Игра Дракона

Два корабля уже шли на сближение, но в последний момент нос черной галеры, отклонился от прямого удара и бронзовый таран в виде головы крокодила, с треском прошелся вдоль борта, ломая весла, убивая и калеча гребцов. Огромное судно содрогнулось от сокрушительного удара, покачнулась и с грохотом рухнула огромная мачта, несущая белый парус с изображением Гарпии. С соседних судов уже слышались воинственные крики и смуглые низкорослые воины, с курчавыми бородами осыпали экипаж судна стрелами, но вскоре перестали, чтобы не задеть своих: с бортов боевых галер на палубу поврежденного корабля уже перебирались смуглые рослые воины со смуглыми суровыми лицами, облаченные с бронзовые шлемы с полумесяцами на шишаках. Сжимая в руках серповидные мечи, они вступали в яростную схватку с противостоявшими им морякам. Следом рвались полуголые кушиты, потрясая копьями и дубинками, мозжащими головы врагов. Командующий Нинейт довольно улыбнулся, глядя как ломается построение неприятельских кораблей и кричащие смуглые солдаты устремляются абордаж. Победу в этом сражении он полностью мог приписать себе, пусть даже без флота Асгалуна, победа Стигии могла быть не столь впечатляющей. И риск был, что асгалунцы, как и все шемиты, не питавшие особых симпатий к стигийцам, не вступят с ними в союз, а то и станут помогать взявшемуся неведомо откуда противнику. Но, после того как Нинейт, лично возглавил посольство, шемитский царь, польщенный вниманием родича самого короля, согласился предоставить воинов и корабли, предпочитая хорошо знакомого соседа, взявшемуся неведомо откуда таинственному острову. Предосторожности Нинейта оказались не лишними: флот города Гарпии оказался на редкость крепким орешком. Однако стигиец с помощью согласованных манёвров своего флота сумел выманить левый и правый фланги противника вперёд, в результате чего строй последнего нарушился. После чего стигийцы и шемиты стремительно атаковали вражеский флот , предварительно разделив и изолировав его корабли. Завязалась ожесточенная перестрелка: помимо стрел, в дело шли метательные копья, рогатины и огнемёты, а с кораблей врага даже стреляли из катапульт, установленных в деревянных башнях. Но вскоре численный перевес атакующих сделал свое дело и стигийцы вместе с шемитами устремились на абордаж. И сейчас стигийский адмирал возносил благодарственную молитву Сету, глядя как тонут вражеские корабли, как, стигийцы, кушиты и шемиты, устраивают настоящую резню, а остатки флота неприятеля спешно отходят к гавани огромного города. Нинейт довольно усмехнулся, глядя на нависшую над заливом исполинскую пирамиду с бронзовой гарпией на макушке: что бы не было дальше, свою задачу он выполнил и мог рассчитывать на солидный куш от богатств разграбленного города. Граздан Смертоносный, лидер Храбрых Господ, с окаменевшим лицом наблюдал за гибелью своего флота. Несколько месяцев минуло с тех пор, как Новый Гис очутился в этом неведомом месте, проклятом всеми богами. Вместо вод Летнего моря от Гискарских земель Красной пустыни простиралась незнакомая суша и неведомые страны. И самой могущественной среди них была огромная империя, которая, как уже знал Граздан, именовалась Стигией. Именно напротив ее столицы, стоявшей в устье огромной реки и возник Гис. Попытки завязать переговоры окончились ничем: кое-как изучив местный язык, стигийцы тут же дали понять, что не потерпят независимого государства напротив своего главного города и потребовали клятвы на верность королю Стигии. Граздан попытался затянуть переговоры, но тщетно: из направленных за подкреплениями пятнадцати кораблей в Астапор, Юнкай И Волантис, вернулись только трое, которые и сообщили, что бывшие гискарские колонии сгинули, как и весь залив