Взгляд со стороны

- Кого ещё принесла нелёгкая... - думал Тилль, открывая дверь, в которую кто-то настойчиво колотил последние полчаса. - Рихард??! У нежданного гостя вид был, мягко говоря, непрезентабельный. Гитарист промок с головы до ног, волосы липли ко лбу, глаза смертельно уставшие, будто он работал и день и ночь без всякого отдыха и не спал последнюю неделю вообще. Впрочем, последнее оказалось частично правдой. - Слушай, Тилль, у меня к тебе одна просьба будет... Правда, не совсем обычная. Даже скорее странная. - Говори уж, раз пришёл. Круспе рассказал вкратце, чего он хочет от Тилля. Последний был, мягко говоря, удивлён, но, толерантно промолчав, согласился. Всё-таки друг, как-никак. - Ты же понимаешь, что я сам не могу . - Уж догадываюсь. Проходи, располагайся. Вон кровать, иди ложись. - Что, так сразу и на кровать?! - Если очень хочешь, можно конечно на столе или на полу, так сказать, для остроты ощущений. - Извращенец. Я вообще-то к тебе не за этим пришёл. - Да понял я прекрасно, зачем припёрся. Иди уже. Только вещи по всей комнате не разбрасывай — увижу, в окно выкину. - То есть мне надо раздеваться?! - Пфф... Рих, ты проницателен, как никогда. Конечно можно и не раздеваясь, но будет очень неудобно. Как минимум мне. - Сволочь ты этакая, хорошо уже! Вот, блин, так и знал, что надо было к Флаке идти. В конце концов, он же «Доктор». - Тебе скорее нужен психиатр, чем просто доктор. Иди уже. Я вернусь через пять минут, чтоб ты уже лежал, желательно раздетый, хотя тебе видней. - Линдеманн, да ёб твою за ногу... Извращенец хренов. - А вот за ногу-то как раз и не надо. Будешь материться — привяжу и ещё выпорю, истеричка болтливая! - и с этими словами он удалился, оставив бушующего гитариста одного. С превеликим трудом Тилль добрался до небольшой комнатки, торжественно именуемой «кухня». К слову, эта комнатка была когда-то очень даже аккуратной и чистенькой, однако сейчас в ней царил эдакий творческий беспорядок. А если по-честному, то откровенный кавардак, в котором можно обнаружить остатки вчерашнего обеда (как, собственно говоря, и сегодняшнего завтрака), посуду, ещё чудом целую или осколки того, что когда-то гордо звалось салатницей, и другую кучу абсолютно ненужного хлама вперемешку с чем-то съестным или еще целыми стаканами. Удивительно, но вокалисту уже со второй попытки удалось выудить откуда-то из-под шкафа нужный ему предмет, т.е. аптечку. Скорее всего, сказывался приличный опыт обитания в столь неприглядной обстановке. Тилль открыл этот чахленький пыльный чемоданчик, достал оттуда какой-то тюбик, потом подумал и взял ещё небольшого размера склянку, закрыл аптечку, почти аккуратно запихал её под тот же шкаф и направился в сторону спальне, где его должен был ждать Рих. И действительно, на широкой кровати Тилля, по-хозяйски развалившись, лежал Круспе. Абсолютно голый. - Когда я просил тебя раздеться, я не предполагал, что ты разденешься совсем. По крайней мере, что так сразу. - улыбнулся Тилль. Гитарист аж подпрыгнул от такого неожиданного появления в комнате кого-то ещё. - Блин, Тилль, нельзя так людей пугать! - проворчал он, пытаясь хоть как-то прикрыться. - Зачем было так оголяться, если сейчас ты так старательно заворачиваешься в одеяло? Ты, конечно, молодец, что разделся, так даже лучше будет. А теперь лежи и не дёргайся, иначе больно будет. – Тилль подложил несколько подушек под гитариста, для лучшего доступа, наверное. Он вскрыл тюбик — по-другому эту душераздирающую процедуру и не назовёшь, и выдавил немного крема на пальцы. Зачем он это сделал и что за этим последовало, догадаться нетрудно. - Уууу... – зажмурившись, несчастный гитарист вцепился пальцами в подушки – это всегда так больно? - Нет, только поначалу, потом привыкнешь. Расслабься, я же просто смазываю. - В этот момент он задел какую-то «волшебную» точку, отчего Рихард взвыл во весь голос. - Линдеманн, мать твою, хватит! - Мы только начали. Имей ты терпение, в конце-то концов. И я уже говорил, будешь ругаться — выпорю! - для убедительности Тилль довольно сильно шлёпнул его по заднице, как нашкодившего ребёнка. - Будешь ещё при мне выражаться, получишь по-настоящему. Понял? - Тоже мне воспитатель нашёлся. Ай! Всё. Понял. Не буду. - Вот и хорошо. Слушай, Рих, а ты всегда так прыгаешь? - Я прыгаю?! Знаешь, как это больно? - гитарист аж покраснел от такого вопроса. - Уж я-то знаю, поверь. Так, сейчас будет больно — предупреждаю. - Аааааа!! - Ну, я же предупредил. - Линдеманн, твою мать, делаешь?! - Хм. Подумай, что я делаю. Кажется, я уже говорил, чтобы ты не ругался. Знаешь, что будет сейчас? - Нее.. только не бей. У меня и так всё болит после вчерашнего. - Оно заметно, – он хмыкнул – Всё ещё так больно? - Нуу нет... Приятно. И больно. Одновременно. Знаешь, когда болячку сдираешь — и больно, и нет. - Тоже мне сравнил. – и здесь Тилль снова случайно, а может и не случайно, задел ту самую «волшебную» точку, отчего гитарист отчаянно взвыл и так сжал одну из подушек, на которых возлежал, что та, бедненькая, с треском порвалась. - Чёрт, хорош уже меня мучить, а?! Мож уже хватит? - Сам пришёл, сам попросил, теперь терпи! Неужто уж прям так больно? - Н-н-нет, — заикаясь, пробормотал гитарист — не больно. Даже приятно. Здесь Тилль, до этого мужественно державшийся, уже не выдержал и захохотал во весь голос. Рих смотрел на него, как на сумасшедшего, поражаясь тому, как быстро всё меняется и недоумевая, что же послужило причиной для такого странного поведения. - Ты чего ржёшь, как обрадованная скаковая лошадь? - А ты представь, как это выглядит со стороны. – Круспе представил, и просто чудесная картина предстала пред его внутренним взором, и сам прыснул со смеху. - Не, ну ты точно извращенец! Я просто упал, ударился спиной, и попросил тебя обработать раны, потому что сам я это сделать не могу, а в больницу идти не хочу. Только вот зачем ты давишь именно на болевые точки, я так и не понял. Для полноты картины, что ли? * * * * * * * * * * А о чем сначала подумали Вы, Господа Хорошие? :D