Май, 1995 год.
— Оданго, обернись! — Усаги рефлекторно развернулась на зов, но тут же зажмурилась в недовольстве, когда перед лицом возник яркий свет. — Ну и зачем ты моргнула? Только фото всё испортила. — А кто тебя просил меня фотографировать, бака? — протирая глаза, огрызнулась Усаги. Проморгавшись, она уставилась на своего врага, который с довольной ухмылкой наблюдал за ней с высоты своего роста. — Во, глянь сколько посетительниц, фотографируй сколько хочешь, меня чего трогать? С этими словами Усаги обратно развернулась к барной стойке, возвращаясь к поглощению сладкого коктейля. Она приходила в «Корону» каждый день после школы, вне зависимости от факта, были ли у неё деньги на игровые автоматы, или нет. В любом случае её всегда угощал чем-нибудь Мотоки, приговаривая, что Цукино спустила в это заведение и так слишком много денег, и явно заслуживает какого-нибудь приятного и определённо вкусного презента. — Ну, не у всех есть такие большие щёки и макушка, увенчанная золотыми булочками, — Мамору присел возле неё, аккуратно положив фотоаппарат перед собой. — Так что, прости, Оданго, но ты уникум, поэтому такую, как ты, совсем нельзя упускать. Усаги хмыкнула и, демонстративно отвернувшись, пересела на соседний стул, чтобы между ними было хоть какое-то расстояние. Подперев голову рукой, она уставилась в зал, дальше попивая свой коктейль. Настроение несколько снизилось из-за человека слева от себя, но она правда старалась его игнорировать насколько могла. — Мамору-сан, привет! Надолго в этот раз приехал? — послышался голос Мотоки, но Усаги не спешила разворачиваться к нему, и без того здоровались уже. — Я уже успел соскучиться. — Всего на неделю, и только из-за проекта, — Усаги невольно навострила уши, прислушиваясь к разговору. Оказывается, этот бака уезжал, а она и не заметила. Но, зато когда он появлялся возле неё, она очень и очень его замечала. — Выдали нам по новеньким фотоаппаратам и сказали заниматься обработкой фото и прочим. Только вот одна модель очень упорно пытается отвертеться. — Может, потому что модель даже не предупредили о том, что её будут фотографировать? — недовольно буркнула Усаги, через плечо кинув мимолётный взгляд на Чиба. Вернувшись к бокалу, она с досадой отметила, что вкусный коктейль уже закончился, оставляя после себя только пенку на дне. — А ты разве не слышала, что случайные фото — самые удачные фото? — хмыкнул Чиба. — Давай так сделаем. Я куплю тебе коктейль, какой ты захочешь. А с тебя всего лишь пара фотографий для меня. Неужели это так сложно? Особенно для такой красотки, как ты, Оданго. — Коктейль и мороженое, — поставила свои условия Усаги, пропуская мимо ушей очередную долю сарказма в свою сторону.***
Усаги аккуратно вытащила собственный снимок и обвела контур своего лица кончиком большого пальца. Теперь она вспомнила, откуда у Чиба её фото, и она была права по поводу его увлечения фотографиями. После того проекта он не раз прилетал в Японию и какое-то время длительно возился со своим фотоаппаратом, что объясняло такое обилие фото. Видимо, в умении обработки Мамору всё-таки преуспел, потому Усаги прекрасно помнила, что в четырнадцать лет на её лице были вполне заметные прыщики и глубокие тени под глазами от постоянного недосыпания. А на фотографии её лицо было абсолютно чистым, будто и не она совсем. Она с уверенностью могла сказать, что этот снимок не был из ряда специально сделанных. Когда она позировала Мамору, её взгляд всегда был направлен в объектив. А на изображении перед ней она смотрела куда-то в сторону, видимо, отвлёкшись и чуть улыбаясь. Не натянуто для позирования, а вполне искренне, будто увидела автомат с бесплатными конфетами, но не до конца успела счастливо улыбнуться так, как обычно происходило. Он был прав, когда говорил, что случайные фотографии получаются самыми лучшими. Правда, обычно на таких фото Усаги была похожа на клоуна, но у Чиба получилось сделать действительно потрясающую картину. Только почему он хранил его все эти годы? Может, это было вроде трофея? Удачная работа, почему бы и не сохранить на память. Не из-за неё же самой он его оставил. Мамору явно давал понять, что она его раздражала или веселила своими глупыми речами в ответ на его подколки. Тогда, наверное, это