политеизм

Произошло это очень давно. Асгард тогда только начал объединение Девяти миров вокруг себя. Долгая и изнуряющая война с ванами закончилась, но установившийся мир был вынужденным, а потому шатким. Положение у границ с Муспелльхеймом было напряженным, а Олимпийские боги, правившие в Мидгарде, были готовы атаковать ослабленного союзника в любой момент. И эти тлеющие угольки мира могли вспыхнуть костром войны от любого неосторожного дуновения ветра. Владыка Один считал, что именно его королевство должно стать оплотом нового мира. С этой целью он созвал в своем чертоге Великий Совет, на который пригласил правителей Ванахейма и Мидгарда. Тор был очень взбудоражен этой новостью. Юный ас с нетерпением ждал гостей из далеких земель.       — Тор, прекрати толкаться!       — Ты уже видишь их, Локи? Это они? Двое принцев пытались разглядеть первых прибывших из-за спин асов, также собравшихся у Биврёста посмотреть на иноземных богов. Локи шикнул на брата:       — Ты слышишь горны? — произнес он, отворачиваясь от Тора и делая очередную попытку увидеть хоть что-нибудь. — Это гимн Ванахейма — повелитель Фрейр прибыл. Толпа зашевелилась, и мальчики продолжили пробивать себе путь вперёд локтями. Наконец они оказались в первых рядах, откуда могли лицезреть, как Светлейший Фрейр и его сестра Фрейя, сопровождаемые многочисленной свитой, приближались к Одину и Фригг. Обе королевские четы вежливо улыбались друг другу, но не нужно было быть мудрейшим Всеотцом, чтобы почувствовать напряжение между ними.       — Смотри, а вон и мидгардские! — указал Тор на вышедшую из вспышки света процессию: впереди, гордо подняв голову, широко вышагивал Зевс. Чуть позади шла его супруга, Гера, за ней — черноволосая девочка, с любопытством разглядывающая Биврёст и собравшихся на нем людей. Встретившись глазами с Тором, она помахала ему рукой, и, поторапливаемая шедшими позади, побежала вперед за старшими.       — Братец, да ты покраснел как клубника в садах Идунн по весне! — со смехом произнес Локи.       — Отстань, — буркнул кронпринц, провожая взглядом спину, укрытую белым пеплосом. Вопреки мнению своего брата, Тор не был идиотом. Он знал, кем была та девочка, удостоенная чести идти рядом с самим Зевсом. Слухи до Асгарда доходят быстро, особенно если твоя мать королева, особенно если она любит пообсуждать последние новости Девяти миров со своим двором. Так, лет 70 назад он услышал о скандале, случившемся на Олимпе — Зевс признал свою незаконнорожденную дочь. Ее матерью была королева амазонок (Фригга тогда объяснила сыну, что это народ женщин-воинов наподобие их валькирий) с Темискиры. До того, как родилась эта девочка, ее мать входила в состав элитного легиона, охраняющего Олимп, но как только Гера выяснила, кто является отцом еще не родившегося ребёнка, то сослала амазонку обратно на остров. Женщина не пережила роды, и девочку, названную Дианой, к великому разочарованию Геры, отец забрал на Олимп, где она росла с остальными его детьми. И как только громовержец убедился, что его дочь бессмертна, как и остальные боги, то официально принял ее в пантеон. Больше об амазонской принцессе Тор не слышал и не вспоминал. До сегодняшнего дня. Вечером в честь гостей был устроен пир, а решение всех дел отложено на следующий день. С утра оба принца отправились на тренировку. Друзья Тора — Троица Воинов, как они сами себя называли, и Сиф — уже ждали его. Но даже после того как Алвис, преподающий им мастерство владения холодным оружием, отпустил юных воинов, Тор остался на тренировочной площадке. С тех самых пор как Всеотец впервые показал своим сыновьям Мьёльнир, Тор решил, что сделает все, чтобы стать достойным этого оружия. Он больше всех тренировался и вместе с друзьями больше всех влипал в различные авантюры, придуманные Локи: один раз они убежали ночью из дворца — вылавливать бродившего в Заповедных лесах тролля, в другой угнали из королевской конюшни лошадей и успели проскакать несколько деревень, пока их не догнала стража. Наказания не имели должного эффекта — юные воины продолжали искать себе приключения на одно место. Сосредоточившись на метании секиры в цель, Тор не заметил, что за ним уже несколько минут наблюдала пара голубых глаз. И лишь закончив свое занятие, он обратил внимание на одинокую фигуру на дальних трибунах.       — Здравствуй! — крикнул он, замахав рукой, свободной от оружия. Диана смутилась такой реакции, но проигнорировать принца было бы невежливо, поэтому она подошла к нему, и, ощутив необходимость оправдаться, испуганно произнесла:       — Прошу прощения, мой принц! Я не хотела подглядывать, просто вы так здорово управлялись этой секирой, а я…       — Да все нормально, — махнул рукой Тор. Неужели на Олимпе так жестко карают за простое любопытство, что она почувствовала себя виноватой? -…моя леди, — добавил он, вспомнив, как мать долго выговаривала его за «совершенное отсутствие такта и уважения к благородной даме», когда услышала, как он разговаривает с Сиф. Почему эта «благородная дама» может называть его пометом чибса, а он ее лопоухим троллем — нет, Тор так и не понял.       — Меня зовут Диана, мой принц, — сказала девочка, постаравшись аккуратно присесть в реверансе, как учила ее Персефона.       — А меня Тор. И давай без принцев, — произнес он потирая затылок, — это Локи нравится, когда к нему обращаются по титулу. Он от этого сразу надувается, будто проглотил гремлина, и тот щекочет его изнутри… Его прервал тихий смех. Диана хихикала, прикрывая рот ладонью, но даже если бы он не слышал ее, то понял бы все по глазам — из взгляда пропала настороженность и теперь они напоминали жидкую бирюзу. Такую добывают цверги в северных рудниках Асгарда, Тор однажды ездил туда с отцом. Сейчас же он готов был нести любую околесицу, лишь бы она продолжала улыбаться.       — Не то, чтобы я знаю, каково это — проглотить гремлина… Хотя к чему уже скрывать, — продолжал он вдохновенно, — когда мы с братом были младше, он сказал, что если смогу достать эту пакость из-под камня — они там живут — и зараз проглотить, то буду сильнее Хеймдалля и Зигмунда вместе взятых! А я и проглотил! — принцесса уже хохотала во весь голос. — Этот гад потом несколько дней не давал мне ничего есть, пока я не рассказал матери. Она отвела меня к лекарю и запретила неделю приближаться к той поляне, боялась, что я как Фенрир собираюсь живьем кого-то глотать! Успокоившись, Диана вытерла выступившие от смеха слезы и, глубоко вдохнув, посмотрела ему в глаза:       — Ты очень забавный… Тор.       — Я рад, что ты улыбнулась. Смутившись, оба посмотрели в разные стороны. Взгляд девочки в этот момент притянули деревянные тренировочные мечи, лежавщие на небольшом постаменте с различным оружием. Тор, заметив куда она смотрит, предложил:       — Хочешь устроим спарринг? В глазах Дианы снова плескалась тревога:       — Не думаю, что это хорошая идея.       — Я болван, — «Это ж надо было такую глупость ляпнуть», думал принц про себя. — Знаю, что это занятие не для принцессы. Просто моя подруга Сиф очень любит надрать нам з… эээ… побеждать, и я подумал, вдруг ты тоже захочешь. Это весело.       — О нет, Тор, по-моему это замечательная идея! — успокоила она его. — Но владычица… она считает, что владение оружием — это не занятие для благородных дам. Дома я иногда пыталась тайно тренироваться, но заканчивалось это нехорошо.       — Но почему? Я слышал, что Афина — одна из лучших копьеносец во всех Девяти мирах! Они медленно шли по дорожке, ведущей в огромный дворцовый сад.       — Ты наверняка знаешь, кем была моя мать, — хмыкнула Диана. — Вряд ли на свете есть человек, который не слышал об этом, — в ее словах слышалась тоска. — Иногда мне кажется, что владычица так наказывает меня… Я ведь наполовину амазонка. Я слышу зов оружия, битвы. В моем возрасте девочки на Темискире уже начинают свои тренировки, чтобы стать воинами. Временами я тайно бегала к Гефесту, брала у него небольшой меч и пыталась учиться пользоваться им… В такие моменты мне наконец казалось, что я на своем месте.       — Но это же так несправедливо! — в словах Тора слышалось искреннее негодование. Взгляд, обращенный к принцу, вновь потеплел:       — Возможно, но иногда мне даже жаль правительницу. Папа, он… очень влюбчив, — вздохнула Диана. — Я бы тоже не хотела, чтобы мой любимый мечтал о ком-то, кроме меня, — тут ее щеки порозовели, и она быстро перевела взгляд на горизонт, — но не то чтобы я часто думаю об этом! Вообще не думаю! Тор вздохнул и тоже посмотрел вдаль. Но неожиданно его посетила идея:       — Но здесь-то она не хозяйка! Я принц, а ты моя гостья и обязана подчиняться, верно? — с энтузиазмом начал мальчик.       — Думаю, да, — еще не понимая к чему он ведет, ответила Диана.       — Тогда как принц, я приказываю тебе — с этого дня ты должна посещать наши с друзьями тренировки!       — Но…       — Никаких но! Ты же этого хочешь?       — Конечно, — принцесса закивала головой.       — Тогда решено! Приходи на площадку с рассветом, мы занимаемся до завтрака. Вольштагг любит налечь на пироги после хорошей тренировки. Еще не до конца осознав все, Диана растерянно вглядывалась в Тора. «Он так добр, — думала она. — Он ведь ничего мне не должен». Диана посмотрела ему в глаза и только поняла, что они тоже голубые; но если ее глаза — это темная бирюза, то его — ручей — такие же чистые и прозрачные, обнажающие светлую душу:       — Спасибо тебе, Тор, сын Одина. Я этого не забуду. Он посмотрел ей в глаза и только понял, что впервые простой взгляд заставил его покраснеть.

***

Диана плохо спала этой ночью. Она долго ворочалась и несколько раз вставала, прежде чем уснуть. Принцесса не могла дождаться утра и своей первой настоящей тренировки. Прямо как у ее сестер на Темискире. Как у мамы. Поэтому неудивительно, что, когда первый луч солнца проник в выделенные ей покои, Диана уже была готова. Но чем ближе принцесса приближалась к корту для тренировок, тем меньше в ней было уверенности. Ее мысли начинались тем, что ее, неумеху, засмеют друзья Тора, и заканчивались Герой, которая будет в ярости, если узнает, чем Диана собирается заниматься. Но ее уже заметили. Испуганный взгляд перехватила пара карих глаз. Насколько Диана поняла, это была Сиф, подруга Тора, та самая маленькая леди-воительница.       — Тор, тут твоя подружка! — крикнула Сиф через плечо. — Эй, не бойся, — уже обращаясь к Диане, — мы не кусаемся. Ну кроме Вольштагга, но это только если он не поест.       — Эй! — обиженно воскликнули сзади. Может дело было в том, что каждый в этой небольшой компании когда-то прочувствовал на себе, что значит быть лишним, пока Тор не собрал их вокруг себя, но Диана быстро сдружилась с ребятами. Больше всего времени она проводила с Сиф и не могла не отметить краткие взгляды, которые бросал на ее подругу младший принц. В общем, Диане нравилось говорить с ним, Локи был забавным и очень интересным собеседником, хотя зачастую и держался обособленно. Во время тренировок он чаще сидел в тени тисовой рощи и читал, но когда брат Тора присоединялся к урокам, никто не мог оставаться равнодушным к его мастерству владения клинками. Даже Фандрал, недолюбливающий Локи и считающий его высокомерным, недовольно поджимал губы, но не мог отвести взгляда. Иногда Диане казалось, что эти двое, сами того не замечая, соревнуются за внимание Сиф, но она быстро отбрасывала эти мысли — то не ее дело. Шли дни, недели, месяцы. Но разве это время для богов? Взрослые все вели дебаты, каждый правитель хотел отхватить максимально выгодные условия для своего государства в этом создающемся союзе. У Геры были свои дела, падчерица ее не интересовала, главное — не попадается на глаза, а там пусть делает, что хочет. Поэтому Диана была предоставлена сама себе. И это было лучшее время с тех самых пор, как Зевс однажды разрешил ей спуститься с Олимпа и посетить народ своей матери. Они с Тором, Сиф и Троицей попадали во многие передряги, но особенное место среди этих приключений в ее сердце занимали моменты, проведенные наедине со старшим принцем.

