На войну

Гарри как привидение слонялся по дому на Гриммроуд-плейс, дожидаясь окончания очередного совещания Ордена Феникса. Он самовольно пропускал уже третье или четвертое — просто не видел смысла в этой бесконечной болтовне. С каждым днем в нем всё сильнее крепло желание разнести на части этот дом — может, если Ордену больше негде будет устраивать свои собрания, они наконец-то решат действовать? Он как раз спускался по лестнице к столовой, когда дверь импровизированного зала совещаний распахнулась, и в коридор словно разъяренная фурия вылетел Драко Малфой. — Ненавижу! — зарычал он неизвестно кому, от души хлопнув дверью. Гарри как никогда был с ним солидарен. Он видел Малфоя несколько раз за прошедший месяц, и с каждой встречей тот выглядел всё хуже и хуже. Нынешнее его состояние тоже являло собой печальное зрелище — бывший слизеринец казался лет на десять старше положенного. Впрочем, не он один, — подумал Гарри, вспомнив, какое отражение встречает его по утрам в зеркале. Видимо вспышка ярости отобрала у Малфоя последние силы, потому что он привалился к стене и тяжело опустился на пол, по-прежнему не замечая стоящего в полумраке коридора Гарри. — Гребаные ублюдки… — на этот раз ругательство было наполнено отчаянием. Теперь казалось, что он вот-вот готов заплакать. На это Гарри смотреть не хотел. Но и незамеченным уйти он уже не мог. — Малфой, — сказал он, привлекая к себе внимание. Драко вздрогнул, поднимая на него взгляд измученных бессонницей глаз. К удивлению Гарри, в них не было ненависти — только бесконечная усталость. — Поттер, — отозвался Малфой. — А ты почему не со своими друзьями? — А почему ты не со своими? — на автомате огрызнулся Гарри, и тут же пожалел об этом. Малфой помрачнел еще больше — все его друзья были на стороне Волдеморта. В отличие от него. — Прости, — нехотя добавил Гарри. Он до сих пор не мог разобраться, как ему относиться к Малфою. Он шпионил для Ордена уже несколько месяцев. — Я просто не могу понять, почему. Гарри подошел ближе и опустился на пол рядом с ним. Малфой искоса взглянул на него и закатал рукав. На предплечье чернела уродливая метка Волдеморта. Слишком черная на его белой коже. — Вот почему, — сказал он, глубоко вздохнув. — Я устал жить в постоянном страхе! Больше всего на свете я мечтаю избавиться от этой проклятой штуки. И знаешь, Поттер, сегодня было мое последнее донесение. Твой Орден обещал, что как только я вернусь, они избавят меня от нее. И что же? «Мистер Малфой, к сожалению, сейчас никто не может вами заняться, у нас есть дела поважнее. Подождите до вечера!» — в последнюю реплику Драко вложил столько яда, сколько осталось. И судя по тому, как дрожал его голос, осталось немного. — А нужно всего лишь произнести заклинание! Словно загипнотизированный, Гарри дотронулся до изуродованного предплечья Малфоя, и его собственный шрам немедленно обожгло болью. Он тоже готов на всё что угодно, лишь бы избавиться от своей связи с Темным Лордом. Словно прочитав его мысли, Драко скользнул взглядом по его шраму, и выражение его лица стало мягче. — В твоем случае одного заклинания недостаточно, да? — тихо спросил он. Гарри в ответ лишь криво усмехнулся. Его связь будет помощнее. До недавнего времени он думал, что от Темной метки невозможно избавиться. Он был уверен, что она навсегда привязывает волшебников к Волдеморту. Ровно до того момента, пока тот не умрет. Но, как оказалось, она представляла собой лишь магически извращенное средство связи, трансформированное и усиленное темной магией, и, имея достаточно знаний в темных искусствах, ее можно было убрать. — Однажды я видел, как это происходит, — тихо сказал он, вспоминая пепельно-белое лицо Снейпа и молящий взгляд его почерневших глаз. Это была его последняя просьба перед смертью, и Люпин выполнил ее. Гарри был рядом до последней секунды. — Но