Забытая студия Sillyvision

      В квартире было холодно, и царил полумрак — фонари с улицы создавали слабое освещение, но читать при таком не получилось бы точно. Норман не стал включать свет. Он прошёл в комнату, опустился на диван и уставился в никуда. Его не отпускало какое-то странное оцепенение. То, что киномеханик сегодня увидел… Это никак не укладывалось в голове. Норман был человеком, которого достаточно трудно выбить из колеи, и всё же сейчас он был растерян и не понимал, что происходит.       Вечером в студию явились представители «Gent» во главе с Томасом. В это время практически все уже ушли с работы, а кто-то даже наверняка сидел дома и читал свежий выпуск «New York Times». Но не Норман. У Нормана свежий выпуск «New York Times» тоже был, однако киномеханик забыл про него напрочь. И кто бы не забыл после такого… Потому что представители «Gent» во главе с Томасом пришли не одни. Они пришли с преобразователем. Преобразователь был странной конструкцией, слегка напоминающей игровой автомат, и пока явно не предназначался для чужих глаз. Именно поэтому Норман сразу почувствовал, что наступил его шпионский час. Он встал за дверью, смотрел в щель и прислушивался к каждому слову. — Мистер Дрю, преобразователь в вашем полном распоряжении, — сказал Томас. Норман не видел его, но отметил, что голос механика звучит довольно бодро. — На этой неделе наши стажёры доставят ещё три экземпляра. — Наверное, нам стоит показать, как он работает, — сказал немного нервный высокий и тощий представитель «Gent» в очках. — Позвольте, мистер Коннор. — Да, конечно.       Том наконец появился в поле зрения Нормана. Он подошёл к преобразователю и нагнулся, чтобы положить в слот сгусток чернил из контейнера. Киномеханик невольно вцепился в дверную ручку и даже моргать перестал. Что собрались делать эти странные люди со своей адской штуковиной? Томас сделал что-то ещё — Норман не увидел, что именно, потому что именно в этот момент механику понадобилось закрыть обзор своей широкой спиной.       «Том, чёрт возьми, отойди».       Раздался негромкий треск, а затем глухой удар, будто что-то упало на пол. Томас наклонился, подобрал с пола нечто и наконец выпрямился.       «Повернись, Том. Повернись».       Кто-то из представителей «Gent» сдержанно похлопал. Джоуи, которого Норман видел отлично, внимательно смотрел на то, что Томас держал в руках. На его лице появилась широкая довольная улыбка. — Восхитительно, — тихо сказал Дрю и взял предмет из рук механика.       Норман, казалось, был готов ко всему. Но то, что он увидел…       Джоуи держал в руках кружку. Это была настоящая большая белая кружка Вообще не имеющая ничего общего с чернилами. В любом другом случае Норман с уверенностью заявил бы, что это стекло. — На протяжении семидесяти двух часов изменений в структуре не возникло, — снова подал голос нервный представитель. — Предмет готов к использованию и абсолютно безопасен при эксплуатации.       Норман зажмурился. Нет уж. В такое он не поверит. Это не может работать так. Одно дело добавить в чернила какой-нибудь загуститель и вбить в голову наивного Уолли, что это прогресс. Но как же… Как у них это получилось, чёрт возьми…       И вот теперь Норман сидел дома, в Бей-Ридже, во многих станциях метро от студии, но легче от этого не становилось. Ему казалось, что он всё ещё находится на работе и видит перед собой очертания работников «Gent». Он не понимал. Норман всегда считал себя умным человеком, но сейчас не знал, что и думать. Он чувствовал себя таким идиотом! Киномеханик не верил в то, что у корпорации что-то может получиться. Это было просто невозможно. Чернила это даже не пластилин и не глина! Это жидкость. И всё-таки Джоуи своего добился. «Gent» создали механизм, который делал из чернил вещи. Норман даже не представлял, как это может работать, и от этого ему было не по себе. Полк привык доверять только себе и своим взглядам на жизнь, а сейчас всё это пошатнулось. Сейчас прав оказался Дрю.       