сейчас, но это не повод его целовать! Они вдвоем парни вообще-то! Вот извращенка мелкая! И куда только её родители смотрят?
Кас, заметив выражения лица своего товарища, забеспокоился. Что за подсказка? Что им надо сделать? Убить? Нет, фея не любит убийств. Тогда, почему на лице Дина такой испуг?
— Ну и вляпался же ты, Кас, — наконец произнес он, — хотя, может, и я… — тихо, чтобы ангел не услышал, добавил он, думая, кто пострадал в этой ситуации больше.
Думать нормально невозможно — чертов подростковый возраст. Эмоции через край.
Злость. Хочется призвать эту фею да крылья ей пообрывать. Господи, за что? Ну, честно, что он прям такого сделал? Ладно, вызывать фею нет смысла — она не может аннулировать своё заклятие, если прошло больше, чем десять минут. Интересно, а сколько времени прошло? Он бросил быстрый взгляд на часы. Если ему не изменяет память, то перед тем, как он свалился в обморок, было где-то два часа дня, а сейчас… Четыре. Ну, если делать больше нечего, то ладно. Это ведь один поцелуй…
Желание.
— Кас, скажи, ты когда-нибудь целовался? — повернувшись к ангелу спросил он. Кастиэль залился краской. Он всегда так краснел или только сейчас?
— Я… Нет, — выдохнул он.
— А хочешь, научу? — чисто по-дьявольски, улыбнулся охотник. В нём начало просыпаться какое-то чувство: либо очень глубоко зарытое, либо ещё не открытое.
— Я… Э… Не знаю… Наверное… — Кас как-то нервно стал отодвигаться от него.
— Да не бойся ты, — почему просто не сказать ему, что это нужно для снятия заклятия? Дин не знал. Может, фея чего-то подмешала в зелье… Может, у него мозг сбился из-за таких изменений в теле, но он понял, что не равнодушен к ангелу. Нет, он всегда к нему тепло относился, он любил его, как любит Сэма, отца, но он никогда не рассматривал его под таким углом. А сейчас… Хотя, может, и не только сейчас. Только теперь Дин стал вспоминать мелькающие за секунду мысли, но он никогда не придавал им значения. Мелкие вспышки, короткие замыкания, кто обращает на них внимание. Он любит Каса так же, как другие любят женщин? Да нет: женщина может быть игрушкой, а так любят тогда, когда не хотят просто поиграть — так любят, когда хотят сберечь, аккуратно поместив в коробку совместного чувства, когда хотят, чтобы тот другой тоже любил и позволил появиться этой самой коробке.
— Дин? — осторожно позвал его ангел. Его напрягало, как Винчестер смотрит на него, не мигая. Теперь он понимал, какого быть тем, на кого он так смотрел. Кас поежился сильнее, кутаясь в одеяло.
— Ты замерз? — Кас с почти с ужасом посмотрел на человека перед собой, пытаясь понять, почему у обычно грубого, даже в помощи, охотника такой заботливо-нежный голос. Он замер по-глупому, приоткрыв рот.
— Нет, — наконец сказал он, однако Дин уже забыл о своем вопросе. Он сейчас думал лишь о том, как, наверное, здорово было бы поцеловать его в этот приоткрытый ротик, залезть в него языком, провести по каждому уголочку. — Дин, ты не мог бы найти мне одежду?
— А? — вопрос вывел его из сладкого транса, в котором всё зашло дальше поцелуя, и теперь пытался вспомнить, что значат произнесенные ангелом слова.
— А ты не можешь уменьшить эту? — Дин никуда не хотел идти. Он хотел стоять здесь и смотреть на это чудо в одеяле вечно.
— Могу, конечно. Как только я сам не додумался, — он вполне до всего додумался, просто хотел, чтобы Дин свалил куда-нибудь и перестал рассматривать его так, как будто он ему будет плясать танец осы*. Кастиэль закрыл глаза, и вся одежда стала буквально на глазах уменьшаться.
