Falling in the black (Падаю во тьму,) Slipping through the cracks (Проскальзываю сквозь трещины) Falling to the depths can I ever go back (Проваливаюсь в глубины… Вернусь ли я когда-нибудь?) Dreaming of the way it used to be (Мечтаю о том, как всё было раньше…) Can you hear me (Ты слышишь меня?) falling in the black (Падаю во тьму,) Slipping through the cracks (Проскальзываю сквозь трещины) Falling to the depths can I ever go back (Проваливаюсь в глубины… Вернусь ли я когда-нибудь?) Falling inside the black (Падаю во тьму,) Falling inside falling inside the black (Пропадаю во тьме…) Skillet, «Falling Inside The Black»
— Не стрелять! — поспешно крикнул один из мужчин в первых рядах, подняв руку вверх. А затем медленными шагами, будто самодовольный кот, начал приближаться к нашим горе-напарникам. Он остановился в двух шагах от Таэко. Девушка с нескрываемым презрением смотрела прямо в его янтарные глаза. Кровь её глаз угрожающе плескалась. Вот она немного наклонила голову вперёд, смотря исподлобья. Теперь угрожающе вспыхнули аметисты. Мужчина криво усмехнулся, показав золотой зуб, блеснувший в свете одной единственной дохлой керосиновой лампы. — Какие почётные гости пожаловали… Просим прощенья, мы не смогли оказать Вам достойный приём. — иронично проговорил он и достал сигарету. Маленький огонёчек вспыхнул в полумраке и перебежал на тонкую сигару, оказавшуюся во рту мужчины. Таэко всё молчала, напряжённо вглядываясь в лицо незнакомца. «Они могут вырубить нас. Отнять оружие тоже…» — Так вот кого послал вездесущий Босс Портовой Мафии? Наверняка просто жалкие пешки… — говорил он явно с акцентом — слова получались немного резче и грубее при произношении японского жаргона, как и у самой Таэко. Иногда. Коно нутром чуяла: что-то явно не так. Портовая Мафия — одна из опаснейших организаций в Японии (по крайней мере, она так думала), чего говорить о Йокогаме. И какая-то там шавка, мелкая сошка, сейчас настолько самодовольно оскорбляет её членов… Нет, даже всю организацию и самого Босса. В комнате не так много человек, они вряд-ли могли бы знать, что они в полной безопасности, что отряд зачистки «Чёрные Ящерицы» не сидят где-нибудь в кустах… Пусть эти объяснения показались не совсем правдоподобными читателю, но наша героиня явно чувствовала что-то неладное. Пробудилось шестое чувство, как это обычно бывает в ситуациях крайнего обострения. Этот человек явно ожидает какого-либо действия от «попавшихся в мышеловку»… Может, он ожидает, когда они используют способность и нападут? В таком случае, козырь в рукаве у этого типа есть. — А я смотрю, ты такой крутой. — просто сказала Таэко, даже не прищурившись, как обычно делала при провокациях. Что ж, пора вывести этого гада на чистую воду. Мужчина, кажется, удивился столь небрежно брошенной фразе, но виду, как такового, не подал. Ну, а Таэко продолжила: — Осторожней со словами. Пусть, возможно, мы и пешки, но у нас есть зубы. — будто в доказательство, она оскалилась. — И язык, я смотрю, тоже. Что ж, надо бы его… укоротить. Но это потом. Таэко почувствовала тихое приближение за спиной. Чуть повернув голову, она кивнула Чуе. Тот, кажется, понял её, поэтому не двинулся с места. Ну, а потом старая песня, просто элементарный закон жанра. Только их вырубили не какой-нибудь кочергой или ломом, а просто подсунули под нос вонючую, в буквальном смысле до потери сознания, тряпку.***