Наверное, второй раз в жизни Норман чувствовал себя таким растерянным. Обычно он отлично сохранял самообладание. Но тут Джоуи обыграл своего подчинённого.       Что же будет завтра, когда вся студия узнает об изобретении «Gent». Норман уже представил, как будут восхищаться Шон и Сьюзи; как будут удивлены Сэмми и остальные скептики. А Уолли наверняка будет выглядеть так, словно он сам, своими руками, всё это создал.       Если бы можно было с кем-то сейчас поговорить по этому поводу. Но увы, телефона не было. Интересно, что сказал бы Сэмми. Не поверил? Сказал, что Норман неправильно всё понял? Или уже не удивился?       Итак, Дрю чего-то всё же достиг. Пусть только свои торжествующие взгляды при себе держит. А то любит на киномеханика многозначительно посмотреть — пребывает в полной уверенности, что Норман следит за каждым его шагом. Интересно, не связано ли желание Джоуи оживить мультяшек с его сатанинским мировоззрением? Всё-таки Бенди демон. Маленький, забавный, добрый, но демон. Тогда отсутствие пентаграмм можно назвать затишьем перед бурей? Только вот Норман всё ещё сомневался, что из чернил можно создать живое существо. Ладно, может кружка у них и получилась. Но Бенди же живым должен быть. Ходить, двигаться, думать… Как они это собрались проворачивать? Хотя Норман испытывал уважение к «Gent», ведь они правда создали нечто невероятное, даже грандиозное. И киномеханику было на самом деле интересно, что будет дальше. Но всё-таки осознать всё это до конца он не мог. Ну как же так… Предметы из чернил.       На следующий день незадолго до обеденного перерыва Уолли прибежал к Норману и предупредил, что Дрю срочно ждёт всех в холле. Киномеханик прекрасно всё понял, но на всякий случай решил уточнить зачем. Уолли на это не ответил — он уже унёсся предупреждать остальных обитателей отдела. А работник прекрасно заметил, каким довольным выглядит приятель. Норман покачал головой и неторопливо поднялся с места.       Преобразователь поставили в центре холла, и вокруг него уже толпилась кучка сотрудников. Норман встал немного в стороне и стал ждать. Рядом с преобразователем гордо стоял Джоуи. От Нормана не укрылось то, как директор скользнул по нему взглядом. Сделав вид, что не заметил этого, работник стал рассматривать механизм. Его искреннему виду невозможно было не поверить, и Джоуи всё-таки отвернулся. Подозревает ведь, что Норман подсматривал. И правильно подозревает. — Что происходит? — Норман повернулся и увидел Сьюзи, которая подошла к нему и с любопытством смотрела на преобразователь. — Что это такое? — Подозреваю, сейчас нам начнут рассказывать монолог на тему «Премии не будет, платим чернилами», — ответил работник, потому что ему не слишком хотелось распространяться о том, что вчера он уже всё увидел. Тем более, когда рядом Дрю. — Спорим?       Сьюзи заливисто рассмеялась и осталась стоять рядом с Норманом. Очаровательная девчонка. Норману она прямо нравилась. Но киномеханик был уверен, что актриса тут же забудет о его существовании, стоит в холле только появиться Сэмми. Девочка начала испытывать симпатию к композитору. А вот от Джоуи постепенно отдалялась. Нечего было Сьюзи за больное задевать. Норман прекрасно знал, как Дрю усомнился в усердии актрисы, и был этим возмущён. Джоуи просто сорвался из-за того, что никак не может смириться с уходом лучшего работника, а Сьюзи из-за этого два дня плакала. Раньше Норман не знал, какое из зол для Сьюзи лучше: харизматичный сатанист или самовлюблённый музыкант. Но теперь у него не оставалось сомнений, учитывая, с каким обожанием смотрел на свою подчинённую Сэмми каждый раз, когда видел её.       