фото было бы в другом альбоме? Скажем так, специальном для университетских работ. Ведь это наверняка не единственный снимок, который ему пришлось сделать по долгу учёбы. Но в тоже время весь этот альбом был посвящён Токио, а Усаги когда-то была его частью, и всё выглядело вполне логичным. Она быстро просмотрела оставшиеся страницы, пытаясь отыскать ещё какие-нибудь изображения себя, но таковы не нашлись, что вызывало внутри обиду и успокоение одновременно. Одно фото ведь ничего не значит. Подавив зевок, Усаги устало потянулась, чувствуя, как ещё немного, и заснёт прямо посреди гостиной. Собрав все альбомы до кучи, она кое-как запихнула их на место, но собственный снимок оставила при себе. Ей не хотелось, чтобы Мамору вновь увидел его, если они, к примеру, когда-то примутся изучать изображения вместе. Вдруг он узнает её? Пусть она и изменилась, но общие черты всё равно оставались, ведь прошло всего три с хвостиком года. Медленно шествуя по коридору, Усаги резко остановилась у лестничного пролёта. Несколько секунд поразмыслив, она крепко схватилась за перила и аккуратно начала подниматься наверх. Очутившись в просторном коридоре, она начала оглядываться кругом, впитывая в себя всю относительно новую атмосферу. Здесь находилось не меньше картин, чем в холле первого этажа, но это мало интересовало. Взгляд Усаги зацепился за знакомую дверь, и она тут же направилась к ней. Наверное, некрасиво заходить без разрешения в чужую обитель, ещё и в отсутствие хозяина. Но ведь никого не было и никто не узнает. Она всего лишь зайдёт посмотреть; просто удовлетворить своё природное любопытство. Внутри оказалось довольно темно, так как шторы были плотно задёрнуты и освещал лишь свет, исходящий из коридора. Но Усаги совсем не спешила включать свет, тем более она совсем не знала, где здесь искать выключатель. Прикрыв двери, она оказалась в кромешной темноте, которая навевала знакомые образы. Когда глаза привыкли, она начала различать очертание кровати, других предметов вокруг, на которые не обращала внимания в прошлый свой визит. Глубоко вздохнув, Усаги медленно прошла вперёд, приближаясь к кровати. Она села на самый край, проводя рукой по прохладному постельному белью, вдыхая окружающий аромат. Кровать у Мамору была жестче, чем у неё, но тогда никакой дискомфорт и капельки не чувствовался. Впервые не хотелось убегать от воспоминаний, наоборот, хотелось погрузиться сильнее в них. Усаги забралась с ногами, пробираясь на середину. Она уставилась в потолок, сжимая на груди собственный снимок. Он ей настолько понравился, что на секунду захотелось вернуться в те времена, в тот самый знаменитый образ, благодаря которому она была чертовски узнаваема. За километры люди узнавали её из-за шариков оданго, длинных хвостов. Но она быстро откинула эту затею, потому что уже не имело смысла что-либо менять. Отложив снимок в сторону, она перевернулась на живот, обнимая подушку двумя руками, прикрыв глаза. Усаги совсем не хотелось спускаться вниз, где было совсем одиноко в той большой кровати. По факту, и здесь она была совсем одна, но всё же эта атмосфера хозяина дома обитала здесь сильнее всего и дарила хоть какие-то приятные ощущения. Зажмурившись, она сильнее уткнулась носом в подушку и не заметила, как быстро заснула. Утро следующего дня началось где-то уже после обеда: Усаги не могла вспомнить, когда столько спала за последнее время. Даже с любовью ко сну удавалось редко нормально выспаться. Ей было слишком лениво подниматься и уходить, тем более, когда эта кровать пленила собой. Что первый раз, что сейчас эта комната не хотела её отпускать. В этот раз ничто не гнало, и она могла насладиться этим времяпровождением. Интересно, а чтобы было, если бы она осталась? Мамору бы проснулся, наверняка повисло неловкое молчание, раз он её не узнал. Усаги наверняка было стыдно, но всё же бы всё могло сложиться несколько иначе, наверное. Не совсем хотелось об этом размышлять, но ничего другого в голову не приходило, тем более это действительно был занятный вопрос. Если бы… Следующие несколько часов прошли в полнейшей скуке — читать или ещё что-либо совсем не хотелось, а Мина не брала трубку. Наверное, у них очередной чисто семейный день, в который подруга полностью