Разряд

Trade all your heroes in for ghosts They're always the one's that love you most Your love alone — is not enough It's what you felt it's what you said You said the sky would fall on you Through all the pain your eyes stayed blue They stayed blue baby blue But your love alone won't save the world You knew the secret of the universe Despite it all you made it worse It left you lonely it left you cursed Manic Street Preachers — Your love alone is not enough

Кхамул был в ярости. Это стало понятно, едва тот вломился в покои Саурона и, время от времени сбиваясь на родной язык, сообщил, что, раз уж они решили заняться воспитанием орчат, то Кхамул, как бывший муж аж тридцати жён и отец-герой несчётного количества отпрысков, понимает в детишках лучше любого из подданных Тёмного Владыки. Деток ведь необходимо воспитывать и хорошо кормить, а не просто посадить в клетки, будто варгов, пока их мамки бегают по делам. Они же плакать будут, кушать просить и маму-папу звать, если их без заботы и присмотра оставить. Орчата ведь не механизмы, а вполне себе живые создания, хоть и маленькие ещё. Саурон, меланхолично смерив наконец умолкнувшего Кхамула взглядом, развёл руками. — Согласен. Что не сделаешь ради деток, — вздохнул он. — Прекрасно тебя понимаю. Но ты один не справишься со всем приплодом моих подданных, да и я это не потяну. Помещение подходящее могу выделить, с этим проблем не будет. Чуть подремонтировать, убраться, мебель расставить, там и кухня недалеко, а дальше что? — Слушать, Владыка, я не понял, этот блаженный на кроликах тебя покусал, да? — обиделся Второй Назгул. — Не гневись, но медленно соображаешь стал! Говорю, орчата кушать нада, мясо-рис! Это хорошо, правильно думаешь. На кухню я найду и девах, и парней, к котлу любой работать пойдёт, да? А к учить кто пойдёт? Важно учить! Печка не только дровами кормишь, а чистишь ещё, а то детки живые! Ты им культура обеспечь! Культуру! Музыка! И чтобы читали им! Хорошо читали! Не посадить орчата на лавка, заботиться, сказка! А у мамаш их сказка — даже я краснею, хоть и призрак! Ты им культура дай! Поэмы! Поэзия! Культуру! С музыка! — и, запахнувшись в плащ, вылетел из тронного зала Тёмного Владыки, как ядро из пушки. Саурон забарабанил пальцами по подлокотникам трона. Его, разумеется, радовало рвение подчинённых. Ведь это он первым предложил воспитывать юных орчат, а не пускать дело на самотёк. За века правления в Мордоре Саурон понял, что для осуществления его планов нужны толковые исполнители. Но эльфы с гномами, как и люди, боялись его дурной славы и перебираться жить в Мордор желанием не горели. Среди людей, впрочем, иногда находились некие отчаянные особы, жаждущие примкнуть к подданным Владыки Тьмы, но, к досаде Саурона, это были либо восторженные отроки, начитавшиеся сомнительных книжек, либо совсем уж отталкивающие представители людского племени, иногда вводившие в ступор даже Глашатая. Разумеется, в Мордоре жили орки, но Саурон знал, что далеко не все орки умеют читать, не говоря уже о большем. Это было упущением, которое пришла пора исправить. Хоть Саурон и хотел обучать уже взрослых орков, затея Кхамула ему нравилась: ведь не зря даже в Валиноре говорили, что разум юных существ более восприимчив к знаниям. И он бы не возразил, если бы Кхамул позвал на помощь кого-нибудь из отряда назгулов, например, Четвёртого, в бытность человеком славящегося великолепным образованием. Или Восьмого, до сих пор читающего стихи смазливым пленницам. А вот с музыкой… с музыкой всё было много сложнее. Как-то менестрелей там не завелось. Шестой, правда, немного