Научи меня плохому!

Отголоски вчерашнего вечера, кажется, еще весь день будут преследовать мальчика, как наяву, так и во сне. Он смутно помнит, что в целом произошло, а мягкость кровати лишь заставляет еще больше наслаждаться этим прекрасным утром, не желая до конца просыпаться. Горелый сладко потягивается, чувствуя комфорт сна и то, как его кровать стала в разы больше и можно было крутиться, и ложиться в различные позы, получая удовольствие от всего происходящего. Даже это одеяло было настолько мягким, что хотелось еще больше зарыться в него носом, словно в шерсть кота, и довольно урчать. Но прийти окончательно в реальность его заставляет мысль о том, что сегодня рабочий день. Как говорится — в бизнесе нет выходных, или, по крайней мере, по прихоти начальника у мальчика их нет. Горелый уже стал забываться, что учеба давно позади, и стажировка — это совсем другое. Поэтому если вчера он решил, что в пятницу можно немного повеселиться, ведь завтра — выходной, то сейчас сильно жалеет об этом. — Кхм… голова… — парень издает болезненный стон, прикладывая руку к голове, и приподнимает волосы, чувствуя, как неприятно колет в висках. Он не спеша садится на кровать, еще сонным взглядом осматривая комнату, и укутывается в одеяло. — Что… кто сделал ремонт? Кажется, Горелый еще не понял, что находится не у себя дома. И поэтому встает с кровати, опираясь рукой на прикроватную тумбу, чувствуя слабость во всем теле и боль в голове. — Гореть им всем… — мальчик тянет за собой одеяло, ощущая себя полностью разбитым, и следует к выходу из комнаты, повторно укутывая себя в одеяло. — А? Второй этаж? — он крутит головой, пару раз моргнув, и осматривает нижний этаж, что был достаточно огромен, светлым и просторным, там даже был камин и соединенная с комнатой кухня. Горелый округляет от удивления глаза, замечая огромные окна в пол, что позволяли увидеть красоту города, и переводит взгляд на лестницу. Сейчас до него стало медленно, но верно, доходить, что это, видимо, не его комната, квартира, и улица в целом. Это все чужое, прекрасное и довольно богатое. Мальчик спускается вниз по полукруглой лестнице, продолжая находиться в укутанном одеяле, словно в коконе, и становится на пол, понимая, что он достаточно теплый. Горелый уже полностью приходит в себя, начиная неуверенно осматривать нижний этаж, и следует в сторону кухни, скромно выглядывая из-за куста с огромными листьями. — Проснулся? Мальчик от подобного даже вздрогнул, явно не ожидая, что его так быстро обнаружат. И поэтому выходит из-за цветка, с некой неуверенностью глядя на своего начальника, что сейчас предстал перед ним в совершенно другом виде, еще таком не подготовленном и довольно расслабленном, что на душе стало как-то неспокойно. Голову моментально посетило множество дурных мыслей, и Горелый лишь покрутил головой, внимательно глядя на Звездоцапа, который стоял рядом с гладильной доской: полурастегнутая рубашка, закатанные рукава до локтя, рядом на столе стоит давно остывший кофе, а сам мужчина гладил рубашку чуть меньших размеров. Кажется, он не собирался отвлекаться. — Я… ам… простите за вчерашнее, — мальчик решает зайти сразу с этого хода, в независимости от того, что вчера натворил, и чего даже не помнил. — Зато теперь я знаю, что тебя нельзя оставлять одного, — довольно быстро отвечает мужчина, все же поднимая голову, и тем самым встречается со взглядом своего ученика. — Ты вчера опьянел от двух глотков сока смешанным со спиртным, и позволил девушке приставать к тебе. — Ох, даже так… — Горелый чувствует, как уши обдало жаром смущения, и опускает взгляд на вещь, которую гладил его начальник. Кажется, теперь мальчик узнал в ней свою рубашку, и резко распахивает одеяло, осматривая себя. Что ж, хоть брюки на месте, уже радует. — Сэр, это моя… рубашка у вас… там? — Да у тебя глаз-алмаз, — усмехается