Между двух огней: Бремя убийцы

В конце концов, мы все живём в одной большой клетке, скованные принципами, законами и обстоятельствами. Хочется чувствовать себя в безопасности, хочется вдыхать полной грудью этот пьянящий аромат леса и мечтать о светлом будущем, так же беззаботно, как было это в детстве. Когда никто ничем не был обременён. Даже самое опасное место всегда имеет свою притягательность и привлекательность. Оно влечёт к себе, и ты попросту не замечаешь пропитанный кровью воздух вокруг. Этот лес тоже по своему прекрасен, он даёт ощущение свободы и беззаботности. Этим он так манит к себе людей и, когда они начинают осознавать опасность, становится слишком поздно, и лес захлопывает свой капкан. Сотни пропавших и только около десятка найденных трупов. Это место, столь безобидное на вид при свете, переполнено опасностью ночью. Забавно, что остерегаясь его столько лет, я пришла сюда под покровом ночи. Колючая ветка больно хлестанула меня по ноге, но я не обратила на это внимание, двигаясь только вперёд, не оглядываясь назад и, не разбирая дороги. В покрасневшей от холода руке, я сжимала небольшой кухонный нож, и он был моей единственной опорой и защитой. Белоснежная луна то показывалась из-за цепких верхушек деревьев, то снова утопала в них, погружая всё вокруг в мрак. Ноги болели, а шарф, совсем недавно болтавшийся на моей шее, куда-то неожиданно исчез, от чего я ощущала пронизывающий холод. Земля в лесу была неровная, что так мастерски скрывали сугробы, и из-за чего, я постоянно куда-то проваливалась. Всё вокруг казалось таким ненавистным и враждебным. — Джеееф!!! — закричала я, падая на колени. Мой голос больше походил на рык какого-то одичавшего животного и, действительно, в этот момент всё, что мне хотелось — это отомстить, убить, уничтожить того, кто всё это сотворил со мной! Казалось, ещё чуть-чуть, и я сойду с ума от безумия и боли, которые дурманили голову. — Бесстрашная идиотка, — засмеялся кто-то за моей спиной. Я развернулась, покрепче перехватив нож, но никого так и не увидела. Мне даже не стоило гадать, кто находиться рядом со мной, я итак это знала и больше всего хотела встретиться с ним лицом к лицу. — Надо же, даже ножик с собой прихватила. Неужели чтобы убить меня? — рассмеялся Убийца. Я снова развернулась в сторону голоса, но так и не встретилась с его обладателем. Он играет со мной, надеясь запугать, но всё, что я сейчас испытываю это жгучую ярость, которая так и рвётся в наружу. Треск. Хруст. Кажется несколько массивных веток с грохотом приземлились на снег, от чего я вздрогнула. Всё утихло, и кроме завывания ветра больше не было ничего слышно. Но я знала, что он совсем близко, прямо здесь, наблюдает и посмеивается надо мной. Жалкий трус! Где-то неподалёку я услышала тихий хруст. Шаги, вселяющие ужас в затуманенный разум, оглушающие и, одновременно с этим, мягкие, словно сама смерть крадётся на цыпочках. Бледный свет луны упал на искажённое лицо, делая его ещё белее, а алую «улыбку» ещё устрашающе. И правда, если не знать, что это лицо когда-то принадлежало обычному подростку, то можно посчитать его самой смертью. Хотя, ничего другого это чудовище не приносит людям. Только смерть и боль. Страдания и безумие. Моя ненависть растекалась по венам как яд, который жёг внутренности, доставая до самого сердца. Папа, мама, Льюис, Джейн, Лиона — эти имена, лишь начало списка несчастных жизней, отправленных им на тот свет. — Какая жалость! А я то надеялся, что у тебя хватит мозгов не приходить сюда, — нагло улыбнулся парень. — Ненавижу!!! НЕНАВИЖУ!!! Тело содрогнулось в истерике, а внутри всё сжалось. Не помня себя, я бросилась в атаку, замахнувшись ножом и, надеясь ранить противника. Убийца ловко ускользнул, поставив мне подножку так, что я кубарем полетела в сугроб. Холодный снег больно обжог лицо и руки, протерев глаза, я поднялась, бросив яростный взгляд на Джеффа. Черноволосый выглядел безумно довольным, а его глаза блестели от азарта. — И это всё? — рассмеялся он, явно собираясь сказать что-то ещё, но я не дала ему договорить, снова кинувшись на него с ножом. Как и ожидалось, он снова увернулся, больно ударив меня по колену, от чего я едва не упала. Парень откровенно потешался надо мной, что ещё больше злило и провоцировало меня. Он мог убить меня в любой момент, но не делал этого лишь потому, что его забавляла вся эта игра. И это могло продолжаться ещё очень долго, но, по всей видимости, ему начал надоедать мой истошный вопль. Сделав очередной неудачный выпад в его сторону, я почувствовала, как холодное лезвие чужого ножа плавно прошлось по моей шее. Страх сковал и, заплетаясь в собственных ногах, я осела на снег. Кровь моментально выступила