Холл постепенно наполнялся народом. Джоуи довольно оглядел работников и констатировал: — Кажется, практически все здесь.       Подбежавший Шон огляделся и громко сказал: — А где мисс Ламонт?       Вопрос, на самом деле, был глупым. Норман даже представить не мог, чтобы Эмма Ламонт стояла здесь, среди простых смертных, чтобы лицезреть то, что собирался продемонстрировать Дрю. — Мисс Ламонт не снизошла до нас, — ухмыльнулся кто-то из мультипликаторов, видимо знакомый с женщиной лично.       Подошедший и вставший рядом с Норманом и Сьюзи Сэмми отвернулся и сдавленно фыркнул. Ему приходилось довольно-таки часто обсуждать с Эммой какие-то музыкально-танцевальные тонкости, и после каждого разговора композитор был близок к истерике. Эта её манера общения…       Джоуи не стал заступаться за свою работницу. Лишь усмехнулся, что значило «Я полностью с вами согласен, но тактично промолчу об этом». Вместо этого он начал рассказывать о том, каких высот добилась студия, как сбываются мечты, и что все должны верить. Во что именно верить он так и не сказал, поэтому Норман решил продолжать верить себя. Через несколько минут киномеханик понял, что Эмма поступила совершенно правильно, не явившись. Уолли с гордостью смотрел на преобразователь и ловил каждое слово Дрю, Сэмми и Сьюзи о чём-то шептались, и им явно было не до Нормана. Даже комментариями атмосферу не разбавишь — никому это не нужно. Но тут Джоуи всё-таки прервался и вспомнил, для чего все собрались здесь.       Когда он показывал, как работает преобразователь, наступила гробовая тишина. Затаив дыхание, сотрудники наблюдали за каждым движением директора. Даже Норман почувствовал, как участилось сердцебиение. Может быть вчера он что-то не увидел, не так всё понял… Может быть…       Но когда тот продемонстрировал несколько получившихся безделушек, все сомнения отпали. Всё это произошло на глазах у Нормана.       Все потрясённо молчали. Сьюзи закрыла ладонями рот. Некоторые сотрудники и вовсе казались окаменевшими. Первым не выдержал Шон: — Ничего себе! Я же знал, что получится! — закричал он и зааплодировал.       Его аплодисменты подхватили и другие работники. На всякий случай Норман тоже похлопал. Не Дрю, а людям из «Gent». Джоуи-то к этому никакого отношения не имеет. Не он преобразователь создавал.       Уолли довольно оглядывался и чувствовал себя героем дня. Особенно после того, как сама Сьюзи его похвалила. Девушка восхищённо посмотрела на друга и сказала, что он огромный молодец, и она в нём не сомневалась. После такого Уолли точно забыл, что не собирался больше присваивать себе чужие достижения, и забормотал что-то о тяжелой работе.       Многие подходили к Джоуи, спрашивали что-то или просто поздравляли с таким грандиозным успехом. Директор дружелюбно кивал им и говорил, что это — достижение всех сотрудников. — Я не удивлюсь, если ты заранее знал об этом, — улучив момент, когда Сьюзи и Уолли были увлечены разговором, сказал Сэмми, и Норман пожал плечами. — Со вчерашнего вечера. Не удивлён, что ты не удивлён.       Музыкант понимающе кивнул и задумчиво посмотрел на преобразователь. — Ты думаешь, он оживит его? — спросил заведующий музыкальным отделом. — Поживём — увидим.       Директор продолжал что-то говорить — кажется, он требовал у Гранта собрать список самых необходимых для студии вещей, которые будет создавать преобразователь. Это значительно улучшило бы состояние бюджета. Что ж, от этого механизма хоть польза есть. Не то что от некоторых других идей Джоуи, которые он собирался в ближайшее время начать реализовывать.       