***
Они были знакомы и раньше, но питерский блогер никогда не замечал за собой такие странности. Раз за разом он пересматривал ролики, каждый раз подмечая что-то новое во внешности парня. Да и вкусы и взгляды на жизнь у них были схожие, и им наверное, было бы о чем побеседовать. Как-то раз им удалось поговорить на одном из Видфестов, тогда Соколовскому было лет 19, но у него уже имелись свои четкие представления о направлении своего контента, 50 тысяч подписчиков и собственное мнение, что довольно понравилось Усачеву. У Руслана закрались опасения по поводу своей ориентации. Ведь это довольно странно, что ты смотришь видео 21-летнего парня день за днем, всматриваясь в каждую родинку на лице. Усачев пишет Кшиштовскому, что пора бы уже валить куда-нибудь, а то давно не выходило, и как бы невзначай предложил Екатеринбург. Мише то было не особо важно, куда ехать, так что он с радостью согласился. Съемки назначили на декабрь, а Руслан, выбив себе неделю в графике, купил билет на ноябрь. — «Слетать, разведать обстановку», — сказал для себя он, а сам же в глубине души знал, что просто летел к Соколовскому, чтобы проверить свои опасения и догадки. Руслан из Питера пишет Руслану из Екатеринбурга, что летит к нему в город потусить и кое-что снять. Тот быстро отвечает, и спрашивает, где он остановится, и не дожидаясь ответа, предлагает разместить у себя. Усачев не ломается и соглашается, а внутри было ощущение как будто на батуте прыгало тысячу человек и билось об его органы. Еще в Питере он кажется, понимает, что влюбился. Такого он не чувствовал давно. Последний раз было лет 5 назад, когда он встретил свою девушку, теперь уже просто хорошую подругу. И Руслану стыдно, Руслан корит себя за это. Между ними километры, города, несколько часовых поясов и семь лет разницы. Из-за последнего пункта хочется бить себя книжкой по голове, желательно каким-нибудь толковым словарем Даля.***
Соколовский встречает его в аэропорту. Замотанный в шарф, укутанный в пальто и теплые вещи. Хоть и на дворе всего ноябрь, дул ледяной ветер, шел снег, и температура колебалась от -5 до -10 градусов Цельсия. — Добрый вечер, — Руслан протянул руку для рукопожатия. Странно, вроде выглядит тепло одетым, а перчаток не носит. — И тебе привет, — Усачев пожал парню руку. — Я такси вызвал, сейчас мигом доедем. Почему легко оделся-то? У нас морозы могут ударить и все, пиши пропало. — Я ненадолго, к тому же, не планирую проводить много времени на улице. Хотя вру, планирую. Хотел влог снять. В это время подъехала машина, и два видеоблогера засели внутрь. До дома Руслана и правда было недалеко, всего минут 20-25. Усачева успело укачать, и он спокойно проспал на плече у Соколовского всю дорогу. Последнему, казалось, было плевать, человек на нем спит, или ядерная боеголовка. Хотя на самом деле, он не удержался и сфоткал их в инстаграм-историю. Парень растолкал Руслана, когда они доехали и если бы внимательнее пригляделся, то заметил, что Усачев слегка покраснел.***
— Заходи, располагайся. Квартирка была небольшая, две комнаты, кухня и санузел. — Я чай пойду сделаю, — Руслан упорхнул на кухню, а Усачев медленно снял верхнюю одежду и растер замерзшие руки. До поздней ночи они сидели и мирно беседовали за столом. О проектах, о взглядах на жизнь, о любимых комиксах. Руслан молил всех всевышних о том, чтобы Соколовский не заметил тех изучающих взглядов, которые он кидал на парня. Бабочки в животе очень сильно долбились в стенки, заставляя как можно скорее взять Руслана за руку, обнять, зарыться в волосы носом, поцеловать и прочее. Он еле-еле сдерживал эти странные желания и раз за разом убеждался, что его натуральность куда-то исчезла. На дворе стояла ночь и блогеры решили, что давно пора спать. — Только не говори, пожалуйста, что у тебя по всем канонам фанфиков в квартире только одна двухспальная кровать. — Ты не поверишь, но у меня и правда по всем канонам фанфиков только одна двухспальная кровать, — они засмеялись, но смех Усачева был наигранным, и скорее, безысходным. Он не представлял, как будет сдерживать себя всю ту неделю, что будет жить у Руслана. Кровать была огромная, так что было где развалиться. Петербуржец сходил за сумкой и молча вытащил оттуда домашние шмотки, чтобы переодеться. Если бы он не стоял к Соколовскому спиной, то заметил бы, как парень скользит взглядом по его спине, изучая. Усачев с ужасом для себя обнаружил, что Руслан спит без футболки. Он незаметно для себя бегал взглядом по телу, пока Соколовский искал что-то в шкафу. С усилием заставив себя отвернуться, блогер лег на кровать и сделал вид, что спит. Кровать прогнулась и Руслан лег рядом, накрывать тем же одеялом, которым минуту назад укрылся и другой. Прошло минут 30. Соколовский уже давно сладко сопел рядом, а к Руслану сон не шел. Усачев привстал, чтобы разглядеть спящего парня. Он выглядел мило и умиротворенно. Волосы разметались по подушке, руками он обнимал краешек одеяла. Петербуржец вспомнил какие-то посты из ВК, где говорилось, что людям, которые обнимают одеяло во сне, не хватает любви и внимания. С усилием он оторвал взгляд и лег рядом, стараясь как можно ближе придвинуться к парню, но держаться на расстоянии.***
