***Наше время. Секретное учреждение ФСБ***
— Нет, Юрий Владимирович! Сколько можно повторять?! С текущим уровнем настроек и нашими данными невозможно совершить задуманное. Даже если бы мы и попытались… Уже битый час этот несчастный «яйцеголовый» пытался объяснить мне невозможность перемещений в пространстве. Я лишь смотрел на него в упор, снова и снова прокручивая в памяти тот день.***
Белые стены в кабинете главного врача изрядно нервировали. Я даже вспомнить не могу, когда пошла такая мода — считать, что белый цвет благотворно влияет на здоровье больных людей. Если бы это было правдой, то профессия «врач» уже считалась бы чем-то необыкновенным, навроде шаманов в диких племенах. Однако не все так радужно, как кажется с первого взгляда. И если бы с Володькой все было так просто, то я бы не сидел здесь и не смотрел на человека, которому мы с Таней доверили поддержание жизни нашего сына. Перелистнув пару листов в больничной карте, Игнат Валерьевич взглянул на меня. И в его взгляде я не видел ничего хорошего. — Что скажете? — А что говорить-то? — бумаги полетели на стол, доверху заваленным документацией, а главврач снял очки и устало потер переносицу. — Состояние пациента такое же, как и при поступлении. Уже прошло две недели, а сигнатуры кардиограммы всего пару раз давали нестабильные показания. Слушая его, я ни капли не понимал смысла слов, даром, что за моими плечами два высших образования, одно из которых я получил в Академии Гос. Безопасности, да на самих плечах майорские лычки ФСБ. Однако даже мое высокое положение в структурах власти не спасло от беды. — То же самое и с обследованием МРТ. — продолжил Игнат Валерьевич. — Мозг Владимира находится в полном, так сказать, расслаблении — работают лишь базовые функции, поддерживающие жизнедеятельность организма. И только. На внешние раздражители он не откликается, зрачки на свет очень слабо реагируют. Даже когда проверяли тактильные ощущения, кардиограмма снова ничего не показала. А ведь любому проткни палец иголкой, стопроцентно нервный сигнал пойдет к мозгу, а от него к сердцу, ускоряя его моторику. В вашем же случае — глухо, словно в пробку штопор загнали. «Сравнения у него те еще». — Так что, Юрий Владимирович, диагноз не меняется — парень в коме. — Меня не интересует диагноз, — сухо ответил я. — Мне нужно, чтобы он очнулся. Ясно? — Чем мы, собственно, и занимаемся уже столько времени. — Плохо занимаетесь, доктор! — нервы все же сдали и я повысил голос. — Две недели прошло, а вы даже не знаете причины, почему мой сын внезапно оказался на больничной койке! Просто взял и хлопнулся без сознания прямо на своем Дне рождения! — Уважаемый, мы прилагаем все силы к восстановлению вашего сына! — Можете не продолжать. Я понял, что сил у вас недостаточно. Встав со стула, я взял со стола документы, касающиеся здоровья Владимира. Доктор смотрел на мои действия, ничего не предпринимая. Скорее всего, он не понимал, что его ждет в дальнейшем. Закончив с бумагами, я направился к выходу. Уже у самой двери я развернулся и огласил приговор: — Сегодня Владимира перевозят в подконтрольное нам объединение. А вам, как не справляющимся со своими обязанностями, я советую собирать вещи. Здесь вы уже не работаете. — Но позвольте… Возражения Игната Валерьевича я оставил за закрытой дверью. Теперь для меня этого человека более не существовало. И его дальнейшая судьба после моей «рекомендации» в областное здравоохранение меня совершенно не волнует. Впрочем, у меня изначально не было сомнений, что обычная медицина не справится. Это все так напрягает! Мало того, что на работе полнейший завал, так еще и это теперь. Спустившись к регистратуре, я задержался у автомата, чтобы взять себе горячего кофе. В последнее время я и так злоупотребляю им, того и гляди, скоро моей кровью можно инъекции кофеина делать. От жужжания автомата меня отвлекла странная пара, вышедшая из лифта. Странность этих молодых людей я отметил автоматически, едва взглянув на них. И самой первой странностью был цвет волос девушки — он был яркого голубого