Научи меня плохому!

Просыпаться на двуспальной кровати в такой обширной и просторной комнате, которая была чрезмерно светлой, для Горелого до сих пор было в новинку. Он-то свыкся со своей маленькой комнаткой, на кровати которой мог поместиться он один, а тут столько комфорта: мягкое одеялко, достаточно свободного места. Мальчику было неловко временно жить у начальника, хоть тот постоянно сидел в своей комнате над отчетами, и даже на ужин особо не выходил. Горелый знал, что, если бы не надо было его подвозить, Звездоцап и вовсе заночевал бы на работе. Сроки поджимали, и мужчина вовсю работал, забыв даже про слово «сон». — Горелый! — Звездоцап в спешке поднимался на второй этаж, явно не понимая, почему его ученик не отзывается. В миг оглох на оба уха? — Горелый, твою мать! — но в ответ все та же тишина, и мужчина резко опускает дверную ручку, распахивая двери. Он был раздражен, быстро пробегаясь глазами по комнате: мальчик от такого резкого захода даже подпрыгнул, делая глубокий вдох, будто ему не хватает кислорода, и посмотрел на начальника, который был не в духе. — Я тебя сейчас уничтожу. — Ч-что я уже сделал? — тихо пискнул Горелый, натянув до конца свитер на оголенное тело. — Я должен бегать за тобой? — Звездоцап тихо рыкнул, подходя к окну, и распахнул шторы. — Кажется, я немножко увлекся, — ученик скромно почесал затылок, глядя на выключенный плеер и брошенные на кровать наушники. — Агр-х, у меня нет времени на тебя, — мужчина резко хватает мальчика под локоть, выводя из комнаты, ловко закрывая дверь на ключ. Он манит Горелого за собой, спускаясь на кухню, где закрывает ноутбук и прячет его в портфель. Ученик видел, в какой спешке все делал начальник, и старался не мешаться. — Не сочти за грубость, но до вечера тебе нужно погулять на улице. Я еду на важную встречу, и мне некогда с тобой нянчиться сидеть. — Вы хотите выгнать меня на улицу? — мальчик в ужасе округлил глаза, в один миг подбегая к этому огромному окну в пол, и уперся в него ладонями: снег хлопьями падал за окном, постепенно достигая белоснежных сугробов, и все больше укрывая город будто покрывалом, а дороги — гололедом. Все деревья, лавки и даже машины имели толстый слой белых шубок, водители чистили лобовые стекла, дети вовсю резвились на площадке и весело смеялись. Холод не ощущался, но мальчик знал, что ничегонеделание позволит морозу в миг пробрать его до самых костей, и замерзнуть. — Мне жаль, Горелый, но да, — Звездоцап качает головой, поспешив к коридору. — Я приеду к вечеру и заберу тебя, а до тех пор найди себе занятие. — Но, сэр… там холодно, — жалобно промямлил мальчик, подходя к начальнику, который вновь проверил, все ли он взял. Горелый знал, что мужчина не до конца доверяет ему, но оставаться совсем одному на улице он явно не хотел. — Поиграй с детьми, — он повернулся в сторону ученика, резко нахмурившись. — Хватит, Горелый, ты мня отвлекаешь. Говоришь мне, что взрослый, а сам еще, как ребенок, за которым нужен присмотр, черт возьми, — мужчина в один миг снимает с вешалки куртку, заставляя мальчика достаточно быстро надеть ее, и застегивает. Звездоцап также хватает с полки свой шарф, ловко завязывая его на шеи ученика, поправляя капюшон куртки. Горелый строит недовольную гримасу, и проскальзывает под рукой мужчины, покидая пределы квартиры. Но на душе почему-то было тепло, отчего тело даже бросило в легкий жар. Начальник заботится о нем, словно о ребенке, хоть и строит на работе строгую куколку. Это даже позабавило мальчика, отчего он натянул шарф себе на нос, чтобы мороз в случае чего не покусал щеки. Эта вещица напрочь пропиталась запахом довольно дорогого парфюма, но такого вкусно пахнущего: не резкий, но и не сладкий запах, что-то среднее, отдающееся привкусом мяты и лимона, отчего у Горелого даже пошли мурашки по коже. Это именно тот самый парфюм, который очень нравился ученику, и от которого сносило крышу даже у девушек. Мальчик приложил ладони к лицу, чуть ли не замурчав от блаженства. — Не смей так больше убегать, засранец! — раздается над ухом тихое рычание Звездоцапа, отчего