принадлежит мужу, как и тот ей. В такие моменты Усаги лишь завистливо вздыхала, размышляя о том, что тоже хочет нечто подобного. Но, увы, замуж ей ещё не скоро удастся выйти. От безделья она начала лазить по телефону, пытаясь отыскать там что-нибудь интересное. Но, зайдя в телефонную книгу, Усаги вдруг осенило. Она ведь обещала, что обязательно встретится с Макото, чтобы пообщаться после такой долгой разлуки. Наскоро собравшись, Усаги, захватив оставленную заначку, выскочила из дома, радуясь возможной прогулке. Пусть на улице и было душно после ночного дождя, но хотя бы не давила угнетающая тишина. Усаги не заметила, как оказалась возле «Розария», от одного вида которого перехватывало дыхание от стольких воспоминаний, связанных с ним. Ей даже не верилось, что её отделяют всего несколько шагов от американской мамочки. Они жили в одном городе, но присутствовало ощущение, что между ними целые океаны и материки, которые выстроило враньё Усаги. Ей даже стало несколько стыдно приближаться к этому месту, она ведь не соизволила предупредить о приходе. А вдруг Макото занята или её нет на месте? Или она не хочет спонтанно видеть блудную дочь и расстроится от такого сюрприза? Слишком много или, которые уже надоели мешать жизни. Выдохнув, Усаги откинула все сомнения и прошла вперёд. Она раньше могла жить без этих страхов, сможет и сейчас, просто должна. Внутри всё оставалось прежним, как она помнила: перегородки, картины, большой и малые залы, эти цветастые подушечки на полу. Которые Усаги каждый вечер собирала, а потом раскидывала вновь, едва заканчивала свою работу. К ней тут же подошла хостес, предлагая свою помощь, но она даже не помнила её. Усаги хоть и редко пересекалась с персоналом, но на лица память не подводила, а имя этой девушки она даже запомнила — Мари. Вежливо отказавшись от помощи, она прошла дальше к своему любимому столику, где они поначалу втроём сидели, поедая какие-нибудь бутерброды. И ей повезло, что то самое место оказалось незанятым. Усаги опустилась на свой стул и посмотрела в сторону барной стойки, ожидая увидеть Макото. Сердцебиение чуть участилось от возможной встречи, и даже захотелось наплевать на какие-либо рамки приличия и напрямую полезть к кабинету владелицы заведения. Но Усаги осталась терпеливо ждать, хотя понимала, что не сможет ждать до того же закрытия. Но внезапно мимо пронеслась знакомая фигура с передничком официантки и подносом в руках. Усаги нахмурилась, недоумевая, почему Макото вдруг выбралась в зал поработать, но, увидев профиль, поняла, что несколько промахнулась с предположением. И когда Уна проходила близ её столика, тут же подозвала к себе: — Уна! — громче положенного произнесла Усаги, но ей было всё равно, что на неё сейчас многие обернутся. Главное, чтобы обернулась названная сестра. — Чем могу помочь? — Уна любезно улыбнулась, уставившись на неё. Но через несколько секунд в её глазах читалось узнавание, и она тут же бросилась к неожиданной посетительнице. — Усаги! Они крепко обнялись, и Усаги даже показалось, что она сейчас расплачется. Она общалась с этой девушкой всего сутки, даже чуточку меньше, но обнимались так, будто они на протяжении долгих годов были лучшими друзьями и впервые увиделись после долгой разлуки. — Пойдём, я отведу тебя к маме! — Уна лучезарно ей улыбнулась и потянула к привычному коридору, где находился кабинет Макото. — Она очень рада будет увидеть тебя. Я тоже рада, но, думаю, её ты хочешь увидеть гораздо больше. Уна ещё раз порывисто заключила её в объятия и тут же убежала, оборачиваясь до самого конца коридора, пока не скрылась за поворотом. Усаги не могла перестать улыбаться, но, когда перевела взгляд на дверь кабинета, чуть стушевалась. Пусть Уна и сказала, что ей будут рады, лёгкий червячок совести от этого никуда не убегал. — Можно? — тихо постучавшись, она открыла дверь, несмело заглядывая внутрь комнаты. Макото оторвалась от бумаг перед собой, но будто застыла, уставившись на свою гостью. Усаги прошла вперёд, закрывая за собой дверь, но ещё дальше не решалась пройти. Макото изменилась — появилось чуть больше морщинок, под глазами залегли более заметные, чем раньше, тени, цвет волос стал ярче. Она выглядела до безумия усталой, чего раньше не наблюдалось. Усаги