цвета, иногда оттенок даже граничил с бирюзовым. Когда свет проходил через длинные локоны, создавалось впечатление, что они играют несколькими цветами, вплоть до аквамаринового. Подобный цвет очень сложно подобрать в парикмахерской, скорее всего, она ходила в специализированное ателье. Простая белая рубашка с короткими рукавами, юбка, не доходящая до колен… Думаю, дело даже не в их одежде, хотя парень был одет явно не по погоде — на улице вовсю жарило осеннее солнце, а на нем сплошь была черная одежда. Несмотря на однотонность, в подборе гардероба чувствовался некий стиль. Но вот легкие берцы на его ногах немного сбили меня с толку. Не каждый парень осмелится одеть их вне определенного круга. Разве что он уже оценил практичность этой обуви, отбивая шаги по плацу под команды старшего по званию. Пока я анализировал поступившие данные, парочка прошла мимо меня и скрылась за дверями выхода. Они ничего не говорили, но опыт подсказывал, что не все у них гладко. Это было видно по их лицам… горечь утраты. Что могло произойти у них, таких молодых? Или это знак мне, что пора готовиться к худшему? Короткий сигнал дал мне знать, что кофе готов. Заодно отвлек от доставучих мыслей о плохом. Достав его, я направился наружу. Как всегда, по закону подлости, солнце ударило в глаза. Прикрываясь от его лучей документами, я отхлебнул из стаканчика и пошел вниз по пандусу. Однако закончить путь мне не дал звонок мобильного. Проклиная полсвета за все, я достал его и нажал на кнопку приема. — Слушаю. — Товарищ майор, вы уже закончили? — Нет, Гароев, на сегодня только прибавилось работы. Что-то срочное, раз звонишь мне? В работе у меня довольно специфичная организация труда. Как начальник отдела по исследованию паранормальных явлений и разработке устройств на их основе, я заранее определяю объем работ сотрудникам. Конечно, мне самому не нравится специфика нашего подразделения, походит на нацистское «Аненербе», но с распределением более высокопоставленного начальства приходится мириться. Про мою работу в секретном отделе не стоит распространяться, поэтому я ограничиваю связь отдела и общественности. Мобильник достаточно легко прослушать, так что была угроза разглашения. Раздумывая над будущим наказанием для научника, позвонившего на мой личный номер, я слушал его объяснения. — Ну… У нас кондиционер снова накрылся, а ремонтники говорят, что деталей к нему не хватает. Да и вообще сказали про общую сеть… «Ладно, с наказанием еще отложим. До первого косяка.» — Скажи им, чтобы искали детали. Если кто заартачится, сошлитесь на меня. С сетью я сам разберусь, как приеду. Это все? — Да, Юрий Владимирович, это все. — Господи, ты сам не можешь справиться с элементарными делами? Все, отбой. Положив трубку, я глотнул уже остывшего кофе. В мозгу же моем складывалась картина происходящего. Ученые снова нахимичили в испытаниях и телепортационный аппарат в который раз полетел. В буквальном смысле, уже бывали прецеденты, когда эта махина, перед тем, как распасться на запчасти, взмывала в воздух. Хорошо хоть потолок исследовательской лаборатории мешал ему полностью улететь. Теперь снова нужно его собирать, выбивать разрешение на использование, договариваться с ветеринарными клиниками о поставках испытуемых крыс и мышей… Рутина. От размышлений меня отвлекли глухой удар чего-то тяжелого о металл и чьи-то крики. Глянув в ту сторону, откуда раздавались звуки, я увидел того самого парня, бегущего к… Ох ты ж, мать! Ну и зверь! Такой машины я еще никогда не видел! Натуральный танк размером с Урал! И эта махина прямым ходом перла прямо на парня! «Какого?! Самоубийца!» Водитель машины успел свернуть в последний момент, проехавшись совсем рядом с молодым человеком, чуть не сбив его. Я же, бросив стаканчик с кофе, мигом добежал до своей машины. Не знаю, как я остановлю такую здоровую машину, но сделать это нужно. У меня на глазах чуть не задавили человека, и оставить это без внимания я не мог. Стараясь не терять это гротескное передвигающееся изваяние из виду, я крутанул переключатель на