В перспективе

— Если вы запали на меня, так и скажите. — Аня проводит указательным пальцем по ровным рядкам стеклянных пробирок, стоит нажать посильнее — и они все упадут, как домино. Слишком заманчиво. — Я на тебя, как ты выражаешься, не запал. — Вы врать ни фига не умеете. — Ну и выражение у тебя. — Аня ждёт очередной лекции о том, как нельзя разговаривать с учителями, и в предвкушении сильнее нажимает на пузатую колбу, та опасно шатается. — «Запал» — что за дурацкое слово? — Давайте, расскажите, что вы хотите мне помочь совершенно бескорыстно, что вы просто друг семьи, что вы всё время за мной следите просто так, потому что вам делать больше нечего. И что вы меня не хотите. Вообще. Никак. Арсений одновременно морщится и улыбается, и это придаёт его лицу какое-то страдальческое выражение. — Во-первых, да, — говорит он очень мягко. — Так всё и есть. — Ну? — Что — ну? — Раз сказали «во-первых», значит, есть «во-вторых». — Во-вторых, ты и правда особенная для меня девочка, Аня. Но не больше. Слышишь? Пока — не больше. — Вы, главное, сами себя слышите? — Аня задумчиво убирает руку. Может быть, на сегодня пробирки помилованы — она ещё не до конца понимает, почему. — И вообще. Вы уже старый, Арсений Иванович, хоть и с мамой до сих пор живёте. Улыбка Арсения дёргается от комбинации двух уколов, но не исчезает. — Старый? — переспрашивает он с натужной насмешливостью. — Ну да, разумеется. Для тебя я, конечно, старый. Но и ты, знаешь ли, в свою очередь для меня ещё маловата. Ещё ребёнок ты, Аня, хоть злись на это, хоть не злись. — Чего же вы тогда ко мне, такой маленькой, лезете? — Я просто думаю о будущем. Думаю, каким человеком ты можешь стать, когда вырастешь. И мне нравится этот человек. Правда нравится, уже сейчас, заранее, через года. Так что можно сказать, ты небезразлична мне в перспективе. — Ну вы и загнули. — Она всё-таки подталкивает одну из пробирок, та шатается, как неваляшка, но не падает. Наверное, это хороший знак. Или знаков вообще не бывает, а всё это — чушь собачья. — Это не перспектива. Это просто ваши мечты. — Пусть так, — Арсений пожимает плечами. — Мечты тоже имеют свойство сбываться, просто несколько реже. — Ваша никогда не сбудется. — Посмотрим. — Анина рука замирает в воздухе, покачивается, как маятник, словно в этой руке зажаты чужие судьбы, но такого, разумеется, тоже не бывает. Она всё-таки толкает колбу, и та увлекает за собой остальные. — Можете начинать смотреть.