нервно закусила губу, подозревая, что тоже причастна к этим изменениям своими опрометчивыми поступками. — Тебе очень идёт такая причёска, — первой из оцепенения вышла Макото, тут же поднимаясь на ноги. Она быстро сократила между ними расстояние, но уже не так смело прикоснулась к щеке Усаги, по которой уже стекали несколько одиноких слезинок. — Прости меня, пожалуйста, — прошептала она, заглядывая в удивительные зелёные глаза, которые начали подозрительно поблёскивать. — Прости. — И ты меня прости, что утаила от тебя правду о твоей… смерти, — Макото сморгнула слёзы и слабо улыбнулась. — Я не имела права скрывать это. Просто… ты казалась мне такой беззащитной и опечаленной, а еще постоянно твердила, что не хочешь домой. С моей стороны это было очень эгоистично, но вот такая я. — Я совсем не злюсь на тебя, мам, — ответила Усаги, заключая Мако в кольцо своих объятий. — Мы обе виноваты друг перед другом, но я не хочу это вспоминать. Это прошло. — Ты так повзрослела, — выдохнула Макото, приглаживая светлые волосы. — Не только внешне. Что же с тобой случилось? — Так много, что даже не знаю, с чего начать, — улыбнулась Усаги. — Ты тоже изменилась. Решила поэкспериментировать с цветом? — Это я седину после двух своих дочерей закрашиваю, — усмехнулась Мако, всё ещё не отпуская её. — Одна сбежала от меня, вторая сбежала ко мне от родителей, перевелась в местный университет, не сказав ничего никому. В общем, мне некогда было передохнуть, постоянно на нервах. Этот несносный ребёнок натворил слишком много дел, и мне теперь их устранять. Уна совсем не разговаривает с отцом и с Берилл. Отец уже и сюда приезжал, и что только не пытался делать. Уна слишком обижена на него. Прости, тебе, наверное, совсем это не интересно. — Нет, наоборот, мне правда очень интересно, что вы, как ты, я скучала, — Усаги широко улыбнулась, вытирая слёзы с щёк. — Это не так важно, я успею рассказать, — Макото усадила её на диван, не разрывая объятий. — Расскажи лучше мне всё, что происходило с тобой за полгода. — Работала в ночном клубе, потом в баре, а потом залетела и теперь сижу тут с тобой, — протянула Усаги, слишком сжато рассказывая о произошедшем, за что получила лёгкий подзатыльник. — Честно, мам, у меня были слишком обыденные будни. Мне особо нечего рассказывать. — А как ты решилась на такую красоту? — перевела тему Мако, проводя пальцами по гребню. — Чистой воды эксперимент, — непринуждённо ответила Усаги, едва заметно вздрогнув. Если Макото и заметила, то явно не стала допытываться. Не слишком хотелось возвращаться к тем несколько пугающим воспоминаниям. Усаги непроизвольно вскинула руку к шее, где были слегка заметные шрамы после ножниц. Но, мотнув головой, она поспешила сменить тему. — Но так даже лучше. У меня есть подруга, и я не представляю, как она моет свои длинные волосы со своим пузом. Мне всё кажется, они с мужем друг другу шевелюры вымывают. Усаги немного рассмеялась, представляя перед собой эту картину. — А как твои дела с тем… парнем? Или как правильно обозначить ваши отношения? — аккуратно спросила Мако, немного понизив голос. — Я переехала к нему жить, потому что условия, которые меня окружали, были не самыми лучшими, — начала Усаги, будто оправдывалась. — Мне было стыдно обращаться к кому-либо ещё. И к нему вообще тоже. Но ты и Мина подтолкнули меня к этому. — Может, мы и подтолкнули, но решение принимаешь ты, а не кто-либо другой. Мина — это твоя подруга? — Она мой лучший друг, как и Рей, — с улыбкой ответила Усаги и очень уверенным тоном. — Она мне очень помогла и поддерживает до сих пор. Я никогда не думала, что смогу найти себе таких друзей. — Значит, твой побег не так уж и плох. Ты смогла многое найти и многому научиться, а здесь ты была под моим контролем, правилами. Мне стоило больше тебе доверять. Но я так рада тебя видеть, — Макото сильнее сжала объятия, чмокнув Усаги в макушку. — Ты тоже мой лучший друг, — заверила её Усаги. — Спасибо, для меня это важно. А как Рей? Вы общаетесь? Мне её не хватает. — Я не знаю, что с ней. Она оставила мне свой мобильник и ушла. Я знаю, что между вами случилось в прошлом. Успела познакомиться с людьми, которые её когда-то окружали, лучше смогла узнать о ней. Как она просто со всем этим