рации, встроенной в машину. Автонастройка на полицейскую частоту региона сработала и я проговорил в динамик: — Говорит майор Гайденко! Срочно наряд на перехват автомобиля типа «Урал». Номеров нет. Брякнув рацией о держатель, я уселся на сиденье и повернул ключ зажигания. Новенькая «Ауди» тотчас откликнулась, мотор взревел от прожимающегося сцепления. Резко дав газ, я проехал мимо парочки. Странно. На их лицах не было испуга. Наоборот, теперь они выглядели очень умиротворенно и спокойно, оба улыбались. Не теряя зря времени на обдумывание этого изменения в поведении, я выехал с территории больницы и направился прямо за удаляющейся машиной нарушителя. Рядом со мной пристроилась машина полицейского наряда, что я только что вызвал. Оперативно работают, молодцы. Хотя чему удивляться, когда участок через два дома от больницы. Визг сирены неслабо давит на уши, но я уже привык к нему. Вдавливая педаль в пол, я начал нагонять преследуемого. Стоило мне бросить взгляд на спидометр, как глаза просто полезли на лоб. На счетчике было за сто двадцать! И на такой скорости я не мог на своей легковушке нагнать тяжеловеса?! Что за монстр сидит внутри вместо двигателя?! — Автомобиль без номеров, требую немедленно остановиться и прижаться к обочине! Эти дурни из наряда надеются, что водитель их послушает. Дудки, расстояние только увеличилось. — Прижаться к обочине, твою мать! Оглох, что ли?! За столь короткое время наша процессия успела отъехать от больницы больше, чем на километр. Такой гонки еще не было на моей памяти. Взяв рацию, я резко бросил: — Запрашиваю подкрепление! Движемся по южной трассе в направлении города! Расставить шипы, да побольше! Едва я договорил, как динамик начал хрипеть, а частота стала сама по себе настраиваться на разные показания. Недоумевая от ситуации, я посмотрел вперед. Увиденное меня поразило. Из устройства, отдаленно напоминающую соединение пушки и эхолокационной антенны, вырвался шар серебристого цвета, который, пролетев вперед, развернулся в объемную кляксу с обрамлением из такого же цвета. Со стороны моего взгляда я успел ухватить, что в рамке видится прямая дорога с зелеными полями по ее сторонам. Пропустив преследуемый нами Урал, клякса тут же схлопнулась, оставив висеть в воздухе небольшую взвесь, которая после тоже пропала. «Что это… только что было?»***
— Товарищ майор? — Я вам уже сказал — все силы на новую разработку. Что неясно, Гароев? Ученый нервно перебирал пальцами края карманов своего халата. — Я решительно не понимаю! Зачем? — Зачем? Вы меня спрашиваете — зачем? Да потому что кто-то уже собрал такую установку! Мне стоит объяснять, что из этого следует? — под моим взглядом научник сник. — Н… нет. Я понимаю. — Раз понимаете, тогда за работу! — подвел я итог в разговоре. Гароев скрылся за дверью кабинета, оставив меня одного в размышлениях. Объяснять действительно не стоило. Хоть за этими учеными уже стоит целый ряд полезных исследований, но это не умаляет того факта, что они некомпетентны. Еще и нашелся сторонний человек, использующий телепортационную аномалию. Подобное просто неприемлемо. Если об этом прознает верхушка, нас, однозначно, по головке не погладят. Поэтому нужно в краткие сроки, пока информация не дошла до масс, поставить эту разработку на вооружение. Звонок стационарного телефона привлек к себе внимание. В здании проложена частная линия связи, так что за утечку можно было не переживать, я снял трубку. Тем более, уже наступило время доклада, которое я установил хакерам, как только разъяснил им суть задачи. — Докладывайте. — Товарищ майор, машину пробить не удалось. Номеров нет, опознавательных знаков региона тоже нет. Просмотрели записи на камерах наблюдения в черте города — ничего дельного, несколько раз машину засекали на разных участках пригорода Питера. С какой целью — не ясно. — Что по владельцу? Кто управлял? — Опять же — камеры не смогли ничего разглядеть через стекло, скорее всего, спец-покрытие, схожее с тонировкой, угол обзора не тот. Если бы смотрели напрямую, еще можно было что-нибудь увидеть. Карандаш