Где-то посреди ночи он проснулся от того, что его обнимают со спины довольно сильные руки. Руслан настойчиво прижимал Усачева к себе. Какие-то чувства начали разрывать его изнутри, придавая храбрости, поэтому блогер, ничего не боясь, перевернулся лицом к Соколовскому и сам прижал его к себе, сильно обнимая. Все инстинкты в нем говорили защитить бедного парня от жестокости этого мира и одиночества. Утром поговорят об этом.***
Они не говорят. Все остается так, как было до ночи. Как будто ничего не было. Изменилось только поведение Соколовского. Теперь уже он следил за Русланом, подмечая каждую мелочь. Усачев просит показать ему город для подъсъемки красивых кадров и парень соглашается, водя его по подворотням и главным улицам. Блогер из Питера запускает квадрокоптер, сидя в каком-то тупике на скамейке. Он изрисован граффити, почти закрыт от солнца и очень уютный. — Красиво тут у вас, — Усачев смотрит на экран пульта управления, на котором показываются крыши домов, дороги и какая-то церковь. — Ага, романтично и холодно, — не смотря на то, что светило солнце, было холодно, гололед и мороз примерно -10. — Романтика — она и в Питере романтика. Там есть точно такие же дворики, с такими же скамеечками и я точно так же там запускаю квадрокоптер, — он заставил камеру на пропеллерах возвращаться обратно. — «В Питере, может, и романтично, зато там нет тебя», — добавил Усачев про себя. Квадрокоптер вернулся и Руслан, отключив его, запихал в портфель. — Пойдем перекусим? — предложил Соколовский. — А давай.***
Так продолжалось несколько дней. Днем они спокойно гуляли по городу, а ночью засыпали в обнимку друг с другом. Случайные взгляды, неловкие прикосновения — этого как будто стало больше. У Усачева в телефоне была фотка, на которой Руслан спит. Так мило, невинно и немного забавно. Он знал, что никогда ее никому не покажет, и как бы стыдно ему не это было осознавать, дрочить ночью в туалете, как подросток. Соколовский не знал, что с ним происходит. В нем, кажется сыграли гормоны, и банальное подростковое желание быть кому-то нужным. Он заметил, что что-то не так уже в первый день совместного проживания с Русланом. Взгляды петербуржца, которые он постоянно отводил от него, как только Соколовский замечал, то, что его сильно захотелось обнять ночью. То, что Руслан проснулся в объятиях Усачева и совершенно не горел желанием вылезать из них. И вот сейчас, когда блогер обнимает его, тыкаясь носом куда-то в голову, он чувствует себя под защитой. И ему кажется это абсолютно нормальным.***
Соколовскому хочется об этом поговорить, но в трезвом состоянии это кажется невозможным. Поэтому немного алкоголя для храбрости не помешает. Он покупает бутылку виски в последний день перед отъездом Руслана и предлагает выпить, всем видом показывая, что возражений не предпримет. И Усачев согласился. Больше половины бутылки на двоих как не бывало. Они разговорились. — Слушай, я надеюсь, ты был не против, что я обнимал тебя ночью. Я просто привык обнимать одеяло, а когда ты приехал, это стало делать неудобно. — Да мне вообще по барабану, — Усачеву в голову алкоголь бил сильнее, поэтому он был более раскрепощеннее. — Даже нравится. Вот уеду и не знаю, как без этого буду. — Правда? — рука Соколовского накрывает руку Руслана. — Конечно. Ты так крепко обнимаешь, мне так удобно рядом с тобой спать. Как с плюшевой игрушкой. — А ты можешь сейчас меня обнять? Вместо ответа Усачев встает и опираясь на стол, подходит к месту, где сидит парень, и ждет, пока он встанет. Руслан поднимается со стула и тут же оказывается в крепких объятиях питерского блогера. Он дышит ему в шею, а Усачев обнимает его за плечи, рукой и носом медленно зарываясь в волосы. Соколовский чувствует прикосновение губ ко лбу. А в ответ Руслан целует мужчину в шею, слегка прикусывая. Он слышит, как Усачев выдыхает, сжимая волосы на его затылке. Парень улыбается, слегка отодвигается, встречается взглядом с Русланом, а через секунду они встречаются губами. Бабочки в животе Усачева танцуют победный танец, а совесть кричит о том, что все это не правильно. Но Руслану плевать, он срывается, вжимает парня в стену, начиная грубо прикасаться руками к спине, сжимая лопатки. А Соколовскому кажется, что все вот это правильно. Правильно тяжело и сбивчиво дышать, правильно таять в руках от грубых прикосновений двадцативосьмилетнего мужчины, щетина которого неприятно колет щеку. Все правильно, Руслан, все правильно. Так говорит его внутренний голос, а тело полностью с ним согласно.***
Кшиштовскому долго приходится объяснять, куда это он девается посреди ночи, а возвращается лишь под утро, придумывая разные отмазки. Миша и сам все давно понял, просто виду не подавал, верил в детские отмазки Усачева, ехидно улыбаясь.