Несдержанность

Ногти с надрывным скрипом стянули невесомую ткань покрывал. Именно весомости, ощущения ткани, давления, касания было мало и катастрофически не хватало. Немного пугала пустота в голове и отвратительное чувство уязвимости.  Турин не знал, когда у него впервые возникли подобные мысли. Как банально и стандартно начался этот день, как презирал он это утреннее напряжение, Эру, это ужасное состояние полной беспомощности в течение трёх-четырёх минут! Он даже просыпаться начал раньше - специально, только бы не видел учитель его невольного унижения... Да, верно, с этого он начал размышлять об учителе. Хотелось думать, по крайней мере, что ранее... Что вообще никаких мыслей до того не было. И что их нет. И... Эрушки. Сначала просто было стыдно. Физически неприятно и стыдно до - что там алого, до бордового лица и мыслей о собственной ущербности, безвольности... После стало страшно, что подобное будет вечно, год из года, повторяться и повторяться, и когда-нибудь все же его застанут именно в таком состоянии. А учитель как раз повадился одним движением срывать с него походное одеяло. Каждое утро. И с каждым днём приходил все раньше... И... И. Он этого хотел. Безотчетно и даже не пытаясь принять и простить самому себе. Испытывая к самому себе и мыслям подобного настроя отвращение. И каждый раз все ярче представляя себе укоризненное выражение на эмоциональном лице Белега, его приподнятые в неприязненном удивлении брови и чуть прищуренные глаза рассыпчато-серого цвета, словно из мельчайших крупинок гранитной крошки... Турин сжался, осекся в мысленном потоке и зажмурился до рези в веках. Разноцветные пятна перед глазами не могли перебить яркого образа на самой сетчатке. Рука сама, против воли и здравого смысла потянулась к покрывалу. Унизительно. Как многие девушки, хоть и не было их особо на военной границе, готовы были дарить адану себя... И насколько они не нужны были сейчас. И... Короткий шоковый разряд прокатился волной по напряженному телу, но осознание не принесло покоя разуму. Его приподнятые... В удивлении... Прищуренные глаза... Рассыпчато-серого цвета, словно из мельчайших крупинок гранитной крошки, боже правый, скулы, и холёный изгиб шеи, и плечи - руки, Эру великий, его запястья! Ах... Турин смог наконец расслабиться, ощущая, как волнение плоти идёт на спад само собой. Теперь волновалась душа... В момент очередного пика внутренних переживаний адана скрипнула соседняя кровать. Турин поморщился: не лучшей идеей было расселение командного состава по обычным казармам. Да, их комнаты были просторнее, лучше обставлены и выделялись всего только на ученика и учителя, но адан предпочёл бы подобной роскоши жить в общем военном крыле и делить одну комнату с целым полком. Белег завозился и сел в постели, сонным взглядом следя за падающей на переносицу прядью. Светлые волосы смешно топорщились в стороны, сам командир оттого выглядел скорее умильно, нежели серьёзно.  - Бодрое утро, мой юный друг.  - Очень бодрое... - Турин печально вздохнул, прикрывая глаза. С лёгким шуршанием поправив ночную тунику, сползшую на одно плечо, Белег высунул из-под одеяла одну руку и завернул волосы с лохматый пучок на макушке.  - День начинается мирно. Неделя без боёв...  Не закончив, эльда наощупь нашарил на полу халат и ушлепал в ванную. Его ученик нырнул под подушку. Ещё три минуты покоя... Три минуты, и не останется и следа от утреннего помутнения рассудка.  Минут через десять с улыбчивым "доброе утро, мой аданэ" Белег стянул с Турина покрывало. Всё ещё немного сонная, рассеянная мордашка ничем не напоминала того же эльфа через два часа. Одновременно разглядывая учителя и невольно скользя взглядом по его светлой коже, адан свернулся в клубочек и уныло чихнул.  - Не хочу вставать.  - Молодой человек, вам уже не пятнадцать. Люди вашего возраста уже достаточно владеют собой для своевременного подъема с кровати. Так что вставай и не пудри мне мозги, солнышко.  - Вот как вставать, так сразу взрослый... А как ножи метать - "Нет уж, Турин, жди двадцати одного, ибо я так сказал!" Адан со скрипом и старческим кряхтением приподнялся на локтях и драматично рухнул обратно. - Тебя так беспокоит тема взросления, мой аданэ. Белег присел на край постели ученика и поплотнее запахнул халат, морщась от утреннего озноба.  - Можем поговорить об этом, если хочешь. К концу шестой сотни лет все эльдар переживают подобные эмоции. Отсутствие слушателя лишь усугубляет проблему.  - Белег, - Турин очень старался подобрать верные слова, но невольная спешка не располагала к осторожности, - Некоторые моменты каждый должен пережить сам. Пойми, даже мудрейшие из Старшего народа не способны полностью понять детей Младших! Ну... Ну как тебе объяснить...  - Ты не можешь сформулировать или просто не хочешь? Абсолютное умиротворение на лице наставника вгоняло в лёгкий ступор. Казалось - и как пугающе казалось! - что любой ответ не тронет его, что ни одна эмоция... - Ты взрослеешь, мой аданэ. Постепенно количество малых секретов приумножится, и тогда мы уже точно перестанем друг друга понимать.  Склонившись ближе и заглядывая немного заискивающе в глаза Турина, Белег через секунду уже нахмурился и улёгся рядом с учеником, глядя в потолок: - Я и без того всё хуже тебя понимаю. За какие-то десять... Меньше. Ты меняешься слишком быстро, я просто не успеваю подстроиться... Что тебя беспокоит? Ты же знаешь меня. Унесу в могилу, но никому и никогда не расскажу.  Уткнувшись носом в плечо наставника, Турин коротко хмыкнул, не замечая, как нервно сжимают его пальцы тонкое покрывало.  - Не расскажешь. Да это и неважно, понимаешь.  - Кажется, понимаю... Белег повернул голову, коснувшись дыханием волос Турина. - Как многие мои ученики переживали подобное! - Отчего так... Я угадал? Иди сюда. Не бойся, я не собираюсь убивать тебя за это.  Наставник выпутал руку из широченных манжет и притянул к себе ученика, прижав к груди, чуть покачивая, словно баюкая, и мимолётно целуя его высокий лоб.  - Ничего, ничего... Пройдёт. Это доказательство твоего взросления. Ты же так хотел, чтобы тебя считали взрослым. - Но не... С чего ты взял? И вообще что... Ну не так же... - сбивчиво прошептал Турин, хмурясь всё сильнее. Сказывалось ли внутреннее напряжение, ещё не совсем минувшее с утра, или наставник оказался ближе, чем следовало бы - едиными были последствия. Адан попытался незаметно отодвинуться, но мягкость объятий учителя была обманчива - Белег не отпускал. Его губы вновь коснулись лба ученика, кончика его носа, со странной смешинкой в глубине глаз эльда взглянул в искрящиеся от солнца и восторженного испуга глаза ученика.  - Да не бойся ты. Я кусаюсь не больно.  Турин сжался, и скупо дернулась жилка на его шее. Яростное биение пульса Белег прижал мягким касанием языка, заставившим адана вздрогнуть, и неожиданно посуровел. - Аданэ, не трясись так. Успокойся, а то я могу и передумать.  Мальчишка испугано замер. Дикий стук крови в ушах отдавался по гортани и обегал всё тело своим неровным ритмом. Белег остановился, прислушался к лихорадочному стуку и чуть усмехнулся, прикрывая глаза: - Лучший комплимент на моей памяти... Поцелуй для Турина вышел болезненным и мучительно слабым. Он застонал в губы Белега, прижимаясь ближе и не смея при том лишний раз коснуться его. Жар прилил его к щекам и шее. В голове оставалась всего пара лихорадочных мыслей, бьющих в виски, и все они были об одном: Эру, как же мало нужно человеку для счастья! - Белег... Белег... - едва слышно шептал адан, пока наставник покрывал короткими поцелуями его шею и тонкие ключицы; он гнулся от легчайших касаний к пояснице, начинал дрожать и тихо скулить. Распалившись, он перешёл на всхлипы от поцелуев в живот и вскрикнул, когда ласкающая рука коснулась его плоти.  - Тихо.  Закусив нижнюю губу, Турин застонал и толкнулся в ладонь, не выдерживая более напряжения и тянущей, даже режущей боли, адской боли, учащающейся приступами от каждого движения. Белег нежно пробежал пальцами по внутренней стороне его бёдер и медленно сел, отдаляясь. Его немного лукавый прищур следил за одышкой и стонами ученика с нескрываемым удовольствием. В то же время по складу губ словно бы провели горчицей. Эльда поморщился, отводя глаза: - Не шуми так. Несдержанный, аданэ, это плохо и слишком быстро. Твоя юность так мешает... Адан распахнул глаза с надрывным всхлипом, понимая, что он выдержал меньше минуты и не вынесет подобного мучения даже на протяжении четверти часа. Что его голод можно утолить всего парой касаний и что Белег... Что ему однозначно будет мало. И наставник понял это куда раньше него.  - Нет, мне не нравится такой подход. Утихомирь свои желания. Хотя да... Ты не сможешь.  С усталым и печальным вздохом Белег поднялся с постели и запахнул плотнее полы халата. На ученика он не смотрел, и изнывающий мальчишка сжался, сминая простыни и кусая губы, сглатывая и давя подступившие к горлу рыдания. Пусть даже и не было унизительно это состояние полной зависимости - пока что не было, пусть разумом адан и понимал логичность того, что Белег остановился, он наконец осознал, каким по сути неопытным является, как он юн. Как он глуп. Как наивны его мечты и желания. И как же ему хочется... - Знаешь, давай немного подождём. Люди взрослеют быстро. Я бы хотел быть твоим учителем во всём, мой аданэ, но сейчас как наставник говорю - рано. Тебе ещё расти и расти... Турин сел на медленном выдохе, сполз с кровати и молча удалился в купальню. Заперев за собой двери, он уткнулся головой в холодные доски стены и тихо заскулил, коротко завершая начатое. Что ж. Он вырастет, ничего. И добьётся, и станет достойным. Да, давно у мальчишки не было такой мотивации...