Уолли не выдержал и унёсся в гущу толпы, откуда тут же послышался его звонкий голос. Пока рядом не было Томаса, уборщик чувствовал себя полноправным представителем «Gent» и не стеснялся вклиниваться в разговор со своими комментариями и замечаниями. Сьюзи просто демонстративно игнорировала Джоуи и предпочитала делать вид, что её совершенно не впечатлило увиденное. Хотя она была восхищена, это точно.       Норман решил, что ему здесь больше делать нечего, и только собрался уходить, как на горизонте появился Шон. Он отстал от Джоуи, у которого всё это время что-то спрашивал. Мальчишка звал Уолли и пытался разглядеть его в толпе. Увидев, как друг машет ему, Уолли встрепенулся и поспешил закончить разговор с Джеком. Уборщик быстро проскользнул мимо Сьюзи и подошёл к Шону. Опять эти двое что-то затеяли? Они о чём-то зашептались, и Норман внимательно прислушался. До него донеслись обрывки фраз: «Классно! Тогда сегодня… после работы…», «И ещё Сьюзи…», «А нас потом не будет ругать?», «На этаже S…». Вот, какие конспираторы. Разве так о тайных встречах договариваются? Неужели Уолли опять начал передавать Шону всё то, о чём узнал из Gent? Ничему человека жизнь не учит. Ну зато у Нормана на вечер планы появились.       Джоуи объявил, что можно расходиться, но работники ещё долго стояли и обсуждали увиденное, рассматривали преобразователь и передавали друг другу вещи, созданные из чернил. Конечно, вряд ли кто-то из сотрудников и подумать мог о подобном. Даже Сэмми выглядел непривычно растерянным.       Во время обеда разговоры не утихали. Теперь кто-то свято верил, что скоро появится живой Бенди. А кто-то рассуждал, что быть такого не может. В конце концов эти разговоры надоели даже Уолли. Вот если бы его спрашивали — другое дело. А на него внимания так никто и не обращал. Всех волновал преобразователь, а не уборщик. Поэтому он насупился и сидел молча, пока Сэмми, Сьюзи, Норман и Шон обсуждали Гентовское изобретение. Уолли явно действовало это на нервы, потому что он поспешил перевести тему. Парень достал из рюкзака какой-то конверт и помахал им. — Смотрите, что мне утром пришло! Письмо от Генри. Я специально не открывал, чтобы всем прочитать.       Удивил. Раз в три недели Генри обязательно писал Уолли, и уборщик об этом торжественно сообщал. — Ой, что ты раньше не сказал! — воскликнула Сьюзи. — Читай! — Так, сейчас… — Уолли достал письмо и развернул его. — Вот. «Спасибо за письмо, я рад, что у вас всё хорошо… бла-бла-бла… Линда передаёт привет… У нас всё замечательно… Мы начали работу над первым эпизодом, подробности узнаешь позже. Я бы очень хотел узнать мнение своих дорогих друзей… Как дела у Сэмми и Сьюзи? Ах, да, скажи-ка, Уолли, ты не знаешь о планах корпорации «Gent» на создание преобразова…теля…» А?! Тут написано про преобразователь.       Тут Уолли осёкся и замолчал. Ещё раз пробежав глазами по тексту, он поморгал и кашлянул. — Генри о преобразователе знает… — Так наверняка ты ему и разболтал, — фыркнул Сэмми. — Чего удивляешься?       Но Норман не был так в этом уверен. Если бы Уолли проболтался, Генри не стал бы так ставить вопрос. Он словно был не уверен. Спрашивал, планируется ли. Странно это. Словно предполагал, что его могут создать. — Когда мистер Штейн ушёл, разве мы работали с «Gent»? — смущенно спросил Шон.       Нет. Генри был только наслышан о «Gent» от Томаса. Может быть сам Томас когда-то заикнулся. Хотя тоже неправдоподобно. Ну да ладно. Норман взял у Уолли письмо и внимательно просмотрел его. Что ж, может киномеханик сам Генри напишет и спросит. Интересно же! — Мистер Штейн не позволил бы такого беспредела, — резонно заметил Сэмми.       