Восстань и Сияй

      Боль. Усаги с трудом разлепила веки, тут же прищурившись от яркого света. Голова немного покалывала, а во рту ужасно пересохло. Предприняв ещё одну попытку открыть глаза, она увидела перед собой белый потолок. Где она? Медленно повернув голову, она заметила ещё несколько кроватей, преимущественно пустых. Приподнявшись в своей, она поморщилась от неприятных ощущений по всему телу.       По всей видимости, она находилась в больничной палате — у соседней кровати стояла капельница, а у женщины напротив на прикроватной тумбочке примостилось множество медикаментов. Как она сюда попала?       Девушка развернулась лицом к двери, мимо которой как раз проходила медсестра. Увидев через стекло, что Усаги проснулась, она тут же вошла внутрь, слегка улыбаясь.       Она что-то говорила на английском, но девушка не могла разобрать и слова, лишь недоумённо на неё смотрела. Медсестра продолжала говорить, аккуратно снимая пластыри с её лица, которые Усаги сразу же и не почувствовала.       Из всего потока слов девушка отчётливо смогла разобрать слово «мама». Неужели мама узнала, где она, и прилетела забрать её обратно в Японию? Усаги боялась увидеть её, выслушать весь поток претензий. Теперь ей точно не найти Сейю.       Она хотела издать хоть какие-то звуки, но ничего не получалось. Усаги попыталась повертеть головой в поисках чего-то, связанного с водой: стакан, графин. Но медсестра обхватила её голову, обрабатывая ранки. Наклеив новые пластыри, она ушла, вновь что-то сказав про маму.       Через полчаса ожиданий, за которые Усаги чего только не успела придумать, в палату вошёл тот, кого она совсем не ожидала увидеть. Она скорее верила в то, что Сейя найдет её, уже надеялась действительно на маму. Девушка не подозревала, что сможет когда-нибудь ещё увидеть эти строгие зелёные глаза. Которые смягчались, едва их взгляды пересекались.       Макото подлетела, словно фурия. Усаги даже казалось, что она готова её ударить. Но женщина лишь бережно обхватила её лицо ладонями, всматриваясь. Она легонько надавила на ранки, отчего девушка поморщилась. — Как вы меня нашли? — спросила она охрипшим голосом. Девушка прочистила горло — всё ещё хотелось пить.       Макото отпустила её, доставая из пакета, который принесла с собой, бутылку с соком и вместе с ней пластиковую чашку. Она молча вручила ей полную кружку, присаживаясь на край постели. Усаги жадно глотала напиток, но, когда сосуд опустел, пожалела, что поспешила. Девушка не поднимала взгляда со дна кружки, сжав её так, что костяшки пальцев побелели. Макото тоже не спешила начинать разговор, лишь сверлила её взглядом. Усаги боялась повторять свой вопрос, опасаясь взрыва. Женщина могла ей высказать всё, что угодно, и она была бы права.       Усаги почувствовала, как от слёз защипало глаза. Оказывается, не так просто опрометчиво поступать, когда у действий есть последствия. Как же легко было её пристыдить, заставить совесть сгрызать её. Вот так просто — один укоризненный взгляд в сторону, и уже пристыдила. Не то, чтобы до такого состояния Усаги мог довести каждый, но Макото немало для неё сделала за небольшой промежуток времени и даже в этот момент находилась рядом. — Спасибо, — тихо поблагодарила девушка, так и не поднимая взгляд. — И чего тебя понесло на ночь глядя на улицу? — вполне спокойно спросила Макото, отчего Усаги вжала голову в плечи. Лучше бы она злилась, кричала. — Хотела найти его, начать новую жизнь, о которой мечтала последние полгода, — честно ответила Усаги, переводя взор на женщину. — А напоролась на грабителя. Спасибо, что хоть и не насильника к тому же, — выдохнула Макото. — Теперь ты, как я понимаю, вообще