на царапине и, честно признаться, сначала я подумала, что умру, но спустя несколько секунду поняла, что царапина слишком мелкая, чтобы нанести существенный вред моему здоровью. Зато сознание освежилось, и моя дурная голова наконец начала работать. «Дура! Ёбнутая на голову!!!» — кричала я себе, осознавая, что происходит. Ведь то, что я ещё жива просто чудо! Я слаба не только физически, но и морально раз так легко поддалась эмоциям и бросилась на собственную смерть. Он играл со мной, а я повелась. Теперь стало по-настоящему страшно. Потому что, что делать дальше я не знала и могла лишь предугадать, как скоро меня отправят на тот свет. — Оу, ну наконец-то! — обрадовался Джефф, наклонившись ко мне, — Вот он — страх! То, что испытывают люди, понимая свою безысходность. Он протянул руку, надеясь дотронуться до моего лица, а я, встрепенувшись, со всей дури ударила его ногой по колену. Послышался отвратительный хруст, и парень с воплем упал на снег. Вобрав в лёгкие побольше воздуха, я вскочила на ноги, помчавшись в неизвестном мне направлении. Адреналин ударил в кровь, и несмотря на выматывающие «разборки» с Джеффом, я бежала, не уставая, так, словно сдавала кросс. В том, что в лесу он меня непременно найдёт сомнений не было, поэтому я пыталась выиграть как можно больше времени и попытаться найти выход из леса. Который путал следы, не оставляя шанса найти дорогу назад. Время шло, а кроме хруста под ногами я не слышала ничего. Ноги гудели, а ужас в груди нарастал. Чаща была на редкость бесшумной и давила на меня своей тишиной. Я не расслаблялась ни на минуту, прислушиваясь к скрипу стволов деревьев, которые плавно покачивались на ветру. Это было невыносимо! Не слышать ничего вокруг так, словно всё живое в этих дебрях вымерло. Это мощным грузом давило на мою шаткую психику. На одном из многочисленных стволов я приметила какой-то обрывок. Подойдя поближе, я убедилась в том, что это слегка пожелтевший от времени листок бумаги. Протянув руку, я аккуратно сорвала его, рассматривая, и поглаживая шероховатую поверхность, на которой крупным, скачущим подчерком, были выведены непонятные слова. Выглядело это так, словно эту записку писал какой-то душевнобольной, потому что несколько слов, которые я всё же смогла разобрать были очень пугающими. Такая странная находка в тёмном лесу, ночью вселяла ещё больше ужаса. Сжав бесполезный листок в кулаке, я побрела дальше, мучаясь от усталости и безысходности. Холод медленно сковывал тело. Хотелось спать и есть, но ещё больше хотелось жить, поэтому я продолжала бродить. Спустя примерно полчаса, на своём пути я вновь встретила неприметную записку на дереве. Поёжившись, я подошла ближе и сорвала небольшой обрывок. Стоило мне только прикоснуться к его поверхности, как голова заболела, а изображение перед глазами пошло рябью. Выскользнув из моей руки, бумажка плавно приземлилась на снег. Испугавшись, что записка промокнет, я резко опустилась на колени и, как оказалось, очень кстати, потому что в этот момент там, где пару секунд назад располагалась моя голова в ствол дерева врезался топор. Застряв в древесине. Взвизгнув, я посмотрела сначала на окровавленное оружие, едва не обезглавевшее мою персону. Маленькая алая капелька приземлилась мне на нос, и я отчётливо почувствовала стальной запах. А затем я заметила и владельца данного оружия, который уверенной походкой направлялся ко мне. Это был высокий парень с каштановыми волосами, прикрытыми капюшоном. Его лицо скрывали большие жёлтые очки и чёрная маска. Одежда юноши была пропитана чужой кровью, которая обильно стекала на снег, окрашивая его в красный. Завизжав что есть мочи, я рванула прочь, чувствуя, как холод обжигает гланды от крика. — Тебе не уйти от меня! — услышала я вслед, а потом почувствовала, как что-то громоздкое просвистела мимо уха, задев левое плечо и, утонув где-то в соседнем сугробе. Закричав, я сбавила скорость, едва не повалившись на землю, но всё равно продолжая бежать. Глаза наполнились слезами, а место где была порвана куртка стало пропитываться кровью. Больно! Жутко больно и страшно! Теперь я по-настоящему почувствовала себя лёгкой добычей, а холод лишь подливал масла в огонь. Кожа налилась кровью, и пальцы не сгибались. Это конец, это точно конец! Рану на плече жгло, глаза щипало, а нос забился от бесконечных слёз, и теперь я была вынуждена дышать ртом, от чего ледяной воздух обжигал горло. Где-то там, в кармане, шуршали две скомканные записки, всё с теми же страшными надписями и рисунками. И какой ненормальный написал всё это? Я не знала ответ на этот вопрос, но в моей голове засело лишь одно:

8… Всего 8 записок, от которых зависит моя жизнь! И я должна найти их…