в ответ Звездоцап, поставив руки на гладильную доску, и образовал из пальцев «мостик», положив на них голову. С его лица не сходила ехидная улыбка, которая бросила в дрожь мальчика. Начальник сейчас ведет себя немного… странно. — Ты вчера так упрямился ехать со мной, и сам разделся. Видите ли, ему жарко стало. — Я сам разделся? — ахнул в ответ парень, округлив от удивления глаза, и понимая, что начальник внимательно смотрит на него, за каждой его реакцией и эмоцией, и закрывается обратно одеялом, тихо фыркнув. Какой позор. — Да, мне пришлось с тобой повозиться, ведь вести машину и пытаться заставить тебя угомониться снимать с себя одежду довольно проблематично, — кивает в ответ Звездоцап, убирая руки с гладильной доски, и аккуратно берет рубашку ученика. — Алкоголь довольно сильно ударил тебе в голову, но ты умудрился задремать к приезду ко мне домой. У тебя не болит голова? — Уже прошла, — моментально отвечает мальчик, чувствуя себя неловко. — Мне так-то пить совсем нельзя. И мне жаль, что я повел себя так аморально. — Если будешь зацикливаться на всем, что делаешь, твоя жизнь превратиться в настоящий кошмар, — мужчина подходит к ученику, потрепав того по волосам. — Одевайся, или мы опоздаем на работу. Горелый забирает свою рубашку, и Звездоцап отходит от него, застегивая верхние пуговицы своей рубашки. Начальник только что попытался подбодрить его? Он совсем не сердиться? Кажется, этот момент поднял мальчику настроение, и он снимает с себя одеяло, положив его на гладильную доску. Горелый достаточно быстро надевает на себя рубашку, находя свой пиджак на одном из стульев, где был и галстук. Звездоцап уже был готов и лишь ждал своего ученика, который быстро взял нужные вещи, следуя за мужчиной. — Подождите, сэр, я не могу, — мальчик останавливается в двух метрах от машины, явно понимая, чем это может обернуться, если подчиненные увидят, с кем он приехал. — Сейчас ты садишься молча на переднее сиденье, и, если тявкнешь — ночь проведешь на работе, — рычит в ответ Звездоцап, и Горелый узнает этот строгий и недружелюбный образ, который он встречает каждый день на работе. А утро обещало быть хорошим. — Мне долго прикажешь ждать? — А? А, да. То есть нет. Д-да, я сажусь, — растерянно заговорил мальчик, понимая, что несет что-то непонятное, и садится в машину, пристегиваясь. Ехали они в полной тишине, в довольно напряженной обстановке, и эта дорога казалась Горелому вечностью. Но когда машина, наконец-то, остановилась, мальчик смог облегченно выдохнуть, когда покинул ее. Вроде бы людей рядом со зданием нет, а значит, никто и не узнает об их совместном приезде. — Идем со мной, я сразу дам тебе задание. Голос начальника холоден, и он снова выдерживает нужную планку. Горелому даже кажется, словно Звездоцап и вовсе двуличен, ведь в квартире он был не таким, как и вчера ночью. Мужчина предстал довольно заботливым, моментами забавным и веселым человеком, но, наверное, мальчик либо не отошел от боли в голове утром, либо вчера уже был пьян. Невозможно, чтобы этот строгий дядя был заботливым. — Отчет и внесение данных в таблицу, которые отправишь по факсу в компанию, что указана на этом документе, — начальник дает новую бумажную работу, даже не глядя на ученика. Он отходит к окну, наблюдая за тем, как оставшиеся подчиненные идут на работу, сложив руки на груди. Мальчик молча покидает кабинет, следуя в свой, где начинает трудиться. Отчеты стали уже обыденным делом, поэтому с ним он справляется достаточно быстро, а с таблицей пришлось повозиться. — Ох, елки, такими темпами я никуда не успею, — Горелый округляет глаза, как только увидел, сколько уже время, а новый отчет оказался достаточно сложен для восприятия. Времени у мальчика в обрез. Поэтому он тяжело вздохнул, вновь пролистывая папку. — Он точно хочет меня изнасиловать этими отчетами. В голове