***
Спустя пару лет я оказался в том же месте, уже на чужом празднике. Не теша себя иллюзиями, я все же надеялся усмотреть Ее краем глаза и вознести духам хвалу за то, что хранили Ее все это время. Но благодарить оказалось не за что: недоглядели, не сберегли. Солнечное дитя вновь шло под руку с тем гадом в обличии человека. Словно услышав мои замыслы, ведьмак не отступал ни на шаг от своей жертвы, пресекая всякую попытку приблизиться. Я отступил, не желая публичного скандала, но твердо решил дождаться подходящего случая. Ночью он провожал Ее до дверей отчего дома, а утром поезд, будь он неладен, унес их обоих.***
С годами образ моего нежного ангела, увы, потускнел. Как чудесная греза, словно растаявшее поутру видение, она ускользнула из памяти. Помнится, я тогда уже обзавелся семьей, и моя супруга ждала ребенка. Я поклялся: если родится девочка — назвать Ее именем, чтобы хоть частичка Света осталась рядом. Мне повезло — родился сын, не обладающий и половиной того слепящего очарования. Пока все вокруг восторгались его солнечными кудрями и глазами цвета ясного неба, я вспоминал зелень бушующих волн в океане Ее взгляда. Его нарекли Тобиас. Правда, забавно? Тот, кто украл голубка из райских кущ, и тот, кто лишил меня малейшей радости, — их имена начинаются с одной буквы. В толчее предпраздничной суматохи на городской ярмарке я усмотрел Ее профиль. Да и как мог не узнать? В тот же миг меня окатило ледяной волной, а в груди поднялась ненависть, столь жгучая и столь же до сей минуты неведомая. Девушка звонко смеялась, заглядывалась на узорчатые каменья у прилавков, не видя за спиной своих растоптанных, истерзанных крыльев. Некогда белоснежных и незапятнанных. Платье обтянуло округлившийся живот, предательски выдавая бедственное положение хозяйки, а кукольные пальчики оставались не прикрыты кольцом, свидетельствуя о Ее бесчестье.***
Еще одно забавное совпадение, не так ли? Судьба сводит нас только в светлые дни, когда вокруг веселится беспечная и слепая толпа. Но не я, только не в день Ее конца. Само исчадие Тьмы, преисполненное жажды, поджидало светлую душу у алтаря. Чтобы лишить Ее последнего шанса, не дать ни единому лучику проникнуть в эту гнилую обитель нечисти, на страже стоял маленький бесенок, корча губы в омерзительном подобии улыбки. Упыреныш пошел в отца: всклокоченные волосы, бледная, с болезненными синими прожилками кожа, а главное — тот же взгляд. Жуткие, затягивающие в дрянное болото глаза. Я силился отыскать в этом ублюдке хоть одну черту милого мне лица и не находил. Последний удар нанес Ее голос, произносящий клятву. Все глупые юношеские мечты стали прахом под ногами отродий Шороха. Вместе с тем в моей голове прояснилось и с кристальной точностью я осознал: вот оно, спасение для Моей Несравненной. Создать светлый, безгрешный мир, достойный Ее. Без черных магов, этих порождений нежити, отравляющих все живое одним существованием. Чтобы ни один из них не смог приблизиться и осквернить Ее своим зловонным дыханием. Это — единственно верное решение. Уходил я с чистым сердцем, зная, что вскоре вернусь. И не для бессильного наблюдения, а дабы действовать. Я спасу Ее. Выполню возложенную на себя миссию. Мир еще услышит имя Сигизмунда Салариса.