без ничего? Ни документов, ни денег, ни вещей. — Видимо так, — обречённо ответила Усаги, только после её слов полностью осознавая своё положение. За что ей это? — Как я здесь оказалась? — Кто-то нашёл тебя на улице, вызвал скорую, и тебя привезли в ближайшее отделение, — пожала плечами женщина. — А как вы меня нашли? — задала следующий интересующий её вопрос Усаги. Она не понимала, зачем всё это надо Макото. Какая ей выгода от помощи? — Вернулась с работы, тебя нет. Вначале так и подумала, что ты сбежала на поиски своего принца, но Рей предложила на всякий случай обзвонить больницы, участки. Мне повезло, нашлась почти сразу же, недалеко от нашего дома. По имени поначалу не было совпадений, но не думаю, что девочек с булочками на голове сейчас много, — Макото немного ухмыльнулась.       У Усаги слегка заурчал живот, после чего женщина достала из пакета железный судочек. Едва она открыла его, у девушки чуть ли не потекли слюни от манящего запаха, исходящего оттуда. Макото придвинулась ближе, подавая Усаги сосуд с едой и столовый прибор. — Ешь и не отнекивайся, ты давно не ела. — Спасибо, — поблагодарила девушка, принимаясь за свой обед.       Макото принесла ей рис с овощами и кусочками свинины. Усаги уплетала так, будто не ела целый месяц, не меньше. Ей хотелось задать много вопросов, но боялась ответной реакции, а женщине есть, что ей сказать. Или хотя бы осудить. Девушка с досадой посмотрела в пустой судочек, откладывая тот на прикроватную тумбочку. Макото забрала его и вновь наполнила её кружку соком. — Я совсем не знаю, что мне делать, — тихо прошептала Усаги, сделав глоток. Она могла доверять Макото, она столько для неё сделала, как надеялась девушка, бескорыстно. — А о чём ты думала, когда сбегала? — спросила женщина, неотрывно глядя на неё. Усаги видела большие круги под её глазами, уставший вид. Неужели она всю ночь была тут? — Просто хотела к нему, — девушка неопределённо пожала плечами, чувствуя, как готова вновь разрыдаться. — Мне очень плохо и одиноко. — Сегодня в газетах появилось новое объявление, — начала Макото, доставая из сумки газету. — Там говорилось, что они вместе уже чуть больше двух лет. Не знаю даже, что уже и думать обо всей этой ситуации… Но сочувствую, наверное. — Что? — глупо переспросила Усаги, вырывая из рук женщины бумагу.       Она хоть и не понимала ни слова, ей важно было увидеть это. На одной из страниц вновь красовалось их совместное фото. Это точно был её Сейя, она уверена в этом. Но всё равно не могла поверить увиденному. Они ведь столько времени были вместе, за исключением концертных выездов. Но это было так редко. Когда он мог только успеть найти любовницу? Или же это она третья лишняя? От осознания этого Усаги только сильнее разрыдалась. — Не надо плакать, — Макото забрала из рук кружку, свободной рукой сжимая её ладонь. — Ну чем ты сейчас поможешь себе слезами? Ты должна быть сильной, успокоиться, собраться с силами. У тебя теперь очень много других проблем, гораздо важнее, чем неразделённая любовь. — Мне сказали что-то о маме, она тут? — спросила Усаги, хлюпнув носом. Получилось слишком громко — женщина напротив что-то невнятно проговорила, поворачиваясь на другую сторону. Макото на её вопрос слегка стушевалась, поглаживая сильнее большим пальцем тыльную сторону её ладони. — Нет, тут нет твоей мамы, — начала она. Усаги свободно выдохнула от её слов. С одной стороны, ей бы хотелось увидеть рядом кого-нибудь близкого, но ей было бы очень трудно смотреть матери в глаза. Она поступила с ней отвратительно, как бы женщина ни обижала её своими поступками. — Значит, мне послышалось, я ведь не понимаю английского, — Усаги поджала