в моей руке выписывал замысловатые фигуры, пока я слушал отчет. Иногда он выпадал, каждый раз указывая острием грифеля на пометку «автомобиль-портал». — Значит, совсем ничего полезного вы не смогли раскопать. Что ж… Взломайте сеть больницы, в которой находился мой сын. Я лично видел этот автомобиль там пару дней назад. — Будет сделано, товарищ майор! Не кладя трубку, я сбросил рычаг и набрал номер. Как и ожидалось, ответили незамедлительно. — Что по транспортировке Владимира? — Уже заканчиваем, Юрий Владимирович. Врачи как раз подключают его к аппаратуре. — Сделайте полный анализ психофизического состояния. И не мешало бы просканировать на наличие отклонений в полярности биотоков. — Товарищ майор, он в коме. Предварительные показатели в норме, врачебные снимки из больницы это подтверждают. Или же… — Верно говорите, товарищ лейтенант, — карандаш тут же сломался у меня в руке. — Он в коме. Вывести его из нее — ваша первейшая задача. — Но при чем здесь сканирование биотоков? Разве ваш сын не здоров? — У меня сомнения, что он сейчас с нами. Делайте, как я сказал. — Так точно! Положив трубку, я выкинул сломанный карандаш в урну и достал новый. Начертив на листе круг, я вписал в него «Автомобиль», рядом с ним еще один, пересекающий первый, со словом «Портал». В который раз я уже пытаюсь визуализировать проблему. Никаких зацепок относительно Урала, совершенно «чистый». С «порталом» я уже дал задачу работать своим научникам. От чего же танцевать? Размышляя о связи двух аспектов, я заметил, что неосознанно тычу карандашом в пустое место, образовавшееся от пересечения кругов. Именно здесь должно находиться связующее звено. Предмет… Событие… Человек… Да, именно! Связь обеспечивает именно человек, у которого были мотивы и возможности создать телепорт, пусть и настолько своеобразный. Человек, который знает, как обращаться с аппаратурой и имеет водительские навыки на D-категорию. И почему именно тот момент не отпускает меня из воспоминаний. Снова раздался телефонный звонок. — Слушаю. — Товарищ майор, это снова я… — Понял уже, можешь не объяснять. — я лишь прикрыл глаза, устало откидываясь в кресле. — Что-то нашли? — Так точно, в больничной сети наблюдения мы раскопали запись двухдневной давности. Ту самую, где машина выезжает через ворота. Камера расположена так, что все видно с самого начала — кто подходил к машине, кто садился… — И? — На записи не видно лицо человека, который садился в машину. — Как так?! Пересылай на мой компьютер. Включив монитор, я кликнул по сообщению и запустил видеозапись. Увиденное меня сперва поставило в тупик. На мониторе разворачивалась натуральная комедия — на кузов Урала падает человек, потом, отряхиваясь, подходит к двери и набирает код на выдвинувшейся сенсорной панели. Он забирается внутрь и машина трогается с места. Тут же наперерез ей несется тот парень в черной одежде, машина огибает его и выезжает через главные ворота. Как и было сказано — человек, управляющий автомобилем, не показывал своего лица, оно было закрыто балаклавой. Что за меры предосторожности? Еще и одет в армейскую флору. Он что, в разведчика решил поиграть? — Видео отсканировали? — Так точно, товарищ майор, все видно очень четко. Вложенный файл под записью. Открыв его, я вновь откинулся на кресле. С экрана на меня смотрело лицо молодого парня. Что так сильно цепляло в его взгляде, так это целеустремленность и… пофигизм, что ли? Ощущение, словно ему неважно, что происходит вокруг. Но это лицо я уже видел — это тот самый парень, что шел в паре с голубоволосой девушкой. А вот, кстати, и она. Спецы не поленились и сделали снимки всех, кто попал в поле зрения камеры. — Эти люди как-то связаны с нашим гонщиком. Что по данным? Кто они? — Работаем, товарищ майор. — Отправьте запрос в опер-отдел, пусть наведаются в больницу и как следует все прошерстят. Нужно найти всех троих любой ценой, хоть пятки грызите! — Будет сделано! Не слушая гудков, я положил трубку и вновь вгляделся в лица молодого человека и девушки. — Я заставлю вас открыть мне свои секреты.