Звонарь

Как назвать женщину- звонаря? Спорщики в Интернете выдвигают наиболее изощрённые версии, типа «женщина во всём помощница, то есть назвать её правильно «звонарщица». Однако, если судить по орфографическому словарю, слово это не склоняется. Ни в одном словаре нет слова «звонарщица». Есть слова, обозначающие профессии, при этом не изменяемые в женскую форму. Девушка Мария, дожив до 27 лет, всю сознательную жизнь думала, что русский язык придуман не зря, и, если в нём есть профессии, от названий которых женская форма не образуется это значит, что женщинам в этих профессиях не место. И вовсе не потому, что для женщин это не по уму или не по силам... Всё нам, современным женщинам, по силам. Просто женщина должна себя беречь для другого. Да, женщина такой же человек, как и мужчина, но... Тут срабатывает закон весов. Этот закон выдумала сама Мария. Смысл в том, что есть разные типы весов. На одних ювелир взвешивает мельчайшие драгоценные камешки, они показывают точнейший вес, даже до долей карата. На других на фермах взвешивают коров и свиней. Вот взгромозди корову на ювелирные весы, что будет? Удивлённая корова и разломанные весы, вот и именно. А мельчайший драгоценный камень положи на фермерские весы? Да они ничего не покажут просто. Вот так же есть мужчины и женщины. Они не разные по силам или мозгам. Они могут даже не различаться по поведению. Но по внутренней «настройке» они разные, как весы- вроде одинаковые, но по применению разные. Это проявляется в немногом. К примеру, в том же выборе профессий. Муж Марии, к примеру, работал электриком. Ну и сама Мария понимала кое что в этом. И могла выучиться и работать. Только вот кем работать? Мужчина- электрик. А она? Электричка? Так же с некоторыми другими профессиями. Врач. Врачиха? Врачица? Адвокат. Адвокатша? Адвокатка? Адвокатэсса? Генерал. Генеральша- это жена генерала а не женщина- генерал. Президент, премьер, канцлер, министр, маляр- штукатур, ветеринар... Если присмотреться, то ну не должна женщина принимать законы, чтоб мужиками командовать, не должна бригадой мужиков командовать и вёдра с краской тягать на своём пупке, не должна она резать людей и усыплять животных... Мария была с этим согласна много лет. Пока однажды не прочитала в книге случайную фразу про то, что пожилая женщина пошла открывать колокольню в церкви, сейчас звонить пойдёт. С этих пор у неё появилась тайная мечта- стать звонарём. Кстати, именно тогда девушка нашла в словаре, что слово «звонарь» тоже в женскую форму не превращается. Мечта или мировоззрение? Молодая женщина должна была выбирать. Каждое воскресенье Мария ходила в церковь. Это была совсем небольшая церквушка, которая находилась недалеко от её дома. Это была единственная "немая" церковь на всю область. Дело в том, что колоколов в этом симпатичном, напоминающем лёгкий кораблик месте никогда не было. Все прихожане знали, когда начинается служба из объявления, которое висело на двери здания. Но никого не созывал на литургию переливчатый и вместе с тем торжественный перезвон. Каждый раз, приходя сюда, Мария задумывалась, как же хорошо вписывался бы сюда звук колоколов. Замечательный старый парк с разросшимися деревьями, ровные уложенные плиткой дорожки, дети, с весёлыми криками играющие возле фонтанчика... Всё радовало душу. Как же гармонично здесь звучал бы малиновый звон с колокольни! Так трогающий душу, напоминающий о чём-то вечном, зовущий к прекрасному... Только его здесь и не хватало! Но златоглавая колокольня молчала. Молчала уже 27 лет, с момента начала постройки храма. Периодически здесь велась отделка (иногда Мария мстительно думала- вот бы на храм выделять деньги ежемесячно за счёт государственного бюджета, а чиновникам всех мастей на зарплату собирать всем миром, а не наоборот, но быстро пресекала подобные мысли, всё же она была верующей и понимала, что желать зла ближним очень плохо), но дело двигалось довольно хиленько, то денег не хватало, то рабочие подводили... Вот и сейчас, проходя мимо церковной ограды, Мария услыхала голос пожилой служительницы, которая в церковной лавке продавала свечки, иконы и прочую церковную утварь. Женщина грустным голосом стыдила кого-то: "Ну как же так? Вы ведь обещали закончить в срок! Как не стыдно, мы же вам верили..." Подойдя ближе, прихожанка увидела, что баба Вера разговаривала по телефону. -Господь посреди нас.