Колодец

По воде прошла мелкая рябь. Как будто холодом повеяло. Чуть заметно закачались потревоженные водяные цветы - кифии. Птица запела было, но замолкла настороженно. Надломленное дерево мучительно затрещало, подаваясь вслед за ветром. Дева-водяница выглянула из воды: только глаза и макушку видно. Посмотрела внимательно, да и снова ушла вглубь пруда. Лотта, девушка из поселения, пробиралась сквозь заросли, защищаясь от веток большой плетеной корзиной. Она собирала ягоды: медянику, розальву и ту, что зовется пересмешницей севера . Ее руки и фартук были испачканы их фиолетовым соком. Она наступила на змейку-белохвостку и тут же убрала ногу: змейка осуждающе взглянула на нее, грозно зашипела и свернулась в клубок. - Извини, малышка! Я тебя не сразу увидела, - сказала Лотта змейке. Белохвостка скрылась в зарослях, продолжая сердиться и ругаться. Водяница беззвучно высвободилась из водной толщи и схватилась за корягу, увязшую в прибрежной мути. Руки ее были белые-белые, а на кончиках пальцев становились и вовсе прозрачными, словно сделаны они из стекла. Только в серединке мерцали ярко-зеленые косточки - фаланги. Некоторое время она наблюдала за Лоттой, пока ее не отвлек прыткий прудовой жучок: он запутался в ее волосах и теперь жалобно перебирал лапками, пытаясь высвободиться. Пока белокожая нетерпеливо вытряхивала его оттуда, к пруду подошли еще две девушки, спутницы Лотты. Они оживленно что-то обсуждали. Тишь заводи теперь была нарушена. Водяная дева снова нырнула - ей не хотелось, чтоб ее заметили. Вот уже который раз мечтала она заговорить с Лоттой, храбрилась, но не могла найти слов. Нет, только не сейчас, когда здесь столько посторонних! Люди смущали ее, почти все, по крайней мере, из тех, с кем ей уже довелось познакомиться ближе. Белокожая уже было хотела отправиться восвояси, как до нее донесся взволнованный разговор селянок. Что-то в их словах насторожило ее. Схватившись крепко за подводный стебель кифии, водяница напряженно вслушивалась. О, она знает, что они ищут. Определенно. Это оно, здесь не может быть никаких сомнений. Передохнув у пруда, девушки ушли. Их звонкие голоса стали почти неразличимы. Снова воцарилась тишина. Только скрип вековых деревьев, шелест воды и всполох испуганной рыбы, ринувшейся прочь. * * * Пойти в деревню? Или не пойти? Но ведь это шанс начать разговор. Теперь и повод есть. Белокожая обхватила голову руками и откинулась на спину. Покачиваясь, она лежала на водной поверхности и пристально всматривалась в верхушки деревьев на фоне облаков. Водяница тревожно сжимала в кулачках пряди своих волос, как она всегда делала, когда волновалась. Так стоит ли пойти к ней? Она не сочтет это странным? Навязчивым?.. И она решилась. Кошкой выпрыгнув из воды, водяница побежала по тропинке, ведущей из леса. Тропа вывела ее на открытый простор: желтовато-сизые луга, то тут, то там островки деревенских крыш, колючее солнце. Белокожая бойко ступала босыми ногами по пыльной дороге. Вода капала с ее волос и одежды, приятный холод от соприкосновения с воздухом щекотал кожу. Ей дышалось так легко и свободно, хотя волнение все еще ежилось где-то под ребрами. Как только деревня стала слишком близка, водяная дева остановилась. Новая волна нерешительности подкатила к ней. Что, правда туда? Осмелится ли она войти в деревню? Брести между их странными домами, ловить на себе взгляды людей, слышать шепот зевак. Это все так близко, так обывательски тоскливо. Ей стало неуютно, жарко. Она сбежала с дороги в сторону леса и медленно пошла вдоль того раздела, где деревенские ограды соприкасалась с деревьями. Нет, решилась так решилась. Надо идти. Белокожая старалась держаться тыльной стороны домов, чтобы ее никто не заметил. Вот самый большой дом. Двор со стороны леса, ограды почти нет, только покосившиеся, поросшие травой доски. А вот Лотта! Она возится во дворе с