Кас кинулся одеваться, а Дин сел в кресло и наблюдал за тем, как ангел пытается быстро упаковаться сразу и в джинсы, и в рубашку. Не вытерпев этого зрелища, он издал тихий смешок. Кастиэль замер на середине движения. Джинсы уже на нем, но они расстегнуты, рубашка тоже уже на теле, но из всех пуговиц застегнуты лишь две нижние. Плащ так-сяк, но тоже присутствует на плечах. И это все казалось абсолютно не нужным. Дин понял, что хотел сделать. И он это сделает.
Он встал, медленно подходя к ангелу, присел перед ним на одно колено. Кастиэль покраснел, слегка поерзал отодвигаясь подальше. Дин подвинулся ещё ближе. Тогда Кас встал и попытался отойти — это была его ошибка. Охотник резко, с пугающей скоростью, поднялся и прижал его к стенке.
— Ну, и куда ты уходишь? В таком-то виде? — он шепнул эти слова на ушко залившемуся краской Кастиэлю и прикусил мочку его уха.
— Дин, пусти! Что ты делаешь? — Кастиэль попытался оттолкнуть его руками, но охотник перехватил его запястья и свел над головой. Заметив так и не завязанный галстук на шее ангела, он довольно усмехнулся и быстро использовал его в качестве веревки. Кас застыл, стараясь унять слёзы. Он напуган. И, наверное, он не стал бы и думать о том, чтобы плакать, но эмоции разом и сильно захватили его.
— Дин, прошу, не надо, — всхлипнул он.
— Надо, — промурлыкал в ответ Винчестер и прикусил кожу на шее.
— А-ах, черт… — выругался ангел, пытаясь не застонать ещё больше.
— Ну, зачем же так. Я, скорее, Бог, — насмехнулся Дин.
— Дин, одумайся! — Кас дернулся, пытаясь вырваться. Дин усмехнулся. Ангельское тело в его лапках — прелесть какая!
Парень поцеловал его шею, оставляя небольшое красноватое пятнышко. Перешел на плечи, больно прикусив нежную кожу, тем самым вызывая у Кастиэля мелкую дрожь и сдавленные всхлипы. Потом, прикусил ключицы, оставив пару лелеющих пятен. Наконец, губы перешли на грудь, захватив один сосок, а потом и другой, поочередно лаская.
Он расстегнул нижние пуговицы рубашки и теперь нежно поглаживал Каса по животу, легонько надавливая подушечками пальцев. Ангел, от таких манипуляций, выдохнул ему в макушку, начиная учащенно дышать.
— Видишь, тебе уже даже нравится, — Дин стал придерживать его туловище одной рукой, а второй — перешел к паху ангела. Он надавил пальцами, заставляя Каса издать уже стон.
Кастиэль уже не сдерживался. Телу было приятно от таких прикосновений, а по щекам текли слезы от безвыходности происходящего. Он извивался, выгибался и громко стонал под ласками, но всё равно было страшно и слегка обидно. Ведь Дин даже не спросил его!
— Хороший мальчик, — слова остались теплым дыханием на шее.
Дин коленом раздвинул ему ноги, рука уже вовсю хозяйничала в джинсах ангела, а сам Кастиэль успел раз сто пожалеть, что затеял это преобразование.
— Готов к самому главному? Я — да, — с этими словами Дин легко развязал руки Каса и одним рывком снял с него и плащ, и рубашку. Потом толкнул почти ничего не соображающего ангела на кровать и стянул с него джинсы. Воин господень покраснел и попытался прикрыться руками.
— Ты хочешь, чтобы я галстук на место вернул? — сладко-угрожающе потянул Дин и ангел убрал руки. Если он не может остановить охотника, то, по крайней мере, стоит получить удовольствие, разве нет? Кастиэль постарался расслабиться, прикрывая глаза и отдаваясь на милость старшого Винчестера. — Умничка, — сказал тот и провел рукой по стволу Каса. Ангел резко выдохнул и застонал сильнее, вдавливаясь в ладонь. Дин усмехнулся, слизнал с его лица дорожки слез и опустился вниз, затягивая горячую плоть в рот и слегка надавливая зубами. У Каса вырвался глубокий стон, и он выгнулся вперед. Дин усмехнулся и провел по нему языком. Вновь услышав стон, он начал посасывать головку члена Кастиэля.
