Она

В тот день ее маленькая малышка спряталась у себя в комнате и что-то бормотала себе под нос. Старуха тихо подкралась к белой, «побитой» временем двери и приложив к подгнившей деревяшке глуховатое, правое ухо начала прислушиваться к звукам: …-Знаешь, а ведь иногда я ругаю себя за собственные мысли… — они посмотрели на друг друга, его взгляд был пуст и комната наполнилась молчанием. Она безнадежно пыталась что-то разглядеть в его наполненных светом глазах и продолжала.-Ты хочешь услышать из-за чего я краснею? Бабушка говорила, что посторонним нельзя о себе рассказывать, но разве тебя можно назвать таковым? Давай так, обмен тайнами… Я начинаю, — она резко наполнила легкие воздухом, так, что ее грудная клетка, по детски несформированная, раздулась как воздушный шар… Они снова посмотрели на друг друга и в пустых глазах игрушечного зайца, заиграли лучи от лампы и волнами дрожали и кругами бежали, пока девочка плакала… М. и раньше замечала подобные странности в поведение своего (как всегда она считала) дитя, но поклялась себе больше никогда не поднимать разговоров с Л. после того случая… Когда солнце оставляло за собой последний след Л. с разгона плюхалась в бабушкину кровать, хотя у нее была собственная, но ОНА категорически отказывалась в ней спать. По обыкновение спать они ложились рано, около семи-девяти часов вечера и девочка прибегала еще до того, как бабушка закроет глаза, ибо если это случится, то М. может опоздать… Для Л. утро всегда выдается тяжелым, подъем в семь утра и бабушка назойливо пытаясь разбудить свою кроху, продолжает настойчиво повторять ее имя, а если та не реагирует, то в план действий переходит стягивание одеяла, на что ОНА не всегда реагировали как тогда ожидала М.