хворостом. - Эй! - Ой! - Лотта вздрогнула и уронила все на землю. - Прости, напугать не хотела, - поспешила сказать белокожая. - Что тебе нужно? - Прости... Правда, прости, что напугала. Меня зовут Унга. Я случайно услышала твой разговор с другими девушками из деревни. Так вот, я знаю, где Криница. Если тебе все еще интересно, конечно. Лотта с изумлением глядела на нее. Унга взволнованно теребила в руках край своей одежды. С зеленоватых волос все еще капала вода. Прудовой жучок деловито взбирался по ее плечу. - Т-Ты водяница. - Ага. Мы ведь встречались уже, ты помнишь? На празднике. Это был весенний Защитный Радостень. Там все собрались, показывали свои умения. Ты выступала с посохом... - Да, да ... - Лотта застенчиво улыбнулась. - Я подошла выразить свое восхищение, но мы тогда не успели толком поговорить. Так... Хочешь, покажу то место? Вам нужен ключ, который откроет доступ к источнику? Это то, что вы называете "Криницей"? Как я поняла, для вас, людей, это важно. - Да, это правда. - Люди там не бывают. Да и водяницы тоже. Это место заброшено. Но я знаю, где оно. Совсем рядом, ты удивишься. * * * Девушки шли вдвоем по лесу. - Признаться, я не ожидала от тебя той прыти. Я и смотреть-то начала скорее с недоверием. Думала, смотрите, какая хрупкая девчонка. Она хоть поднять-то тот боевой посох сможет? Не то что драться им, хех! Но когда ты завертелась вихрем, у меня от удивления и восторга волосы инеем покрылись, клянусь! Так это было здорово! - Ну, так это ж просто старание, усердие, - Лотта отвернулась, пытаясь скрыть раскрасневшиеся от смущения щеки. Пока что все, что она делала, это смущалась и судорожно пыталась придумать хоть какой-то повод для разговора. Ей казалось, что она такая мягкая и податливая, что подуй ветер посильнее - унес бы ее. Она корила себя за застенчивость и неуклюжесть. Да уж, неудивительно, что никто не может поверить, что она отлично справляется с боевым посохом! Только с ним одним в руках она и забывает про все лишнее. Вся мягкость куда-то девается. Ну почему сейчас не так? Странно, что Унга вообще ее заметила. Лотта потерла рукой щеку. Та была горячее некуда. Да, определенно странно. Определенно. Но водяница этого всего словно не видела. С ней самой происходило нечто волнительное. Обычно сдержанная и закрытая, тут она дала волю чувствам. Словно назло той нерешительности, с которой она вошла в людское селение, Унга теперь говорила без умолку, не жалела слов восторга, радостных воскликов и даже звонко хлопнула в ладоши, будто собралась танцевать. - Я часто вижу тебя в лесу. И я хотела было подойти к тебе, но ты редко ходишь одна. А мне не нужно внимание других людей. Они меня смущают, смотрят странно на нас. Мне это не нравится. - Я тебя тоже часто вижу. Вижу, как ты спешишь куда-то вверх и вниз по реке - ты близко к поверхности плывешь. Вижу тебя на берегу, с другими водяницами, издалека правда, когда вы на камнях сидите вечером, смеетесь, шутите. В лесу тоже пару раз замечала, но, - Лотта осеклась, - Но я не думала, что ты хочешь заговорить. Вы всегда стороной людей обходите. - Да и люди не особенно стремятся к нам, - задумчиво проговорила Унга. Лотта не без интереса смотрела на Унгу. Да, она, конечно, видела водяниц, но, если быть честной, так близко и так долго - впервые. Она бы ни за что не призналась в этом из боязни, что Унга сочтет ее дремучей и невеждой. К тому же ей не хотелось оскорбить белокожую своим пристальным разглядыванием. Вообще говоря, водяницы выглядят как обычные человеческие женщины. Разве что кожа белая, да волосы зеленоватые, а глаза какие! Очень широко открытые и в каждом по два зрачка, окруженных своей радужкой. Радужки всегда разных цветов. У Унги, например, янтарные и изумрудные. Ну, должно быть, и внутри они как-то иначе устроены, нежели люди. Разве люди могут под водой жить? А холод вбирать и отпускать? Поверхность воды льдом