***
Ночь прошла успешно. Бен и Саша забыли, что хотели произвести проверку ранений Мика, уткнулись рядом и провалились в благодатный сон. Утром Мик проснулся рано и ушел вниз готовить завтрак. Когда остальные соизволили спуститься вниз, то их ждали оладьи с джемом и вечный куб на столе. — Завтракаем и садимся рисовать, — велел Мик, — ваше задание на сегодня — нарисовать этот куб правильно. А я дальше начну наброски разбирать… Второй день прошел продуктивно. Мик нарисовал пять картин — три пейзажа и два портрета, позвонил в галерею, отвез готовые произведения. Заодно выгодно продал почти что все, что у него там висело, разложил вырученные деньги по трем счетам, заключил пару выгодных сделок с другой галерей и индивидуальным заказчиком. Получил разрешение на выставку своих миниатюр, договорился с муниципалитетом по поводу Саши и Бена, а потом вернулся домой. — Я болван, — услышал он, открывая входные двери, — я ничего не могу нарисовать! — Кто это болван? — поинтересовался Мик, входя в комнату. — Я, — всхлипнул Бен, — я не умею рисовать. Второй час сижу над этим кубом, а он у меня кособокий. — Ничего страшного, — Мик подошел к мольберту Бена и принялся снимать куртку, — нормальный куб. Просто ты неправильно штрихуешь тень, поэтому визуально кажется, что он кособокий. — И у меня глянь, — подала голос химера, — Что-то я тоже от себя не в восторге. — А твои светотени вызывают у меня сомнения, — усмехнулся Мик, — так, заканчивайте мучиться и давайте поужинаем. А то за окном темнеет… За ужином. — Мне сегодня за тебя давали пять тысяч фунтов стерлингов, — Мик жевал яичницу. — За картину? — поинтересовался Бен. — За тебя, — пояснил Мик, — ты — высокохудожественное мясо… — В смысле? — Ну, — Мик посмотрел на Бена, — ты такой весь высокохудожественный, чистый, гладкий и высокий как молодой кипарис, вкусный как ванильный пряник… Таких натурщиков ищут годами, а вот ты нашелся. Тебя хотят нарисовать тьма народа, куча народа тебя просто хотят. — И что? — Бен обиделся. — Я друзей не продаю, а родственников тем более. За Сашу тоже предлагали деньги, но я им отказал. Перетопчутся. — Молодцом, бро, молодцом! — Саша прямо через стол пожала ему руку. — Знаешь, — Бен пару минут жевал хлеб с джемом, — а мне хочется тебе пиздец устроить… — Да ладно?! — Мик растерялся, — за что? — Ты нам так и не сказал, куда тебя ранили?! — Да-да, кстати! И не отмазывайся, — поддакнула Саша. — А после ужина этого нельзя сделать? — жалобно спросил Мик, — я весь день как пчелка трудился, а вот собственные родственники хотят мне пиздец устроить. — И ещё какой! — химера коварно улыбнулась. — А мы после ужина… — Спасибо хоть за это, — печально выдохнул Мик. Когда уже все собрались в спальне, Мик лег поверх одеяла и затравлено посмотрел на своих новоприобретенных родственников. — Так, приступим, — Бен наклонился над Миком; тот сразу же закрыл глаза. Саша, хоть и слегка покраснев, всё же присоединилась к «осмотру». — Смотри, вот шрам от той пули с той ночи, когда ты Мика прибить хотела… — Угу… — А это синяки… — Офигеть! Ну и здоровущие! — … и ссадины… И прикосновения прохладных рук, и, кажется, робкие поцелуи, и вроде кто-то языком работает, зализывает… Мик уснул, а когда проснулся, было темно, а на его груди спали Бен и Саша, соприкасаясь макушками. Бен отвоевал себе левую сторону, а Саша — правую. Мик обнял своих ненаглядных и вновь уснул.***
Второй день тоже прошел спокойно. Саша и Бен рисовали шар. Мик нарисовал их, как они рисуют шар, потом из своих набросков создал очередные три картины. Съездил куда-то, что-то привез. Никому не показал. В час они сходили всей троицей прогуляться в придомовые заросли, где Мик нарисовал картину про жизнь в джунглях. Потом пообедали. Затем прилегли отдохнуть. Бен лежал на кровати в одной из спален и думал. Ему было реально хорошо. Он был сыт, одет, обут и находился под надежной защитой реально крутого чувака. Ладно уж, пусть рисует его хоть до посинения. Ну, нравится человеку его фигура, что за это его убивать? Тем более это его работа. Не похоти ради, а ради чистого искусства. А ради искусства Бен бы сам ему отдался, да Мик его не брал, но рисовал. Ну и славно. Бен слез с кровати, спустился вниз и принялся рисовать шар. Химера молча лежала в кровати, уставившись в потолок. Сейчас её мысли снова вернулись к погибшей матери. Всё ж не верилось ей до сих пор, что мама, при всех своих грехах, ещё и была связана с чёрным бизнесом наркоторговцев. И она в этом убедится сама. Непременно. Надо только дождаться подходящего часа…