- Произнесла Мария традиционное церковное приветствие, увидев что работница храма уже убирает дешёвенький потёртый аппарат в карман. -И есть и будет, Машенька.- Со вздохом отозвалась старушка. - Опять нам в этом году храм не доделают? -Да, деточка, кажется что так. Только что с бригадиром штукатуров вот беседовала. Дали им денег... Не наши личные средства, всеми прихожанами собранные. От всей души народ жертвовал, кто сколько мог... Взяли деньги, ироды, а теперь и говорят, что, мол, много заказов в богатых домах, дел раз плюнуть, а платят много бабла. Так чудно говорят- бабла, бабуля, много платят! Не пойдём мы к вам сейчас на верхотуру лезть, барабаны под куполами белить. Это надо страховку, оборудование привозить... А мы им деньги дали, и договорились уж... А они говорят- контракт подписывать надо было, а не подписали- чем докажете, что мы на этот срок договаривались? Ждите, приедем когда посвободнее станем. А летом много заказов, все ремонты делают, да строятся. А возмущаться будете- вообще не приедем. И деньги не вернём. И чем докажете, что вы нам их давали? Что ж это такое деется, до чего ж деньги народ довели?! В святом храме люди врут! Бога обмануть всё хотят! Хапают, дерутся за эти копейки... Ничего ж святого у людей в душе не осталось! И служительница ушла, тяжко вздыхая, прихрамывая, и держась за спину. Уже в сентябре штукатуры всё-таки соизволили приехать и приступить к побелке барабанов под куполами, за которые им было заплачено ни много ни мало три месяца назад. Бригада полупьяных рабочих начинала работать в 9 часов утра вместо условленных 12-ти дня, мешая проводить службу. Объясняли они это тем, что к 13 часам им надо успеть на другой объект. Рабочие громко матерились, ходили через храм, гремя вёдрами и оставляя следы побелки по всему полу, курили прямо перед дверью церкви, пару раз уронили ведро с побелкой на головы прихожанам, чудом никого не убив, в общем вели себя нагло и бесцеремонно. Прихожане (а в особенности- прихожанки, в адрес которых рабочими отпускались едкие комментарии, и допускались попытки задрать юбку в тёмном проулке) вдохнули с облегчением, когда мерзкая бригада убралась во свояси. Все надеялись, что больше с ними никто не увидится. Но главная проблема осталась нерешённой, и она не зависела от ужасных штукатуров. Колокольня как была так и осталась молчаливой. С неё так и не доносился благовест, созывающий на молитву. Все помнили, как встречали Пасху без пасхальных трезвонов (тогда прихожане, кто мог, уехали в городские церкви, ведь без звонов и Пасха какая-то не такая, не радостная она получалась). Местные литейщики уже двадцатый год всё отливали колокола (во всяком случае, это они так говорили, а в Православии принято всё же верить людям и прощать их). Но всех прихожан очень интересовало, когда же "заговорит" их любимый храм? Прошёл год. За это время успели побелить храм изнутри, благоустроить трапезную, повесить симпатичные светильники цветного стекла по бокам от главной двери. Доставалось это всё примерно так же, как и побелка барабанов под куполами храма, описание этого процесса было бы слишком долгим и уж очень грустным. Что и говорить, строить храмы сейчас бесприбыльное дело, о спасении души мало кто думает всерьёз. Ещё год прошёл без особых изменений, разве что начала работать воскресная школа для взрослых и для детей. Прихожане очень радовались этому, ведь, наконец-то, их дети, которые раньше не хотели посещать службы, с удовольствием просиживая сутки за компьютером, сейчас бежали в храм Божий. И неудивительно- ведь им наконец-то стало понятно, о чём идёт речь в церкви, что и зачем делается.