Твой взгляд словно неизведанная глубина океана. И что я в нём нашел?

— Господи, Т/И, когда же тебя исключат из колледжа? Ты ведь воешь, а не поешь. До сих пор понять не могу, то ли преподаватели глухие, то ли ты денег им заплатила. Произносит Гук, наблюдая за тем, как ты тихо репетируешь песню. Его любимую песню. — Тебе то что? — ты поднимаешь на того взгляд. — Я мешаю тебе чем-то? — Ещё как мешаешь. Чонгук слегка вздрагивает, когда ваши взгляды пересекаются. И это совершенно не из-за неловкости, а из-за того, что он никогда не видел, чтобы ты кому-то смотрела в глаза. А наблюдает он за тобой уж очень часто. Хотя когда я сказала, что это не из-за неловкости, я соврала. Неловкость была из-за того, что Чонгук совершенно не мог понять, что кроется в твоем взгляде. Он был таким глубоким и завораживающим, словно это не глаза, а неизведанная глубина океана, в которой ты теряешься с каждым метром. — Можно поинтересоваться, чём? — Ты мне учиться нормально не даешь. Ты хотела было рассмеяться, но не сделала этого, а лишь ухмыльнулась и продолжила петь, отводя от того взгляд на тетрадь с нотами песни. — Господи, не порть уже мою песню. Мерзко это слышать. Её могу спеть в совершенстве только я. А с твоим-то голосом, только пойти с собаками выть. Ты вновь поднимаешь на того взгляд, а Гук уже отвечает на твой незаданный вопрос. — Да-да-да. Это моя песня. Прост я пел её на анонимный конкурс. — Мда-мс. Никогда не думала, что такую шикарную песню споет такой мерзкий человек. Ты с отвращением оглядываешь того с ног до головы и снова возвращаешься к повтору песни. Ну написал эту песню такая сволочь как Чон Чонгук, ну не забрасывать же её только из-за этого. — Не много ли ты себе позволяешь?! Уже забыла кто я и что с тобой было?! Злобно сверкая глазами произносит тот, а у тебя в голове проносятся все издевательства в школьные годы, которые сделали их незабываемыми в самом ужасном смысле. Угораздило же вам ещё и на одном факультете учится после этого. Да что там факультете? Вы учитесь в одной группе. — Мм, дай-ка подумать… — ты задумываешься, а после совершенно спокойно отвечаешь так, будто тебе совершенно все равно на это. — Нет, не забыла. Ведь ты приложил все усилия, чтобы я не смогла этого сделать хоть когда-нибудь… Спустя несколько секунд, ты жалеешь, что сказала это. Ведь ты замечаешь этот до боли знакомый блеск в глазах. Именно с этим блеском в глазах, ещё год назад Гук выдавал приказы своим друзьям, чтобы те поиздевались над тобой. А он же сам стоял в стороне, наблюдая за всем этим. Страх переполняет тебя, а руки начинают предательски дрожать, давая понять парню, что ты напугана. Именно твой страх так нравился Чонгуку. Не чей-то, а твой. Ему нравилось наблюдать за твоим взглядом, переполненным страхом. Нравилось смотреть, как ты дрожишь забиваясь в угол. Нравились твои слезы. Ему просто нравился твой страх. А сейчас… а сейчас в твоем взгляде невозможно прочитать даже страх. Его выдает лишь побледневшее лицо и трясущиеся руки. Именно от этого у парня появилось чувство вины, будто кто-то снял пистолет с предохранителя и зарядив его чувством вины, вместо пули — выстрелил прямо в сердце. Но не попал. Попал куда-то рядом, заставляя прочувствовать вину всем телом, но не осознать её полностью. Чонгук стоял с минуту, просто пытаясь прочитать хоть что-то в твоем взгляде, хоть малейшую подсказку на ответ, но после просто ушёл. Так и не узнав ответ. Шёл третий час ночи, а Чонгук просто гулял по городу. Никакого сна и в помине не было. Хотя какой сон, когда у Гука в мыслях лишь твой взгляд, в котором он не мог ничего понять. Если раньше ему хватало секунды, чтобы понять все твои чувства до единой капли, то сейчас… сейчас ему и вечности не хватит, чтобы это понять. Гук ходил с этой мыслью с самого универа, ни на секунду не переставая думать. Домой совсем не хотелось, ведь там нет никого, кто поможет отвлектисть. Да и вообще, почему он о ней думает? Они же все эти годы просто ненавидели и ненавидят друг-друга. С этими мыслями, Чон совершенно не заметил, как дошёл почти до своего дома. Да он бы и дошёл в квартиру, не заметив этого, если бы не услышал в полнейшей тишине всхлипывания и попытки крика. А наш Чонгук бы не был нагибатором всего колледжа, если бы постоянно не лез в такие ситуации. Как только парень завернул за угол здания, за которым и проходила вся эта ситуация, этот недо-преступник резко сорвался с места. Чонгук хотел было бежать за ним, но моментально передумал, увидев тебя. Ты же обняв руками колени, сидела на полу, чуть-ли не захлебываясь слезами. Юбка и блузка были порваны и ты остатками, хоть чуть-чуть пыталась прикрыться. Твой мир разрушился за пару минут тогда, когда оно, по другому ты его не могла назвать, начало блуждать своими мерзкими руками по твоему телу, до которого ни дотрагивался ни один парень в этом смысле. А что было бы, если бы все зашло намного дальше? — Господи, Т/И…– испуганно произносит Чон и присаживается перед тобой на корточки. — Ты как? Тот аккуратно дотрагивается рукой до твоего плеча, от чего ты чуть-ли е подпрыгиваешь на месте, а после поднимаешь