Полный Дом

Их было много. Они как будто знали друг друга. И еще дико осознавали, что погибнут в этом отвратительно-чистом, выглаженном месте, где рядом не будет семьи и родных. Когда кровь будет хлыстать из горла, над головой будут проплывать белые зефирные облака; когда глаза будут полны слез, а лицо исказиться в страшных гримасах, где-то по близости будут насвистывать птицы. Поэтому они падали на колени и плакали, обнимали себя, били – это была всеобщая истерия, которую показывали только в прайм-тайм: - Я не хочу смотреть этот ужас, - женщина с обеспокоенным лицом поспешила выключить раздирающийся телевизор, - все поели? Тогда марш делать уроки! Мать семейства стала быстро собирать тарелки, тем самым обозначая конец ужина. - В этом нет ничего особенного, - поднялся со стула мальчишка четырнадцати лет, - нам сегодня учитель по истории рассказывал, что в прошлом веке люди точно также собирались в одном месте, у них были свои домики, общие дела, они ссорились и помогали друг другу… - Но никто при этом не бился в конвульсиях, - послышался еще один голос с дивана, - они приходили сами, а выгоняли их всеобщим голосованием. - Это потому что раньше умели любить и ценить ближних! А сегодня только так можно заставить человека взаимодействовать с другим человеком! - Прекрати, Виктор! – женщина несмело стукнула чашкой об стол. И снова начались препирания. Мальчик яростно доказывал, что программа «ФулХаус» - это то, до чего человечество довело себя само, и в этом нет вины правительства ( хотя об этом вообще стоило бы молчать). Кто-то вздохнул и, потянувшись, встал с дивана: - Куда ты, Саша? – мать взглянула на уставшее и бледное лицо дочери. - В ванну, у меня кожа жирниться. - Отец скоро вернётся!.. - Он всё равно уже опоздал на ужин, - и дверь тихо закрылась. В ванной комнате было очень светло и пахло освежителем воздуха «Вернуться в 2007». Девушка посмотрела на свое сонное лицо и подумала, что ей действительно стоило бы умыться холодной водой. В «ФулХаус», что показывали сегодня, она видела своего сэмпая, Ромку, и такое не могло просто показаться. Саша завязала русые волосы в высокий неаккуратный хвост и поднесла руки к крану. Оттуда полилась вода, сильно отдававшая хлоркой. Ромка учится на пятом курсе и должен связать свою жизнь с химической технологией, так же как и она: - « Это действительно угнетает – навсегда застрять в этой профессии, - девушка вытерла лицо и нанесла на кожу легкий крем, чтобы хотя бы немного походить на человека, а не восставшего зомби, - мне просто показалось, галлюцинации из-за четырехчасового опыта…» Кран автоматически закрылся – и стало слишком тихо и тревожно. Виктор пошел делать уроки (и смотреть «ФулХаус» по ютюб), а мама до сих пор ждёт отца. Саша уставилась в белую дверь: - «Почему-то мама всегда молчалива в эти часы. Она не сидит в интернете, не смотрит сериалы – как будто она и не здесь вовсе, а где-то очень далеко от нас. А иногда я замечаю, как быстро начинают бегать её глаза, она вся будто становится пластмассовой.» Девушка в задумчивости сжала тонкие губы, поправила свой нелепый хвост и вышла. На кухне женщина, одетая в синюю кофту и джинсы, смотрела куда-то в окно 61 этажа. Может быть, на яркие точки машин? Саша не спрашивала, а просто ушла в свою комнату, заперев за собой дверь. В доме воцарилось молчание. Никто ни с кем не спорил, не смеялся, не говорил. Когда часы показали 21:00, женщина словно вынырнула из своего сна и отправилась в свою комнату, шлепая тапочками по паркету. В тишине все звуки становились четче и страннее: шарканье ног, бряканье старых, раритетных часов, звук открывающейся двери. Попав в комнату, ей в голову снова пришла эта навязчивая мысль. Рука потянулась к туалетному столику, к деревянной шкатулке на высоких ножках и красивым резным узором. Руки знали, что искать, даже в сумерках. В ладонях что-то зашелестело. В этот момент, если бы кто-нибудь увидел её лицо, то, без сомнений, сказал бы, что она больна. Вернувшись на кухню, женщина увидела за кухонным столом мужа. Он листал телевизионную ленту: - «Добрый вечер, Крис, как твои дела? Как дети? Всё очень вкусно,» - но он этого не сказал.