губы, вытирая свободной рукой слёзы. — Не совсем. Чтобы меня к тебе ночью пустили, пришлось соврать, что ты моя дочь. У тебя не оказалось документов, мне доверились из-за определения твоей причёски, — Макото слегка улыбнулась, сильнее сжимая её ладонь. — Вы так много для меня сделали, — едва слышно прошептала девушка, обхватывая их руки второй ладонью. — Я даже не знаю, чем это заслужила. — По-моему, мы договорились, нет? Мы к друг другу на «ты», помнишь? — напомнила Макото, одобрительно ей улыбнувшись. — Не стоит задаваться глупыми вопросами. Почему всё, что происходит в нашей жизни, должно быть заслуженным? — Честно говоря, не знаю, просто так казалось всегда, — пожала плечами девушка, неотрывно глядя в зелёные глаза женщины. — А как кажется тебе? За что нам в жизни даются те или иные испытания, поощрения? — Тебе не кажется, что рановато вдаваться в философию? — Макото слегка прыснула, но, увидев её настрой, сразу же сделала серьёзное лицо. — Жизнь — очень сложная вещь. О ней можно рассуждать до бесконечности, копаться в себе, происходящем. Но толку? Тебе станет легче, если вдруг вселенная даст тебе ответ на вопрос о том, заслужила ты или нет? — Наверное. Но мне было бы гораздо легче, если бы вселенная сейчас дала мне ответ на то, что делать дальше, — наверное, сейчас она выглядела очень спокойной. Если бы не сжатия Макото, она давно бы громко и отчаянно заревела, опрокидывая все близ стоящие вещи. Внутри нарастало нечто такое, что готово было вырваться наружу в любую секунду и сделать что-либо опрометчивое. — А если я скажу, что вселенная даёт тебе возможность начать жизнь с чистого листа? — спросила Макото, пододвигаясь к ней ближе. — В каком смысле? — дыхание Усаги слегка участилось от волнения. Неужели она готова дать ей ещё один шанс? — Ну, некая тётенька может дать тебе место под крышей и даже работу, поможет с языком. И всё это только с условием взяться за ум и больше не сбегать. Выгодное предложение, да? — Макото улыбнулась. Усаги слегка прыснула, и из носа вытекла струйка соплей. Она тут же прикрыла его рукой, смутившись. Но женщина не скривилась, на её лице не было отвращения или чего-то подобного. Она лишь достала упаковку салфеток, протягивая ей. Макото вела себя так, будто они действительно как мама и дочь. Возраст у них как раз совпадал. — Очень выгодное, — ответила девушка, после того как высморкалась. — Только я не знаю, как быть с документами. — Мы можем отправить запрос на восстановление твоих, но для этого придётся лететь в Японию, — предложила женщина, но Усаги тут же отрицательно помотала головой — она не хотела туда, не хотела к родителям. Она боялась. — А есть другие способы вернуть документы? — Нам можно немного поиграть с законом и купить тебе поддельные документы. Преступление, конечно, но другого выхода я не вижу. Подберём имя и фамилию, — её голос понизился до шепота, хоть и вряд ли бы кто их понял. В палату вернулась та же медсестра и о чём-то переговорила с Макото. — Ты уже можешь идти, как думаешь? Нормально себя чувствуешь? — Думаю, да, со мной всё в порядке, — ответила Усаги, пошевелив ногами. — Отлично, тогда собирайся, умывайся, мне надо оплатить квитанцию, — Макото улыбнулась ей, поднимаясь на ноги и поправляя белый халат на своих плечах. — В пакете есть сменная одежда.       Когда женщина вышла, Усаги неуверенно потянулась к пакету. На дне оказался простой желтый сарафан и тёмные балетки. Девушка убедилась, что её соседки спят, и, отвернувшись от двери, быстро начала переодеваться. Стянув ночную рубашку, в которую её, видимо, переодели на ночь, Усаги увидела свои вещи, висящие на быльце кровати. Потянувшись за бюстгальтером, она заметила, что вчерашняя футболка местами разорвана. И как она могла повестись на подобную помощь? Почему всегда эта наивность и доверие играет против неё? Сейя, тот незнакомец. Натянув сарафан, Усаги шмыгнула носом, тяжело выдохнув. А если и Макото предаст её? Наверное, не стоит об этом думать, в любом случае, хуже не будет.       