справилась? Как ты смогла простить её? — Рей всегда была сильнее многих, она казалась до безумия несломленной девушкой. С ней столько всего случилось, а она продолжала жить дальше с гордо приподнятой головой. А я просто научилась с годами прощать, и было бы неправильно не простить человека, который смог признать свою ошибку. Уметь прощать очень важно. Нет смысла постоянно обижаться на людей. Правда, до Уны этого не донести. — Но ведь и не всё можно простить, — возразила Усаги. — Не всё, но я и не обобщаю. Некоторые вещи прощаются только со временем. Как, к примеру, через время Уна сможет простить своего отца и… другую мать, что они скрывали от неё правду столько лет. А некоторые не обязательно прощать, но определённо стоит отпускать, как я через время смогла отпустить ситуацию с отцом Уны. Обидно, больно, но жизнь продолжается. Все люди совершают ошибки, никто не идеален. Ты сама в этом убедилась, и ещё не раз убедишься. И сама сделаешь немало вещей с летальным исходом. Я хочу, чтобы ты это поняла. Ты не робот, ты — человек, но ты должна учиться принимать происходящее и отпускать обиды. Но самое главное в том, что ты также должна прощать и себя. — Это трудно, — нахмурилась Усаги, прикрыв глаза. — Мне последние полтора года кажется, что я… — Что ты? — Я не жалею, но. Не знаю! Мне кажется, что я завралась, причём и самой себе и окружающим. И кажется, что все врут мне. И даже сейчас я по большему счёту пришла сюда, потому что Мамору уехал и оставил меня одну. Точнее, он оставил меня на домоправительницу, но так случилось, что ей пришлось уехать. И мне так одиноко там. Я просто хочу быть кому-то нужной. — Но ты нужна мне, — попыталась сказать Мако, но Усаги её тут же перебила: — Но не так, как, к примеру, Уна. Она твоя дочь, а не я. Вроде бы много людей, кому я нужна, но всегда есть те, кто выше меня. Это немного угнетает. — А у тебя есть человек, которого ты хочешь видеть самым важным для себя? — Макото загнала её в тупик этим вопросом. — Нельзя ждать у моря погоды. Иногда нужно самой делать первый шаг. Как проходит беременность? — Я худею, а ещё тошнит, но вырвать редко получается, — буркнула Усаги. Вмиг стало неловко говорить об этом. Но она должна, нельзя ведь постоянно говорить об одной себе, особенно когда она сама для себя решила, что должна стать мамой для своего ребёнка. — Хочется постоянно спать. В общем, это очень странно. Последние дни очень странные. Я живу в доме малознакомого мужчины, от которого беременна, но мы толком не разговариваем. Точнее, практически не разговариваем. — Он тебе нравится, да? — заговорщическим шепотом начала Макото, приближаясь губами к уху Усаги. — Он заботливый, наверное. Если поселил меня у себя. По крайней мере, он заботится о будущем ребёнке и будет, возможно, после. Уже хорошо. — И о тебе тоже, — Усаги нахмурилась от этих слов. — Он мог просто оплачивать тебе отдельное жильё, ещё что-нибудь. Что, кстати, совсем не каждый делает — половина даже о подобном не думает. А он тебя ещё и дома у себя поселил. — Это просто желание контролировать, — фыркнула Усаги. — Он даже не хочет со мной общаться. — А ты пробовала с ним разговаривать, если сделала такие выводы? — Нет. — Тогда откуда такие мысли? Вдруг он думает точно так же? Не думай, что он не должен боятся только потому, что он — мужчина. Они те ещё трусишки, надо брать всё в свои руки, дорогая. Попробуй с ним хотя бы подружиться, не будете ведь вы постоянно молчать? Тем более, если ты сама этого хочешь. — Я нигде не говорила, что хочу этого, — протестовала Усаги. — В твоих действиях и словах отображается это. Потребность в общении есть у всех, но ты стремишься общаться именно с ним. — Просто мне интересно, какой он. Кто такой отец моего будущего ребёнка? — Усаги не хотелось рассказывать о том, что она была когда-то знакома с Мамору. Потому что жила с человеком, совсем не похожим на то представление о задиристом парне, с которым её познакомил лист с неудачной контрольной работой. — Мама, простите ради бога, но ты нам очень нужна! — в кабинет ворвалась Уна, пытаясь отдышаться, будто пробежала целый марафон, а не какой-то коридор. — Эти недотёпы не могут разобраться с готовкой, будто первый день на кухне. Я не могу объяснить на словах, но ты