Любить тебя так больно.
Почему я полюбила именно тебя? Почему ты выбрала меня и сделала своим призрачным созвездием, которое потом растворила и стерла с карты бездонного ночного неба? Почему заставила чувствовать все это? Почему ты кричала о том, что я тебе надоела, о том, что тебе плевать, а сейчас только и делаешь, что сидишь в моей комнате? Ты стала моим ангелом смерти. Моя призрачная падающая звезда, а я загадываю желание, даже зная, что желание не сбудется. Я такая глупая.Глупая, но всё еще твоя.
Черт возьми, это неправильно. Оставь меня, прошу. Я ведь не нужна тебе. Или тебе нравится смотреть, как я медленно умираю, тону, лишь изредка вылезая из воды, чтобы глотнуть воздуха и хотя бы на миг избавиться от воды в легких, а потом снова падаю в эту пучину.Да, тебе нравится.
Но что ты будешь делать, когда мое, уже безжизненное тело коснется дна, когда горсть таблеток будет последним что попадет в мой измученный, больной организм, когда я полечу вниз с крыши скучной многоэтажки. Когда холодное железное лезвие разрежет кожу на запястье, когда вены разорвутся, как и наша с тобой связь. И нити порвутся, и ничего не будет нас связывать, и я больше никогда не буду беспомощно биться, никогда больше не будет безумных мыслей разрезающих сознание на мелкие кусочки, и не будет границ – ни реальности, ни воображения, которые я перестала различать. Все превратится в один бесконечный сон, и я, как Алиса буду падать в яму, а потом будет вечное чаепитие со Шляпником и безумным кроликом. Сумасшествие, как и раньше, только без тебя. Мне так тепло от этой мысли. От мысли, что когда-нибудь я буду жить без этого кошмара, без тебя. И однажды я освобожусь, перестану быть твоей заложницей со стокгольмским синдромом. И звезды, теперь уже настоящие примут меня в свои объятья, отрежут мои волосы, и из золотистых локонов, которые ты так любила, сплетут новые созвездия. Прямо как в той книжке, которую я читала тебе на ночь.« Она назовет созвездие её именем. Была бы ее воля, она бы назвала бы целую галактику в ее честь. Но она стала букетом звезд, именуемым созвездием, и увековечила себя её именем. Посмертно. И в теплые июльские ночи, когда ее любовь будет лежать на свежей траве и смотреть на небо, звездная пыль будет ложиться на её локоны, а лицо озарит лунный свет. Луна такая огромная. Такая безнадежно одинокая. Как и её любимая. И её любимая будет проводить рукой созвездия, чертить новые, но каждый раз, как только луна и звезды исчезают, и остается только одно созвездие, холодная кисть руки будет чертить линии этого созвездия – названное в свою честь. Шептать имя, и слова любви. - А мне так жаль. Прости, я не смогла тебя спасти. Прости, что не показала тебе свою любовь. Прости, что не избавила тебя от всего плохого, окружавшего тебя. Я надеюсь, ты видишь меня сейчас, и так же, как и я, лежишь с протянутой рукой, и наши руки соприкасаются, а нити сплетаются воедино. Все так же, как и было раньше. Только я не вижу тебя. Но мне хватает наших призрачных прикосновений по ночам. И моей любви хватает на нас обеих.
Я люблю тебя.»
Красиво.
Но, увы, эта история не для нас. Ты не будешь лежать так, не будешь шептать слова любви в предрассветное время. Я проживу без этого. Но проживешь ли ты без меня? Что будешь делать когда серебряные нити разрежут ножницы, прячущиеся в горе подушек. И кровь – алая и, почему-то, холодная, окрасит белые простыни в красный. И последним выдохом будет твоё имя. Нити оборваны. Блеска нет. А звезды уже разомкнули объятья чтобы обнять меня.Или задушить.