Макото вернулась, когда девушка уже оделась. Женщина сложила в сумку какие-то бумажки, пока Усаги расплетала остатки своей причёски. Макото протянула ей расчёску, но заплетать оданго, по всей видимости, не было времени. Неизвестно, какие ещё дела могли быть у женщины, а она возится с девочкой, которую и недели не знает. Усаги просто расчесала свои волосы, пытаясь заплести хвост, но шпильками вряд ли его закрепить, поэтому пришлось оставить их распущенными. — Всё, готова идти? — спросила женщина, сложив её вещи. Усаги кивнула, выходя из палаты.       На улице было довольно жарко, хотелось немного свежего ветерка, чтобы легче дышалось. Длинные волосы только ухудшали положение. Макото сказала, что им недалеко, поэтому они вполне могут пройтись на своих двух, тем более прогулка бы Усаги не помешала. Девушка пыталась запомнить хоть немного дороги, здания, ведь теперь эти места станут для неё домом.       Кто бы мог подумать, что всё обернётся именно так? Наверное, она вообще редко думала о последствиях любых действий, или же просто не продумывала возможные сюжеты. Не обращала внимание на случайности вроде «на этот рейс больше нет мест». Может, именно этой Оливии и досталось её место? Кажется, она как раз видела девушку с рыжими волосами, когда провожала Сейю на самолёт. Но тогда зачем было отправлять её на другой рейс? Надеялся на то, что ему удастся вести шашни с ними обеими?       Усаги тут же разозлилась на себя за собственные мысли, мотнув головой. Она не понимала, кого винить в происходящем: только себя или его? Но ведь он попросту не мог с ней так поступить, особенно после всего, что с ними было. — Ты выглядишь задумчивой. Надеюсь, думаешь о том, как обустраивать свою дальнейшую жизнь, — вырвала её из мыслей Макото, взяв под локоть. — Да, — почти честно ответила Усаги, поднимая взгляд на женщину. Макото создавала вид сильной личности, она вряд ли бы плакала по таким пустякам. Женщина вообще в такую ситуацию бы не попала. А если и да, у неё всегда было бы решение. — У меня есть возможность придумать совершенно любое имя? — Да, даже необязательно японское. Можешь стать Эвелиной, можешь Ханой. Выбор большой, — ответила Макото, мимолётом посмотрев на девушку рядом. Женщина была такой высокой, и даже довольно красивой. Она выглядела немного младше своего возраста. Даже удивительно, что она без мужа. Хотя Макото складывала мнение о себе как о довольно самостоятельной женщине. — Мне нравится моё имя, я хочу оставить его, — немного подумав, сказала девушка. Она перевела взгляд на дорогу — впереди виднелась уже знакомая калитка, обросшая розами. Теперь это её дом. Главное больше не делать глупостей, вряд ли ей повезёт и в третий раз.       Макото открыла дверь, пропуская Усаги в дом. Им навстречу вышла Рей, вытирая руки полотенцем. Когда их глаза пересеклись, девушка нахмурилась пуще прежнего. Помимо раздражения, что было при первой их встрече, теперь присутствовало что-то наподобие злости, если не ненависти. — Рей, достань для Усаги тапочки, — сказала Макото, но в её голосе чувствовались нотки приказа, а не просьбы.       