зародилась идея отпроситься. Самоубийство? Мальчик так не думает. По крайней мере старается не думать. Горелый знает, как воспримет эту новость начальник, но попытать удачу все же стоит. Но для начала подготовить, так называемую, речь. Парень закрывает отчет, вставая со своего места, и начинает измерять кабинет шагами. В голове появляются различные мысли и оправдания, не связанные предложения и пару фраз. Но это все не то. -… я обещаю сделать завтра двойную работу… Нет, не так… Я готов сделать все, что скажете… Или… — мальчик в итоге ударяет себя рукой по лбу, поворачиваясь лицом к своему столу. Это оказалось куда сложнее. — Уважаемый… Слишком пафосно… Может просто господин? — и Горелый тихо смеется, тяжело вздохнув. — Но я же не горничная, что я такое говорю! Сэр, я бы хотел отпроситься и… и… и что мне сказать? -… скажи мне правду, — раздается прямо над ухом тихий шепот, который заставляет Горелого вздрогнуть, моментально покрываясь мелкой дрожью и ощущение того, что душа вот-вот покинет тело. Это было слишком неожиданно. Как он не услышал прихода начальника? — Что ты здесь репетируешь? — Н-ничего, правда ничего, — мальчик прытко оборачивается, поднимая свой взгляд, чтобы посмотреть на мужчину. Тот выглядел немного озадаченным. — Или же ты хочешь отпроситься? — он многозначительно улыбнулся, не сводя своего взгляда с Горелого. — Кхем… Может и так, — парень неловко заводит руку за голову, проведя ладонью по волосам. Вот незадача. — Я тебя слушаю. — Ам… я хотел зайти в один магазин, но…по времени не успеваю, поэтому… — Поэтому ты стоишь здесь и репетируешь не пойми что? — Простите. — Ты сделал отчет? — Звездоцап вскидывает вопросительно бровь, и мальчик положительно кивает. — Тогда можешь идти по своим делам. — Вы шутите? — невольно выкрикнул Горелый, явно не веря своим ушам. — Я похож на шута? — язвит в ответ мужчина, заметно хмурясь. — Иди с глаз моих, пока не передумал. Парень в миг расцвел, словно маленький весенний цветочек в эти осенние и холодные вечера, и еле удержался, чтобы от радости не обнять начальника. Это будет лишним и совершенно ненужным. Горелый хватает свой портфель, покидая кабинет, а за ним и само здание, успевая поймать на себе довольно недобрые взгляды и шушуканье. Кажется, утренний приезд остался все-таки замечен. Впрочем, сейчас это было мало важно. Мальчик довольно быстро достигает остановки, а там и нужный транспорт приезжает вовремя, подвозя его до книжного магазина. Кажется, удача сегодня на его стороне. Столько энтузиазма мальчик давно не испытывал, и поэтому довольно резко заходит внутрь магазина, где было всего несколько посетителей. Тихо, просторно и уютно. Приятная атмосфера с ее продавцами-консультантами, что не давят своим присутствием и подходят тогда, когда просят, информируя обо всем, что нужно об определенном товаре. — Благодарим за покупку! — кассир приятно улыбается, отпуская книгу Горелому, что довольно долго простоял в отделе «Бизнес и закон», с помощью консультанта выбирая, что лучше подойдет для его не до конца окрепшего ума и того, что он должен знать, кроме полученных знаний в университете. Книга не была особо толстой, но вполне понятной и интересной. По крайней мере так думал мальчик, наконец-то, покидая магазин и замечая, как зажглись первые фонари. Он прячет книгу, решая пройти через парк, и тем самым сможет быстрее выйти к нужной остановке. Но ведь в детстве не зря говорят, что маленьким мальчикам не стоит гулять ночью одним, особенно в парках. Там ведь случается больше всего не особо хороших происшествий. И Горелый начинает ощущать тревогу. Казалось, словно за ним кто-то наблюдает, и мальчик лишь ускоряет шаг, желая быстрее пройти этот злосчастный парк, но умудряется в спешке споткнуться и упасть. — Вот же идиот, — Горелый осторожно присаживается, глядя на свои слегка разодранные ладони