* * * * *
Они уходили от слепящего глаза сияния, чтобы отыскать хотя бы клочок спасительной тени. Он — Гаран. И он — Фаран. Они прикрывали руками глаза, стоя так близко, как только возможно, прячась в складках белых туник. Они пятились назад, пока другие мальчишки, восторженно приплясывая на раскаленном песке, не сводили глаз с теснящихся под боком у Кулаты разноцветных яиц. На робкую парочку никто не смотрел — взгляды всех собравшихся людей были направлены на кладку, и только на нее — но близнецам, за два Оборота странствий так и не привыкшим к чужому вниманию, все равно казалось, что это — очередная Встреча, гудящая толпа зевак и довольный зрительским вниманием толстопузый Муррел, уже готовый к началу очередного представления. — Эй, близняшки, а штаны друг другу вы тоже по очереди надеваете? — Эй, а когда один с девчонкой целуется, другой всегда в сторонку смотрит? — Эй, покажите, как шнурки завязываете? А с ножом как управляетесь? А как в кусты по делам ходите, эй!.. И не спрятаться, не убежать — взгляд Муррела, в котором без слов читается обещание хорошей взбучки, жжет сильнее огня, так что остается лишь покорно сносить сальные, а то и вовсе непристойные шуточки, между делом не забывая жонглировать цветными мячиками — и даже искусно подставленная подножка не могла заставить их потерять хоть один! Быстрее, больше, эффектнее! — и в новый холд, к новым денежным мешкам, готовым расплатиться полновесными марками за «Чудеса на колесах», разъезжающие по дорогам Перна — а ты еще не видел бородатую женщину из Крома, танцующую на деревянном шаре? А как тебе нератский укротитель огня и то, как он голыми пятками ходит по раскаленным углям, точно по простым камушкам? А эта парочка жонглеров-близнецов, у которых на двоих всего три руки, за что их сразу после рождения выкинули на помойку? А ты слышал, что они выполняют все прихоти Муррела, какие он только не попросит? А ты слышал, будто этот старый развратник обожает спать с молоденькими мальчиками? Эй! «Где ты?» Меня нет. Меня нет. «Где ты? Где ты?» Они прижались друг к другу, зажав уши, закрыв глаза, спрятавшись в небольшой нише у выхода с Площадки, там, где милосердная тень прикрыла их стыдливым покрывалом, спрятав от безжалостного света. Дальше. Глубже. Тише. Незаметнее. Они не вернутся в «Чудеса на колесах», но и всадниками двум уродцам тоже не бывать, так что, как только закончится этот кошмар — очередное представление, разве что для красоты названное «Рождением»! — остается лишь забраться в какую-нибудь повозку, которую уж точно никто не будет обыскивать, и… И!.. Удивление. Непонимание. Радость. Очарование. Восторг. Глаза в глаза. По когтистой лапке, по ликующе хлопающему крылышку — и по одной руке, впервые в жизни тянущейся погладить еще влажную головку. «Я нашел тебя!»* * * * *
Они встретились на границе между светом и тенью, дабы обрести завершенность — два тандема, ставшие квартетом, самым странным союзом за всю долгую историю Перна… — Кажется, сегодня на нас пялилась половина Встречи, да, Ф'ран? — А тебе есть до этого дело, Г'ран? — М-м, дай подумать… — тот неторопливо потеребил застежки ремней, однако прежде, чем брат-близнец успел тревожно нахмурить брови — встретил его взгляд широчайшей улыбкой, — Нет, пожалуй, совершенно никакого. — А я тебе о чем твердил, — после секундного молчания голос Ф'рана прозвучал с едва заметным облегчением, и, перекинув ноги, близнецы вместе сползли по крутому темно-коричневому боку, после чего, не сговариваясь, зашли спереди и почесали своим драконам надбровья. «Сильно устал, Барт?» «Нет, было весело, — огромный фасетчатый глаз замерцал нежной зеленью, любовно глядя на своего всадника, — Верри в Форте оказались очень вкусными…» «Жаль, что их было всего три, — тут же пожаловался Карт, безо всякого смущения влезая в частный разговор брата с Ф'раном, — И Барт съел больше!» «Нечего было в облака улетать только потому, что Танита на тебя посмотрела, — немного надменно откликнулся тот, кажется, не испытывая по этому поводу ни малейшего раскаяния, — Сам знаешь, ей больше нравлюсь я». «Еще чего! — гневно загудел Карт, — В последнем полете она смотрела только на меня!» — после чего близнецы выгнули шеи, уставившись друг на друга полыхающими алым глазами и синхронно роя когтями землю. — Слушайте, ну не посреди Чаши