умел играть на лире, но Кхамулу, видимо, этого было недостаточно. Или он не хотел отвлекать отряд от других дел. Правда, тонким слухом и редкой музыкальностью славились эльфы… А ни один из них ещё не подчинялся злу, как патетично утверждают их светлые хроники. Конечно, Саурон не привык слепо доверять никому и ничему, а особенно написанному в хрониках, но слишком хорошо знал, что репутация для многих (и не только эльфов) — чуть ли не фамильное сокровище, особенно за неимением другого. Поморщившись, Саурон мысленно связался с Третьим. — Найди мне эльфа, — приказал он, едва назгул выдал своё вечное «что надобно?». — Желательно поэта и музыканта в одном лице подыщи, понял? И чтобы без запросов королевских, — и, услышав короткое «угу», вернулся к размышлениям, куда же пристроить орчат. О подходящем помещении Саурон не солгал: в крепости в самом деле были подходящие для затеи Кхамула комнатки, но если эксперимент с воспитанием орчат удастся, скорее всего придётся строить отдельное здание. Орки, разумеется, против не будут, но даже при многочисленности их племени работа предстоит долгая, уж слишком неожиданное здание придётся возводить. Сделав пометку напомнить Кхамулу о стройке, Саурон, наконец, направился в библиотеку дочитывать сборник легенд Кханда. Всё-таки читать он любил и не только планы крепостей и пособия по пыткам. Эльфа Третий притащил через неделю. К тому времени Саурон успел поругаться с Пятым, не желавшим вспоминать, куда же он дел план электросети крепости, помочь Кхамулу подыскать в детсад трёх поваров, четверых нянюшек, прачку и воспитателя, подобрать с Глашатаем подходящие для кроваток реечки и от души наорать на чересчур флегматичных плотников, вместо работы смоливших прикупленный ещё у Радагаста самосад. К его великой радости, на печников и кочегаров, не желающих возиться с теплом в пристройке («так от вулкана проведите кишку, он сам греется!»), наорал Кхамул. — Мудрец нашлись! — бушевал он. — Большого ума орки! От вулкан тепло? И я от вулкан тепло орчатам хотел бы! Чисто, легко! Нет пока от вулкан тепла, нет! Печки топите! Котлы грейте! Орчаткам болеть не надо! Маленькие орчатки! Вытяжка делай! Орчатки дымом не надышаться! Следующим взвился Седьмой, уже не раз пытавшийся «провести кишку от вулкана», хотя бы чертёж создать. В бытность человеком он славился взрывным нравом, и успокаивать его пришлось чуть ли не всем назгулам, оставшимся в Мордоре. И вот, когда Саурон наконец спокойно сидел в тронном зале и прикидывал, нужен ли орчатам ещё один воспитатель, если Кхамула придётся отправить на задание, двери распахнулись, и в зал буквально влетел эльф. Кажется, кто-то от души отвесил ему оплеуху, потому тот, не удержавшись, упал на колени и выругался. Капюшон плаща, и так закрывающий голову пленника, тут же упал на лицо, так что Саурон даже не смог разглядеть, из какого же эльфийского народа, если судить по цвету волос, тот происходил. — Вот, добыл, удачная была охота, — раздался голос Третьего, и, наконец, сам «охотник» вошёл следом за «добычей», потирая руки, будто бы не эльфа пнул, а кинул к ногам повелителя выпотрошенную тушу оленя. Саурон поморщился. Он часто ругал Третьего за манеры, хоть и понимал, что тот старается ради репутации сил Тьмы, но иногда его нарочитость серьёзно раздражала. Эльф, рассмеявшись, вскочил с пола. — Если ты называешь охотой контракт, то да, пожалуй, соглашусь, — наконец сказал он и откинул капюшон. Длинные чёрные волосы рассыпались по плечам, а ясные серые глаза посмотрели на Саурона с ехидцей. — Значит, этот воин в плаще служит тебе, Майрон? — Макалаурэ, — удовлетворённо