покрывать? Лотта не удержалась и сказала: - Ой! Какие у тебя пальцы странные, прозрачные! Унга подала ей свою ладонь. - Хочешь посмотреть поближе? - сказала она, не уверенная до конца, стоило ли предлагать такое, или же это прозвучало как-то недозволительно. Лотта протянула руку в ответ. Она легонько сжала подушечку пальцев Унги между двух своих. - Удивительные... Словно росинки на листьях... - сказала она задумчиво и восторженно, а потом опомнилась и покраснела. - Сама не знаю, к чему я это! Унга засмеялась. Лотта улыбнулась тоже. - Ты живешь в пруду? - Не, - водяница махнула рукой, - я вон там живу, у водопада. А в пруду я часто бываю - собираю чешуйки аурелий. Вон, кстати, одна из них! На пне сидела величавая аурелия. Ее золотистая чешуя переливалась на солнце, словно кольчуга. Аурелия посмотрела на девушек презрительно, подняла хохолок на голове и сжала когти. - Лучше не подходи к ним, они больно кусаются, - предупредила водяница. - Смотри, что я умею. И она издала звук, похожий на кваканье лесной аурелии. Та недоверчиво заворчала, квакнула в ответ и тяжело плюхнулась в пруд. На пне осталось несколько лепестков ее чешуи. Унга спешно подобрала их и сунула в сборочную сумку на поясе. - Ну, идем. Лотта вздохнула: - Красивые они все-таки. Я бы хотела приручить такую. - Это невозможно, уж больно они дикие. Ни разу не слышала, чтоб кому-то удавалось, - усмехнулась белокожая. - Может, ты будешь первая? * * * Тропинка давно потерялась в зарослях, и девушки пробирались сквозь них наугад. Они не переставая шутили и смеялись, а преграда из веток и кустов лишь добавляла им веселья. - Осторожнее! - предупредила Унга. - Здесь спуск, дай руку! И они с восторгом и хохотом побежали вниз, путаясь в дебрях. - Мои предки, я думала, вывихну ногу, - еле выговорила Лотта, пытаясь отдышаться. - Мне кажется, я съела мошку, - раскрасневшись от смеха и бега проговорила Унга, усаживаясь на поваленное дерево. - Еще там были... Ох. Что это? - Лотта замерла и перестала улыбаться. Унга быстро глянула туда же, а затем выразительно и долго посмотрела в глаза своей спутницы, стараясь понять все ее чувства от увиденного. Это был колодец. Огромный, очень широкий, словно зал. Его стены, созданные из какого-то темного вещества, похожего на камень, выступали из земли не очень высоко - по пояс девушкам. В этих стенах были сделаны отверстия - с двух стороны, как будто предполагалось, что кто-то вздумает спуститься туда. Колодец был покрыт причудливой решеткой в виде сплетенных стеблей кифии, украшенной ее цветами, листьями и сидящими на них плюхгушами и стрекотами. Проходы также были закрыты решеткой. Из колодца поднимался пар - внизу вода кипела. Лотта осторожно подошла ближе. Она с опаской глянула вниз, пытаясь защититься рукой от пара. Но он удивил ее: она не обожглась об него, как ожидала. Скорее, он был странно нежным и манящим, как будто успокаивающим. Слишком близко к нему хотелось спать; он обволакивал и убаюкивал Лотту... Она подумала: "Я хорошо знаю лес. Мне кажется, я уже бывала здесь. Я не могла не пройти так близко от деревни. Но я не помню этого места! Не помню колодца. Как его можно не заметить? Он ведь огромный. Это особенная магия. Может, магия водяниц? И увидеть его можно, только если они поблизости?" Она взглянула на Унгу. Унга с интересом смотрела на девушку. Пар не смел прикасаться к ней. Он останавливался на расстоянии чуть меньше вытянутой руки, как будто смущался водяницы. Она протянула руку над колодцем: пар расступился, пропуская ее. - Это оно, - наконец произнесла она, - Криница. Здесь замок. Но я умею его отпирать. Смотри. Водяная дева подошла к тому месту, где был проход в стенке колодца. Она повела рукой, дотронулась в нескольких местах до решетки, сделала какие-то движения - как будто играла на невидимом музыкальном инструменте. Вдруг часть решетки, закрывающей проход, растаяла