Ночь, звезды и снег.

Потому, что снег летит вертикально вверх; Потому, что не будет выше, смелее и слаще. Потому, что жизнь легко перешла на бег, Мы бежим друг от друга - и дальше, дальше; И колеса вращаются, молнии, жернова, Перемалывай сердце в пыль, пусть улетает к апрелю. Потому, что когда я люблю тебя — я права! Снег летит, крылья кружатся, мир вращается все Быстрее, быстрее, быстрее. © Мельница

Ночь укрыла их дом и укутала объятьями, настаивая на непременном отдыхе. Она не хотела отдыхать, сил казалось так много, что никакого отдыха не надо, так как впереди слишком много работы и дела, в которых необходимо было разобраться. Но ее муж решил иначе. И спорить с ним Каника никогда по настоящему не умела. Даже в те редкие мгновения, когда они не понимали друг друга - она не могла с ним спорить, так как объяснить и понять хотелось больше, чем спорить. Он "похитил" ее прямо из кабинета, где она писала очередные письма и должна была на утро встретится с Арландом и Рагвеном. Похищение было подстроено так, что ее кресло, вместе с нею и Эласом, вставшим возле него, просто переместилось в пространстве... Потом осталось только смеяться и смотреть на то, как он зажигает огонь в камине. Но и это делать долго она не смогла, встав и потянув его за собой и прошептав одну лишь фразу: - Ты опять это делаешь... ... Сон был.. Точнее она думала, что он был, как бывало всегда, когда она засыпала счастливой - ей виделось только что-то хорошее и теплое. Согревающее само сердце. Обычно она видела во сне Эласа. И кажется в самом начале сна он был снова, но потом уступил место кому-то другому. Она не сразу это осознала. Во сне время и действие переплетаются слишком причудливо-странным образом. А еще она кружилась среди бархатной ночи и звезд. Или это был снег. Пушистый и холодный. Она танцевала так, как думала уже никогда не будет танцевать. И ее руки встретились с руками мужчины: - Отец, - улыбнулась Каника, глядя в лицо Намира Саифа. - Мой добрый, нежный отец. Намир смотрел на нее и тоже улыбался, когда она ясно услышала его голос: - Я горжусь тобой, - во сне она не только чувствовала тепло его рук. Они по отечески бережно и тепло коснулись ее щеки, лба. - И я верил в то, что ты можешь справится. Все вы смогли это сделать... - Кани, что с тобой? - теплые слезы оказались поцелуями мужа. - Ты плакала, хотя я не чувствовал тревоги. Значит слезы все же были. Молодая женщина смотрела в лицо мужа также завороженно, как смотрела в него в прошлом, когда он снова и снова удивлял ее. И продолжает по прежнему удивлять: - Я видела сон, - она приподнялась, устраиваясь в его объятьях и рассказывая о том, что она видела тихо и с каким-то детским восторгом. Рассказав, Кани приласкалась к нему и тихо сказала: - А начался сон с нашего танца в темноте, среди снега и звезд. Они были везде, вокруг нас, - как-то резко замолчала, посмотрела на Эласа и непривычно смутилась. В настоящем времени Кани не танцевала, слишком давно не танцевала. И она уже хотела сказать ему о том, почему вдруг замолчала. Но Элас поднялся, одеваясь на ходу. Потом он одел и жену, прервав мягким поцелуем возможные вопросы. И лишь тихо попросил: - Я закрою тебе глаза. Потерпишь немного, любимая? - Хорошо, - она улыбнулась, опуская ресницы и дожидаясь пока он завяжет ей глаза. Это были лишь ощущения: его руки тепло державшие ее пальцы, негромкий хруст под ногами и пронзительно чистый, обжигающе-свежий воздух, который наполнил ее грудь при вдохе. Она невольно засмеялась, не снимая повязку и ожидая что будет дальше. Элас не отпускал ее руку держа в своей. Потом воздух вокруг наполнился мелодичной, нежной музыкой. Кани почувствовала еще один поцелуй на своих губах, когда повязка исчезла с ее глаз. И Элас склонился перед ней, словно приглашая на танец и давая руки, в которые она тут же вложила свои руки: - У нас не было в тот вечер танца.. танца новобрачных. И хотя вернуться туда мы не можем, но мы можем танцевать так, как танцевали бы тогда, любимая, - его губ коснулась улыбка. Голубые глаза смотрели прямо в ее лицо и отвести взгляд казалось невозможным, если бы вдруг Кани не заметила, как белоснежная снежинка не скользнула вверх, касаясь темно-русых волос мужа. Не отдавая себе в этом отчета, она уже вступила в танец, но глаза завороженно огляделись вокруг. Вокруг них искрился снег, укрывавший землю и деревья.. Снег виделся вокруг и внутри огромного магического барьера, где снежинки летели вертикально вверх, кружась и уходя прямо в небо. И звучала музыка. Кани снова посмотрела на Эласа и тихо прошептала: - Ты никогда не перестаешь это делать: удивлять. Я люблю тебя.