Вслед за пламенем

Однажды Марко удалось совершить невозможное — даже по меркам ближайшего друга Стар Баттерфляй, в жизни которого невозможное случается поминутно. Но так-то оно происходит само собой, а вот чтобы Марко создал его своими руками — это особый повод хранить особые воспоминания. Например, о Хекапу. Она само пламя, живое, искрящееся. Совсем как Том Люситор для Стар. Но Том пожирает все на своем пути, если спустит внутренних демонов с поводка, а вот Хекапу греет, напитывает теплом. С детских лет Марко запомнились ночи в походах, проведенные у костра. Стоит ему представить себе спящий лес и чернеющую небесную пропасть с голубыми искорками, как тепло открытого пламени с треском хвороста проникает сквозь память под кожу, поближе к сердцу. И на душе становится хорошо: что от воспоминаний, что от прикосновений Хекапу. Нет, положим, врагов своих она безжалостно сжигает дотла, как гибельное солнце в пустыне, как луч, собранный линзой; а быть ее другом намного приятнее и веселее, но и опасно не менее, вот уж не менее. С Хекапу он вечно играет в догонялки. Он уже совершил безумство, прожив на чужбине шестнадцать лет всего за восемь минут. В запале почти забыл обо всем, что оставил там, на родной Земле... и не заметил, как бесчисленные попытки догнать Хекапу обрели новый смысл: не просто победить, не просто задуть ее пламя, не просто доказать ей, упрямой, что есть на свете еще упрямее, а — быть достойным. И когда Марко вырос и возмужал, то оказалось, что во всех измерениях не бывало более яркого пламени, чем в ее глазах. С Хекапу гонка — это и есть жизнь. То, что она понимает под словом «долг», на удивление верно и для него, пока дорога ведет их к общей цели. Марко пришлось повзрослеть и вернуться в юность, но сохранить сердце зрелым — сотворить невозможное своими руками, упрямством, стремлением. Понадобилось, чтобы Хекапу (теперь настоящая, неподдельная Ха-пу) хотя бы раз кивнула в ответ на его предложение прокатиться на байке. В его памяти одно за другим оседают мгновения, настолько желанные, сокровенные, что их не хочется доверять даже близким друзьям. Хекапу, с серьезным видом севшая позади него и обвившая его белыми руками, — должно быть, ему не друг, а явно лучшее, что с ним случалось. Марко Взрослый объясняет Марко Зеленому, почему ради нее стоит сбегать из дворца посреди ночи. Рычит мотор, железный дракон скачет между мирами, а его хозяин то и дело норовит поставить его на дыбы, иногда с удивлением слыша задорное улюлюканье позади. Но чаще Ха-пу скребет пальцами его ребра, требует перестать дурачиться. И голос у нее грозный, дикий, как лесной пожар. Ее благосклонность — это тяжкое испытание. Они закрывают порталы один за другим. Он и она, их маленькая команда. Лучшая. Работа. В мире. Всякий раз, совершая невозможное, Марко взрослеет, обрастает щетиной и мускулами (ровно в тех местах, где это не выглядит странно); постоянные метаморфозы — своего рода награда за доблесть и несказанную крутость. Всякий раз, возвращаясь назад во времени, Марко Зеленый скучает по себе самому и ждет день ото дня приглашения в мир Ха-пу, где всегда остается какой-нибудь незакрытый портал. Где гонка — единственный способ выжить, достичь своей цели, даже если не существует финишной прямой. И где Хекапу тоже скучает по нему. Он уверен в этом? Да, он уверен. Об этом ему насплетничал его байк — а что, вполне обычное дело для Мьюни. Мнению байка стоит доверять, особенно если он считает Хекапу в равной мере прелестной и вздорной. Разве этого недостаточно, чтобы пуститься в странствие вслед за пламенем? Вслед за ней? Марко неуклонно следует ее зову, отдаваясь во власть приключению и свободе. В свою очередь, Хекапу ни за что не позволит угаснуть разбуженной в нем стихии и продолжит начатое Стар Баттерфляй, дав Марко сотни возможностей проявить себя... и бесценный шанс стать собой. Настоящим. Вот поэтому с ней так тепло.