***

Диана любила библиотеки. Ей всегда нравилась особая атмосфера этого места — будто в самом воздухе разлито умиротворение. Поэтому неудивительно, что и Большая Королевская Библиотека Асгарда не стала исключением. Диане нравилось приходить сюда не только, чтобы почитать, но просто посидеть в уютных креслах, побыть наедине с собой и подумать. И часто эти самые думы приводили ее к к мыслям об одном человеке. О Торе. Принцесса не совсем понимала почему, но знала, что когда она думает о его улыбке, видит его чудесные золотистые волосы, которые он тайно от всех разрешает ей иногда заплетать, или слышит его голос, то все вокруг будто исчезает. Будто принц занимает всю ее голову, не оставляя там место ничему, кроме него самого. В последние недели Диана часто задавалась вопросом то ли это чувство, которое старшие зовут влюбленностью? Как узнать наверняка? И в один из таких вечеров принцесса в очередной раз уснула, так и сидя в кресле. Поэтому она не слышала звука приближающихся к библиотеке шагов.       — Диана? — послышался голос из-за дверей. — Ты снова предпочитаешь моему обществу компанию свитков и книг? Диана? — произнес Тор, уже заходя в помещение. — Опять уснула. Принц приблизился к свернувшейся в кресле подруге и, вздохнув, аккуратно взял ее на руки, просунув одну ладонь под голову, а второй подхватив ее под коленями. Уложив ее в постель, Тор не удержался и провел рукой по черным лоснящимся локонам. Может это и звучало странно, но было что-то необычайно интимное в том, как эти двое позволяли прикасаться к своим волосам только друг другу. Как-то дошло даже до того, что Тор почти неделю обижался на Диану за то, что та позволила Сиф заплести ей косы. Когда юные воительницы через Фандрала узнали, почему принц строит обиженную невинность, Сиф лишь махнула рукой и назвала его оболтусом, а Диана не смогла сдержать улыбку и крепко обняла друга.       — Прости, такое больше не повторится. — прошептала она ему на ухо, чувствуя как Тор прижимает ее ближе к себе

***

Диана знала, что это не будет длиться вечно. Когда-нибудь повелители должны были прийти к относительному согласию, и принцесса надеялась, что сможет подготовиться к этому моменту. Она ошибалась. Полубогиня насторожилась как только отец переступил порог ее асгардской комнаты. С громовержцем Диана пересекалась здесь не больше, чем с его супругой. Девочка любила отца, но между ними никогда не было особой теплоты. Лишь несколько раз Диана замечала отблеск нежности в глазах Зевса: когда он ее, почти совсем малышку, вместе с Гебой усаживал к себе на колени и низким голосом рассказывал о далекой Титаномахии.       — Диана, — начал повелитель.       — Отец, — ответила принцесса, чуть склонив голову в приветственном жесте.       — Я слышал, ты здесь завязала дружбу с принцем асов и его ближайшим окружением.       — Да, властитель. Думаю, они вырастут в бравых воинов, а старший принц станет прекрасным наследником, — с нескрываемой теплотой произнесла она.       — Что ж, я рад. Хорошие политические связи всегда нужны. Один все пытается посадить Олимп на цепь, но клянусь Флегетоном, у него не получится! — ни к кому в сущности не обращаясь, пророкотал Зевс. Но также быстро успокоившись, спокойно продолжил. — Я, конечно, мог послать слугу с доносом, но подумал, что итак не уделял тебе здесь достаточного внимания, и решил сказать лично — мы отбываем на Землю в течение двух дней. У тебя есть время собраться и проститься с новыми знакомыми. Диана не сразу поняла, что уже несколько минут находится в комнате одна. Глаза увлажнились, и не дав себе времени расплакаться, она выбежала из покоев. Достигнув чертога старшего принца, полубогиня затарабанила в дверь:       — Тор! Открой дверь, Тор, это я! Запыхавшийся и сонный, Тор смотрел на нее ошалевшими глазами:       — Что, Хеймдалль тебя дери, случилось? — но, заметив ее состояние, тут же нахмурился. — Диана?       — Мы уезжаем, Тор. Отец дал мне два дня на сборы… я… — она всхлипнула, и принц тут же притянул ее к себе, заводя в комнату. Они уже лежали на кровати, когда он снова подал голос:       — Это окончательное решение? — тихо спросил он, не размыкая объятий.       — Мы даже не обсуждали этого, Тор. Наши отношения с Зевсом несколько отличаются от таковых у тебя с отцом. Он принял решение — он объявил его. Конец. Они лежали близко-близко и просто смотрели друг другу в глаза. Тор уже снова начал впадать в дрему, когда она произнесла:       — Мне кажется, что я влюблена в тебя, — и его будто облили холодной водой. — Я не уверена, мне не с чем сравнивать. Но сейчас, лежа в твоих объятиях, мне это кажется ясным как день. Эти слова прозвучали настолько спокойно и даже равнодушно, что Тор даже начал сомневаться, не приснилось ли ему.       — Я не жду от тебя ничего. Просто ты мой лучший друг. И я привыкла рассказывать тебе все, — а вот это уже звучало обреченно, и принц прижал ее ближе к себе.       — Не говори глупостей. Я понял, что влюблен в тебя еще в тот момент, когда ты посвятила мне свою первую победу над Локи, — со смешком добавил Тор. — Я тогда подумал: «Вау. Это будет странно, если я попрошу благословения у Зевса?» Диана засмеялась и легко толкнула его в грудь:       — Не говори ерунды!       — Я просто рад, что ты улыбнулась. И снова взгляд глаза в глаза. Принцесса перестала улыбаться и медленно потянулась вперед так, что ее лицо нависло над его:       — Ты не против?..       — Ты так галантна, моя леди. Но не думаю, что когда-нибудь буду против такого предложения. Она наклонилась вперед, мягко коснувшись своими губами его. Это было простое касание, длившееся несколько секунд, но обоим показалось будто сквозь них прошел разряд тока, что на самом деле не было бы так удивительно, беря в расчет, кем являются их отцы. Оторвавшись друг от друга, они соприкоснулись лбами. Оба тяжело дышали. Диана чувствовала, как сильно бьется его сердце под ее правой рукой.       — Пообещай мне, что ты будешь писать. Минимум три раза в неделю. У отца есть ворон по имени Хугинн, он может без труда путешествовать между мирами. — не открывая глаз, произнес Тор.       — Обещаю.       Ещё одно легкое касание губ о губы.       — И пообещай, что не будешь никого целовать так, — потупил он взгляд       — Как — так? — хитро прищурив глаза, сказала Диана, наслаждаясь смущением друга. Не просто друга.       — Так. Когда ее целовал Тор, Диане казалось, что удары ее сердца о грудную клетку должно быть сотрясают весь дворец. Через два дня на Биврёсте собралось такое же столпотворение, как 2 года назад, в день, который через некоторое время объявят Днем мира и будут праздновать наравне с днем рождения Фригг. Но теперь глаза Дианы не бегают по толпе. Сейчас она смотрит только на принца, как и он на нее. Братья Одинсоны стоят рядом с отцом и матерью, которые тепло прощаются со своими гостями. Прошлое не забыто, но теперь правители видят и светлое будущее. Тор, Сиф, Огун, Фандрал, Вольштагг, даже Локи — все друзья пришли проводить ее. И когда ванахеймская свита скрывается в свете радужного моста, они все бросаются обнимать ее, и Тор прижимает ее сильно-сильно, и Диане кажется, что еще немного — и она расплачется. Будто прочитав ее мысли, Сиф кладет руку ей на плечо:       — Не хнычь. Не навсегда прощаемся, — и уводит всех кроме Тора, за что принцесса ей безмерно благодарна. Сжав руку Тора и глубоко вдохнув, Диана говорит:       — Я вернусь. Что угодно сделаю и скажу, лишь бы побыстрее снова оказаться рядом с вами. С тобой.       — Я говорил с отцом. Он сказал, что намекнет Зевсу, что неплохо бы поддерживать политические отношения, и что-то там еще, — Диана подавила смешок. — Он все продолжал говорить, но я отключился после слова «конгломерация», — заканчивает Тор, поглаживая костяшки ее пальцев.       — Тогда я не говорю прощай, мой принц, — произносит она, мягко проводя рукой по его щеке.       — Не говорю и я, моя леди, — ответил Тор, накрывая ее ладонь своей. Диана быстро целует его в щеку и успевает шепнуть:       — Посвяти мне пару побед, — и, разъединяя их руки, спешит занять свое место в процессии, идущей по Радужному мосту. Она обязательно вернется. Но как скоро?