Генеральная уборка в Хогвартсе

Генеральная уборка в Хогвартсе. Гермиона Грейнджер всегда отличалась примерным поведением и отличными отметками. Немыслимо, что она оказалась в одной компании с наказанными учениками. Братья-весельчаки решили тайком проиграться с зельями Снейпа. Гарри и Рон под мантией-невидимкой пробрались ночью в библиотеку в запретную секцию за книгой с очень интересными и опасными заклинаниями, чтобы своими знаниями впечатлить профессоров и однокурсников, разумеется. Но сонный Уиззли произнес заклинание поиска не совсем верно, что повлекло за собой огромную катастрофу во всей школьной библиотеке. Джинни решила вступиться за мальчишек перед разгневанным Снейпом, и он внес в список наказанных и ее. В сторонке стояли Невилл и Полумна, которые были застуканы за прогуливанием урока Травологии. От Невилла этого никак не ожидали, но весна и любовь творят чудеса. Самым недовольным был Блейз Забини. Он, конечно проделывал несколько шалостей, но на этот раз его подставила Пенси Паркинсон, которой он, выпив немного огневиски, хотел признаться в любви. Гермиона и Драко оказались здесь по одной статье. Они так сильно повздорили на уроке Трансфигурации, что одним легким взмахом палочек едва не превратили двух когтевранок в мышей. Эти бесконечные и, как оказалось, опасные ссоры порядком надоели профессорам, так что они решили проучить гриффиндорку и слизеринца совместной работой и заодно проверить, смогут ли Драко и Гермиона, работая в паре, не разрушить Хогвартс до основания. Рискованно. Джордж только хотел пошутить, что все можно исправить с помощью волшебной палочки и простить всем их маленькие проступки, как профессор Макгонагалл приказала отдать все палочки ей на хранение. Теперь точно никаких шансов схитрить. — Все Уиззли, за исключением Джинни, отправляются в столовую чистить столы после того кошмара, который произошел вчера. Близнецы переглянулись и виновато пожали плечами. Рон предпочел бы складывать книги в библиотеке, но против Минервы не пойдешь. Фред похлопал его по плечу. Это значило: «Ничего не поделаешь, Рон». — Невилл, Гарри, Полумна и Джинни, — профессор посмотрела на каждого, — отправятся наводить порядок в кладовой профессора Снейпа, после сделают уборку во всех кабинетах восточного крыла. Невилл и Полумна переглянулись, девушка мгновенно раскраснелась. Они немного смущались и были такими милыми и очаровательными. Гарри и Джинни тоже смущались, но это было уже невыносимо. Даже старшие братья Уиззли гадали, когда они уже разберутся в своих отношениях в школе. Все помнят их поцелуи на кухне Уиззли, потом на втором этаже и на семейном пикнике. — Блейз отправится на помощь к братьями Уиззли. Где это видано, чтобы слизеринец был в одной команде с гриффиндорцами, тем более с Уиззли? Но Забини ничего не оставалось, как смириться, а рыжеволосым гриффиндорцам недовольно хмыкнуть. — Теперь вы, — она посмотрела на Гермиону и Драко. Они стояли поодаль друг друга. Девушка молящим взглядом смотрела на Минерву, Драко изучал красивый витраж на стеклах, словно слова профессора его совершенно не касаются. — Мистер Малфой и мисс Грейнджер отправятся в библиотеку, расставлять книги и наводить порядок. Вы даже представить себе не можете, Гермиона, что натворили ваши друзья маленькой ошибкой в заклинании. Книги летали и летали, по всей библиотеке! — Для Грейнджер провести целый день в библиотеке — даже не наказание. — Наказание — провести его вместе с тобой, Малфой, — почти неслышно сказала Гермиона. После того, как они обменялись любезностями, а Минерва перевела дыхание, все отправились по своим постам. Им было велено справиться до ужина. Столовая была похожа на что угодно, кроме столовой. Рон и Блейз стояли с тряпками и швабрами, близнецы пожимали плечами и отвечали на все возмущения «Ничего не поделаешь». — Что вы вообще планировали сделать? — Это выглядит, как каша из цветов, — Рон совершенно прав. Профессор Снейп не сказал ни единого слова и руководил отрядом уборщиков жестами. Даже толстые стены его кладовой не могли противиться порывам весны и любви. Невилл не сводил глаз с Полумны, пока обставлял баночки на верхние полки, а девушка распределяла другие склянки по названиям