Я знаю, что он меня не осудит

      В этот день Драко должно было исполниться двадцать лет. Говорят, отмечать эту дату нужно по особенному, проводить некие ритуалы… Но Драко плевать на все это, потому что три года четыре месяца и восемь дней назад он погиб. Совершенно нелепо, если смерть вообще может быть НАСТОЛЬКО нелепой.       Погиб он в битве за Хогвартс, но уже после основных сражений. Столкнулся в коридоре с обезумевшим Сивым, который буквально за несколько секунд разорвал его на куски. Спасать было уже просто не кого.        Прошло уже три года четыре месяца и восемь дней. Я видела все на своих глазах, так же я видела ещё много других смертей, моя психика давно уже сломана. Поэтому мне позволительно разговаривать с фотографией своего жениха. Мертвого жениха.  — Драко, мне так плохо без тебя! Я не могу больше держаться… — Прошептала я, смотря на овальную фотографию, с которой радостно мне радостно улыбался растрёпанный подросток лет эдак пятнадцати. Его мама, Нарцисса, считала это фото неподходящим для памятника, но я настояла на своем: пусть любимый и здесь останется таким: растрёпанный весёлым подростком. — Ты знаешь, Люциусу очень плохо… Я думаю, он долго не протянет… Азкабан, твоя гибель и болезнь мамы сломали его. А мне повысили зарплату. — Рассказывала я Драко о наших «семейных» новостях. Все-таки настоящей семьёй мы не были. А потом я замёрзла, попрощалась с женихом и аппарировал в Малфой-мэнор.       В замке было тихо и пусто: Нарцисса сейчас лежала в постели, ей было невероятно трудно подняться и сделать хоть шаг. А Люциусу скорее всего сейчас был либо в Мунго либо в Лютном — искал хоть какое-то лекарство, способное облегчить страдания своей жены. А о своём здоровье совсем не думает, вот уже и за сердце хвататься начал… Колдомедиков ему надо хорошего, вот!       Поездкой на кладбище я разбередила чуть родившие душевные раны, и боль утраты ощущалась так же остро, как и в день похорон. Сидеть одной в четырех стенах было невыносимо.       Может, «полечиться» алкоголем? Забыться хоть ненадолго — это как раз то, что было мне необходимо!       Аппарировала я в «Кабанью голову», куда Драко меня затаскивал несколько раз за все наши свидания в Хогсмиде. Именно затаскивал, потому что я каждый раз сопротивлялась:  — Терпеть не могу я этих злачных заведений! — говорила я жениху.  — Во первых, это вполне приличное место, — Возражал Драко, — а во вторых там огневиски вкусное. А тебе сливочного пива купим. Посидим, как обычные люди, забудем про всех этих Темных и светлых лордов, музычку послушаем…       Однажды мы наблюдали там вдрызг пьяного мужика: тогда владелец «Кабанки» просто отлеветировал его на улицу.  — Если возьмёшь ещё Огденского, то тоже окажешься в снегу. — Сказала я своему супругу. Тот в ответ лишь Рассмеялся:  — К твоему сведению, спиртное быстрее валит с ног либо алкоголиков, либо тех, кто совсем не пьет. А я где-то посередине. Так что из нас двоих в группе риска как раз ты, Астория!       Я действительно не пила ничего крепче сливочного пива, поэтому после двух стаканчиков огневиски я поняла, что стремительно пьянею.  — Может, тебе следует притормозить? — На меня смотрел брюнет с ярко зелёными глазами и шрамом в виде молнии на лбу. Даже двухлетний ребенок узнал бы в нем Гарри Поттера.  — Не стоит… Мне нужно напиться и забыться! — Язык ворочался плохо, и слова получались с трудом.  — Проблемы?  — А у тебя? — Поттер тоже уже успел изрядно набраться.  — От меня жена ушла.  — Потому, что ты алкоголик?  — Потому, что она меня разлюбила. А вот командира своей квидиччной команды наоборот. Сначала хотел ему морду набить, но передумал — на их нафиг! А вы замужем? — Видимо, я настолько плохо выгляжу, что Поттер не узнал во мне ту самую Асторию Гринграсс. Ещё три года четыре месяца и восемь дней назад обо мне говорили все. И о Драко тоже.  — От меня тоже.  — Давно?  — Три года, четыре месяца и восемь дней назад.  — К другой?  — Нет, совсем.  — Не понял…  — Умер. А сегодня у него день рождения.  — Поздравляю… То есть земля ему пухом. Давай помянем. Эй, бармен! — Окликнул он молодого мальчишку, который сегодня заменял старину Аберфорта. — Повтори как нам. Ну-ка давай, не чокаясь…       Мы ещё долго мололи какую-то пьяную чушь и пили — за помин Драко, за верных жён (неверных тоже), за знакомство…       В общем, утром я проснулась в чужой квартире, рядом с Поттером, которого я узнала не сразу и с большим трудом. Хотелось незаметно улизнуть, но не вышло. Я уже почти оделась, когда Гарри, с которым я провела ночь, совершенно трезвым голосом произнес:  — Астория, подожди, не убегай, сейчас сварю кофе.  — Спасибо, но мне пора бежать.  — Дома родители ждут?  — Нет, родителей уже давно нет, просто… — Я прижала ладони к горящим от стыда щекам.  — Успокойся, между нами ничего не было. — Сказал Гарри. — Ты вчера отключилась прямо там, в баре. А я не знал, где ты живёшь, поэтому транспортировал тебя через камин ко мне. А платье я снял, чтобы не помялись.  — Точно не было?  — Точно.  — Тогда давай кофе. И прости меня, пожалуйста, за вчерашнее. Вообще-то я не пью.  — Я тоже. Просто повод тогда был, как ты сказала, напиться и забыться.  — По моему, нам обоим это удалось.  — Сейчас позавтракаем и я тебе камин открою. Ты, говоришь, у Малфоев живёшь?       Приготовленный Гарри омлет с беконом мы съели быстро, а вот беседа растянулась на несколько часов. И наше общение неожиданно получилось таким искренним и непринуждённым, будто мы знали друг друга что лет!

***

      Мы с Гарри начали встречаться. Сначала тайно, а когда полгода спустя он сделал мне предложение, то я познакомилась его с Люциусом, которого я очень любила и называла папой, и со своими друзьями. Гарри заново познакомился со слизеринцами и быстро подружился со всеми, а вот Люциус обиделся — считает, что я передала память его сына.       Но и он рано или поздно все поймет, простит и мы обязательно помиримся. Да и Драко, точно знаю, меня не осудит: он всегда хотел, чтобы я была счастливой!