работорговцев, а вместо них пребывают неведомые земли и страны. Волантиса оставался на месте, но в нем бушевала новая смута и никому не было дела Нового Гиса. Спустя несколько дней чужеземный флот встал на якорь напротив гавани Нового Гиса и чужие земли перестали волновать Граздана. Сейчас же он сжимал кулаки в бессильной злости, глядя на остатки гискарского флота, но сдаваться не собирался. У города храбрые воины, наследники легионов Гискарской империи, есть даже боевые слоны. Пусть только попробуют эти выскочки попытаться высадиться на острова- у него есть чем их встретить! Бросив последний ненавидящий взгляд на вражеские корабли, Граздан развернулся и ушел вглубь Великой Пирамиды Нового Гиса. Но чужаки не спешили атаковать город: все также стоя на якоре, в миле от берега, не спеша нападать. Граздан весь извелся, пытаясь понять, что им надо, несколько раз отправлял переговорщиков, но, ни один из них не возвратился. Они словно чего-то ждали и Граздан, не имевший ни малейшего представления о подлинной мощи чужой державы, уже начал надеяться, что они боятся высадиться, осознав с какими потерями столкнутся. Так или иначе, измученный ожиданием, он все таки решил прилечь в своих покоях в глубине пирамиды, строго наказав слуге будить его, если только враги все же решат совершить высадку. Он сам не понял, что его разбудило, заставив раскрыть глаза и сесть на кровати, обливаясь холодным потом. Предощущение опасности, одновременно смутное и сильное, вырвало его из тенет сна и Граздан, встревожено скользил взглядом по стенам своей комнаты, освещенным большим светильником в виде распустившего лепестки цветка лотоса. Каким-то, внезапно пробудившимся чутьем, Граздан почувствовал, что он не один. -Кто здесь?- крикнул Храбрый Господин, стараясь придать своему голосу твердости,- выходи или… Что он сделает, Граздан сказать не успел : что-то зашевелилось в тенях отбрасываемых светом и на фоне звездного неба, видного из небольшого окна под потолком, появилась невообразимая фигура. Сдавленный хрип вырвался из глотки Граздана, когда сверху раздалось угрожающее шипение. Хлопнули перепончатые крылья и пугающая тварь вышла на свет. -Нет!- вскрикнул Граздан, заслоняясь рукой,- нет, ты не можешь! Я из рода Граздана… Полные губы раздвинулись и, по комнате разнесся злорадный смешок. Перед Гразданом стояло существо с женским телом, орлиными ногами , перепончатыми крыльями и скорпионьим хвостом. Когтистые лапы покрывала черная чешуя, меж острых зубов плясал раздвоенный язык. И, несмотря на всю чудовищность, это существа узнал его, видя бессчетное количество раз его в виде статуй, барельефов и рисунков. Глаза гарпии блеснули ужасным, призрачным светом и пальцы с острыми когтями протянулись к горлу Граздана, разрывая на части человеческую плоть. Наутро весь новый Гис переполошило сразу два ужасающих известия: кто-то со страшной жестокостью истребил всю семью благородного Граздана, включая и его самого. Трупы были жестоко изуродованы, а из некоторых ран на теле, сочился яд, убивший несколько человек, имевших глупость прикоснуться к нему. Вторым известием, потрясшим Новый Гис, стало исчезновение статуи гарпии с Великой Пирамиды. И тут, огромный флот, стоявший на якоре близ гавани Гиса, пришел в движение. Развернулись огромные паруса и множество весел пришло в движение, подводя к берегу огромные боевые галеры. Не дойдя до берега около пятисот футов, корабли остановились и все увидели, как смуглые стигийцы закладывают в катапульты какие-то круглые предметы. Гискарцы испуганно шарахнулись в разные стороны, когда на улицы их городов обрушились метательные снаряды. Но это были не камни. Это были отрезанные головы Граздана Смертоносного и членов его семьи. В подземелье