в специальные ящики с красивыми резными ручками. — Ведь все можно исправить взмахом волшебной палочки, — донеслось до слуха профессора. Это говорил Гарри Поттер, который заметно посмелел после последнего урока Зельеварения. Невыученное домашнее задание делает даже героев робкими и почти незаметными. — Однажды с вами не будет волшебной палочки, и вы не сообразите, как пользоваться своими руками, — отвечает Снейп монотонно и холодно, даже не смотря на Гарри. Джинни стояла на лесенке, потому что не могла дотянуться до полки, на которой расставляла баночки дрожащими руками. Она боялась ненароком уронить баночку Снейпа. Этот страх преследует ее с первого курса, когда она на третьем уроке Зельеварения разбила что-то очень неприятно пахнущее. Библиотекарь перекрестилась и вышла из библиотеки, оставив Драко наедине с Герминой. Девушке было очень непривычно и немного неуютно. — Надеюсь, ты помнишь алфавит и сможешь расставить эти книги на верхнюю полку в правильном порядке? — спрашивает Гермиона, указывает на несколько стопочек книг. — Прекрати указывать мне, — морщится слизеринец. Он поднимается по лестнице и мысленно повторяет слова Поттера: «Это можно привести в порядок одним взмахом палочки». — Когда ты успела возомнить себя главной? — Это нечестно, Грейнджер, — через несколько минут говорит Драко, — ты готова расставлять книжки по полкам двадцать четыре часа семь дней в неделю. Собственно говоря, ты это и делаешь. С перерывами на чтение, разумеется. — Ты все еще считаешь меня заучкой? Это прозвище со мной со второго дня в школе, кажется, — Гермиона говорит это с ноткой обиды в голосе. — Меня в последнюю очередь интересует твое мнение, но лучше читать книги в библиотеке, чем прятаться с огневиски в Запретном лесу или в заброшенных кабинетах, и устраивать сцены на уроках Трансфигурации. — Ты не можешь считать виноватым только меня. Сложно это говорить, но мы вместе провинились и вместе должны заниматься тем, что без конца расставлять книги на полках, которые кстати разбросали твои дружки. Сколько здесь их? Миллион? Кстати говоря, ты получила это прозвище заслуженно. Ты ведь тянула две руки, когда Снейп задавал вопросы о каких-то цветах и корнях. — Не боишься подорвать свою репутацию «я ненавижу гриффиндорцев и не могу находиться в одной комнате с Гермионой Грейнджер больше минуты»? И смею напомнить, вы с Гарри заключили перемирие. — Думаешь, твое имя есть в моей репутации? — Драко выпускает смешок и продолжает ставить книги по Травологии. В голове проносится мысль, что Гермиона прочитала каждую из них. Джинни спускается с лестницы и встает рядом с Поттером. Он смотрит на нее и застывает на одно мгновенье. Она такая красивая. Джинни внимательно читала названия на зельях, а потом ставила их на место, постоянно ощущая на себе взгляд Северуса. Ей казалось, что раздастся гром, если она ошибется с местом для склянки. Гарри нравилось, как она поправляет непослушные прядки, заправляя их за уши, прикусывает нижнюю губу, заворачивает рукава на школьном джемпере. Возможно, Поттер просмотрел на нее больше одного мгновенья. Полумна и Невилл иногда перебрасывались парой словечек и даже хихикали. Словно Северус смотрит только на Поттера и Уиззли! В этом Гарри видел несправедливость, потому что тоже хотел перешептываться с Джинни. — Мы закончили, — весело произнесла Полумна. — Сейчас я только поставлю этот ящичек наверх, — говорит Джинни и торопливо поднимается по лестнице. Она оставляет ящик на последней полке и выдыхает. Рано расслабилась, милая Джинни. Через одно мгновенье ее ноги подкашиваются, и она падает прямо в руки Поттера. Снейп закатывает глаза и уходит прочь. Против этого весеннего обострения бессильны и магия, и он. — Спасибо, Гарри, — Уиззли почувствовала себя героиней романа, средневековой принцессой, которая вдруг выпала из своего окна, а прекрасный принц, конечно же, на белом коне с шикарной золотистой гривой, поймал ее. — Ты цела? — спрашивает Невилл, потому что Гарри может только молчать и смотреть в глаза Джинни. — Наверное, от этих зельев у меня закружилась голова, или лестница скользкая, — отвечает Джинни и встает на ноги. Она заверяет друзей, что чувствует себя отлично. Более