правда нужна там. С этими словами Уна убежала, хлопнув дверью. Усаги проводила её несколько растерянным взглядом, прекрасно понимая, что за этим последует. Она перевела взгляд на Мако, поджав губы. — Прости, я постараюсь разобраться со всем этим быстро, — протараторила Макото, спешно поднимаясь на ноги. — Нет, я, наверное, поеду домой, — Усаги поднялась следом, поправляя блузку. — Я, правда, быстро управлюсь, — заверила Мако, виновато улыбаясь. — А мне правда пора домой, ещё доехать надо, приготовить ужин этой прожоре, — рассмеялась Усаги, сложив руки на животе. — Но я очень рада была видеть тебя. Спасибо, что выслушала меня. Это очень важно. — Ты сама сказала, что я — твой друг, и я хочу быть им для тебя дальше, — Макото порывисто обняла её, после чего поцеловала в щёку, и ушла, бросив напоследок: — Познакомься с отцом своего ребёнка, всем будет полезно. Усаги проводила её взглядом, сморгнув несколько слезинок. Осматривая кабинет, она наткнулась на стол, где теперь красовалось две фоторамки, вместо привычной одной. Не удержавшись, Усаги подошла к ним, разворачивая к себе. И тут же улыбнулась, когда увидела знакомый снимок с Уной, и новый, где были она сама, Мако и Рей. Когда они ездили на пляж после долгих уговоров Усаги. Она примерно помнила, как визжала из-за холодной воды, как бегала от Рей после того, как обрызгала. Это были очень счастливые будни, которые уже не вернуть. Выйдя из «Розария», Усаги не спешила вызывать такси. Вместо этого ноги будто зажили собственной жизнью, и она отправилась знакомой-незнакомой дорогой, осматривая улицы, по которым она не так давно ходила каждый день. А иногда бежала, опаздывая на работу. Или как они с Мако неспешно прогуливались под ручку, обсуждая рабочие моменты. Вспоминая всё это, она казалась самой себе тогда ещё ребёнком. Ей было всего семнадцать, а сейчас она старше совсем немного той своей версии, но уже не было той беззаботности, чтобы была раньше. Теперь она будущая мама, у которой непонятно что в голове и кругом. И никто не хочет этому помогать, даже она сама. Усаги остановилась у такой знакомой калитки и тут же сильнее закуталась в кофту, поёжившись от холода. Она вцепилась в прутья, всматриваясь в очертания дома, кустарники и качели, на которых они легонько раскачивались под ночным небом. — Почему научиться решать проблемы самостоятельно — это так сложно? — выдохнула Усаги, отступая назад. — Когда ты родишься, мы обязательно будем приходить к бабушке Мако в гости. Она очень вкусно готовит, намного лучше, чем я. Тебе понравится у неё. А пока мы поедем к себе домой. И да, мне всё еще странно оттого, что я с тобой разговариваю. Усаги хотела прогуляться ещё немного, но неожиданно нахлынул дождь, от которого ей пришлось бежать под ближайший навес и в срочном порядке вызывать такси. Ожидая машину, она пожалела, что не надела что-либо теплее, зная, что наступили не самые приятные погодные условия. Эта погода ей совсем не нравилась, она ещё сильнее давила на душевное состояние. Усаги прикрыла веки, сильнее сжимая свои плечи. Ветер доносил до неё капли дождя, отчего становилось ещё неприятнее. Но, вернувшись домой, не стало лучше. Тишина давила как никогда прежде. Усаги и до этого приходилось жить одной, но никогда окружающее пространство не было настолько огромным и чужим. Когда здесь не было ничего, что принадлежало бы ей. Этой ночью Усаги вновь ночевала в комнате Мамору, наблюдая за дождём в окне. Сегодня не было ни молний, ни грома. Только дождь, барабанящий в окна и не дающий заснуть. Сон не приходил, несмотря даже на дикую усталость. Усаги поглаживала живот, размышляя обо всём, что сегодня услышала. Она должна простить себя, простить Мамору. Он не знает, кто она. Она не знает, кто он. И она может попробовать с ним подружиться. Потому что надоело играть в молчанку и это нужно их будущему ребёнку. Она должна перестать быть эгоисткой. Или хотя бы попробовать сделать это. — Усаги, вот ты где, — Усаги поморщилась и с неохотой разлепила глаза, но тут же зажмурилась от обилия яркого света. — Я уже было подумал о том, что ты сбежала. Усаги резко подорвалась в кровати, стукнувшись лбами с человеком, который разбудил её, на которого она недоумённо уставилась, потирая ушибленный участок. Сколько