в кровь, и крутит головой. Иногда накручивать себя — себе и вредить. — Тебе помочь? — где-то сверху раздается голос, а затем появляется протянутая рука, которую мальчик успешно берет, уже забывая о самозащите. — С-спасибо, — Горелый говорит немного неуверенно, чувствуя, как его ладонь не сильно сжимают и теперь забрать ее стало слегка проблематично, а рядом появилось еще несколько незнакомцев. — Ам… я, конечно, благодарен, но не могли бы вы… — А если не могу? — парень нахально улыбается, притягивая мальчика к себе, а рядом слышны смешки. — Какие мы скромные сегодня. Вчера же ты был более раскрепощен. — Я-я… Это не я, — прозвучало довольно глупо, но Горелый слишком сильно растерялся, чувствуя, как крепко сжали его запястье, и насколько близко он находится к этому парню. — Прошу вас, я спешу. — Уже нет, — незнакомец продолжает улыбаться, проводя пальцем по нижней губе мальчика, и неожиданно для всех, довольно грубо целует. Горелый от такого нахальства даже поперхнулся, округляя от удивления глаза, и кусает незваного гостя за язык, почувствовав легкий привкус крови во рту, отчего скривился. — Мразь! — шипит в ответ парень, ударяя мальчика и боль мгновенно отразилась на щеке и губе, но он удержался на ногах. Кажется, у Горелого сработал инстинкт самосохранения, раз он так смело ударяет нападавшего портфелем, отталкивая в сторону и принимаясь в бегство. Вот тебе и дилемма: хотел сделать проще, а в итоге получилось только хуже. Рана на ладони неприятно щипала, привкус от недавнего поцелуя еще остался и придавал противный осадок, а разбитая губа стала болеть. Этот нахал украл у мальчика его первый поцелуй! И Горелому от такой мысли стало еще более противнее, чем было. Не так он себе представлял все. А эти парни, кажется, не хотели отставать, и мальчик быстро меняет направление, повернув в сторону. И именно в этот момент здесь надо было кому-то идти! Парень крутит головой, понимая, что сидит на земле, и начинает быстро собирать бумажки, поднимаясь следом за пострадавшим. — Простите, я вас не заметил, — Горелый протягивает их ему, резко оборачиваясь, когда уже его схватили за руку. Эти парни вообще люди? Невозможно так быстро бегать! Но мальчик был слишком правильным и не мог не помочь прохожему, которого сам же и сбил, и тем самым выиграл время этим хулиганам. — Эй, мы с тобой не закончили, — тот самый парень хватает Горелого за щеки, замечая страх в его глазах. — Я бы не советовал этого делать, — резко одергивает его грубый голос, а затем Горелого, словно пушинку, забирают из рук обидчика, который, кажется потерял дар речи. Мальчик переводит взгляд на мужчину, округляя в который раз глаза от удивления. Чудесно, он умудрился сбить своего начальника, который волшебным образом решил прогуляться по парку, где был и сам парень. Совпадение? — Это было просто, — Звездоцап вздохнул, глядя вслед убегающим парням, и повернулся в сторону ученика, который продолжал приходить в легком шоке и строить теории в голове. — Что ты здесь делаешь в такой поздний час? — Могу задать тот же вопрос, — кажется, мальчик еще не отошел от полученных эмоций, и чувствует прилив какой-то смелости. — Кажется, твою физиономию приукрасили, — мужчина проводит большим пальцем по его разбитой губе, тем самым вытирая кровь. Сам же Горелый, кажется, наконец-то приходит в себя, и убирает руку Звездоцапа. — Спасибо. — Идем, я провожу тебя до выхода из парка, или до завтрашней работы, боюсь, ты не доживешь, — мужчина манит его за собой, и мальчик охотно следует. За этот короткий промежуток, что они прошли, в голове у Горелого крутился лишь один вопрос: что начальник делал в парке в столь позднее время? Но спросить он так и не решился до того момента, пока эти мысли постепенно не сменились на укравший недопоцелуй и заключения того, что в этот парк мальчик больше ни ногой, особенно ночью.