мальчик даже подпрыгнул, а мужчина развернул его к себе, натягивая шапку на голову. — Еще раз только покинь квартиру с открытыми ушами. — Вы словно заботливый папочка, — закатил глаза Горелый, заходя в подъехавший лифт. — Следи за языком, — продолжает ворчать мужчина, внимательно осматривая мальчика. Кажется, он хотел убедиться, что тот тепло одет и не замерзнет в ближайшие часы. — Это всего лишь меры предосторожности, — и он первый покидает кабину, явно не собираясь слушать больше ученика. Звездоцап также прытко покидает дом, снимая сигнализацию с машины, и закидывает портфель на сиденье. Он знал, что живет в достаточно удобном районе, а тут поблизости находился и парк, в котором часто резвятся дети и хватает снега для игр. — Я приеду вечером и найду тебя. Не вздумай покидать пределы этого района. — Хорошо, хорошо, — вздохнул мальчик в шарф, замечая белое облачно пара, которое образовалось на холодном воздухе от теплого дыхание мужчины. Горелый подходит ближе и поднимается на носочки, чтобы поравняться с начальником. — Не переживайте так… папочка. — А ну сюда иди, обормот! — тихо зашипел Звездоцап, не успевая схватить ученика, и даже умудрился поскользнуться, но не упасть. Мальчик довольно засмеялся, спрятав руки в карман куртки, и поспешил в сторону парка. Ему безумно нравилось дразнить мужчину, хоть это и было опасно для жизни. Иногда Горелому нравилось рисковать, как бы потом трусливо и глупо он не извинялся за сказанные слова. Он знал, что Звездоцап в гневе — страшнее монстра, и что злить его вообще не стоит. Знал, и все равно делал. Порой смелость одолевала все тело, и Горелому хотелось пошалить, пойти против поставленных правил, сделать то, на что обычно не отважиться никто, кроме Остролапа. Начальник относился к ученику достаточно странно, и Горелый этим пользовался, тем самым стараясь наладить контакт. Мальчик не спеша прогуливался по парку, и с каждым часом мороз постепенно кусал его за щечки, наделяя уже выраженным румянцем. Горелый лишь больше укутал лицо в шарф, недовольно съеживаясь от холода. Зимой темнело всегда рано, и ученик то и дело смотрел на время в телефоне. Звездоцап выгнал его на улицу в довольно раннее время, сейчас все успешно шло к обеду, а сам Горелый ужасно замерз и хотел согреться. Весь невеселый настрой в миг был убран лишь одним попаданием снежком в плечо. Мальчик в миг тормозит, переводя взгляд на мальчишек, которые тоже застыли в своих позах, будто надеялись, что их не заметили. — Уф, не прощу! — воскликнул ученик, резко сдергивая шарф с лица, и прытко лепит снежок, кидая в одного из них. Ребята весело взвизгнули, подхватывая снег в ладони, и стараясь как можно быстрее слепить из него снежок, чтобы кидать в остальных. Горелый достаточно быстро влился в игру, не смотря на свой возраст. Мороз больше не беспокоил, и даже стало жарко, отчего белые облачка пара образовывались слишком быстро на холодном воздухе от частого дыхания. Мальчик даже не обратил внимание, что день почти подошел к концу, и на аллее стало темнеть. Но было весело до последнего момента: Горелый в миг останавливается, кидая снежок в одного из ребят, а тот ловко садится. Снежок прилетает прямо в голову идущему мужчине, и тот поскальзывается на тонком льду, успешно приземляясь на него не мягкой посадкой, смешно махнув руками. — Закопаю в этом же сугробе! — прохожий тихо зарычал, стряхивая снег с волос, и в миг поднялся. Мальчишки в панике разбежались, кто куда, а сам Горелый узнал в мужчине собственного начальника. Ученика пробрала непонятная дрожь. Звездоцап недовольно сощурился, в миг срываясь с места, и умудряясь даже перехватить ученика, который попытался сбежать в такой же панике, как ребята недавно. Мужчина также резко прижимает Горелого к стволу дерева, крепко сжав пальцами его плечи. Страх читался в глазах мальчика, и лишь тяжелое дыхание от бега нарушало эту тишину в настигнутой городом ночи. Белые облачка пара смешивались друг с другом, согревая участок воздуха, который служил совсем не спасительным расстоянием между этими двумя. — Поиграть захотелось? — Звездоцап