Они не смотрели друг на друга, будто были поруганы. И скорее всего, именно из-за неё. Когда Рей принесла Усаги тапочки и ушла на кухню, девушка негромко обратилась к Макото. — Вы из-за меня поругались? Не стоит злиться на Рей, она не виновата в том, что я сбежала. — Не лезь не в своё дело, — огрызнулась женщина, резко обернувшись. Макото тяжело выдохнула, увидев испуганное лицо Усаги. — У тебя ведь есть проблемы посерьёзнее, чем Рей, правда? Не думай об этом просто, ладно? Нам стоит придумать, что делать с твоими документами. Ты не голодна? — Нет, я ведь недавно обедала, спасибо, — Усаги боялась сделать хоть шаг. Вроде бы всё налаживалось, но она всё ещё опасалась. — А вот я жутко хочу есть, — Макото ей слегка улыбнулась, подходя к холодильнику. — Может, будешь десерт или что-нибудь перекусишь? — Можно, наверное, — неуверенно ответила девушка, продолжая стоять на месте. — Если ты не хочешь, я не заставляю. Но хотя бы просто присядь, нам есть что обсудить, — не отрываясь от готовки, попросила Макото. Усаги опустилась на тот же стул, что служил её местом ещё вчера. — Пока мы шли домой, мне пришла в голову одна идея. Она, конечно, сумбурна, и ты вполне можешь на неё не соглашаться, — Макото заговорила быстро, что было несвойственно ей. По крайней мере, Усаги имела право так думать на основе того, что успела увидеть. Девушка выжидающе посмотрела на неё, сжав в руках стакан с соком, который женщина поставила ранее. — Ты можешь стать моей дочерью, Усаги Кино. Так будет легче придумать историю для твоей личности, чем, к примеру, для Стефани Смит. Многие здесь знают, что у меня есть дочь, вы почти ровесницы. Можем сказать, что ты всё это время просто жила и училась в Японии, но, окончив школу, переехала сюда. — Она разве не здесь живёт, твоя дочь? — спросила Усаги, но в голове тем временем билась только одна мысль — готова ли она сделать такое, полностью изменить свою жизнь? — Нет, не живёт, — ответила Макото, присаживаясь напротив со своим наскоро приготовленным обедом. — Но… — девушка предприняла попытку возразить по поводу вещей, комнаты, но предостерегающий взгляд женщины заставил её замолчать, молча уткнувшись в свой стакан. — Не волнуйся на этот счёт, это уже мои проблемы. Так ты согласна? — Думаю, это отличный вариант, спасибо большое, — Усаги попыталась улыбнуться. Может, с её дочкой что-то случилось, схожая ситуация? Или, страшно представить, девочка погибла, и в её лице Макото ищет утешение или искупление вины? Слишком много несостыковок, девушке совсем не хотелось думать об этом, просто пустить происходящее на самотёк. Но плачевный опыт уже показал, к чему приводит подобная халатность. — Теперь… теперь ты моя мама? — Ох, нет, — спохватилась Макото, слегка смутившись, — я ни в коем случае не заставлю тебя называть меня мамой, это всё для документации. — Хорошо, — Усаги несмело кивнула, вновь уставившись в свой стакан.       Какие бы ни были сложные отношения у неё с Икуко, она до сих пор считала её своей мамой. Интересно, дома вообще скучают по ней? Усаги не могла с уверенностью сказать подобное со своей стороны, но неопределенная тоска присутствовала в ней. Наверное, все были рады, что она ушла, раз не предприняли ни единой попытки отыскать её, хотя бы связаться. Они могли ведь позвонить ей с любого другого номера, было бы желание. Теперь, с утратой телефона, и этот путь закрыт. — А можно мне звать тебя Мако? — вдруг спросила Усаги, отчего женщина слегка подавилась. Прокашлявшись, она странно посмотрела на неё. Девушка ещё в прошлый раз заметила странную реакцию на это сокращение её имени. — Зови, если хочешь, — Макото улыбнулась уголками губ. — Я привела комнату в порядок, мисс, — вниз спустилась Рей, не поднимая взгляда от своих балеток. Усаги заметила, как сжались её ладони в кулаки, наверное, от злости к ней. Но девушка не понимала, чем успела насолить Рей. — Отлично, — ответила