ты должен знать, что заклинание — это не всё. Оно лишь отторгает чужеродную магию, дальше всё будет зависеть от тебя и твоей силы воли. — Мне объясняли, — откликнулся Драко. — Я готов. Что бы ни произошло с Малфоем за последние месяцы, он очень изменился. И сейчас Гарри как никогда чувствовал, как они похожи. Оба были вынуждены всю жизнь делать лишь то, что от них ожидали. Но стоило только отойти от подготовленного сценария — жизнь рухнула, как карточный домик. — Если ты… доверяешь мне, я могу попробовать сделать это, — вдруг сказал Гарри. — Прямо сейчас. — Будешь смеяться, Поттер, — серьезно ответил Драко. — Но ты единственный, кому я доверяю. Эта простая фраза заставила Гарри глубоко задуматься, и он впервые понял, что составляет основу доверия. Отсутствие лжи. Несмотря на свою многолетнюю вражду, они с Малфоем никогда и ни в чем друг другу не врали. Выдержав паузу, во время которой Драко успел откинуть голову к стене и закрыть глаза, Гарри кивнул самому себе. — Пойдем, — позвал он, и, не дождавшись ответа, направился в сторону лестницы. Он не слышал шаги за своей спиной, но дойдя до своей комнаты, не был удивлен, увидев Малфоя рядом. В полумраке коридора он был похож на призрака самого себя. Гарри пропустил Драко вперед, а потом на всякий случай закрыл дверь изнутри. Сомнения тотчас одолели его с невиданной силой. А если он не справится? Не сделает ли хуже? А вдруг Волдеморт узнает, где они находятся? При мысли о том, что он может подвергнуть опасности друзей и весь Орден, на спине выступил холодный пот. Он посмотрел на Малфоя — тот растерянно оглядывал скудную обстановку его комнаты. Конечно, по-хорошему надо было спросить совета у Люпина или Кингсли. Приняв заминку за нерешительность, Драко усмехнулся. — У тебя должно получиться, Поттер. — Иначе? — Иначе я убью тебя, — как само собой разумеющееся сказал Малфой, став на миг тем самым Малфоем — пусть вредным и самовлюбленным, но с огоньком в глазах. Нет. Если он сейчас откажет, это его убьет. Придется рискнуть. То заклинание Гарри выучил при первой же возможности, хоть и сам не понимал толком, зачем. Как оказалось, не зря. Драко с готовностью задрал рукав, протягивая ему руку, которая слегка подрагивала. — Готов? — Поттер, давай уже быстрей покончим с этим! Они оба замерли в тот момент, когда Гарри занес свою палочку над Темной меткой. После первых же слов она засветилась зеленым цветом, Драко зашипел сквозь зубы, а Гарри почувствовал легкое жжение в шраме. Заклинание было длинным, и произносить его нужно было медленно. Уже через минуту они оба были в некоем подобии транса, загипнотизированные незнакомыми словами, от которых кровь стыла в жилах. Комната стала медленно погружаться во тьму, а метка горела всё ярче, пока не начала вздуваться, становясь всё больше и объемнее. Когда первое черное щупальце вырвалось наружу, хлестнув по обнаженной коже, Драко вскрикнул больше от ужаса, чем от боли, и Гарри, повинуясь лишь инстинкту, поднял свободную руку и коснулся ей щеки Малфоя, заставляя его повернуть голову в сторону, чтобы не видеть этого кошмара. Щупальца появлялись одно за другим, мерзко извивались, на пол с них капала черная слизь, источая смрад разложения. Поттер продолжал произносить заклинание — несмотря на боль в шраме и подкатывающую к горлу тошноту, голос его становился всё уверенней. Последние слова пришлось практически кричать, так как воздух вокруг стал таким плотным, что с трудом пропускал звуки. А потом его голова взорвалась от боли. Словно издалека он слышал свой собственный крик, палочка выпала из его рук, и он беспомощно упал на колени. Эхом ему вторил крик Малфоя, который, оставшись без поддержки, тоже рухнул на пол. Вокруг него пузырилось нечто черное, щупальца обвивали руки и ноги, но Гарри уже ничем не мог ему помочь. Это был бой, который Драко должен