первый нарушает тишину, заставляя ученика дрогнуть от неожиданности. — П-простите, я… я же не знал, — Горелый от волнения даже чаще задышал, не сводя взгляда с мужчины. — Может мне стоит научить тебя другой игре, чтобы ты больше не забывал? — он наклонился чуть ниже, перенеся свои руки на ствол дерева, рядом с головой мальчика, и тем самым снизил расстояние. — Рискните, — это прозвучало так, будто мальчик бросает Звездоцапу вызов, но сам он натянул шарф себе на нос. — Ты сомневаешься в моих словах? — кажется, данный диалог забавлял мужчину, отчего он даже усмехнулся. Его ученик все-таки такой забавный, как ни крути. Горелый лишь молча кивает, даже не ощущая, как мороз вовсю кусает за щеки. Почему-то бросило вновь в жар, как при игре в снежки. Звездоцап тихо смеется, и слегка прикрывает в глаза. Момент — и он еле ощутимо прикасается губами к шарфу, к тому месту, где должны были находиться губы мальчика, а после щелкает того по носу. — Идем домой. Горелый чуть не задохнулся собственным воздухом, догоняя отошедшего Звездоцапа. Какая глупая шутка, все-таки! Мальчик знал, что его начальник делает безумные поступки, чтобы смутить кого-то или заставить почувствовать себя стыдливо. Но зачем такое делать с ним, Горелым? Звездоцап явно так отомстил за не мягкое падение на землю и попавший в голову снежок. Видимо, заслужил.

***

Горелый даже сообразить не успел, как пролетела эта неделя после того снежка и шутки с поцелуем. Календарь открыто намекал, что сегодня 31 декабря, а значит, Новый Год уже стоит на пороге. Вот только мальчик сейчас сидит в кабинете, грея свои окоченевшие руки об чашку горячего чая. И кто додумался оставить окно открытым в такой-то зимний холод? Ненормальный просто! Проводить день на работе было совсем не весело. Сейчас хотелось лишь одного: находиться в теплой квартирке и готовиться к празднику, а не это вот все. Но работа в крупных компаниях не имеет выходных и каких-либо поблажек, что сильно огорчало Горелого. Офис был вовсю увешан мишурой, дождиком, шариками и различной новогодней атрибутикой. Стояли небольшие елки, которые Горелый вместе с остальными коллегами украшал к празднику, и у каждого на плечах, шеи, голове, да где угодно, находилась мишура или прикрепленный дождик. Чашки сменились на с картинками снеговиков, а вязанные свитера на оленей. Кто-то даже ходил в шапке с помпоном, или надевал накладную бороду. В такие моменты Звездоцап опускал правила, разрешая работникам ощутить весь вкус предстоящего праздника, и вдоволь повеселиться. Главное: не забывать о работе! В прочем, мальчика эта суета совсем не интересовала. Сегодня был сокращенный рабочий день, и большая часть коллег давно покинула офис. Остались лишь те, кто не спешил домой. И сам Горелый решает остаться подольше на работе, отмечая праздник именно здесь. Он мог, конечно, поехать домой, к родителям, что и советовал Звездоцап, но Горелому совсем этого не хотелось. Ему было печально лишь от одной мысли, что придется вновь вернуться к себе домой, вновь возвести стены между ним и мужчиной. А ведь все так хорошо начиналось. И поэтом ученик будет встречать этот всемирный праздник один. На работе. И веселиться тоже будет один. Жестокая реальность взрослой жизни. — Ох, ты еще здесь? — зашедший Остролап явно был удивлен увидеть здесь Горелого, который вовсю раскладывал пасьянс на компьютере, а на столе стояла еще закрытая бутылка шампанского. — Вы тоже еще здесь, — безразлично протянул мальчик, подпирая голову рукой, и не отвлекаясь от занятия. — Я уже ухожу, — мужчина слегка улыбнулся, поправляя мишуру на плечах. — Первый этаж собирается отмечать, там будет от силы человек семь. И Звездоцап, как обычно, отмечает Новый Год на работе. Можешь присоединиться к ребятам на первом этаже. Это все же лучше, чем сидеть одному. Горелый переводит свой взгляд на Остролапа, который уже скрылся за дверями. Он заговорил о Звездоцапе не просто так. Мальчик бросает взгляд на часы, понимая, что праздник уже готов постучать в двери, осталось не так много времени. Горелый закрывает пасьянс, бросает мишуру на