в воздухе. Теперь ничто не отделяло девушек от кипящей бездны. Лотта с восторгом и ужасом глядела на происходящее. Она ждала, что будет дальше. Но то, что сказала Унга, поразило ее до дрожи. - Теперь мы спустимся. - Что? - Нам нужно вниз. - Как? Куда? В кипяток?? Что ты говоришь! Унга как будто того и ждала. Она победно рассмеялась: - Это еще не все секреты на сегодня! Здесь есть лестница. И она поманила рукой. Тут же, как будто из самого пара, начали появляться ступеньки - одна за другой, прямо по стене. Они тянулись вниз, вниз и вниз, пока не обрывались где-то на одной трети высоты колодца. - Не бойся, что нет перил. Они зачарованы так, что упасть невозможно. Даже если стараться будешь. Можешь взять меня за руку, если тебе страшно. Ну, идем?.. Но Лотта стояла как вкопанная. Она вдруг поняла, что не может этого сделать. Она думала, что Унга ведет ее к какому-то ключу, сокрытому здесь, в лесу, но это... Это выглядит так страшно. То, что водяница предлагает ей. Лотта гнала мысли, будто Унга ей врагиня; их совместный день был чудесен! И ей не хотелось омрачать его, но в то же время, ей не хотелось совершать необдуманных поступков. Волшебная лестница появилась сама собой - а вдруг она сама собой исчезнет? Насколько она подчиняется власти Унги? Насколько Унга понимает свои поступки? Дать людям источник живительной силы, в котором они сейчас так нуждаются... Какое счастье! Ну и веселье же начнется в деревне! И что, из-за ее нелепых страхов пускай теперь все останутся без надежды? С другой стороны, почему же страхи - нелепые? Это нормально - не доверять малознакомым. Осторожность. Внимательность. Разве они когда-либо мешали? Кто вообще сказал, что ключ к источнику действительно на дне этого колодца... Может, Унга сама ошиблась, даже и не со зла... - Послушай, - сказала Лотта и пристально посмотрела в глаза Унги. - Да? - Не воспринимай как обиду, но... - Лотта грустно вздохнула, но нашла в себе силы продолжить. - Я не хочу спускаться туда. - Но в этом нет ничего опасного! Я ведь говорю, со ступеней нельзя упасть, они защищают от этого. Я буду держать тебя за руку, чтобы ты не боялась. - Нет, нет. Ты не поняла. Точнее, не до конца поняла. Эта затея выглядит как что-то серьезное. Я думаю, такое не делают, ну, знаешь... с незнакомыми... Я тебя почти не знаю... Это неосмотрительно. - Аа. Ясно, - Унга потупилась. - Не воспринимай это как личное, пожалуйста. Я бы сказала так кому угодно. Всем. - Нет, ты права. У меня нет никакого права обижаться. Не извиняйся, ты все правильно говоришь. Я и сама бы на твоем месте засомневалась бы. - Значит, все хорошо? - Да, если ты тоже так считаешь. - А я считаю, - Лотта застенчиво улыбнулась, - может, я потом решусь. Не могу сказать наверняка, но нужно время... Она продолжила через паузу: - Знаешь, я рада, что ты пришла. Все равно это была чудесная прогулка. И спасибо тебе за нее. - А я боялась... Не хотела, чтобы ты думала, будто я навязчива. - Я так и не думаю. Некоторое время они молча стояли, оперевшись на край колодца. - Я пойду тогда. Наверное... - Ладно. Проводить тебя? - Нет, не надо: я вернусь другой дорогой: выйду к большому птичьему камню - вон он виднеется. Я знаю, как пройти, не волнуйся за меня. В лесу я не потеряюсь. - Ладно. Унга сидела на поваленном дереве, обхватив колени руками. Лотта давно уже ушла. Водяница задумчиво смотрела на колодец. Наконец она решила что-то про себя, резко встала и подошла к нему. Мановением руки открыла засовы. Сбежала вниз по зачарованной лестнице. Там, где ступеньки кончались, белокожая пристально взглянула на каменную стену и прижала к ней ладони. Открылся проход. Внизу было совершенно темно, ни единого источника света, кроме тех скудных лучей, что доходили из леса. Там явно тоже была вода. Унга нырнула во мрак. Проход за ней снова стал каменной стеной, ступени растаяли, словно их и не было никогда.