Шон удивлённо поднял брови. — Но ведь всё здорово! У нас такие успехи! Разве это беспредел? А я вот очень горжусь нашей студией.       Что ж, до праздников живым примерном творящегося «беспредела» служил Сэмми. В Рождественские выходные он немного отдохнул и отвлёкся от работы, хоть на человека стал похож. Поэтому Шон, верный союзник Джоуи, видел перед собой призрачное светлое будущее, но никак не сомнительное настоящее. А вот Норман видел. И устающих мультипликаторов, и измученного Сэмми, и свою зарплату. Свою зарплату, которой едва хватало на нормальное существование.       Вообще-то был у Нормана секрет. Он уже почти год копил на гитару, но, кажется, в ближайшее время его мечте не суждено было сбыться. Шону говорить об этом киномеханик не собирался. И вообще распространяться о своей личной жизни не хотел. Пусть что хотят думают. Ему до этого дела нет. — Я тоже горжусь! — подхватил Уолли. — Дрю, конечно, странный тип, и методы у него иногда жёсткие, но ведь это приносит свои плоды. Мы самая успешная студия мультипликации в мире. Нас все знают. Значит Дрю всё делает правильно!       Ещё кто-то поддержал младших работников, а в сторону Сэмми некоторые даже неодобрительно что-то буркнули. Многие сотрудники уважали директора, несмотря на высокие требования. Ведь в такое время он предоставлял им работу и платил зарплату. И общался с ними всегда вежливо, не упуская возможности рассказать какой-нибудь вдохновляющий монолог. Да Норман и сам был уверен, что слепо доверял бы Дрю… если бы не знал его лучше. Ну умел Джоуи убеждать! Киномеханик это признавал. Из всей студии в Дрю сомневались, кажется, только Норман, Сэмми и злопамятная Сьюзи. Даже Уолли колебался.       Во второй половине дня разговоры о гениальном изобретении, правда, немного поутихли. Теперь оставалось только дождаться вечера, чтобы узнать, что задумали на нижних этажах Уолли и Шон, и зачем им понадобилась Сьюзи. Вообще-то Норман думал, что сразу после работы Шон торжественно отправится праздновать День рождения домой. Не на этаже S же он собирался отмечать.       Впрочем, оказалось, самые странные и нелогичные предположения могут быть правдой.       Выждав несколько минут после того, как лифт начал опускать Шона, Уолли и Сьюзи вниз, Норман покинул музыкальный отдел и по лестнице направился на нужный этаж. Он не боялся пользоваться лифтом, как, например, Томас или Сэмми. Просто ему не нужны были лишние проблемы в том случае, если лифт застрянет. В студии ни души, а провести всю ночь в лифте не самое большое удовольствие. А ещё в лифте Норман слишком заметен, и это не соответствует его амплуа. Хотя Уолли и шутит, что киномеханик даже в лифте способен спрятаться. Может быть это и правда, но Норман пока не приоткрывал сею завесу тайны.       Сотрудники уже успели отойти от лифта, поэтому Нормана встретила гробовая тишина и темнота. Он зажег фонарик и, бесшумно ступая, направился по коридору. Это место ни капли не изменилось с тех пор, как киномеханик был здесь в последний раз. Видимо, даже фантазии Джоуи не хватало, чтобы решить, что делать с таким этажом. Поэтому здесь царило вечное безмолвие и покой. Странно, что Шон, Уолли и Сьюзи выбрали для своей встречи именно этот этаж. После шести часов в студии оставались только те, кто никак не успевал со сроками. Но таким работникам и в голову бы не пришло подслушивать разговоры младших сотрудников. Компания могла смело обсуждать свои секреты на любом этаже.       