10 дюймов.

— Гермиона? — Нетерпеливость в голосе друзей красноречиво говорит о том, что обращаются ко мне не впервые, вот только потонув в собственных мыслях, я не сразу нахожусь, что им ответить. — Что? Гарри смешно хмурит брови под очками и небрежным жестом, откинув со лба челку, указывает мне куда-то в сторону недовольно бурчащего Рона. — Что прикажешь нам со всем этим делать? Пожимаю плечами. Так далеко мои планы по спасению Драко Малфоя не заходили. Если честно, на суд я шла окрыленная праведным гневом и подгоняемая своими детскими обидами. А увидев его там, на коленях, в порванной и грязной мантии, я поняла, что вот так можно сломать любого из нас. И даже он, Драко Малфой, не достоин участи быть растоптанным и поверженным теми, кто решил вершить его судьбу. — Я не знаю. Рон и Гарри сильно удивлены. Эти двое всегда рассчитывают на то, что у меня в запасе имеются ответы на все их вопросы. Увы, ребята, не в этот раз! — Зачем ты помогла ему избежать наказания? Кто бы знал…. Просто…. Просто мне не хотелось видеть еще одну раздавленную жертву войны и где-то в глубине души, я была благодарна его матери за спасение Гарри, а как следствие верила в то, что его кровь не на сто процентов заражена вирусом черной метки. — Гарри, — устало выдыхаю, я и забыла когда мы трое, спали дольше нескольких часов в день, — ты как никто должен защищать этого мальчика. Ты своей жизнью обязан его матери, не забыл? — Мальчика? — Брезгливо переспрашивает, наконец вмешавшийся в нашу перепалку Рон. В последнее время он стал слишком раздражителен и вспыльчив. Хотя, кто из нас не стал? Нехотя тру виски, надавливая на них пальцами и пытаясь поджать под себя ноги в аккуратных туфельках совершенно не защищающих от холода. Все просто, на суде я хотела выглядеть представительно, а в итоге, внутри самой себя ощущала себя глупым подростком, вмешивающимся в очередной раз в то, во что не следовало. — Прекратите сейчас же! Вам что стало бы легче, приговори его к Азкабану? Парни потупили глаза, и это даже красноречивее слов говорит об их плохо скрываемой ненависти к Малфою младшему. Да, собственно и я могла бы капнув в себя глубже найти то же чувство, но сейчас мне удавалось испытывать к любому ребенку войны лишь жалость. Не потому ли Гарри был героем, что его к этому привели жизненные обстоятельства?! Не из-за того ли нас все называли «золотым трио», что мы дружили со школьной скамьи и у нас не было другого выхода, кроме как защищать друга? Так что говорить о Малфое? Мерзкий хорек стал исчадием ада лишь потому, что родился в условиях, взращивающих в нем зло в чистом виде с пеленок. Даже его ненависть и призрение ко мне были закономерно воспитаны его помешанным на чистоте крови отцом. — Гермиона, он не исправится, — продолжал, говорит со мной как с капризным ребенком, Рон Уизли. — Рон! — У меня даже получилось прикрикнуть на друга, — Не нам решать. Ни тебе и ни мне. Мы обязаны его матери жизнью нашего лучшего друга, так что будь добр проявить снисхождение к единственному сыну Нарциссы. Тема закрыта. Мы трое могли бы еще несколько часов препираться на эту тему, но наше синхронное недовольство друг другом прервал тактичный стук в дверь. — Да? — Гарри откликнулся первым. — Дети, — Минерва Макгонагалл слегка пошатываясь от усталости, заполнила аурой спокойствия все небольшое помещение комнаты для допросов и присев рядом со мной на деревянную скамью положила ладонь с длинными изящными пальцами поверх моей, — вы не должны ссориться. Хватит с нас распрей, Гермиона права, мальчик достоин второго шанса. Никто даже не задается вопросом, а как она узнала, о чем мы говорили за закрытой дверью минуту назад. Рон практически давится воздухом пытаясь возразить, но слава Мерлину у друга хватает такта не перебивать эту великую и мудрую женщину. — Гермиона? — Да, профессор? — В следующем учебном году я жду всех вас в Хогвартсе. И вас лично, моя милая девочка, я прошу протянуть руку помощи спасенному вами мистеру Малфою. Поверьте мне, ваше благородство единственное, что сможет спасти его от нападок, — на этом слове она окинула взглядом моих пристыженных друзей, — всех осуждающих. Молча, киваю головой. Не самая блестящая идея профессора, но за годы, проведенные под надзором блестящего ума Минервы Макгонагалл, я для себя уяснила лишь одну истину — она почти всегда права.