произнёс Саурон, показывая Третьему, чтобы тот выметался. — Не знаю, насколько ты осведомлён, чем тебе придётся заниматься здесь, но заведующий садика орчаток, думаю, будет в восторге, когда узнает, кто к нам попал. Да-да, не удивляйся, до чего мы дошли. Маглор, улыбнувшись, присел на табуретку у входа. — Твой воин услышал, как я пою на ярмарке, и, спросив, умею ли я читать, предложил стол, кров и возможность изучить вашу народную музыку. Так и сказал, представляешь? — и рассмеялся. — Разумеется, я не отказался. А что касается «ласковой» встречи… — Маглор усмехнулся и провёл по коленям. — Ведь пинок — работа на репутацию, верно? Саурон кивнул, мысленно благодаря Мелькора за того, кто в курсе, что же происходило в Мордоре на самом деле. А ничего ужасного там не творилось уже давным-давно, вернее, почти никогда и не творилось. Саурон, старательно пугая со свитой всех, кто попадался под руку, обстоятельно хозяйничал в Мордоре, воспитывая орков, варгов и троллей, хлопоча с изобретениями и попытками приспособить Ородруин для нужд страны. Пока с вулканом получалось не всё, точнее, почти ничего не получалось, но Саурон не унывал. В конце-концов, учился он у Аулэ или как? А легенды об ужасах Мордора и жестокости его обитателей множились без всяких усилий со стороны его главы. Скажи болтливому пропойце, что твоя жена знает тётушку, чья сестра замужем за человеком, купившим у гнома нож и во время покупки слышавшим, что у лучшего друга этого гнома старший брат рассказывал, что отец его бывшего напарника сгинул в горах из-за тёмных сил, и вскоре половина Гондора будет рыдать о сгинувшей в горах экспедиции гномов и дрожать от одного лишь слова «Мордор». Ни единой жертвы, а каков эффект! — Как я уже говорил, Кхамул, второй по должности из моих назгулов, хотел, скажем так, работника культуры в детский садик для орчаток, — наконец сказал Саурон и усмехнулся. — Чтобы им песни пели, рассказывали умные вещи, стихи читали, поэмы… Что ещё?.. Ах, да, поделки мастерить помогали. Согласен? Кхамул, когда узнает, от счастья станцует, хоть и не любитель, — представив Второго, отплясывающего один из южных танцев, виденных давным-давно в Умбаре, Саурон с трудом сдержал смех. — Разумеется, — улыбнулся Маглор. — Если бы не согласился, меня бы здесь не было. Кхамул, как Саурон и ожидал, был в восторге, едва увидел нового «учителя». — О! — довольно протянул он, поглядывая на Маглора, о чём-то беседующего с одной из нянюшек. — Будет толк. Не стоит стенку подперев, понимаешь? Не задирает нос. Помогает. Всем помогать. Толк будет. Толк от Маглора в самом деле был: он не только пел и рассказывал стихи, лепил свистульки из глины и учил орчат музыке, но и читал на ночь тем детишкам, чьи родители ну никак не могли забирать их домой. А некоторых мамочек и папочек к деткам не пускал и сам Кхамул. Ведь многие орки, к его негодованию, начинали приучать деточек к «взрослой жизни» чуть ли не с пелёнок, жаль взрослая жизнь для таких родителей выражалась в выпитом детишками вине и выкуренных ими же самокрутках, а не в умении, к примеру, пришить пуговицу или завязать поясок. Не раз Кхамул наталкивался на папаш, а то и мамаш, с хихиканьем протягивающих деткам подобранную самокрутку или флягу, от которой пахло ну совсем не молоком! — Ты, Владыка, что хочешь со мной делай, не отец тот, кто потомка своего вином поит! — отчеканил тот и, подхватив на руки двух орчат, помчался куда-то далеко. Или к Маглору, чтобы он утешил деток песенкой, или в столовую, дабы приказать накормить бедняжек вне очереди. А скоро Кхамул и сам встал к плите, чтобы