Троица остановилась в пещере — они только перебрались на другой конец пропасти и расположились там, на старых коробках. Норман притаился за коробкой около входа в пещеру и стал наблюдать. Компания смеялась, радовалась чему-то и явно не собиралась обсуждать чьи-то тёмные секреты. Уолли доставал что-то из рюкзака, Шон возился с какими-то пакетами. Жаль, что ближе подойти нельзя. Норман прекрасно знал одну простую, но очень полезную истину: прятаться нужно не как можно ближе, а как можно надёжнее. Иногда лучше меньше услышать, но остаться незамеченным. Большинство этим пренебрегают и на этом попадаются. Но не Норман.       Троица начала раскладывать на коробках какие-то пакеты. Ну что ж, понятно, у них пикник. Значит будут День рождения Шона отмечать. Можно не прятаться. Поэтому Норман выпрямился и, окликнув работников, помахал рукой. Уолли растерянно обернулся, а Сьюзи захихикала. Норман улыбнулся — пусть этого никто и не увидел с такого расстояния — и смело зашагал к студийному подобию фуникулёра. Тем более, что Шон ахнул и воскликнул: «Ой, мистер Полк, идите к нам!». Приглашение было получено, и киномеханик точно имел полное право подойти. Он перебрался на другую сторону и встал перед работниками. — Здравствуйте, — бодро сказал он. — А вы сюда ушли, чтобы голодный киномеханик вас не нашёл? А он нашёл и очень разочаровался в вас.       Уолли закатил глаза, а Шон явно смутился. — Извините пожалуйста. Это не так. Просто Уолли и Сьюзи — мои друзья, и я хотел с ними отпраздновать. — То, что ты не считаешь меня другом, не отменяет того, что я могу проголодаться, — заявил Норман, но увидев, что Шон совсем растерялся, похлопал его по спине. — Да шучу я. Не нужно мне ничего. Я просто ищу здесь жертв. — Да прекращай уже, — фыркнула Сьюзи. — Давай к нам.       Она потащила друга к импровизированному столу из ящиков, а Уолли и Шон начали сзади ломать ещё один ящик и складывать доски. Послышались звуки возни. Сьюзи довольно зажмурилась. — Мы решили сделать шашлыки, — заявила она.       Улыбка тут же пропала с лица Нормана. Киномеханика охватило нехорошее предчувствие. — Шашлыки? — хрипло переспросил он и беспомощно обернулся.       Уолли и Шон разожгли костёр. — Да! — радостно поддакнул уборщик. — Сейчас посидим, соорудим шашлычок, всё будет…       Но Норман уже его не слушал.       Костёр. Огонь. Норман с ужасом смотрел на разгорающееся пламя. Его сковал дикий страх. Он не мог оторвать взгляда от огня — яркого смертельного пламени, которое с каждой секундой бушевало всё сильнее. Это было ненормально. Костры так не горят. Огня слишком много. Перед ним была завеса пламени. Пожар.       Норман перестал понимать, где находится. Он не видел ничего, кроме бушующей стихии, и не мог вспомнить, что делать. Киномеханик неуклюже попятился назад, чувствуя, что пламя вот-вот поглотит его, и он сгорит заживо. Он чувствовал, как огонь обжигает его. Норман почувствовал непреодолимое желание спрыгнуть в пропасть. Так он ещё сможет выжить, если повезёт. Сэмми же повезло. А огонь убивает всё на своём пути. Норман прекрасно знал это. С десяти лет знал. Огонь отнял у него всё.       От дыма было тяжело дышать. До него доносились голоса, но они казались чужими и незнакомыми. Пусть ему помогут! Он не хочет сгореть! — Погасите огонь! — заорал он. — Погасите!       Он не знал, к кому обращался. Кто мог погасить это адское пламя?! Оно было повсюду. Норман оказался в западне. Перед глазами темнело, и киномеханик упал на колени, закрывая голову руками. — Погасите огонь!       Темно. Дымом не пахнет. Всё словно оборвалось в один момент. Норман открыл глаза и поднял голову. Над ним раскинулись своды пещеры. Огня нет. Тут, заметив, что друг приходит в себя, к нему подлетела Сьюзи и склонилась над ним. Её голубые глаза были полны тревоги. Но увидев, что Норман вполне осмысленно смотрит на неё, девушка слабо улыбнулась и крепко обняла киномеханика. — Боже мой, Норман!       