она спала? Неужели проспала целую неделю? Мамору действительно был перед ней, так же потирал лоб, чуть нахмурившись, но пытаясь улыбаться. Усаги прикоснулась к нему, пытаясь убедиться в реальности происходящего. И когда ощутила под своими пальцами ткань тёмного пиджака, тут же покраснела, осознав, что Чиба нашел её в своей кровати. — Что ты здесь делаешь? — спросила Усаги, пытаясь привести свою причёску в адекватное состояние после сна. — Вообще-то я здесь живу, — усмехнулся Мамору, с интересом наблюдая за ней. — А вот что ты здесь делаешь? Ты меня очень перепугала, когда я не нашел тебя в твоей комнате и вообще где-либо в доме. А у меня ни номера твоего, совсем ничего. Я ничего о тебе не знаю, Усаги. — Почему ты вернулся раньше? — спросила Усаги, пытаясь настроиться на разговор. Который не касался их ребёнка, её проживания. Завязывался разговор про них самих. Точнее, ей хотелось так думать. — Луна позвонила, рассказала о случившемся. Да и мои дела не должны были растягиваться сильно, но всё же я несколько ускорил их процесс и вернулся, как только смог, — Усаги опустила глаза вниз, закусив губу, чтобы скрыть улыбку. — Не хотел, чтобы ты была здесь одна. Как твои дела? — Спасибо, — прошептала Усаги, надеясь не краснеть. — Я в порядке. — Так что ты здесь делаешь? — не унимался со своим вопросом Чиба, на что она только закатила глаза, расслышав в нотках его голоса лёгкую насмешку. — Мне было страшно, — ответила Усаги, поджав губы и поднимая взгляд к Мамору, который на её слова только приподнял брови. — Я не люблю грозу, молнии и прочее, а у меня в комнате окна выходят прямо на эту жуткую картину. — Вообще-то моя комната находится прямо над твоей. И расположение кроватей и окон у нас с тобой одинаковое, — возразил ей Мамору, не переставая улыбаться уголками губ. — Да и ты могла просто задёрнуть шторы… — Какой же ты самодовольный индюк! — воскликнула Усаги и пихнула его в плечо. — Здесь просто не так слышно. Да и вообще, какое тебе дело? Если ты сказал, что я живу в этом доме, то я могу ночевать в любой комнате. Тем более, у тебя кровать удобнее. — Да, я долго подбирал матрас. У меня проблемы со спиной, знаешь ли, — согласился с ней Мамору, отчего она улыбнулась. — Хочешь позавтракать? — Угу, только дай мне немного времени собраться, привести себя в порядок, — Усаги откинула одеяло, поправляя свою футболку. Она тут же ушла прочь, стараясь не думать о произошедшем. Он вернулся ради неё! И в этот раз даже ни одной задней мысли не возникло в её голове. Этот факт ей безумно льстил, даже если было у всего этого другие причины. Но когда через полчаса она привела себя в порядок и прибежала на кухню заняться завтраком, удивлённо уставилась на Мамору, стоящего у плиты. — А что ты делаешь? — спросила Усаги, ближе подходя к нему, заглядывая на содержимое плиты. Со стороны она наверняка была похожа на маленького ребёнка, который увидел восьмое чудо света. — Блинчики готовлю. Тебе ведь нравится такое? — Мамору к ней быстро обернулся, но тут же вернулся к сковороде. — Да, но я даже не подозревала, что ты умеешь готовить, — призналась Усаги, с некой долей зависти наблюдая за ровными краями блинов. У неё никогда не получалось такой красоты, каждый блин комом. — Ну, я не всю жизнь жил с людьми, которые готовили за меня, убирали и прочее, — пожал плечами Мамору, освобождая сковородку от очередного блинчика. — Когда-то мне приходилось всё делать самому. — Можно мне? — попросила Усаги, когда Мамору схватился за половник. Он перевёл на неё заинтересованный взгляд. Пару секунд смотрел, слегка прищурившись, будто размышлял о действенности этого предложения. Но всё же уступил ей место. Усаги благодарно улыбнулась и приступила к делу. — Зачем ты уволил всех? — Это был вопрос времени, а твоё нахождение рядом со мной было важнее, — ответил Мамору, отчего рука Усаги едва заметно вздрогнула и она чуть не выронила половник. — Я собирался переезжать в ближайшие дни. Луна как раз уходила в декрет. Так что ты просто немного ускорила этот процесс. — Переезд? — переспросила Усаги, двигая сковородку по плите. — Да, я хотел бы дом поменьше, мне здесь некомфортно одному. Но теперь появилась ты, наш ребёнок, и я решил повременить с этим. — Зачем тебе вообще такая