кухонные работнички учились радовать малышей разнообразной стряпнёй, ворча, что и над едой скоро придётся хлопотать ему и эльфу, хоть Маглор с некоторых пор и старался на кухне не показываться. Нет, никакой работы он не боялся и готовить умел, даже показывал стряпухам что-то из нолдорской кухни, пока одна из них — молодая орчица Уштак — стрельнув в Маглора густо подведёнными глазами, томно не заявила, что помрёт от счастья, если этот красавчик разложит её на столе и… Услышав, чего хочет Уштак, особенно в таких подробностях, Кхамул, ужаснувшись, едва не выставил ту с кухни вон. Помогло лишь вмешательство Четвёртого, меланхолично отметившего, что готовит любвеобильная орчица весьма неплохо, а нежному эльфу стоило бы подлечить нервы, прежде чем так реагировать на вполне здоровое желание особы противоположного пола. Маглор, правда, не менее меланхолично заявил, что нервы у него в порядке, а за раскладывание на столе орочьей красавицы от Кхамула, берегущего орчаток как драгоценные камни, прилетит кому угодно. — Смотря для чего разложить, — усмехнулся Четвёртый, внимательно разглядывая Уштак, крутящуюся неподалёку. — Вот, скажем, можно ей сделать массаж, пока Кхамул лекаря орчаткам ищет, чтобы те знали, о них сможет позаботиться любой. Или можно её разложить, чтобы… Но тут его рассуждения прервал громкий крик Кхамула. — Кто дать орчата справочник Владыка? Кто посметь деток пугать? Маглор и Четвёртый, не сговариваясь, помчались на звук, узнавать, что же в очередной раз случилось с несчастными орчатами, а вернее, что так возмутило Кхамула. А возмутил его найденный в спальне орочьих мальчиков любимый справочник Саурона по пыткам, который, правда, уже давно перешёл в собственность Глашатая — тот любил подослать отряд особо говорливых полуорков, чтобы пустить очередной слух о мордорской жестокости в мирный городок, но не всегда доверял своей фантазии. Когда Маглор и его спутник, наконец, добежали до Кхамула, тот уже успел выяснить, что один из этих полуорков подрабатывал воспитателем и справочник одолжил у начальства, чтобы почитать на досуге. — Нельзя дети такое смотреть! — кричал Кхамул в лицо провинившегося недотёпы. — Рано им! Голова твоя пустая! Кто тебе сказать, такое детишкам показывать можно? Прокляну! Развоплотить Владыка тебя попрошу! Не назгулы ты, а попрошу! — Боитесь, детки решат испробовать это на нём? — съязвил Четвёртый, кивая на перепуганного воспитателя и под шумок выхватывая у Кхамула справочник, тут же открывая его на первой попавшейся странице. — О, смотрите, как раз, — и с выражением зачёл, — …нанести пленнику рану и поместить туда бактерию из… — И тебя развоплотить! — перебил его Кхамул. — Тебя можно развоплотить, Владыка может! А орчата слышат могут! Так не надо делать! Плакать орчата будут! Ты! — палец Кхамула указал на Маглора. — Ты! Сидеть с орчатки! Учить олуха! Заботиться об орчатки! Читать им! Воспитатель будешь! — и, схватив Четвёртого под руку, буквально выволок его из комнаты, чуть не снеся с пути заплаканную Уштак. — А зачееем вы меня на стол ложитеее? — проревела та, немедленно падая Четвёртому на грудь (Кхамул уже успел умчаться на кухню, проверять, не разложили ли повара на столах что-нибудь, отличающееся от продуктов для будущего обеда орчаток). — Съееесть меня хочете, дааа? Очень скоро Маглор узнал, что за спальней мальчиков есть небольшая пристройка, где по задумке должны были отдыхать воспитатели, пока детки сладко дремлют после обеда. Такая же пристройка была и за спальней девочек, но воспитательницы разумно дремали, едва предоставлялась возможность, а Маглор, как эльф, мог