свой бездонный взгляд на Чонгука. Именно сейчас, в твоём взгляде читалась пустота, но и в то же время боль, но было ещё что-то, что Гук вновь не мог понять. Это было недоверие и страх. «А что если это все он подстроил? Но зачем он тогда меня спас?» Проносится у тебя в голове при воспоминание, этого блеска в глазах парня, а истерика ещё больше накрывает тебя. — Т/И… тише, все уже хорошо. Этого больше не повторится. Позволь мне помочь тебе? Я хочу хоть как-то загладить свою вину за все эти годы… — З-зачем тебе все это? — еле выдавливаешь ты из себя сквозь слезы. — Вот зачем? Не общались и все в порядке было ведь… А тут резко захотел загладить вину. — Я и сам задаюсь этим вопросом. Но у тебя нет выхода. Тот снимает с себя рубашку, оставаясь в футболке и протягивает тебе её, чтобы ты хоть как-то могла прикрыться, а после подняв тебя на руки, забирает ваши сумки и идет со своими ношами к себе домой, благо тот жил за соседним домом. В это время ты крепко обнимала того за шею и не переставала рыдать, утыкаясь лицом тому в плече. Сейчас тебе было все равно, что происходит и куда тебя несут, главное, чтобы такой инцидент больше никогда не повторялся в твоей жизни. — Ну Т/Ишка… успокойся… все ведь хорошо уже. Произносит Чонгук, сидя на кухне и крепко обнимая тебя. — Д-да ничего не нормально! Ещё полчаса назад меня чуть не изнасиловали, а сейчас я сижу дома, чуть-ли не полуголая на руках у парня, от которого можно ожидать все что угодно, но ничего хорошего. Истерика никак не хотела отпускать тебя из своих объятий, точно так же, как ты не хотела отпускать из своих объятий Гука, несмотря на все свои слова. (бабы такие бабы. Ыхыхы) — Вот это сейчас обидно было. Я что-ли действительно настолько ужасен в твоих глазах? Ты молчишь и слегка отрываешься от объятий, смотря своими заплаканными глазами, в его. — Ты действительно считаешь, что после всех этих годов издевок, я буду верить в то, что ты можешь сделать мне что-то хорошее?! От такого шока, ты даже перестала плакать, а Чонгук же молча смотрел в твои глаза. Ты четко читала в его глазах «какой же я идиот и как мне стыдно», но ты не верила ему. Просто не верила. А Чонгук ведь только сейчас задумался, над всем этим Задумался над тем, сколько боли тебе принес. Задумался над тем, как сломал тебе жизнь. А главное, он только сейчас понял, что он хотел не твоего страха, а постоянного чувства, что он может тебя защитить. Он просто не понимал этого. Совсем не понимал и совсем поздно это осознал. И так же совсем поздно извиняться. Это тоже самое, что он сейчас разобьет стакан и начнет извиняться перед ним, ожидая, что тот склеится. Все. Слишком. Поздно. Но Чонгук попытается. Да, стакан сам не склеится, то его склеит Чонгук. Конечно же он уже не будет прежним и на нем будут видны все эти трещины, но и это уже лучше, чем просто осколки. — Знаешь, Т/И… Ты права. Я испортил все в первый же день знакомства. Потому что я идиот, который сначала делает, а только после думает. Я не знаю, что мной тогда руководило, но я ожидал совершенно другого. А когда я совершил этот поступок, я не стал думать, как загладить свою вину, я просто решил, что если я продолжу издеваться, то так будет лучше. Далее все начало забываться, но я почему-то считал должным унизить тебя. Господи. Мне так стыдно за это. Мне стыдно за себя. Мне ужасно стыдно за все. Если бы я умел выражать свои чувства нормально, то я вряд-ли портил бы тебе жизнь. Я бы тогда не стал таким мерзким, даже для самого себя. Я признаю и то, что я бесчувственная тварь, которая думает только о себе. Но я не могу… Твой взгляд сводит меня с ума. Я когда смотрю на него, просто забываю как дышать. Я знаю, что я просто не имею право на прощение, но я прошу тебя о нём… Прости меня за все это. Я просто очень сильно люблю тебя… Ты не слушала дальше… Ты просто смотрела как уже по щекам Чонгука скатываются слезы и не могла поверить в это. Просто не могла. — Господи, Чонгук. Заткнись уже. Прошу. — Но Т/И… — Просто повтори эти самые главные слова. — Я люблю тебя, Т/И… — Насколько давно? Твой взгляд смотрит куда-то сквозь парня, скорее даже в пустоту. Ты не видишь перед собой четкой картинки. — С первого взгляда. Просто я совсем не осознавал этого… Ты впервые слышала, чтобы голос Чона был настолько наполнен болью. Неужели это не чей-то жестокий розыгрыш, а реальность? — Господи. Чон Чонгук. Ты такая тварь Ты даже не представляешь, насколько я тебя ненавижу. Но знаешь, что я ещё больше делаю, чем ненавижу тебя? — ты замолкаешь, но не дожидаясь ответа продолжаешь. — Ещё больше, я только люблю тебя. И почему мне угораздило полюбить такую сволочь?! Ты с легка поддаешь вперед, к губам Чона. Настолько желанным и манящим. Парень быстро берет инициативу на себя и нежно начинает сминать твои губы, боясь нарушить эту идиллию и наслаждаясь каждой секундой, которая казалась для вас вечностью. Будто вокруг вас остановился весь мир и остались только вы вдвоем. Тебе казалось, что все это сон и не больше, а весь этот сладостный поцелуй, ещё больше заставлял верить в то, что это и есть сон, но это реальность. Твоя счастливая реальность.