Без оправданий

Каждую ночь Зоро снится один и тот же сон. Каждую ночь он оказывается перед огромным непроходимым лесом, залитым огненным светом уходящего дня. А рядом с ним, широко улыбаясь, с деревянным мечом наперевес, стоит Куина. Куина всё такая же маленькая, с коротко стриженными тёмными волосами и большими карими глазами. Такая же, какой он её помнит. Кроме странного кривого шрама на лбу. Она протягивает ему руку, и Зоро с некоторым удивлением отмечает, что это его грубая и мозолистая ладонь сжимает миниатюрную ладошку. Куина счастливо улыбается и тянет его к раскинувшемуся до самого горизонта лесу гигантских деревьев, кронами закрывающему небо. Они гуляют так каждый вечер. Плутают по развилкам, заходят все глубже и глубже в самое сердце леса, куда не проникают лучи заходящего солнца. Кроны деревьев переплетаются над головой, накрывая лес непроницаемым колпаком, отделяя лес от внешнего мира. Рассказ Куины всегда прерывается на одном и том же моменте: она вдруг начинает плакать, одной рукой сжимает ладонь Зоро, а другой растирает по лицу слезы. Деревянный меч теряется где-то по дороге, покрывается мхом и опавшими пожухлыми листьями. Зоро молчит, сжимает в ответ тоненькую ручку-веточку и продолжает идти вперёд, продираясь сквозь заросли. Где-то впереди маячащий тусклый огонёк плутает вместе с ними между частоколом деревьев и словно держит дистанцию, не давая подступить ближе. Хождения по дикому лесу с Куиной всегда заканчиваются одинакового – Зоро просыпается, так и не найдя выхода. Открывает глаза, несколько минут сидит в полном молчании, не обращая внимания ни на повторный крик Санджи из кухни, ни на удаляющийся хохот капитана, ни на сбивчивые извинения Чоппера, сетующего на свою неосторожность и умоляющего Зоро простить его за шум. Каждую ночь все начинается снова и снова: Куина вновь улыбается ему, вновь вкладывает свою ладонь в ладонь Зоро, а тот не может оторвать взгляда от её шрама. Вновь они блуждают по тёмному лесу, вновь Куина плачет, сжимая его руку, а Зоро продолжает упрямо идти вперед, заставляя её следовать за собой. Десятки, сотни, тысяч часов блужданий по тёмному лесу с плачущей Куиной, с ноющими от усталости мышцами, с прерывистым дыханием, хрипом вырывающимся из горла. С каждой ночью лес словно удаляется, словно отодвигается к линии горизонта, и приходится ускорять шаг, чтобы успеть догнать ускользающее видение. И каждый раз открывая глаза, каждый раз, оказываясь на залитом солнцем, искрящемся смехом корабле, каждый раз, осознавая, что Куина сейчас ждёт его помощи, Зоро поднимается только с одной мыслью, тупо пульсирующей в висках, навязчивой идеей застревающей в сознании: защищать. Защищать до последнего вздоха, до последнего взгляда на раскинувшееся над головой бесконечное небо. Закрывать грудью рыжую ведьму-воровку, отбивать удары, адресованные на секунду замешкавшемуся коку. Защищать. Отталкивать в сторону снайпера, лихорадочно встряхивающего заклинившее ружье, непробиваемой стеной вставать между отрядом дозорных и раненым врачом, безуспешно пытающимся подняться с земли. Защищать. Подхватывать на руки потерявшего сознание археолога, приходить на подмогу по первому зову плотника, спиной к спине вставать с вымотанным музыкантом. И всё это время внимательно следить за Капитаном. Следить за тем, чтобы никто не помешал ему достичь цели. Идти следом, до боли в мышцах сжимая в руках катаны, вдыхая ядовитый, пропитанный порохом воздух, готовясь отразить любой удар. Даже если отражать его придётся собственным телом. Но когда-нибудь всё это закончится. Падёт Мировое Правительство, будут свергнуты йонко. Капитан станет Королём, рыжая ведьма нарисует карту всего мира, озабоченный кок найдёт Олл Блю, Усопп станет сильнейшим воином моря, Чоппер — самым лучшим врачом, Робин найдёт все понеглифы и продолжит свои исследования, Фрэнки создаст корабль мечты, способный пройти бесчисленные сражения и достичь Гранд Лайн, Брук вернётся обратно к Лабуну, а Зоро… Выберется из леса, преследующего его каждую ночь. Когда-нибудь огонёк, дразняще маячащий перед глазами затопит лес ослепительным светом, и Зоро наконец ступит на поляну, залитую огнём отступающего дня. Выйдет один, без Куины. Выйдет взрослым мужчиной, чуть прихрамывающим на одну ногу, единственным глазом обозревая раскинувшуюся перед ним поляну. Косиро будет его ждать. Будет наблюдать за Зоро с величайшим интересом, с невыразимым восторгом, и с той самой гордой улыбкой, которой он каждый раз награждал Куину, одержавшую очередную победу. С гордостью за лучшего и сильнейшего ученика. А рядом с Косиро, робко выглядывая из-за его спины, будет стоять Куина. Такая же, какой Зоро её помнит, с тем же странным шрамом на лбу. И в её глазах, сияющих от неподдельного восторга, он вдруг увидит себя. Себя, девятилетнего мальчишку, впервые увидевшего бои настоящих мастеров меча. И улыбнется ей в ответ. А пока он здесь, рядом с людьми, с которыми он связан сильнейшими узами на планете. И когда они стоят рядом – плечом к плечу – гордые, преисполненные решимостью покорить ещё десятки тысяч островов, со светящимися от невыразимого счастья глазами, Зоро слышит топот за спиной, а потом кто-то маленький встаёт чуть позади него и вкладывает маленькую ладошку в его ладонь – большую, тёплую, мозолистую. И надёжную, как тысячи каменных стен, которые если и рухнут, то только на голову обидчика. Защищать. Сражаться. Идти до самого конца. Без каких-либо оправданий.