домина? — продолжала допрос Усаги, не решаясь отводить взгляд от готовки. — Моя бывшая жена так захотела, — ответил Чиба, явно давая понять, что эту тему продолжать он не хочет. — Значит, ты хочешь, чтобы я жила здесь? — Я тебе уже не раз это повторял, Усаги, — Мамору перехватил из её рук сковородку, когда она едва не обронила на пол шедевр своего искусства. — Эта посудина тяжелая для моих дохлых ручек, — виновато улыбнулась Усаги, осмеливаясь наконец-то посмотреть на своего собеседника. — Тренируйся, дети не легче, — ухмыльнулся Мамору, мягко отстраняя её в сторону. — Простите, в следующий раз постараюсь подготовиться получше, если буду нужна кому-то, — съязвила Усаги, схватив свой неудавшийся блинчик. Она откусила кусочек, облокотившись на столешницу. — Прости, я не это имел ввиду, — он подошёл к ней, приподняв за подбородок. Усаги перестала жевать, недовольно уставившись на него. — Тебе не кажется это странным? Мы не знаем друг друга от слова «совсем», но при этом мы ведём себя так, будто это так и надо. Мамору, я о себе позаботиться не могу, что говорить о детях. — Ты хочешь сделать аборт? — поникшим голосом спросил Чиба, но лицо его оставалось бесстрастным. — Да что же ты постоянно говоришь об этом? — она вскинула на его лицо, нахмурившись. — Нет, конечно, не хочу. Единственное, что я хочу, это немного нормальности в происходящем. Чуточек совсем. — Нам сейчас обоим нелегко, — Мамору выключил плиту и присел напротив неё на стул. — Ты думаешь, мне просто это всё даётся? Я в таком же неведении, как и ты. А ещё Луна говорит одно, потом другое: я уже запутался в этих ваших женских заморочках. Да и в себе тоже запутался. — В себе? Ты передумал насчёт чего-то? — нервно спросила Усаги и потянулась к следующему блинчику. — Я не передумал, я уверен во всех своих решениях, — Мамору поднялся и усадил на своё место Усаги. Поставив перед ней тарелку с завтраком, достал из холодильника несколько цветных баночек. — Просто то ты смотришь на меня волком, то просишь обнять. Если ты в чём-то не уверена, то я не буду настаивать на этом. — Нет, всё в порядке, — заверила его Усаги, с интересом наблюдая за тем, как тот раскрывает перед ней, как оказалось, джем. — Но мне всё равно всё ещё неловко находиться с тобой рядом. Но одной ещё хуже. — Аналогично, — выдохнул Мамору, улыбнувшись ей. — Будешь сок? — Буду, — кивнула Усаги, макая блинчик в клубничный джем. — Всё у нас не как у людей. — А как у людей? У нас с тобой своя жизнь, у других своя. Зачем думать о том, что подумает общество или что-нибудь ещё? — Ты прав. Пока что мне хочется думать только об этих вкусных блинчиках, — она улыбнулась и запихнула в себя остатки, которые держала в руках. — Обещай, что научишь и меня так готовить. Кстати, а почему ты сам не ешь? — Я не голоден, это для тебя, — пожал плечами Мамору. Он сидел слева от неё в брюках и рубашке с закатанными рукавами. На спинке соседнего стула висел пиджак и галстук. Чиба даже не переоделся, а сразу пришёл на кухню. Усаги смутилась и взяла стакан, пытаясь спрятать лицо за ним. — В общем, мне необходимо съездить на работу. Мамору поднялся, забирая со стула свою одежду, направляясь к выходу. Усаги засмотрелась в одну точку, пытаясь сообразить услышанное. Она подорвалась с места, выбегая в коридор. — Что бы ты хотел на ужин? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как Мамору поправляет воротник перед зеркалом. — Правда, список того, что я умею, не настолько велик. Но я учусь. — Я не знаю, вернусь ли к тому времени, — ответил Чиба, на что Усаги только поджала губы. Видимо, зря она успела распустить губу на что-либо. — У меня получится вернуться раньше. Всего-то документы завезти. — Хорошо, тогда до встречи, — улыбнулась Усаги, намереваясь вернуться на кухню. — Усаги, обернись! — она замерла, чуть не свалившись вперёд. Но всё же обернулась к нему. — У тебя остатки джема, вот здесь. — Иди уже, тебе ещё потом ужин помогать мне готовить, — буркнула Усаги, протирая испачканный нос. — До скорого, — Мамору напоследок улыбнулся ей и, чуть помедлив, вышел из дома. — Видимо, нам придётся с тобой учиться бывать наедине, — она легонько хлопнула себя по животу, отправляясь заканчивать завтрак. Хотя бы она теперь не будет ночевать одна.