Рядом стояли Шон и Уолли, оба перепуганные и притихшие. — Я думал, ты ничего не боишься, — всё-таки пробормотал Уолли, и в его голосе даже прозвучали нотки разочарования. Шон пихнул друга локтем в бок. — Вы так испугались костра, мистер Полк. Вы бы сказали раньше. — Ох мелюзга, — Норман ободряюще похлопал Сьюзи по спине и усмехнулся. — Вы разве не знаете, что спички детям не игрушка?       Шон понурился, а Сьюзи прерывисто вздохнула. — Ты так запаниковал. Когда ты начал отходить, я испугалась, что ты сорвёшься вниз. Мне показалось, что ты действительно хочешь спрыгнуть. Если бы мы только знали!       Норман сделал глубокий вдох. Сердце стучало, как бешеное. Он правда чуть не спрыгнул в тёмную бездну, которая уходила неизвестно на какую глубину. Идиот. От досады работник чуть не взвыл. — Не сорвался же. А если бы сорвался, составил бы компанию Сэмми. Он уже это проходил, — сказал он, поборов злость на самого себя. — Глупый! — актриса легонько толкнула Нормана в плечо. — Это совсем не смешно! Мы за тебя ужасно перепугались.       Это было не смешно. Ни капли. Но Норман любил разбавлять атмосферу шутками. Сейчас прежде всего для того, чтобы успокоить себя. Работник осторожно перевёл взгляд в сторону костра. От того ещё шел слабый дымок, но, видимо, его успели потушить. — Думаю, сжигать студию вам придётся без меня, — усмехнулся Норман, отстраняя от себя актрису озвучки. — Шон, ещё раз с Днём рождения.       Он поднялся с земли и отряхнул одежду. Грудь немного сдавливало, но Норман знал, что нужно просто успокоиться, тогда ничего страшного не произойдёт. — Ты сам-то до лифта доберёшься? — спросил Уолли, и киномеханик усмехнулся. — Вы рано сделали из меня инвалида, — сказал он. — Как-нибудь доберусь. И даже может вниз не сорвусь!       Всю дорогу до выхода из пещеры Норман чувствовал на себе встревоженные взгляды работников. Он терпеть не мог, когда кто-то так пристально за ним следил. Но, увы, в этом месте спрятаться было негде.       В лифте — Норман решил сделать исключение и добраться до верхнего этажа не проверенным лестничным способом — приступ, наконец, отступил, и киномеханик выдохнул. Что за сумасшедший день. Вот правда, знал бы он, что эта троица собирается жарить шашлыки — ни за что бы не сунулся. Уолли был отчасти прав, говоря, что Норман бесстрашный. Вот только всё-таки было кое-что. Норман безумно боялся огня. Он испытывал страх даже при виде горящей свечи. И, стоит сказать, никто не мог бы его за это винить.       У выхода Норман столкнулся с Сэмми. Тот едва не столкнулся с ним, выйдя из-за угла. Недовольно оглядев сотрудника, музыкант нахмурился. — Ты бледный как смерть, — констатировал он. — Что случилось?       Норман покачал головой. — У этих троих убийственные методы жарить шашлыки, — сказал он, пожав плечами.       Сэмми недоумённо поднял брови, но ничего не сказал. Его, как и Нормана, уже давно нельзя было ничем удивить. — Послушай, мне нужна Сьюзи, — сказал композитор. — Она ведь собиралась задержаться. Где она? — На этаже S. Около твоей пропасти жарит шашлыки с Уолли и Шоном, — отозвался Норман и расхохотался, увидев, как Сэмми недоверчиво скривился. — Я серьёзно. Иди сам посмотри. — Думаю, я подожду её здесь, — кажется, музыкальному директору не слишком хотелось, чтобы Уолли и Шон мелькали на фоне во время разговора Сэмми со своей любимой актрисой. — Дело твоё. А теперь сделаем так: тебе нужна Сьюзи, мне нужна вода. Я сказал, где Сьюзи, а теперь дай мне воды.       Сэмми ухмыльнулся. — Пойдём, бедолага.