Макото, после чего сделала внушительный глоток напитка. — Можешь найти мне номер Маркуса? По-моему, его фамилия начинается на «Т»… — Конечно, — горничная кивнула, возвращаясь на второй этаж. А затем женщина обратилась к Усаги. — Не хочешь отдохнуть? В больнице сказали, тебе следует ещё денёк как минимум поваляться в кроватке — тебя нехило приложили, лёгкое сотрясение мозга. Та комната, в которой ты ночевала, теперь полностью в твоём распоряжении. — Маркус… это с его помощью ты будешь делать документы, или кто-то по работе? — любопытство всегда было не самой лучшей стороной Усаги, она знала это, но ничего не могла с собой поделать. — Да, он может помочь, — ответила Макото после короткой заминки. — Мы встречались в прошлом какое-то время, за ним остался должок. — Понятно. Спасибо ещё раз, — поблагодарила Усаги, сделав последний глоток. — За всё. Я не знаю, что бы делала, если бы не ты. — Смею предположить, что сидела бы в полицейском участке, где тебя бы старались вернуть домой, — женщина чуть усмехнулась, встряхнув волосами. Она приподнялась из-за стола, собирая грязную посуду. Правда, Усаги совсем не понимала, зачем она занимается подобными вещами при наличии горничной. — Я, наверное, пойду, если можно, — неуверенно сказала Усаги, понимая, что дальнейший разговор плохо клеится. — Ты не должна спрашивать у меня разрешения передвигаться по дому, — чуть громче произнесла Макото, когда открыла кран. — Тогда я пошла, — девушка попятилась назад, медленно разворачиваясь к лестнице.       Она шагнула в свою комнату, не зная, что именно ей делать. Усаги услышала позади себя шум, тут же оборачиваясь к двери. Мимо прошла Рей, бросив на неё лишь мимолётный взгляд. Усаги прикрыла дверь, после чего продвинулась к постели. Горничная постелила ей новое бельё, с изображением больших цветков приятных пастельных тонов. У стен были обои похожего бежевого цвета. Совсем ничего розового, как она и хотела.       Наверное, неразумно было оставаться наедине со своими мыслями. Лучше было бы находиться в чьём-либо обществе, общаясь с людьми, не погружаясь в ненужные мысли. Усаги старалась, честно старалась не думать о Сейе. Ей действительно стоит распрощаться со своим прошлым, от которого должно было остаться только имя, если, конечно, Макото удастся выполнить задуманное. Но женщина, казалось, была из того типа людей, которые всегда добиваются своего. Не то, что она.       Девушка присела на пуфик перед зеркалом, изучая содержимое выдвижных ящичков, из которых в прошлый раз Рей достала расчёску и резинки. Ей ведь можно так делать? Усаги уставилась на своё отражение, расчёсывая волосы. Пластыри на лице нисколько её не украшали, а без них, наверняка, ещё хуже. Огромные синяки под глазами, распухший нос. Ещё совсем недавно на неё в отражении смотрела молодая девушка, широко улыбающаяся жизни, имея множество планов на дальнейшую жизнь.       Выступающие слёзы слегка помутили её взор, и она быстро сморгнула их. Хотя это мало помогало успокоиться, нижняя губа лишь задрожала. Усаги водила по одной и той же прядке волос, наверное, в течение нескольких минут, которые длились мучительно долго. Внутри неё боролось сразу два желания: сбежать от прошлого или продолжать погоню за счастьем, которое, оказывается, и не её вовсе, и никогда не было.       