Ты когда нибудь видел звезды?

Эта лунная ночь была ничем в сравнении с ним. Серый, ворчливый, иногда может и занудливый… но все же… почему-то к нему влекло. Может, из-за этих глубоких глаз цвета лазури, так угрюмо смотрящих на мир и на его суету. Говорят, глаза — зеркала души. Да, это так. Сквозь них так легко виднелся тролль, полный отчаяния и скорби в сердце. Может, во всем виноват его голос, такой плавный, но грубый, похожий на гром негодования среди ясного неба праздника. Но где-то глубоко я всегда надеялся, что в копилке моих друзей появится бесцветный ворчун. И надежда расцветала с каждым днем, из года в год… с самого знакомства… и перерастала во что-то большее, коля сердце острыми шипами. Но что?.. Я зажмурился и встряхнул головой, отгоняя облака своих раздумий, как навязчивых светлячков. Впрочем, мне не показалось. Жучки, так не вовремя, кружили вокруг меня, напевая сладостную мелодию и освещая мое лицо зеленоватым поблескиванием. Все бы хорошо, но это меня выдавало. Так некстати зашелестели листья и обратили на себя внимание Цветана. От его ушей не могло ускользнуть буквально ничего. Серый недавно так увлеченно смотрящий в небо тролль обратил взор в мою сторону и слегка нахмурил черные, как смоль, брови. В этот момент сердце подпрыгнуло и забилось в стенках с невыносимым желанием выпрыгнуть наружу. Я прижал руки к груди и невольно скорчился, исподлобья смотря на Цветана. Тот протяжно вздохнул и сделал жест рукой, подзывающий к себе. Я как-то неловко улыбнулся и, мысленно успокаивая сердце, легкой походкой прошел к Цветану. Он совсем не обращал на меня внимания, пустым взглядом осматривая ночное небо, сверкая глазами. Я лишь сидел с непонятливым выражением лица и пытался понять суть дела, наклонив голову на один бок, подобно любопытному зверьку. Мой взгляд нервно обводил его черты лица и медленно пал на его руку. Моя ладонь так же медленно потянулась к нему и вовремя отдернулась, когда он посмотрел в мою сторону. — Ручеек?.. — шепнул он, еле шевеля губами. Я отпрянул и резко повернул голову. — Д-да? — я пытался говорить прямо и равнодушно, но вместо голоса вырвался тихий хрип. Я прикрыл рот ладонью. На щеках и кончиках ушей пылал жар, а дыхание было прерывным и волнующимся. — Ты когда-нибудь видел звезды? — словно между прочим раздался его резкий вопрос. К чему он? Разве есть такой тролль, который ни разу не видел звезды? Я медленно поднял голову и в восхищении приоткрыл рот. Звезды, которые раньше казались мне белыми пятнышками на черном полотне, поблескивали красными и синими лучами, пульсируя светом. Картина в глазах расплылась, превращая пятнышки в сияющие полосы. Я услышал его добродушным смешок и почувствовал легкое прикосновение его руки к моей. Жар усилился, а сердце готово было выпрыгнуть ему в объятия в любую секунду. Небо снова приобрело отчетливость, в моем горле застрял комок, преграждая путь воздуху. Раздался небольшой «дзынь», осветлив меня зеленоватым оттенком. Неужели опять светлячки? Нет, просто браслет. Я немного сжался и опустил голову, понимая, что с Цветаном эти фокусы не проходят. В ту же секунду почувствовал его руки на моих плечах, робко приобнимающие меня. Я отрывисто посмотрел на Цветана. Тот неловко улыбался, словно маленький тролленок, доказывающий свою невиновность в шалости. Я сглотнул комок и собрался обнять его в ответ, но услышал знакомый шепот, на этот раз сопровождаемый страхом или волнением, отчего в груди сжалось, а на лбу выступил пот. — Р-Ручеек… — до конца повернуть голову и задать вопрос я не успел, потому что его уста прикоснулись к моим, перекрывая слова. Время на миг остановилось. Я больше не слышал ни стрекотания сверчка, ни шепот листьев, ни песню звезд. Лишь я и он. И никого. Только мы. Цветан нехотя отстранился от меня, прервав мои представления. Он закрыл лицо ладонями, приопустив красные от стеснительности уши. Я слышал биение его сердца, такого же неумолимого, как и мое. Ощущал те же эмоции, что и он. Улавливал его тихий всхлипы и дрожь. — Все хорошо, Цветан… я обещаю… — Последовало от меня привычное и надоедливое успокаивание.