чем! — Вооружимся тряпками? — говорит когтевранка, и все выходят из кладовой следом за Полумной. Через несколько минут входит Снейп и начинает переставлять ящики со скляночками заново. В столовой было принято решение начинать со стола Когтеврана. Четверо бравых волшебников справились с лавками за час. Дальше работа должна пойти быстрее, потому что у Рона и Блейза, вероятно, закончились темы для споров и препираний. Джорджа это веселило, Фреда тоже, так что они не пытались угомонить несведенную парочку два. Так они их и называли. — Кто несведенная парочка один? — спрашивает Рон. — Гермиона и Драко, конечно. Что за вопросы?— говорит Фред, изгибая бровь. Для него это казалось всем известной истиной. — Интересно, наша библиотека еще цела? — Давайте сыграем во что-нибудь? — предлагает Джордж. — Цветочной каши вам мало? — отшучивается Забини. — Прекрати уже! Могли бы устроить соревнования на метлах, — в голову Фреда приходят умопомрачительные идеи. Беда в том, что Джордж каждый раз соглашается на них. Еще большая беда, что это работает в обе стороны. — Дело это не продвинет, и метлы тебе сейчас не достать, — Рон опускает братьев на землю из Страны Грез. — Что насчет «Расскажи мне правду»? — предлагает Забини. — Паркинсон и Дафна играли в это. Заклинание не позволяет тебе врать, и ты по умолчанию отвечает правдиво на все вопросы. — Честного слова достаточно, раз волшебных палочек у нас нет? — Пойдет. — Если хочешь знать, я не всегда читаю, — зачем только Гермиона снова возвращается к этой теме. Драко только-только замолчал, прекратил напевать приставучую мелодию и ворчать в перерывах своего концерта. — Только не говори, что обиделась, — он говорит это с такой небрежностью, что гриффиндорка готова запустить в него тяжелым томиком какого-нибудь романтичного романа. Они всегда очень объемные и увесистые, а какие переплеты! Она ничего не отвечает и пытается отвлечься, пересчитывая книги на полке. Малфой сверлит ее взглядом. Гермионе кажется, словно он просвечивает ее своими светло-серыми глазами и пытается прочитать ее мысли. Если он хочет знать, обиделась ли Гермиона Грейнджер на очередное издевательство от «хорька», то ни капельки. — Грейнджер, ты ведь славишься своим умом. Просидеть до полуночи с учебником, прийти на рождественский ужин с книгой, выполнять все домашние задания и заставлять Уиззли правильно выговаривать заклинания с первого курса — это ты. Гермиона садится на стопки книг, Драко присаживается рядом. Он не знает, зачем говорит все это гриффиндорке, с которой его связывает многолетняя межфакультетная вражда, спор на уроке Трансфигурации и это чертово наказание. Может быть, книжная пыль так влияет на него? Гермиона нахмуривает брови и внимательно смотрит на «хорька», пытаясь понять, что он задумал. — Я до третьего курса думал, что ты умеешь только читать, встревать в неприятности с Поттером и Уиззли и никогда не улыбаешься. Но потом, конечно, все изменилось. Пора перестать злиться, когда я называю тебя заучкой. Считай это просто привычкой. Гермиона прямо сейчас расплывается в улыбке и, кажется, краснеет. — Я всегда считала тебя слизеринским хорьком, — честно признается Гермиона, — никогда не думала, что именно ты станешь говорить со мной вот так. — Книжная пыль всему виновница, — с легкой улыбкой на губах произносить Драко, — и это только два с половиной часа работы. Гермионе хочется сказать «спасибо» и ответить чем-то приятным. Ведь Драко смелый и очень сообразительный. Она помнила о их соревнованиях на уроках Зельеварения, который Северус просто ненавидел и запретил им разговаривать одновременно или обоим начинать отвечать на один вопрос. — Ты заткнула меня на Зельеварении на третьем курсе пару раз, помнишь? — голос Драко доносится из-за стеллажа рядом с девушкой. Он словно мысли ее читает, невероятно! — Надо отдать тебе должное, пару раз ты знал больше, — произносит гриффиндорка, — обещалась никогда не рассказывать, но я специально читала три параграфа наперед, чтобы сделать тебя, Малфой. Драко решает промолчать, что проделывал то же самое. Он смеется вместе с Гермионой. Прямо сейчас слизеринец Малфой смеется в унисон с гриффиндорской Грейнджер. Исторический момент. Где