обойтись без этого отдыха, чем не преминул воспользоваться Четвёртый. — Там хорошая звукоизоляция, — шепнул он, забирая у Маглора ключи в первый раз. — Не веришь — сам проверь! Маглор, немедленно заверив назгула, что ни секунды не сомневался в способностях строителей крепости, ушёл читать книжку, оставив Четвёртого и, конечно, Уштак проверять звукоизоляцию комнатушки. Жизнь текла своим чередом. …Пока однажды Маглора с книжкой не увидела Арасиэль, дева из эдайн, не так давно явившаяся в Мордор. К досаде Саурона, она была из столь нелюбимых им «начитавшихся» отроковиц, но Кхамул, едва увидев деву, вспомнил, что за маленькими орчицами присматривает недостаточно воспитательниц и нянюшек. — И что эдайн? — нахмурился он, когда Саурон хотел было напомнить, как быстро выдыхаются подобные экземпляры. — Поработать может! Книжка почитать! Рассказать чего! Уйти захотеть? Уйдёт! Пока пусть воспитывает! Помогать будет! Кхамул оказался прав: Арасиэли понравилось возиться с детишками, да и сами маленькие орчицы были от неё в восторге: дева, как многие «начитавшиеся», очень любила чёрное кружево и часто меняла цвет волос. — Мне брюнеткой не идёт, — хмыкнула она, когда Маглор заметил, что Саурон приходит в ярость от легенд о седине Владыки Мелькора (тогда Арасиэль как раз выкрасила волосы в серебристый цвет). — А от розового он в ярость не приходит? Была у меня красочка… Детишки, услышав это, тут же подняли визг, упрашивая «тётю-воспитательницу» покрасить их, и Арасиэли, разумеется, пришлось отвлекать малышек от такого внезапного желания «стать красивыми»: она прекрасно понимала, что устроит Кхамул, если маленькие воспитанницы детского сада будут щеголять с выкрашенными волосами. А потом, никак за Арасиэлью, следом пришёл её брат, представившийся Эглатом. Правда, Арасиэль тут же шепнула Маглору, что настоящее его имя Нарбелет. Выглядел он так, что на мгновение за его судьбу стало страшно даже безразличному ко всему Третьему: чёрный изодранный балахон, художественно опалённый то там, то сям, порванные перчатки, испачканные красной краской, изображающие, видимо, изувеченные ладони. Длинные пепельные волосы (Арасиэль вздохнула, что до её переселения в Мордор брат был рыжим) Эглат старательно спутал и не мыл, а может, и нарочно натолкал туда пепла. Весь его вид словно кричал о страданиях, которые Адепт Тьмы стойко перенёс от Светлых, но не сдался и не предал Истину. — Ну всё, — протянул Четвёртый, как раз забежавший к Маглору, чтобы отдать ключ, — сейчас Владыка увидит этого молодца и начнётся… К счастью, Кхамул успел раньше. — Надевать колпак! — скомандовал он. — На голова колпак надень, лохмы прикрой и за мной, на кухня! Будешь потроха готовить! Арасиэль хотела было предупредить Кхамула, что готовить брат не умеет, но тот, заметив тревогу девушки, жестом показал ей, что переживать не следует. — Кажется, я понял задумку Кхамула, — пробормотал Четвёртый, продолжая крутиться недалеко от Маглора. Нет, он вовсе не намекал на ключи: в этот раз любвеобильный назгул притащил давным-давно обещанные книги, чтобы читать их остающимся на ночь орчаткам. Саурон успел раскусить манёвры подчинённого и посоветовал поскорее придумать для Кхамула какую-нибудь убедительную легенду. Кажется, в этот раз сказки прокатили. — Главное, чтобы мой братец ничего не заподозрил, — вздохнула Арасиэль и помчалась к девочкам, успевшим стащить оставленный без присмотра учебник анатомии для художников. Уж очень она хотела научиться рисовать и, разумеется, затем обучать этому воспитанников, и так глупо терять книжку ей не хотелось. Эглат, к облегчению