же… «Хочешь, докажу? Спросим прямо, кто ей больше по душе». — Хотите, чтобы Аккат вам опять носы начистил? «Разочаруешься, братец, она меня выберет», — немедленно парировал Барт, которого, видно, даже упоминание бронзового дракона Предводителя не особо проняло. — Карт, успокойся, никто не собирается… «Только потому, что твоя глупая морда прицеплена к моей шее!» — Барт, ты же этого не хочешь… «И как только настолько глупый брат оказался в одном яйце со мной!» — Ребята, ну в самом-то деле же… — Эй! — внезапно, перекрывая драконью ссору, громыхнуло тяжелым басом между каменных стен Чаши… и не нужно было обладать великим умом, чтобы понять, кто это — недаром же весь Вейр знал, что Предводителя Р'тана Поиск нашел в Цехе Арфистов! — Кто это тут верещит, как стадо перепуганных верри?! — после чего, в качестве поддержки, где-то наверху раскатисто зарычал громадный бронзовый, так что, коротко переглянувшись, всадники-близнецы во весь дух припустили к Нижним пещерам, а двухголовый коричневый дракон — «Не я! И не я!» — тут же распахнул крылья и, неуклюже хлопая ими, устремился к родному вейру, как позабыв про былую ссору. «Я тебя предупреждал, Барт…» «А я тебе что говорил, Карт?» «Мы больше не будем», — покаянно прогудели в ответ братья, заставив обоих всадников, как раз в три руки налегавших на выставленные на стол мясные колобки, едва не подавиться долгожданным ужином. — Они удивительно послушные, когда понимают, что провинились, — едва прокашлявшись, заметил Ф'ран. — Тогда как обычно ведут себя хуже шкодливых детей! — Г'ран утер выступившие слезы «своей» рукой, после чего негромко заметил, — Но мы же все равно их любим. Даже такими. — Даже такими, — кивнул его близнец, после чего братья улыбнулись, ощутив обрушившуюся на них волну нежной любви, словно зачерпнутой из того самого дня, полного ослепительного света и прохладной тени. Дня, когда два мальчика-уродца, живые экспонаты «Чудес на колесах», бесследно исчезли, растворившись в сияющих фасетчатых глазах, и родились два всадника-близнеца, восседающие на общей спине своих единственных драконов. Да, они не сразу добились уважения. Им пришлось пройти нелегкий путь. Они стояли перед старшими всадниками, иссохшими, отчаянными — как до этого они решали, стоит ли, несмотря на скудный Поиск и середину Интервала, допускать на Площадку двух мальчишек с тремя руками, так и теперь до хрипоты спорили друг с другом — а нужен ли достойному Вейру двухголовый дракон? Они вынесли полный короб насмешек, полный мешок необоснованного презрения — младшие сыновья беднейших из холдеров отказывались ужинать за одним столом с бывшими бездомными, так что наставнику молодежи пришлось не раз и не два напомнить им, что в Вейре нет ни титулов, ни родовых привилегий, и все они здесь — братья, Запечатлевшие своих драконов, наследники великих защитников Перна… Они сидели рядом со своими драконами, мающимися после первого упражнения по изрыганию огня — у каждого на коленях лежала голова, что к тому времени уже была размером с приличный сундук! — и любовно оглаживали надбровья, заверяя Барта и Карта, что в первый раз даже у самых крупных бронзовых может случиться изжога, и просто не надо так жадничать, хватая куски огненного камня — пусть у них две глотки, но желудок-то по-прежнему один!.. Они не раз ловили на себе косые взгляды, слышали про «этих уродов», получали пинки и якобы случайные удары, никогда не оставлявшие заметных синяков. Они были изгоями как для ровесников, так и для старших всадников, вынужденными каждый день доказывать, что они достойны своего места, что они не бесполезны, не беспомощны, что они не обуза!.. И, наверное, прошлые Фаран и Гаран сдались бы уже через пару месяцев беспрерывной травли. Их ничего бы не держало в этих стенах, так что, оставив за спиной ворота негостеприимного Вейра, братья отправились бы странствовать по дорогам в поисках лучшей судьбы… Но Ф'рану и Г'рану было, кого терять. Было, за кого держаться. Поэтому они стиснули челюсти и сделали решительный шаг вперед. И поклялись — себе и своим драконам — что больше никогда не отступят. Не отведут взгляда. Не склонят головы. Потому что в тот далекий день разбитые кусочки наконец-то стали единым целым. Потому что на горячем песке Площадки Рождений два одиноких близнеца повстречали своих драконов.Конец.