летописцы и корреспонденты из «Еженедельного пророка»? Это должно быть на первой странице. Малфой выглянул из-за стеллажа. Он видел ее смеющейся с каким-то томиком стихотворений в руках, такой простой впервые. На ней не было черное мантии, несколько пуговиц теплого джемпера были расстегнуты, а рукава закатаны. Волнистые каштановые волосы распущены, несколько прядей небрежно падает на лицо, что совсем не портит ее, а только красит. О чем только думает Драко? Команда Уиззли и Забини дошла до стола Гриффиндора. — Отвечает Рон, спрашивает Блейз. — Такая возможность узнать что-то новенькое о Гермионе или Гарри. — Слизеринец потирает ладони. — Кто был их первой любовью? — Гарри был без памяти влюблен в Чжоу, об этом знает вся школа, — отвечает Уиззли, — Гермиона без памяти влюблена в книги и Живоглота. И в молочные коктейли. — Она никогда не ходила на свидания? Вы всегда втроем, давай рассказывай. — Она ходила на свидание с Крамом, они смотрели Квиддич. Все, закончили этот романтический допрос! — с улыбкой говорит Рон. — Спрашивает Джордж, отвечает Блейз, — говорит Фред. — Что-то приличнее прошлого вопроса, пожалуйста, — отшучивается Забини. Он прямо сейчас готов признаться, что работать с гриффиндорцами в одной команде не так и плохо. — Если вы заговорили о любви, то кто был первой любовью Драко? — Зельеварение, пожалуй, — отвечает Блейз. Он понятия не имеет, в кого был влюблен Драко мальчишкой. Они хоть и лучшие друзья, но никогда об этом не говорили. Это могла быть Паркинсон, о которой Забини и вспоминать не хотел, и Дафна, и даже Полумна. — Помнишь перепалки Гермионы и Драко на втором курсе? Я обожал это, потому что они умудрялись отвечать, даже когда Снейп спрашивал меня. — Они сейчас спорят, какой ингредиент самый важный в каком-нибудь зелье, держу пари. Теперь Гарри и Джинни могли спокойно перешептываться, потому что остались в кабинете одни. Полумна пошла за щетками, которых был полным полно в столовой, а Невилл — за чистой водой. — Что нового? — спрашивает Поттер и почесывает затылок. — Я не очень силен в любовных делах. — Давай посидим в Хогсмиде и поговорим о наших отношениях? Если нам есть, о чем разговаривать. — Отвечает гриффиндорка. — Мама прислала сову с подарком для Рона — это костюм на весенний бал. Она попросила меня передать ему, чтобы он не смог отправить сову обратно. Гарри кивнул. — Помню его наряд на Святочный бал, — Поттер смеется, — этот бант сразил всех девушек в зале. — Было весело, — отвечает Джинни. — Мне не жаль, что я оказалась в «команде наказанных». Мы нормально разговариваем и смеемся вместе. Я больше не боюсь спросить, как твои дела, или хочешь ты прогуляться около замка после уроков. — Договоримся на завтра? — в ответ Джинни кивает. Полумна пришла в настоящий ужас, когда перед ней открылись двери столовой. Она не видела этой «цветочной каши», но теперь понимает, что Снейпу надо запирать свою кладовую на семь замков, заколдованных дважды. — Можно взять несколько щеток? — Можешь взять все. Никакие щетки не смогут спасти нашу столовую, — отвечает Рон, вылезая из под стола и больно ударяясь головой. Полумна выходит вместе со щетками. В коридоре она встречается с Невиллом и снова краснеет. Невиллу нравится ее румянец на щечках и то, как она наматывает белые-белые волосы на палец, если нервничает или переживает. — Пойдем завтра на игру вместе? — спрашивает гриффиндорец. Он произносит это на одном дыхании, чтобы не запнуться. — Конечно, — Луна входит в кабинет и начинает чистить парты, исписанные чернилами. Как ей хочется вернуться свою волшебную палочку! Этого хочется и Гермионе. Она расставила томики со стихотворениями, к которым пальчики девушек тянуться особенно весной, когда все вокруг наполнено цветами, поэзией и любовью. Грейнджер зачиталась и не слышала, как Драко позвал ее несколько раз. — Земля вызывает Грейнджер! — кричит слизеринец, выводя своим голосом девушку из «романтического транса». — Что такое? — она ловко спрыгивает со стульчика. Драко держит в руках достаточно старый и немного пыльную книжку с тонким переплетом. Такое чувство, что она лежала здесь со времен Создателей Хогвартса. Осторожно перелистывая страницы, они видели напечатанные