Сила семьи, как и сила армии, в верности друг другу

Сегодня всё пошло не так, единственный выходной встретил меня беспросветным хмурым ливнем. Запах сырости и холодок пробивались ко мне сквозь одеяло. Часы, так преданно служившие мне многие годы, показывали шесть часов утра. У меня были большие планы на этот день, но всё что мне сейчас хотелось — уюта, а его так не хватало. Многие воспринимают уют, как хорошо обставленную квартиру, но на самом деле — это состояние твоей душе в том или ином месте. Моя квартира не отличается роскошью, но там есть всё необходимое и многие называют её уютной, а я не могу так сказать. Для меня уютно в сером, жестком, официальном офисе. Возможно это глупо, но там я провожу много времени и там со мной его проводит моя семья. У нас давно сложились такие тёплые отношения, с нашей работой по другому не может быть. Мы все договорились считать друг-друга братьями или сестрами. Но я вижу каждый день, как Морган смотрит на Гарсию, как Рид — на Джэй Джэй. Я конечно не эксперт в любви, да что там не эксперт — полный ноль, но это даже слепому видно. Да, я тоже далеко от них не ушла, с первого взгляда я влюбилась, никогда не угадаете в кого. В того, кто изначально был со мной груб, ведь почему-то глупые бабы всегда влюбляются в тех, кто делает им больно. Первое время я страдала, потом смогла считать его просто другом, после он стал мне как родной, а затем погибла Хейли. И тут ты видишь как благородный лев, всегда стоявший с высоко поднятой головой, вдруг падает без сил. Ты видишь как всегда горящий свет в глазах потух, как друг умирает изнутри. Больно видеть как он умирает и ты не можешь ему помочь, он просто не подпустит тебя близко. Его раны слишком большие и глубокие и залечить их может только он. Постепенно день за днём зализывая свои раны он увидит, как на них появляется корочка. Тогда ты сможешь подойти ближе, он уже не будет боятся тебя так сильно, главное в этот момент не сделать ему больно. Мы стали с ним близки, но не так как хотелось. А потом мне сообщили о появлении Яна Дойла и жизнь пошла под откос, ведь никто не знал о моих секретах. Только несколько человек знали правду о маленьком мальчике — сыне Дойла. К счастью все они, кроме меня были мертвы, а значит скоро смерть ждала и меня. Хотч сразу заметил в моём поведении что-то странное, он всегда видел меня на сквозь. И боже, как же тяжело удержаться перед его пронзительным взглядом, создаётся ощущение упрёка — возможно это моя совесть, но я не могла больше терпеть, не могла подставить свою семью, и если мне суждено умереть, то я сделаю это одна. Первая моя мысль — надо защитить сына, но и приближаться к нему я не могла. Дойл постоянно следил за мной — угрожал. Конечно, я бы могла обратиться к своим друзьям из Интерпола, но тот, кто остался жив, наверняка куплен. В моей ситуации можно было довериться только своей семье, но это означало подвергнуть их опасности. Вернёмся к сегодняшнему дню, я чувствовала, как страх мурашками расползается по всему телу. Меня убивала неизбежность встречи с Дойлом и полном отсутствии поддержки. Было понятно одно — мой сын будет жив, пока я буду молчать и единственное, что мне остаётся чтобы не попасться Яну — самоубийство. Очень легко думать о самоубийстве утром такого ужасного дня, но вот решить каким именно способом себя убить я так и не могла. Меня напугал телефонный звонок — ну конечно, я же ни кого не предупредила о своём отсутствии. Отвечать не хотела, но поняла, что тогда времени у меня точно не останется. Тогда в голове возникла отличная идея — сказать, что я заболела. Ответила на звонок… Зачем я попрощалась с ними? Они же отдел по поведенческому анализу точно что-то поймут, но вроде всё сработало, а значит мне надо и дальше планировать конец своей жизни. Наглотаться таблеток? Вскрыть вены? Сброситься с крыши? Застрелиться? Почему нет более безболезненных и быстрых вариантов? От раздумий мой желудок совсем опустел — не хочется умирать от голода. Я посмотрела в холодильник, но там оказалось пусто. Я собралась, сходила в магазин, накупила вкусностей — последний день живу. И конечно взяла прекрасный ликёр, мы с Хотчем любили выпить по стаканчику после тяжёлого дня. От воспоминаний я расплакалась — первый раз за этот день. И к сожалению я уже была ужасно пьяна, когда отправила ту СМС Аарону. Я уже стояла на крыше, как положено — с предсмертной запиской. Звёзды, как же они прекрасны, свежий воздух приятно гладил по лицу, так не хотелось умирать сегодня, но так надо… Всё, что надо сделать — это шаг, один шаг в бездну, в неизвестность, которая так пугала. Я готова сделать его, просто чтобы они жили. Шаг… Громкий треск двери, кто-то хватает меня за руку и тянет, как больно тянет, что у меня перехватило дыхание. Кто-то повалил меня на пол и начал кричать, через несколько секунд до меня дошло, кто это был — Хотч… — Ненормальная…! — закончил он фразу разворачиваясь. — Я должна… — Что должна?! Признаться в любви и сброситься с крыши?! — Нет, спасти вас…. — мой диалог прервал поцелуй, требовательный, жестокий, но такой желанный. — Он мёртв, слышишь… Больше никто вас не тронет, обещаю… — его дыхание было слишком горячим и опьянение давало о себе знать, слишком поздно до меня дошёл смысл его слов.