Девушка вздрогнула и выронила расчёску, когда дверь неожиданно открылась. — Ты чего там внизу делаешь? — возвращаясь в сидячее положение, Усаги увидела Макото. Женщина стояла, облокотившись об дверной косяк. — Всё в порядке? — Нет, — честно ответила Усаги. Её уже тошнило от этого вопроса, но она не могла держать всё в себе, никогда не могла. Может, со временем ей придётся научиться, но сегодня можно высказать всё, что ей хочется. — Ты сделала всё, чтобы подарить мне новую жизнь. Но я боюсь, до ужаса боюсь вновь ошибиться. — То есть, теперь из-за какой-то ошибки ты собираешься всё время сидеть в четырёх стенах, опасаясь и шаг сделать? — женщина прикрыла за собой дверь, после чего присела на край постели. Усаги развернулась к ней лицом, не выпуская из рук расчёски. — А можно так? — девушка слегка улыбнулась, понимая, что в обществе Макото ей гораздо спокойнее и уютнее. — Если бы было так просто, — женщина улыбнулась ей в ответ. — У меня так и складывается, если можно так сказать, не считая того, что было до тебя и многого, — Усаги чуть нахмурила брови и развела руками, будто охватывая все проблемы разом. — О, нет, дорогая, легко не будет, — Макото немного рассмеялась, продвигаясь к ней. Мягко освободив расчёску из её рук, она развернула девушку снова к зеркалу, расчёсывая её волосы с неким трепетом. — Придётся учить английский, работать… Но если для тебя и это легко, то пожалуйста. — Меня в школе столько лет не могли заставить выучить английский, а тут надо учить всё быстро, — Усаги чуть скривилась, но тут же улыбнулась снова. Ей нравилось вот так просто общаться с Макото, она не давила, а просто была рядом. — Года хватит? — Боюсь, надо выучить за лето, максимум полгода, если ты хочешь нормально жить в этом городе, — женщина прыснула, посмотрев на её отражение в зеркале. — Мне нравятся твои волосы. Наверное, на протяжении всей жизни отращиваешь... Научишь меня заплетать те забавные булочки на голове? — Это оданго, — наверное, впервые в жизни она говорила эту фразу без раздражения. — Хочешь и себе шишки на голове? — Вообще, я думала, что смогу заплетать тебе, — Мако слегка смутилась, но тут же уверенно добавила: — Но думаю, мне тоже пойдет. — Научу, — Усаги, смотря ей в глаза, улыбнулась шире.       Эта женщина столько для неё сделала, искренняя улыбка — единственное, что она может дать ей взамен. Макото начала заплетать её волосы в косу, но разговор дальше не шёл. Усаги почувствовала острую нужду в общении, чтобы вновь ненароком не задуматься о плохом. — А это сарафан твоей дочери? — Нет, Рей утром купила. — У неё, видимо, глаз-алмаз, оно отлично подошло, — девушка сжала край ткани, но тут же отпустила, не желая помять одежду. — Нет, просто посмотрела твой размер на школьной форме, — Макото усмехнулась, доставая из одного из ящичков широкую резинку. — Мне надо съездить на работу. Сможешь побыть одна? То есть, Рей, конечно, будет дома, но я не знаю даже. Боюсь тебя оставлять на неё. — Не переживай, я не сбегу больше, честное слово, — Усаги стремительно развернулась, обнимая женщину крепко-крепко. — Не злись больше на неё, пожалуйста. — Хорошо, не буду, — Макото обняла её в ответ, погладив по волосам. — Всё, мне пора, я постараюсь быстро справиться со всеми делами.       Женщина начала выходить из комнаты, и Усаги тут же поднялась следом — она не могла оставаться одна со своими мыслями. Девушка следовала за ней, обдумывая варианты занятий. Ей разрешили смело передвигаться по дому, только вряд ли она сможет в ближайшее время вести себя раскованнее.       Усаги поймала себя на мысли, что она рассматривает всю эту ситуацию и в ближайшем будущем. Значит, она всё-таки точно остаётся здесь? Ей нравилось, только следует привыкнуть, перестать думать о плохом. Девушка остановилась у подножья лестницы, когда Макото обувалась. Неужели она действительно готова начать всё по-новому? — Я буду скоро, — на какой-то момент Усаги показалось, что Макото готова её даже обнять, но женщина лишь помахала рукой, чуть поджав губы.       