заклинания, правки, написанные от руки, рисунки и разные каракули. — Видимо, это принадлежит кому-то из выпускников Хогвартса. Я раньше и не слышала о таком заклинании! — Гермиона показывает на две строки рядом с которыми нарисована ладонь. — Это заклинание на контакт, — невнятно произносит Малфой, но гриффиндорка расслышала его слова. — О чем ты говоришь? — Можно заколдовать человека. Ты будешь ощущать, до чего он касается или кто касается его. Бессмысленно, но существует и такое. Есть легенда, что так были заколдованы двое влюбленных. Эта была идея девушки — очень ревнивой — когда ее жених отправлялся в длительное путешествие. Он не поверил, что это реально и изменил девушке. Она почувствовала на нем прикосновение чужих женских рук и хотела сброситься со скалы, но мудрый старец остановил ее. Говорят, она вышла замуж потом толи за его сына, толи за внука. — Я считала это просто сказкой. Сколько еще ты знаешь? — Продолжай удивляться, — Драко пожимает плечами. — Вот это заклинание знакомое, это тоже, — она перелистывает страницы, — посмотри сюда! Это рецепт «Сыворотки правды» и рисунок языка. Интересно, кому принадлежала эта вещица. — Здесь столько рецептов зелий, что этот дневник нельзя показывать братьям Уиззли. — Надо хорошенько изучить его. — Посмотрите на это, — Джинни и Полумна отирали парта от чернил и ругались на своих сокурсников. Как можно быть такими неаккуратными? — Здесь чья-то переписка, сколько восклицательных знаков, — говорит Уиззли. — За этой партой, кажется, Паркинсон и Забини сидят в последнее время, — вспоминает Невилл. — Они умудрились поссорится в переписки на парте, невероятно, — Гарри выдыхает и закатывает глаза. Слизериснкие романы либо смешили, либо устрашали. — Он или она написали «Это конец». Почерк красивый, так что скорее Паркинсон. — Поправочка: расстаться. — Я спускалась за щетками в столовую и вдела Блейза. На человека с разбитым сердцем он не был похож. — Может быть, оставим это для истории? — Невилл делает попытку. — Не ленись и давай оттирай. Не пытайся сократить работу, — Джинни говорит истинно-профессорским голосом, но потом заливается смехом. Невилл отмечает, что лицо Луны очень меняется, когда она смеется. Она наполняется жизнью и красками. Она становится такой красивой. В читальном зале библиотеки идеальный порядок. Все книги стоят на своих местах, и Гермиона почти не злиться на своих лучших друзей. Она выбрала для себя несколько старых и потрепанных томиков поэзии, которые были спрятаны далеко. — Удивительно, но ты можешь разговаривать и по-человечески, — Гермиона присаживается напротив слизеринца. — Что будем делать с этой доисторической книжкой? — Малфой словно и не слышит ее слов. — Только не говори, что хочешь снова поработать вместе, — гриффиндорка отругала себя за эти слова. Она изо всех сил пытается быть доброжелательной со всеми. — Я вполне справлюсь один, если ты не хочешь, — Драко пожимает плечами, точно зная, что Гермиону Грейнджер хлебом не корми, дай раскрывать тайны и лазить по учебникам. А эту книжонку-дневник можно назвать учебником. — Встречаемся завтра перед игрой в библиотеке, договорились? — Конечно, мне не справится без девушки, которая знает все на свете, — удивительно, но Драко улыбается очень по-доброму. Гермиона откидывается назад и закрывает глаза. — Это очень долгий день, — едва слышно говорит девушка. Команда из братьев Уиззли и Забини тоже вернули столовой ее привычный облик. От «цветочной каши» не осталось ни единого следа, все щетки были испорчены. Джордж и Фред переговаривались о чем-то своем, рядом с ними присели измученные Рон и Блейз. — Кстати, Забини, за что ты наказан? — спрашивает Рональд. — За Паркинсон, — тихо отвечает Блейз. Сначала он хотел ответить «За любовь», но потом решил, что больше не желает называть Пенси своей любовью. — Рассказывай. — Мы расстались позавчера, хотя все чувства угасли еще в начале года, и она решила подставить меня — устроила наводнение в женской ванной Слизерина, позвала меня, и потом прибежали все остальные. И там стою я — мокрый и напуганный. Пенси отчитала меня, накричала и, как говорится, сбежала с места преступления. — Почему ты не сказал Макгонагалл правду? — недоумевает