главной пирамиды Кеми царил полумрак, развеваемый лишь несколькими светильниками в виде распахнутой пасти змея, державшего масляную лампу. Иной змей- исполинское каменное изваяние, в два человеческих роста, свернулся клубком на высоком постаменте. Под ним, наполовину утопая в черном камне, находился трон, где восседал высокий широкоплечий человек со смуглой кожей и орлиными чертами лица. Одет он был в простую черную хламиду, голова обрита наголо, а из украшений он носил лишь небольшое кольцо, надетое на одно из пальцев левой руки- медная змейка трижды обвивавшая палец, кусала себя за хвост. Глаза ее из желтых драгоценных камней покрывала тонкая пленка крови. Перед троном возвышался большой алтарь на котором лежало изуродованное тело молодой девушки. Потеки крови растекались по черному камню образуя причудливые узоры. Кроме человека на троне в комнате находился еще кто-то, скрывавшийся во мраке, откуда доносился лишь беззвучный шепот. Больше в комнате никого не было – никто не осмелился бы войти в залу, когда Тот-Амон, верховный жрец Сета беседует с порождениями бескрайних черных бездн по ту сторону звезд. А затем Тот-Амон довольно рассмеялся, взмахнув рукой, будто отпуская слугу. Послышалось хлопанье огромных крыльев и колдун остался один. Новый Гис пал в тот же день: уничтожение семьи Граздана оказало слишком тягостное впечатление на местных жителей, также как и исчезновение статуи с пирамиды. Никто не сопротивлялся, когда по улицам города, чеканя шаг, промаршировали смуглые солдаты под стягами Змея, Крокодила и Скорпиона. Собранные перед пирамидой главы самых знатных гискарских семей выслушали стигийского командира, на ужасном ломанном языке объяснившего, что остров ныне переходит под покровительство Великой Стигии. Взамен он обещал сохранение местной знати их прав и привилегий, не покушаясь на внутреннее устройство общество. Многие гискарцы облегченно вздохнули: по-крайней мере, эти захватчики не собирались отменять работорговлю. И никто не посмел возразить, когда вместо таинственно исчезнувшей гарпии на вершину пирамиды водрузилось изображение огромного змея. А еще через пару дней по улицам Нового Гиса заскользили священные змеи Сета. По другую сторону Стигийской пустыни царило настоящее светопреставление на улицах Замбулы: город словно в одночасье сошел с ума, узнав, что далекая метрополия, грозная Туранская империя в одночасье исчезла с лица земли, оставив только парочку городов и несколько гарнизонов, разбросанных по пустыне. Вместо же Турана простирались бескрайние джунгли, холмы, степи и множество городов населенных странным народом, напоминающим кхитайцев. Впрочем, сатрапу Замбулы Джангир-хану было не до дальних стран, когда он сам стремительно утрачивал контроль над подвластным городом. Туранцы поддерживали сатрапа, но стигийское население сплотилось вокруг жрецов Сета, а поклонники Ханумана- вокруг главного храма бога-обезьяны. Участились набеги зуагиров, а в самом городе вспыхивали один за другим мятежи черных рабов из Дарфара. Теперь они уже не боялись вламываться в закрытые дома, уволакивая горожан на свои каннибальские пиры. В таких условиях Джангир-хан не нашел лучшего выхода, кроме как сдать город, вышедшей с запада стигийской армии. Говорили, что он сделал это под влиянием своей жены-стигийки: так или иначе «темногрудая владычица Юга» вернула в ожерелье свой самый восточный бриллиант. Стигийскую армию усилили легионы Нового Гиса, уже принявшие нового сюзерена. Следом за стигийцами шли воины Зембабве и Пунта. Смуглые и черные захватчики почти без сопротивления занимали остатки туранских и иранистанских владений пока не вышли к неизвестному теплому морю, у берега которого в недоумении сновало множество чужих судов.