— Ди-ин, — потянул он, неосознанно хватая его за волосы, на что охотник зашипел, но проигнорировал, продолжая работать языком и губами. Влажным язычком проходил по всему стволу, делая глотающие движения и наслаждаясь стонами тела под ним. Плевать, что парень, плевать, что Кас потом скажет, сейчас ему происходящие по душе, а большего и не надо.
Дин оторвался от члена, вызывая у ангела недовольный всхлип и посмотрел на оного. Кастиэль тяжело дышал, щёки горели алым, глаза блестели, а на вздымающейся груди, как и шее с ключицами, цвели маки засосов. Черные волосы растрепаны от того, что Кас, словно кот, терся головой о подушку. Такой он нравился старшему Винчестеру даже больше, чем обычно, хотя и планы на такого Кастиэля у него были не совсем каждодневные.
— Кас, ты ведь не убьешь меня за это, — хитро улыбнулся.
— Если ты ничего не сделаешь больше — убью, — с глубоким выдохом произнес ангел.
— Потом не жалуйся, — Дин снова прильнул к бледной шее и пытался вспомнить, что он должен делать дальше. Кажется, сначала нужно подготовить партнера. Дин опустил руки вниз и дотронулся пальцами. Кас вздрогнул.
— Ди-ин, — слегка с испугом позвал он.
— Тихо, все хорошо, — ответил охотник и проник внутрь одним пальцем. Кастиэль слегка дернулся, почувствовав некий дискомфорт внутри и то, как резко края его девственной дырочки начали трепетать. Дин мягко поцеловал его в висок, отвлекая и пытаясь понять, как сейчас чувствует себя ангел. Через время, когда палец проходил свободно к нему прибавился второй, затем третий, и уже когда Кас стал постанывать от толчков, Дин решил, что можно. Шире раздвинув ноги ангелу, он устроился между ними. Когда он успел избавится от одежды, тот не понял, да и не важно.
Подавшись вперед, он полностью вошел в Каса, чтобы не растягивать боль. Тот широко открыл рот пытаясь вдохнуть воздуха и вцепился пальцами в плечи Дина. Было больно. Очень больно, даже не смотря на смазку, которую Дин пальцем размазал по своему члену.
— Тише, тише, — мягко сказал Дин, поглаживая Каса по животу и целуя в висок. Ему было трудно сдерживаться, но он старался ради Кастиэля. Хотя, даже если бы он начал двигаться, ему бы это удовольствия не принесло, так как Кас сильно сжимался от боли и единственным выходом было успокоить его. — Тихо, тихо, всё хорошо, попробуй расслабится.
Кас ни в какую расслабляться не собирался. То всхлипывал, то замирал, то дергался. И только после того, как Дин поцеловал каждый кусочек его лица, кроме губ, он шумно и глубоко вдохнул, потом выдохнул и обмяк, полностью успокаиваясь. Дин аккуратно сделал движение, пристально глядя на реакцию ангела. Тот выдохнул, слегка сжав пальцы на плечах охотника.
Через некоторое время стали слышны стоны, плавно перешедшие в крики удовольствия. Кастиэль стонал, выгибался навстречу Дину, брал инициативу, когда тот замедлялся. А охотник целовал его шею, врывался плотью в горячее нутро ангела, стараясь стать как можно ближе, упивался его стонами, шептал какой-то бред.
Постепенно Дин стал водить по члену Каса рукой в такт своих движений. После еще несколько минут шумных вздохов, вскриков и стонов, наполняющих комнату приятным киселем, Кастиэль, задрожав сильней, стал глотать воздух и, с громким криком, кончил. Почти сразу, за ним кончил и Дин, почти выходя из ангела, упал на него, но тот даже не обратил на это внимание.
Так и лежали они несколько минут: Кас, откинувшись на подушки, и Винчестер, почти на нем.
Потом Дин привстал на локти и впился поцелуем в губы ангела. Поцелуй вышел мягкий, неторопливый, как будто проба вина, когда медленно смакуешь каждый глоточек. Дин не заметил ни того, что руками Кас притягивает его к себе за шею, ни того, что тело снова обрело свои очертания, ни того, что ангел тоже стал прежним — всё перекрывал этот поцелуй-вино.