Рон, а его старшие братья закатывают глаза. — Это называется «любовь», — отвечает ему Фред. — Дело не в этом, перестаньте, — Забини качает головой и выходит из столовой. — Пошевеливайтесь, сейчас Макгонагалл придет проверять, все ли мы сделали. — Конечно, — в один голос отвечают близнецы, многозначительно смотря на слизеринца. За Уиззли закрываются двери столовой. Одни приходят в холл на первый этаж первыми и садятся на ступеньки лестницы. За ними появляются сладкие парочки. Полумна и Невилл миловались около окна, Гарри и Джинни разговаривали с Рональдом. Он не очень лестно отзывался о «цветочной каше» и своих братцах. — Как прошел ваш день, Джинни? — Джордж смотрит то на сестренку, то на ее «тайного» возлюбленного. — Мы отмыли все ваши с Фредом рисунки, — отвечает Джинни и садится рядом с братьями, опуская голову на плечо Джорджа. — Было жалко, если честно. — Это могло выставлять в лучших картинных галереях. Вы уничтожили, возможно, шедевры этого столетия. — Театрально выговаривает Фред и смеется. — Интересно мне знать, что там с библиотекой. — Она в прекрасном виде, можешь не волноваться, — отвечает Малфой за его спиной. Рядом с ним идет Гермиона. Она выглядит спокойной и даже улыбается, удивительно. — Вы двое представить не можете, сколько книг в Хогвартсе, — Гермиона садится на лестницу рядом с Фредом. Гарри и Рон виновато пожимают плечами и даже не смотрят на подругу, что-то насвистывая воздухе. — Надеюсь, вы больше не достанете свои палочки в библиотеке. Профессор Макгонагалл зашла, хлопая в ладони. — Вы все пережили этот день. Научились чему-нибудь? — Вы даже через наказания пытаетесь преподавать нам уроки? — Слизеринцы многое теряют, когда называют Уиззли «рыжими дураками», — первым говорит Блейз. — Мне понравилось работать с этими парнями, серьезно. — Хочешь сказать, что ты не желаешь, что взял вину Пенси Паркинсон на себя? — Вы обо всем знали, профессор? — глаза Забини округляются. Драко выпускает смешок и хлопает приятеля по плечу. — Этот день был значимым для вас, для Пенси это было бы настоящее наказание. Но она тоже получила свой урок и обязательно извиниться, будьте уверены. — Расскажите, что вы хотели от нас, если под наказанием скрывается философия жизни? — интересуется Малфой. — Я просто хотела, чтобы вы не спорили впредь на уроках Трансфигурации о заклинаниях и не размахивали волшебными палочками, все очень просто. — Конечно, Макгонагалл лукавила. — Провести день с Малфоем — не самое худшее наказание, — признается Гермиона, — но рассталять этот миллион книг было непросто. — Что ты скажешь, Драко? — Грейнджер очень гармонично выглядит в окружении книг. В ее глаза было столько энтузиазма — она могла легко справиться без меня. — Он говорит и смотрит на Гермиону. Та закатывает глаза. — В общем, больше никаких перепалок на уроках Трансфигурации, обещаю. — И на Зельеварении, — дополняет вошедший профессор Снейп. — Что скажите вы, мистер Поттер и мистер Долгопупс? — Проводить время с дорогими тебе людьми — это хорошо, но не во время урока Травологии. — И Зельеварения, разумеется, — говорит Северус. — Гарри и Джинни? — Мы решили пока просто остаться друзьями, — говорит Уиззли. — Мне больше нравится разговаривать с Гарри, нежели смущаться и глупо хихикать. Сейчас важнее сосредоточится на учебе. Посмотрим, что будет летом. — По второму кругу, — вставляют свое слово близнецы Уиззли. — Вы можете забрать ваши палочки. Встретимся за ужином, — профессора уходят. Вечер проходит прекрасно. Гарри, Рон и Гермиона возвращаются в гостиную гриффиндора и садятся около камина. Девушка гладит Живоглотика и пролистывают книгу, иногда прислушиваясь к друзьям и умиротворенно улыбаясь Невилл и Полумна неловко прощаются после прогулки на втором этаже и возвращаются по своим спальням. Драко и Блейз остаются в своей комнате до самого ужина. Забини не прекращает говорить о Паркинсон, он злиться. Малфой слушает его, закатывает глаза и вспоминает о Гермионе. Растрепанная, в расстегнутом свитере, смеющаяся и такая красивая она всплывает в его сознании, но тут же исчезает. Малфою такие мысли не к чему! Тем временем близнецы Уиззли затевают какую-нибудь безобидную и веселую шалость на весенний бал.