принять сам. Сейчас Гарри всем своим существом чувствовал присутствие Волдеморта. Его взгляд, его силу, его злобу. Затем в его голову один за одним потекли образы… Волдеморт показывал во всех подробностях, что он хочет сделать с ним и с его друзьями. И что он сейчас делает с Драко. Говорил о том, что Малфой не справится, и что Гарри зря рисковал ради него. Ведь ему незачем жить. С меткой или без метки — он всё равно никому не нужен. Гарри задыхался от отчаяния и одиночества Драко, и слезы выступили на его глазах. Всё подернулось красной пеленой — он не сразу понял, что глаза застилает кровь, текущая из шрама. Уже теряя сознание от боли — чужой, своей, — он из последних сил подполз к Малфою и сжал его руку. — Малфой, держись, — прохрипел он.– Ты больше не один, слышишь? Не один… Последним, что он услышал, прежде чем провалиться в беспамятство, был свистящий шепот. «Тебе никого не спасти». *** Пробуждение было тяжелым. Гарри открыл глаза только с третьей попытки — веки были будто налиты свинцом. К тому же голова раскалывалась от грохота и криков — кто-то со всей силы колотил в дверь и звал его по имени. Перед глазами был грязно-серый потолок. Лампочка покачивалась и моргала с неприятным трескающим звуком. Воспоминания о том, что произошло, заставили сердце забиться в три раза быстрее. Гарри поднял тяжелую голову, стараясь найти глазами Малфоя. Тот лежал рядом, без сознания. Игнорируя крики друзей, он добрался до Драко и первым делом наклонился к его бледному лицу. Дышит. — Малфой! Ты слышишь меня? Тот слабо застонал, а потом открыл глаза. Сосуды в них полопались, делая глаза совершенно черными и жуткими. — У тебя лицо в крови… — хрипло сказал Драко. — А у тебя глаза черные, — ответил он. — Он был здесь, да? Волдеморт. Гарри впервые услышал, как Малфой называет его по имени. — Да, — кивнул Гарри. Его голос всё еще звучал в голове. С замиранием сердца он взял запястье Драко и медленно задрал пропитанный кровью рукав. Вздох облегчения сорвался с его губ, когда он увидел лишь красный шрам на бледной коже. — Ее нет, — сказал он и улыбнулся. — Её нет! — О боги… — выдохнул Драко. Губы его тоже дрогнули в улыбке. Он сделал попытку привстать, но не смог. — Черт, Поттер… Ты не мог бы?.. Гарри подхватил его за плечи, приподнимая, и в этот момент дверь, наконец, распахнулась. За секунду в комнату ввалились Рон, Гермиона, Люпин, Кингсли и МакГоногалл, с палочками наизготовку. Гарри улыбнулся еще шире, когда подумал о том, как они сейчас выглядят. Гарри Поттер и Драко Малфой, заляпанные кровью, непозволительно счастливые практически в объятиях друг у друга. — Что здесь произошло? — строго спросил Кингсли. Гарри не успел оглянуться, как его уже подхватили, оттаскивая прочь от Малфоя. Он только успел почувствовать, как его рука выскальзывает из его руки, а потом увидел, как над ним склоняется Люпин. — Гарри, ты в порядке?! — Гермиона очистила кровь с его лица и одежды. — Что случилось? — Я... Мы в порядке. — На тебя наложили Империо?! — воскликнул Рон. — Иначе я не могу объяснить, почему ты обнимался с Хорьком. — О, Мерлин, Гарри, — вздохнул Люпин, осматривая руку Малфоя. — Ты свел ему метку! Рон побледнел, а Гермиона с ужасом посмотрела на Драко. — Не всем аврорам это под силу, мистер Поттер, а вы просто так ее уничтожили? — спросил Кингсли. — Не просто, — строго сказал Гарри. Его передернуло от воспоминаний о голосе Волдеморта в голове. — Это было непросто. Наступила тишина. Друзья переглянулись. И что-то в их взглядах заставило Поттера насторожиться. — Что? — Мне нужно поговорить с Гарри наедине, — отрезал Кингсли. *** Гарри уже давно собирался убежать. Он заколдовал свой старый рюкзак, и последнюю неделю, стараясь, чтобы никто ничего не заподозрил, наполнял его самым необходимым. Заклинание Незримого расширения работало безотказно. Раньше