сестры, подвоха не заметил. — Я готов даже принести себя в жертву Тьме! — торжественно произнёс он, пряча волосы под поварским колпаком. — Эти внутренности раньше принадлежали пленникам Владыки Тьмы, и теперь я должен помочь сделать из них обрядовое кушанье или трапезу для лучших воинов Твердыни, чтобы их боевой дух питался не только покровительством Владыки, но и плотью, ещё недавно бывшей живыми эльдар и эдайн? Маглор, как раз заглянувший на кухню, закашлялся, делая вид, что подавился водой. Кхамул, оторвавшись от выбора помидоров для кушанья, смерил Эглата задумчивым взглядом. — Ты, может, на кухня не был до сегодня, я верить, — наконец сказал он. — Твоё право, мне повар не надо, есть повара у нас. Но скажи мне, смысл держать куры в плену? Зачем их в плен брать? Ты не понять, что это кур желудки-сердца? — А пленники? — недоумённо протянул Эглат, вытаскивая из груды внутренностей, сложенной на столе неподалёку от него что-то небольшое и внимательно рассматривая этот комок на ладони. Маглор, вновь закашлялся на этот раз не притворяясь: он в самом деле поперхнулся, пытаясь сдержать смех. — Какой пленники с кулак величиной! — Кхамул схватился за голову. — Ты учиться ходить, книжки читать? Не бывать таких народов! А орчатки мы здорово кормим! Мясо, курица, зелень, рис! Пленниками кормить плохая мысль! Пленники работать у нас! Или ты подумать, мы деткам орлы тушить? — Орлы больше, — обиделся горе-помощник, вытаскивая очередной комок из кучи внутренностей. — Я думал, буду делать что-то во благо Тьме… Маглор, не выдержав, откланялся и вышел вон. Эглат, проводив его взглядом, тут же решил задать Кхамулу вопрос. — Скажите, а его Владыка держит, чтобы звать к себе в опочивальню и… — но договорить не успел. Что её брата отправили косить траву для свежезаведённых коз, Арасиэль узнала, когда объясняла орчатам постарше, как правильно рисовать цветочки — один из них, сверкая глазёнками, заявил, что видел «того дядю в колпаке» на лужайке и его мама учила «дядю» правильно ворошить сено. — Зато теперь он сможет рассказывать, как выкашивал врагов во славу Владыки, — вздохнула она и тут же бросилась в очередной раз отбирать любимый учебник у двух учениц, рассказывающих третьей, совсем малышке, что дядю на картинке слева убили, а тот, что на картинке справа, умер сам. Но отдавать такую интересную книжку орчицы не хотели и, весело хохоча, выскочили во двор. Арасиэль, вспомнив, что в детском саду сейчас тихий час и Кхамул точно рассердится, если узнает о её нововведениях, помчалась за разгулявшимися девчушками… Тогда-то она и наткнулась на Маглора, читающего книжку. — Тоже обдумываете что-то новое в работе? — хмыкнула Арасиэль, глядя на остановившихся рядом с Маглором орчиц. — Я вот решила, что старшим можно не спать в тихий час, а они вон что задумали… — Всего лишь захотели прогуляться, — очаровательно улыбнулся Маглор и воспитательнице, и деткам, наконец закрывая книжку. — Вижу, они читают… — Они рисуют, — поправила его Арасиэль. — Не в книгах, — поспешно добавила она, заметив удивление собеседника. — Это учебник для художников. Маглор кивнул. — А я читаю… Сборник местных легенд, как видите. Потом буду рассказывать деткам сказки по мотивам, — нашёлся он. Выдавать Четвёртого и Уштак не хотелось, хоть Маглор и понимал, что их интрижка давным-давно не тайна. Арасиэль, улыбнувшись, схватила воспитанниц в охапку и, пообещав нарисовать каждой красивую «татуировку» и «ноготочки», зашагала на место, молясь неизвестным высшим силам, чтобы Кхамул ни о чём не догадался. А Кхамул, понаблюдав за мучениями Эглата, смягчился