Когда дверь закрылась за хозяйкой дома, Усаги бросила взгляд на настенные часы. Всего лишь пятый час, а казалось, она прожила как минимум неделю. Девушка перевела взор на Рей, которая не обращала на неё ни капли внимания, сидя за чтением какой-то книги. Усаги очень хотелось с ней заговорить, но она боялась и слова ей сказать. Но ведь им ещё жить вместе, придётся же когда-нибудь разговаривать хотя бы на бытовом уровне. — Ты хочешь есть? Или чего ты на меня так пристально смотришь? — не отрываясь от чтения, произнесла Рей. Усаги почувствовала жар на щеках и помотала головой. Её стошнит сразу же, как во рту окажется хоть один кусочек пищи. — Тогда просто сядь, не стой столбом. Ты можешь посмотреть телевизор, почитать. — Ты же знаешь, что я не понимаю английский, — Усаги ответила, присаживаясь на диван напротив телевизора. — В доме есть сборники поэзии на японском. — Не люблю поэзию, — девушка чуть скривилась, глядя на своё отражение в выключенном экране телевизора. Ей срочно необходимо было сменить изображение, отвлечься. — Тебе включить телевизор? — Рей неожиданно оказалась рядом, отчего девушка вздрогнула, оборачиваясь на горничную. Усаги медленно кивнула и тут же съёжилась от негромкого голоса у самого уха. — Надеюсь, больше ты не выкинешь что-нибудь такое, что доведёт мисс Кино до нервного состояния. Если ты намерена здесь надолго задержаться, будь любезна вести себя благоразумно.       После этих слов Рей включила ей телевизор, отходя обратно на кухню. Усаги выдохнула, краем глаза наблюдая за девушкой. Эти запугивания настораживали, но в то же время они помогали отвлечься. Когда горничная присела на стул, Усаги тут же развернулась к телевизору.       И зачем только она согласилась, если и слова не понимала? Но она могла просто наблюдать за происходящим на экране, придумывая свои диалоги в голове. С этим затейливым занятием Усаги не заметила, как вернулась Макото. — Интересно смотреть? — девушка почувствовала на своём плече лёгкое сжатие. Она подняла голову вверх, встречаясь с мягким взглядом женщины. — Очень, — эмоционально ответила Усаги, обращая взгляд обратно к происходящему на экране. — Этот парень вот только недавно признался в любви вот этой блондинке. — На самом деле он ей рассказывал совершенно о другом — я смотрела этот фильм, они не будут вместе, — Макото негромко рассмеялась, уходя на кухню. — Какая досада, а я так надеялась, — Усаги разочарованно выключила телевизор, поднимаясь на ноги.       Обернувшись на кухню, она увидела накрытый для ужина стол. Девушка и не заметила, когда Рей начала суетиться, даже запаха не ощутила, несмотря на свою любовь к еде. — Идём ужинать, Усаги, — позвала её Макото, ополаскивая руки на кухне. — Хорошо, только в туалет схожу, — девушка кивнула им, поднимаясь наверх.       Уже споласкивая руки, она заметила на сушилке свою школьную форму. Она, словно зачарованная, подошла к ней, провела ладонью по ткани синей юбки. Послышался странный шорох, и, нахмурив брови, девушка запустила руку в карман, вытащив сложенный листок бумаги. Это оказалась та самая фотография с ним.       Усаги с раздражением посмотрела на размытое изображение. Она обхватила снимок обеими руками, желая разорвать его на тысячи маленьких кусочков. Руки немного задрожали, а несколько жгучих капель слёз упали на бумагу. Она не могла.       Но она может научиться жить с прошлым, принимая его как должное, научиться на собственных ошибках. У неё была возможность начать всё с чистого листа.       Через две недели у неё на руках был паспорт на имя Усаги Кино. Девушки, о которой она ничего не знает. Но она не могла упустить свою последнюю надежду начать всё заново, чтобы стать счастливой.