он думал, что должен покинуть друзей, чтобы не подвергать их опасности, но после разговора с Кингсли, понял, что если еще хотя бы день тут задержится, то сделает что-то ужасное. Довольно с него было интриг, лжи и бездействия. Куда он пойдет? С чего он начнет? Он не представлял. Просто знал, что сложа руки он больше сидеть не сможет. Глубоко за полночь, когда в доме стало совсем тихо, Гарри навсегда покинул свою комнату. У него осталось только одно незавершенное дело. Драко Малфой не спал, просто сидел на подоконнике в отведенной ему комнате, и смотрел на мокрую после дождя улицу. Он с первого взгляда понял, что Гарри пришел прощаться. Поттер знал это. — Что, Поттер, стучаться не учили? — спросил Малфой. Гарри лишь фыркнул. — Как ты? — Бывало и лучше. Глаза Малфоя немного посветлели, но, испещренные сеткой кровеносных сосудов, все еще выглядели ужасно. Рука была перевязана. — Малфой, я… — Они не собирались убирать мне метку, да? — спросил Драко. Гарри плотно сжал зубы. Злость все еще кипела в нем, огнем струясь по венам. После того, как Кингсли обвинил его в срыве какого-то своего гениального плана, ему безумно хотелось что-нибудь взорвать. Разочарование отравляло лучше любого яда. Он и представить не мог, что «ради всеобщего блага» члены Ордена были готовы манипулировать загнанным в угол человеком. Ради безопасности матери Малфой бы согласился шпионить и дальше. Просто потому что выбора у него не было. Гарри было невероятно стыдно перед ним — и за Орден с его ложью, и за собственное малодушие. Он сидел дома под защитой сотен заклинаний, в то время как Малфой почти каждый день рисковал жизнью. — Так я и знал, — сам себе ответил Драко, без труда прочитав ответ на лице Поттера. Гарри не представлял, что сказать. Ему жаль? Да, ему было чертовски жаль, что Малфою пришлось пройти через все это. И чертовски жаль, что он в свое время так слепо доверился Дамблдору, а потом Ордену. Больше он никому не позволит диктовать ему, что делать и как. Яркие вспышки молний за окном то и дело прорезали затянутое тучами небо. Но грома не было. — И сильно тебе за меня попало? Гарри неожиданно рассмеялся, вспомнив, какими сочувствующими взглядами его одаривали Рон и Гермиона. — О, за такое предательство мне придумали страшное наказание! — сказал он. — Какое? — Меня исключили из Ордена Феникса, — Гарри утер выступившие на глазах слезы. Как все это было глупо! Мерлин, неужели они думали, что он всерьез из-за этого расстроится? Малфой остался серьезен. — Они и ногтя твоего не стоят, — тихо сказал он, и Поттера будто окатило ледяной водой. — Спасибо тебе. Гарри смотрел в его изможденное лицо и пытался понять, как так получилось, что они оказались на одной стороне. Ему не хотелось оставлять Малфоя сейчас. Ведь выходит, что и он врал, когда говорил ему: «Ты больше не один». Скорее всего, его отдадут под суд, даже несмотря на то, что он шпионил для Ордена. Может, предложить ему уйти вместе?.. Нет, — решил Гарри. Драко уже достаточно настрадался, показав себя смелее и отважнее многих гриффиндорцев. Как можно просить его об еще большей жертве? Он хотел избавиться от метки, чтобы не иметь отношения к Волдеморту, больше не испытывать страха. Он не захочет возвращаться обратно. Ни за что. — Мне пора, — сказал Гарри и, замявшись, добавил. — Береги себя. Оставалось надеяться, что когда-нибудь они еще встретятся. Он уже дошел до двери, когда снова услышал голос Драко. — Поттер, куда ты отправишься? Гарри обернулся и пожал плечами. У него не было плана. — На войну, - усмехнулся он. Сколько боли и предстоящих трудностей скрывалось за этим простым словом. Это был билет в один конец. Они оба это знали. Драко смерил его новым долгим взглядом, тяжелым, но уверенным. Гарри ожидал, что он сейчас скажет ему «прощай» или «удачи», но Малфой снова его удивил. — Нужна компания?