Талисманы

В последнее время карманные деньги Юи улетучивались так быстро, что она и сама не осознавала, куда же они деваются; перед мамой оправдывалась тем, что от стресса слишком много ест и деньги спускает на сладости, а сама решила, что пора срочно искать подработку. Но шел третий год учебы, неумолимо приближались вступительные экзамены в университет, и, по правде говоря, Мичимия сомневалась, что сможет совмещать подготовку к ним со школьной деятельностью.  — Ну, ничего, — сказала она как-то за завтраком, поглощая еще теплый омурайс, — куплю себе талисман на удачу и все будет хорошо! Мама скептически хмыкнула, пробормотав что-то вроде «Лучше бы училась», но Юи пропустила это мимо ушей, и, с набитым ртом прошамкав «Спасибо за еду, мам!», побежала обуваться. А когда занятия закончились, как и было решено ранее, зашла в храм за талисманом на удачу. Купила, как всегда, два талисмана; один себе, а второй… Осознание того, куда же «улетучиваются» карманные деньги к Юи пришло тогда, когда она открыла верхний ящик своего комода, чтобы поместить туда заветный талисман. В ящике не оказалось ни тетрадок, ни канцелярских товаров, ни носков, которые обычно там лежали; весь ящик был наполнен разноцветными талисманами, которые Мичимия вот уже целых полгода неосознанно покупала для Савамуры Дайчи, капитана мужской волейбольной команды старшей школы Карасуно. Началось все это, пожалуй, тогда, когда Дайчи пожаловался ей на сложный тест по химии, который он, кажется, безнадежно завалил; Юи, сама того не осознавая, впервые купила ему талисман. Она так и не набралась смелости отдать его, но с тех пор покупала ему по талисману на каждый тест, на каждый матч, и, с недавних пор, на каждую тренировку. Ни один из них она ему так и не подарила; но, смотря на забитый разноцветными талисманами ящик своего комода, девушка решила, что обязательно изменит это.  — Скоро ведь вступительные, — тихо пробормотала она себе под нос, перебирая золотистые ниточки омамори. — И матч с Шираторизавой… Матч с Шираторизавой. *** Золотистая ниточка талисмана в ярком свете прожекторов поблескивала между пальцев Дайчи, когда он махал ей; глаза припухли от долгого плача, да и сейчас она снова плакала — от радости.  — Он сработал, Мичимия! — воскликнул Савамура, широко улыбаясь, и Юи могла поклясться, что ее сердце пропустило удар. После этого отдавать талисманы стало намного легче, и верхний ящик ее комода понемногу опустошался. Она дарила ему талисманы почти каждый день, не забывала и про важные даты — например, день вступительных экзаменов.  — Он сработал, Юи! — радостно произнес Дайчи, не изменяя этой фразе с самого дня победы над Шираторизавой. Его объятия были крепкими и теплыми, и Юи, улыбаясь, мысленно пожелала, чтобы омамори продолжали срабатывать и дальше. На годовщину их отношений она отдала Дайчи последний талисман, и ящик окончательно опустел. На место талисманов она вернула носки, затем — пеленки и памперсы, а потом опять носки, только уже своих детей.  — Он сработал, Юи, — хрипло выдохнул Дайчи, и золотистая ниточка их последнего талисмана, потускневшая от времени, но не растерявшая своего блеска, контрастировала с серебром его волос. Савамуре Юи очень-очень захотелось вернуться в то время, когда ящик ее комода все еще был полон талисманами, купленными по дороге со школы; ее муж слабо улыбнулся, изо всех сил стараясь сохранить их маленькую традицию «сработавших» талисманов.  — Мне очень жаль, что за всю жизнь я не подарил тебе ни одного талисмана, Юи, — прибавил он чуть погодя; тепло его рук стремительно угасало, а дыхание таяло в душном воздухе их общей комнаты. Юи не смогла сдержать слезы, и ей понадобилось немного времени, чтобы сквозь плач выдавить:  — Ничего, Дайчи. Все это время ты был моим талисманом. И знаешь, Дайчи, — в памяти вспыхнуло воспоминание о молодости и разноцветных лоскутах омамори, — ты сработал лучше всего. Он не ответил, уснув; но его рука по-прежнему крепко сжимала их последний талисман.