Jigsaw Pieces

— Это унизительно. Хосок, хоть это и вовсе не в его стиле, надувает губы, возможно, надеясь, что это возымеет на Намджуна какой-то эффект, но, как и следовало ожидать, тот остаётся совершенно невозмутим. — В этом нет ничего унизительного. Тебе нельзя завалить зелья, поэтому тебе нужна помощь. Попросить помощи у кого-то, кто разбирается в предмете лучше тебя, — это не унизительно, а очень разумно и показывает, что тебе не всё равно и ты не боишься признать, что у тебя есть слабая сторона, — рассуждает Намджун, со скрипом выписывая что-то в своём свитке, иногда поглядывая в лежащий перед ним учебник. Возможно, способность говорить, писать и читать одновременно — это именно то, что позволило ему попасть в Рейвенкло, подозревает Хосок. В целом, мысль Намджуна понятна и вполне верна, если бы не одно но. — Унизительно не то, что мне нужна помощь, а то, что ты предлагаешь обратиться за ней к младшекурснику, — чуть морщится Хосок. Попросить позаниматься с ним дополнительно у однокурсника или кого-то старше — это одно, вроде как не странно и вполне логично. Хосок был бы рад сделать так, но в этом году они сами выпускники, а из однокурсников продвинутые зелья планируют сдавать только они с Намджуном — остальные решили даже не пытаться, и Хосок их вполне понимает. Сейчас, когда экзамен так близко, а в его голове вдруг оказалось на удивление мало понимания предмета, Хосок и сам был бы готов отказаться от своей идеи. Но зелья нужны ему для дальнейшей учёбы, да и отступать уже поздно. — Он не младшекурсник, — вздыхает Намджун, будто объясняя элементарную вещь маленькому да к тому же недалёкому ребёнку. — Тэхён всего на год младше нас. Хосок знает это, но мысль о том, что шестикурсник знает продвинутые зелья лучше него, доставляет необъяснимый дискомфорт. — Это в тебе говорит слизеринец или что? — не упускает возможности подколоть Намджун. Хосок в ответ только закатывает глаза, решая просто проигнорировать его вопрос. — Почему со мной не можешь позаниматься ты? — спрашивает он вместо этого, хотя и сам прекрасно знает ответ. Намджун — тот самый классический заучка, который взял в своё расписание все возможные и невозможные предметы и продвинутые курсы и всё свободное время самостоятельно изучает то, на что не успевает ходить, потому что некоторые предметы идут параллельно, а использование маховиков времени, к сожалению, запрещено. Маховик, безусловно, очень пригодился бы Намджуну. Который, к слову, с чувством смотрит на него, без слов говоря, что Хосоку лучше не раздражать его глупыми вопросами, на которые он и без того знает ответ. — Я бы не стал рекомендовать тебе кого попало. Тэхён — лучший в зельях, — говорит Намджун, не добавляя даже «лучше после меня», что невольно заставляет задуматься: неужели Тэхён и правда лучше Намджуна? — Зелья — это его призвание, он будет счастлив помочь кому-то в них разобраться и тем более не откажется, если его попрошу я. Тэхён — твой лучший шанс. Если ты, конечно, не хочешь пойти к самому профессору… — Нет, — поспешно прерывает Хосок, чувствуя, как по спине взволнованно бегут мурашки. Конечно, он очень уважает и, насколько это возможно, любит своего декана, но о дополнительных занятиях с ним тет-а-тет не может быть и речи. Хосок обречённо вздыхает, давая Намджуну добро, и тот обещает поговорить с Тэхёном вечером, когда увидит его за ужином или в их общей гостиной. Конечно, Хосок знает, кто такой Тэхён. Намджун говорит о нём достаточно часто, а раньше, как ни удивительно, Хосок не раз слышал это имя и от Юнги. Конечно, он знаком с Тэхёном и лично, и тот наверняка регулярно встречается ему где-нибудь в стенах Хогвартса, но, как успел заметить Хосок, причёска и цвет волос Тэхёна меняются с такой частотой, что уследить за всеми этими изменениями просто невозможно, особенно если ты не очень хорошо запоминаешь лица. Если Тэхёна поставят перед ним и скажут, что это он, Хосок, разумеется, узнает его, но, столкнувшись с ним в коридоре, скорее всего, даже не сообразит, кто это, потому что в прошлый раз, когда они пересекались, у Тэхёна были другие волосы, а потому выглядел он совершенно иначе. В любом случае, когда Хосок открывает дверь в класс зельеварения в назначенное время, то видит там одного-единственного человека, и это, без сомнения, Тэхён. В этот раз волосы у него зелёные — взъерошенные и торчащие во все стороны, и Хосок не уверен, было ли так задумано или это последствия какого-нибудь внезапно рванувшего зелья. Но это не имеет никакого значения, когда Тэхён поворачивается и, глядя прямо на него, улыбается так, что Хосок на мгновение зависает, не понимая, как вообще мог не помнить его лица. За следующие десять минут Хосок узнаёт несколько вещей разной степени важности и полезности. Во-первых, что Тэхён варит какое-то суперпродвинутое зелье, усиливающее магический потенциал, и это личный дополнительный проект, данный ему профессором и который Тэхён выполняет просто для удовольствия, а даже не за баллы для своего факультета. Во-вторых, что рядом с нестабильным зельем (это ещё что значит?) нельзя использовать палочку, которая не применялась при его приготовлении, а потому из-за элементарного Темпуса оно действительно может рвануть, облив вас обоих так стремительно, что не успеешь ни отскочить в сторону, ни тем более произнести заклинание щита. В-третьих, Хосок узнаёт, что в нём, по всей видимости, течёт кровь вейл и, несмотря на то что он парень, зелье без труда усиливает магию вейл в его крови, чему Тэхён совершенно не может сопротивляться. Он буквально накидывается на Хосока, впечатывая его в неровную каменную стену, виновато бормоча между поцелуями: «Я ещё как-то сдерживался раньше, но сейчас не могу, прости, прости…» Ещё Хосок узнаёт, что почему-то вовсе не против. Он буквально ощущает магию Тэхёна, тёплую и искрящуюся, тоже усиленную зельем, и она кажется настолько приятной и правильной, что противостоять ей тоже совсем невозможно. Может быть, так реагирует на неё вейла внутри Хосока, а может, и он сам, или, возможно, они представляют собой единое целое, но ему, по большому счёту, всё равно. В отличие от профессора зельеварения, который врывается в класс несколькими минутами позже и буквально оттаскивает их друг от друга, сквозь зубы ругаясь на то, что они тут устроили. Они оба получают по две недели отработок, несмотря на то что Тэхён ноет: «Но я же ваш любимый ученик!» Удивительно, что после такого заявления срок их отработки не увеличивается, так что Хосок подозревает, что доля правды в словах Тэхёна есть. На следующие несколько часов их изолируют и друг от друга, и от других, потому что действие зелья оказывается на удивление сильным (Тэхён постарался на славу), а использовать магию для его нейтрализации всё ещё нельзя. Хосок сидит в одной из подсобок в подземельях, совсем один и даже без своей палочки, и почему-то его совсем не волнует то, что, помимо дополнительных занятий, ему теперь придётся тратить время ещё и на отработки. Ведь с ним будет Тэхён, чьи губы он всё ещё ощущает на своих и к которым ему уже не терпится прикоснуться вновь.