(с) синоптики

Они встречаются на лестничной клетке с такими странными мыслями в головах, что грязным оплеванным перилам явно не хватает фразы «пересечение судеб». Он обычно вальяжно облокачивается об эти же самые грязные и оплеванные, задирает голову с растрепанным и уже не выглядящим так идеально, как двадцать три — по часам четыре — минуты назад алым ирокезом и говорит ей сипло «Хэй, куколка». Просто и со вкусом. Предполагаемо перцовой жженой жвачки. Она обычно присаживается на ступеньку в позе Шивы или Будды /или кто там еще всевышний у этих детей солнца/, запускает миниатюрные ладони в объемные косматые волосы-каштаны и отвечает ему «Привет». Мурчаще. Жалко даже представители страны восходящего солнца не выпускают жвачек со вкусом котят. Где-то за разбитыми подъездными стеклами паркуются машины со слепыми фарами (шел теплый весенний дождь, и водители даже не удосужились их помыть, вот неумехи). Или же шел осенний холодный. Они почему-то всегда пересекаются тогда, когда синоптики дрожат и пропагандируют среди простого народа осадки в «двадцать-тире-девяносто градусов, как уж боженька пожелает» © синоптики. Больше, в принципе, у них нет ничего общего и связанного, они просто почему-то встречаются. Иногда он говорит еще: — Знаешь, куколка, она меня так зае… бала, — не смотря на идеальную сладкую дикцию, на более-менее неприличных словах он всегда оступается. — Орет вечно. Иногда забывается и переходит на японский. Че…рт бы ее подрал. И черти ее дерут. Точнее черт в единственном числе, если Меулин трактует звуки по ночам через стенку толщины ДСП правильно. Нет, она не неприличная невоспитанная вуайеристка, как может показаться на первый неосторожный взгляд. Вовсе нет. Просто их дом не рассчитан на то, чтобы все оставались в своих коконах без чужих ушей и глаз. Поэтому нередко можно услышать от нее: — Вы мешаете мне спать. Я за вас рада, но я бы настойчиво попросила. И Меулин правда рада. Меулин вообще из тех людей, которым чужое счастье важнее своего собственного. У нее есть Курлоз, а она есть у Курлоза; и шумные соседи тоже есть друг у друга. Однако иногда он произносит: — А ты славная. У тебя есть парень, да? Вот же сра…нь. И тогда наступает ее очередь: — Он просто замуррчательный. Мы готовим вместе десерты и смотрим фильмы, а еще он просто офигенно рисует! Правда мрачно. Но кот этого не менее офигенно! После этих слов Руфио трет шею и усмехается кривенькой, но притягательной белоснежной улыбкой. Если по фактам и по наблюдениям — он носит яркую вызывающую одежду, имеет фривольную татуировку во всю спину, курит дамские сигареты, чертыхается, когда из губ выскальзывают фразы на другом языке, злоупотребляет уменьшительно-ласкательными. Живет в квартире напротив. Когда талые лужицы стекают вниз по балкону, он спрашивает: — Он тебя точно не обижает, куколка? Вид больно бледный, и синяки под глазами, че…рт. Такой красотке это не в лицу. И, потерев запястья теплыми подушечками пальцев, она сипит сквозь натянутую улыбку: — Конечно нет, пфф, что за глупости. Я просто не выспалась. В квартире снизу живут двое ненормальных парней, которые наверняка просто делают вид, что терпят друг друга. Один, даже летом кутающийся в красный шерстяной свитер, вышедший из моды столетие назад, чрезвычайно много говорит и становится зачинщиком забастовок и бунтов против любых ограничений и несправедливостей. Другой имеет привычку зажимать любого проходящего и, не переставая мусолить незажженную дорогую сигарету, начинает сопеть в ухо серенады собственного сочинения. Чокнутые. Руфио с ними даже не здоровается. Когда на пролете начинает совсем неприлично разить прокисшей сыростью, он, не снимая улыбки с лица, бурчит невеселым голосом: — Она от меня съехала, бли…н. Я так и не понял, то ли это из-за моего хорошего друга, то ли она просто окончательно еба… нулась. В любом случае я подумал, что тебе может быть интересно. И косится на сжавшуюся дрожащую Меулин. Меулин, опустив голову и заслонив лицо мокрыми слипшимися волосами, обнимает свои коленки и отмалчивается. Напряженная тишина, где Нитрам дожидается всегда идущего вслед за его словами ответа, разбивается вместе с резким громовым звуком, который заставляет обоих дернуться. И когда за ним ожидаемо и по пятам следует молния, Меулин поднимает побитый искалеченный взгляд на него и показывает на свои уши. — Не слышу. Еще один раскат грома уносит за собой это внятное «не слышу» и возвращает его с осознанием. Руфио закусывает нижнюю губу и первый раз в жизни не имеет понятия, что нужно говорить девушке. Обычно — ехехе — пару ласковых, цветок полевой в волосы, на крайний и убийственный молочную плитку, и она уже готова отдать ему свою душу, деньги и девственность. Иногда второе даже предпочтительнее. Где-то снизу раздаются завывания, которые можно было бы перепутать с ветром, но знающие сразу причисляют сей феномен к песням Ампоры. Он дерет глотку /наверняка на не трезвую голову/ словами о том, что многих захлебнувшихся любовью не докричишься сколько не зови, а потом разбивает гитару о перила и уходит спать. Когда перестают быть слышны нравоучения Вантаса с нижнего этажа о вреде алкоголя, Руфио достает из кармана записную книжку, быстро чиркает что-то, неудобно сгорбившись, и протягивает Меулин. есл1 хочешь, идем ко мне… дам плед и бл*н чай что л1 бангаранг…. И дождь затихает тоже.