и, наконец, послал того перебирать свиные кишки. — Купаты делать буду! — сказал он. — Такая оболочка — лучше нет! — Ну да, — согласился Эглат, с восторгом глядя на горы свежих внутренностей. Восторг, впрочем, довольно скоро закончился обмороком от переизбытка чувств. Казалось, в садике всё, наконец, шло своим чередом: орчатки хорошо кушали, сладко спали, учились рисовать и петь, на ночь им рассказывали самые прекрасные легенды, ну или самые страшные небылицы, если они того хотели. Эглат, перекрасившись к радости сестры, в её любимый рыжий, подметал двор и носил на кухню кринки с молоком, Маглор, когда не возился с орчатами, изучал мордорскую музыку… Пока на кухне ни с того, ни с сего не «кончилось электричество», как задумчиво сказала одна из орочьих малышек, заглянувшая на кухню, желая узнать, что же повара сегодня готовят им на ужин. Свет на кухне в самом деле совершенно неожиданно погас, без всякой причины, словно отошёл отдохнуть. — Ой, — только и сказал Эглат, как раз наливавший молоко в кружки орчаток. Кхамул, разумеется, был в ярости. — Кто посметь? — кричал он, убедившись, что это не орчата в шутку отключили свет, чтобы взрослые дяди и тёти испугались. — Кто недосмотреть за проводка? Кто об орчата не заботиться?! От Кхамула влетело, кажется, всем: Четвёртому, отказавшемуся помочь с кашей, Глашатаю, предложившему притащить генератор или факелы на выбор, Маглору, не вовремя подвернувшемуся на пути. Досталось и отсутствующему сейчас в Мордоре Пятому, так и не поделившемуся схемами электросетей, и даже Владыке Саурону, в тронный зал к которому Кхамул ворвался без стука. — Кто советовать тащить факел в кухня? — выдал он, не объяснив, в чём дело. — Факел в кухня! Сажа детки в пищу? Почему, Владыка, ты не проверить проводка, пока здание было пуст? Теперь свет нет! Надо было делать проводка, а пока волшебная энергия дать для детки надо было! — Света нет только на кухне, — ответил Саурон, начиная терять терпение. — Может там… не знаю, выключатель сломался. Контакт какой-то не плотно соединён с проводом… Всё уладим. — А детки чем кормить сегодня? — тут же взвился Кхамул. — Холодная каша? Или простая вода? Не понять тебе, как детки плачут, не слышать ты этого никогда! А я быть кормящий отец! Саурон, поняв, как же он зол, хотел уж было рявкнуть на чрезмерно ретивого воспитателя, как с кухни раздался грохот, словно кого-то со всей силы швырнули на пол, уронив сверху кучу звонких железяк, а затем и тихий-тихий стон, который, однако, Владыка услышал. Мысленно выругавшись, он тут же помчался на кухню следом за Кхамулом, то и дело повторяющим что-то на своём языке, перемежая это цветистыми проклятиями, адресованными Пятому и всей его семье. Саурон, успев вяло подумать, как могут подействовать проклятия на тех, кто давным-давно ушёл путями Эдайн, наконец вломился в кухню, не забыв щёлкнуть пальцами, чтобы немного осветить случившееся… И увидел Маглора, валяющегося на полу, потирая запятье левой руки. Рядом с эльфом валялась стремянка, чуть поодаль — инструменты. В углу кухни стоял перепуганный Эглат, сжимая в руке огромную масляную лампу. — Немного не рассчитал, — улыбнулся Маглор и тут же поморщился от боли в руке и, наверняка, не только в ней. — Как-то забыл, что здесь высокие потолки. — Тебя не током ударило? — спросил Саурон, прикидывая, что будет, если слишком ретивый эльф всё же успел попробовать починить неизвестно что, и как сломать эту починку обратно. Маглор отрицательно помотал головой. — Да, — тут же подтвердил Эглат. — Я просто слишком высоко поднял лампу, и свет её оказался непереносимым для глаз