Голова неимоверно сильно кружилась, картинки перед глазами плыли и расходились в разные стороны. В свете одинокой керосиновой лампы было маловероятно разглядеть что-нибудь дальше своего носа. Немного встряхнув головой, Таэко огляделась: находилась она уже в другом помещении, но не менее тёмном. Было чертовски холодно. Запах сырости и затхлости неприятно пробивался в ноздри, от чего брюнетка поморщилась. «Хотя бы не тот „обожаемый“ запах гнилости, как в Мафии.» — промелькнула мысль у неё в голове. Придя в себя, Таэко осознала, что находится в полу-лежачем положении. Руки и ноги просто прикованы к холодной поверхности, как и шея с корпусом. Крайнее неудобство причиняло положение рук — они находились над головой Коно. Теперь она даже не в состоянии поднять голову. «Отлично! Просто шикарно! Ну ничего — русские просто так не сдаются!». Повертевшись ещё немного так-и-сяк, она всё-таки сдалась. При попытке пошевелиться, железные ободки больно впивались в тело, особенно страдала шея. «Чёрта с два. Где этот чёртов рыжий коротышка?» Она попробовала открыть рот, но не издала ни малейшего звука. Только еле слышный хрип. Успокоившись, Таэко прикрыла веки. Мысли ошарашенно метались из угла в угол черепной коробки, трудно сосредоточиться. Не в силах придумать ничего дельного, Таэко пришла к выводу, что надо просто подождать своих врагов. Но всё-таки что-то не очень этого хочется. Они же наверняка будут что-нибудь выпытывать. «Ну хотя бы оружие в безопасности. Слава Богу.» Шея и всё тело затекло, запястья окоченели. Дыша, Таэко наблюдала за белыми облачками пара, выходившими из своего рта. «Как в морозилке, — думала она, — чертовски холодно. А эти сволочи ещё и плащ мой сняли!» Резко, громко и противно до увядания ушей скрипнула дверь, похоже, металлическая. Она гулко ударилась о стену. Всё затихло. Но человек не заставил долго себя ждать. Мягко, словно кот, он приземлился на бетонный пол, вызвав столб белой пыли. Он остановился в трёх метрах от Коно. — Извините за такой плохой приём! — спустя пару минут громко воскликнул (Таэко вздрогнула) он так, что эхо начало бить о бетонные стены, — Вам не холодно? — Заткнись, мерзавец. — со злобой, присущей голодной собаке, выплюнула Таэко. — Как грубо. — он вдруг резко подорвался вперёд. Встав правым коленом на край «распятия» Таэко, мужчина навис над ней. — Когда будешь на том свете, — шепнул он в самое ухо девушки, — передай своему Боссу… — Заткнись, кретин. — рявкнула Таэко. — Полегче. — прорычал мужчина, — Будешь делать всё, что я скажу — сохранишь себе жизнь. — Молчи, придурок. — снова огрызнулась она. — Засунь себе в задницу свои «будешь делать что я скажу»! Мужчина запустил руку в карман чёрного пальто и извлёк оттуда скальпель. — Я не хирург. — тихо сказал он, угрожающе сверкая янтарём, — Положительного исхода не обещаю. Таэко нервно сглотнула, но осталась непреклонна даже тогда, когда мужчина потихоньку начал выводить кровавые узоры на руках, захватывая вены. — Ого. — произнёс мужчина, дойдя до того самого шрама, — Это грим? Искусно сделано. — На этом спасибо. Старалась. — она презрительно оскалилась. — Симпатичная татуировка… — сказал янтароглазый, разглядывая предплечье правой руки. — А почему остальных цветов нет? — Мне так больше нравится. Ледяные руки согревали горячие ручейки крови, струящиеся до самых подмышек. Таэко молчала. Мужчина резал не глубоко, но вдруг резко надавил, а Коно закусила губу, дабы сдержать вскрик. — Какие мы крепкие… что ж, следующая стадия. С этими словам он извлёк из пустоты колючую проволоку. Через долю секунды левую кисть пронзило острой болью. — Время… — выдавила Таэко. — Что? — не понял её мучитель. — Сколько… время? — Ах, — иронично начал он, — время? Десять минут одиннадцатого.***
А он ушёл, не получив желанного. Несчастные предплечья девушки были растерзаны. Кровь текла ручьями, но она оставалась в сознании. Из ладони так же вытекала алая жидкость. Нет, раны не были глубокими (не считая ладони). Можно сказать — царапины. Но они бы не принесли столько вреда, если бы их было не так много. Прошло примерно 20 минут. Половина одиннадцатого. Полтора Вновь шаги. Такие же лёгкие.Продолжение следует…