Не канон

Дино проснётся на рассвете, с первыми лучами солнца, не чувствуя привычного пронизывающего холода ледяных простыней, что так быстро остывают от ночных страстей. Удивится, когда обнаружит мирно дремлющего Мукуро, чья голова покоится на его плече, а тонкие губы едва касаются шеи, обжигая дыханием. Улыбнётся, и томно вдохнёт лёгкий волнующий аромат кожи, который невозможно спутать ни с чем другим. Осторожно проведёт ладонью вдоль спины, коснётся шелковистых волос и сожмёт прядь, навсегда вбирая в кулак ощущение невесомой мягкости. Стиснет по собственнически в объятиях, украдкой наслаждаясь собственным кощунством. Мукуро завозиться во сне, проводя губами вдоль его горла, и медленно откроет глаза. Блондин на мгновение замирает с бешено колотящимся сердцем, словно вор, застигнутый на месте преступления. Глядя в пылающие утренним желанием глаза, такие непривычные и в то же время знакомые, он притягивает иллюзиониста к себе, чтобы найти его губы своими. А дальше… движения, бесконечные, как сама вечность, на пике которых сосредоточено всё сущее, всё то, что не имеет смысла, не имеет значения. Скользить по бёдрам непрекращающейся судорогой ладоней, вцепиться в чужие пальцы в приближающейся агонии, не отпускать, стиснуть до боли. В единый момент слепых зрачков расширенных от страсти, невозможно ничего понять. Сейчас, их противоположность не имела значения, она стремилась стать единой. И сразу после наступления оглушающей тишины приходит успокоение, забвение и пустота. Как только они переходят порог этой маленькой комнаты, всё исчезает... как иллюзия. Дино в очередной раз задумывается об их немыслимых отношениях, пока они спускаются по лестнице его особняка. -Ты слишком много думаешь, Кавалоне, – слышит блондин. – И придаёшь слишком много значения подобным вещам. А вот она - жестокая правда. Было бы странно думать, что подобные вещи могут что-то изменить. Так думают некоторые женщины и дураки. Странно чувствовать себя дураком. Обманутым дураком. Но, наверное, это лучше, чем осознавать себя лицемером. -Хватит думать и поторопись, я опаздываю, – манерным тоном заключает Мукуро. Слова ранят в два раза сильнее, потому что разум упорно не хочет смиряться с фактом того, что их может произносить человек, с которым может быть так мучительно хорошо. -Увидимся через неделю, – улыбается Рокудо стоя у входной двери. Но эта улыбка вряд ли когда-нибудь сможет быть нежной или мягкой, скорее саркастической. Какая-то недоделанная, изломанно–неправильная улыбка порочного мерзавца, в глазах которого таилась жгучая выжидательная насмешка. Он уходит, как и всегда. Оставляя после себя лишь зыбкие воспоминания ладоней и губ, которые до сих пор горят в том месте, где он прикасался к коже. Эгоист и Дьявол, шутя открывший перед Дино ворота Рая и столь же легко захлопнувший их, скидывая его с небес, забирая сердце, и ничего не желая отдать взамен. Что между ними общего!? Лишь маленькая комната и щемящая пустота в душе. Противоположности, не сумевшие стать единым целым…