Макалаурэ, успевших привыкнуть к блаженному сумраку… Саурон, поклявшись штрафовать парня за каждое пятое упоминание сумрака, мрака и тьмы, тут же мысленно связался с Третьим. — Найди мне кого-нибудь поумнее, — приказал он, едва назгул выдал неизменное «что надобно?». — Можно даже мудреца. Не такого, как Истари, а чтобы руками работать умел и проводку чинить. Традиционного «угу» Саурон не дождался: едва он договорил, дверь распахнулась, и в кухню буквально влетел Третий. Кажется, кто-то от души отвесил ему оплеуху или пинок, потому тот, не удержавшись, упал на живот и восхищённо выругался. — Вот это оперативность, — пробормотал Эглат, перекладывая лампу в другую руку. Расставаться с ней ему почему-то не хотелось, хоть кругом уже и сиял колдовской свет, возникший по щелчку пальцев Владыки, и толку от лампы почти не было. Конечно, ей можно было кого-нибудь огреть по затылку, но рисковать Эглат пока не собирался. — Орчатки услышать! — взвился было Кхамул, но умолк, едва увидел того, кто так грубо обошёлся с Третьим, и даже чуть отступил, словно опасаясь, что разделит судьбу напарника. — Элронд, — вздохнул Саурон, потирая переносицу. — Как хорошо, что ты один, а то у меня и так тяжёлый день выдался. Элронд, не обратив, однако, внимания ни на Кхамула, ни на странного паренька с лампой, ни на самого Владыку Тьмы, тут же бросился к Маглору. — Макалаурэ! — воскликнул он, кидая полный гнева взгляд на назгулов и их повелителя. — Как они посмели… — Элронд! — почти взвыл Саурон и даже за голову схватился. — Ну поимей же ты совесть или хотя бы такт! Ты же знаешь, репутация! Знаешь, как трудно её заработать! И знаешь, зачем нам это! Но ты всё равно приходишь, словно мы на самом деле творим то, о чём распускаем слухи! Нет, они, разумеется, не всегда на пустом месте появляются… — Но со стремянки я упал сам, — договорил за Владыку Маглор, заметив, что его бывший воспитанник уже готовится к очередной отповеди. — Тут не репутация Мордора виной, а лишь моя невнимательность. Элронд лишь вздохнул, осматриваясь, словно ища что-то, способное излечить раны того, кто некогда заботился о нём… Неожиданно на помощь пришёл Кхамул. — Зачем менестрель пытать? — хмыкнул он, подходя ближе. — Менестрель песни петь! Могу снадобья принести! Помочь менестрель, чтоб играть мог! Ты помочь менестрель, а? За проводка Пятый вызову, раз схема спёр, пусть отвечает, а ты менестрель лечи, — и выжидательно посмотрел на Элронда. — А ради репутации Мордора я скажу, что меня пытали, — усмехнулся Маглор, наблюдая за Кхамулом и Третьим, отряхивающим хламиду от крошек. — Ты, — сказал он Элронду, уже обдумывающему, какие снадобья просить у Кхамула, — даже можешь меня отсюда вывести. Или вынести. Я умею группироваться так, что покажусь пушинкой кому угодно. — Но вы очень хорошо выглядите, — радостно выдал Эглат. — Хотите я вам… — Вот ты подобающие слухи и сочинишь, — заверил его Саурон и почти сразу же вытолкал парня из кухни. Осталось неизвестным, Эглат ли придумал легенду об истощённом и изуродованном Макалаурэ, которого Элронд, рыдая, вынес из Мордора на руках, но Арвен, смеясь и ероша волосы возлюбленного, утверждала, что уверена в авторстве чепухи, которую чуть ли не каждый день слышит от окружения, но это уже совсем другая история. А подросшие орчатки, которые уж совсем не думали о слухах, распространяемых за пределами Мордора, рассказывали своим деткам, как им повезло, что в садике их учил красивый дядя-эльф, которого привёл сам Владыка. Разумеется, это больше напоминало легенду, чем правду или страшный слух, но детям, даже подросшим, так хотелось сказок!