стол и берет шампанское, покидая свой кабинет, выключив свет. Мальчик следует в сторону кабинета начальника, и, без стука, заходит внутрь: здесь царил полумрак, к нему стоял спиной Звездоцап, фигура которого отчетливо вычерчивалась на этом темном фоне, а за окном нетерпеливые ребята запускали фейерверки, которые высоко в небе взрывались в салюте, тем самым освещая еще больше кабинет. Горелый пересекает кабинет, останавливаясь рядом с мужчиной, который присел на стол с бокалом. — Не найдется штопора? — мальчик крутит бутылкой в руке, слегка склонив голову на бок. — Сначала допьем начатое, — Звездоцап не смог сдержать улыбку, явно догадываясь, откуда его ученик узнал о его местонахождении, и поворачивается к нему. Мужчина достает еще один бокал, наливает шампанское, и протягивает Горелому, который поставил бутылку на стол. — Все также при работе, — он замечает на столе бумаги и открытую коробку конфет с ликером. Мальчик в тот же миг скидывает бумаги и папки на пол, садясь на стол, как на стул, и встречается с озадаченным взглядом начальника, который явно не понимал таких резких действий. Горелый же делает глоток прежде, чем сказать: — Хоть в эту ночь забудь об этой рабочей рутине. Давай отдохнем. — Если я разрешил тебе встретить праздник со мной, это не значит, что ты можешь сразу же обратиться ко мне на «Ты», — тихо усмехнулся мужчина, взяв конфетку. — Раньше ты не обращал на это внимание, — Горелый отводит взгляд в сторону окна, ощущая волнение. Обращаться к начальнику в неофициальной форме было все-таки чуточку страшно. Хотелось откинуть все формальности, разрушить все барьеры, и хоть раз почувствовать себя легко и свободно. Хотя бы в эту ночь. — Ах, ладно. Валяй, я разрешаю делать тебе, что хочется, но только в эту ночь, — начальник кладет конфету в рот, в миг раскусывая мягкий шоколад. Кажется, ему совсем не хотелось спорить. Часы пробили ровно двенадцать, и на улице разразились веселые крики, отсчет был закончен, а небо будто взорвалось от тысячи фейерверком и огней, которые были в него запущены. Это было безумно красиво, это завораживало. Вместе с боем часов Звездоцап открывает принесенную бутылку шампанского, и мальчик ощущает непонятную легкость между ними. Будто барьеры и правда в один миг рухнули ради этой новогодней ночи, заставляя чувствовать себя более открыто. Мужчина разливает шампанское, и они с учеником чокаются, поздравляя друг друга со сменой года. — Надеюсь, ты успел загадать желание, — проговаривает Звездоцап, взяв еще одну конфету. — Они никогда не сбываются, — мальчик грустно покрутил бокалом в руках, допивая шампанское, и налил себе еще. — Забавно — мои тоже. Но может эта ночь хоть что-то изменит? — мужчина смотрит на мальчика, который увлекся шампанским. В прочем, и сам Звездоцап не сразу заметил, как они опустошили бутылку. Быстро, однако. — Открой рот, — и он кладет конфету на язык Горелого, который в миг ее раскусывает. Ощущалась заметная легкость, свобода действий и слов. Не было барьеров, скромности или стеснения. Не было совершенно ничего, кроме хорошего настроения и желание продолжить веселиться. — Поехали ко мне, если хочешь, — предложил вдруг мужчина, доставая из полки ключи. — У тебя хоть есть оливье? — мальчик спрыгнул со стола, вполне серьезно посмотрев на начальника. Кажется, выпитый ни один бокал шампанского придал смелости. — Не смей сомневаться во мне. — Тогда поехали. Звездоцап выводит ученика из кабинета, совершенно не обращая внимание на беспорядок, который там остался. Сейчас это было совсем не важно. Он поворачивается ключ в замочной скважине, и прячет его в карман, следуя с мальчиком не спеша по коридору. Непонятное напряжение повисло в воздухе, и Горелый даже ощутил насколько медленно они идут. Будто и не идут вовсе. Колебания Звездоцапа также попались ему в поле зрения. И он хотел было задать вопрос, как неожиданно оказывается прижатым к стене. Звук удара ключей об пол даже показался через чур громким, а сам мальчик ощутил на своих губах чужие губы. Его правая рука также была прижата к стене, и крепко сжата в области запястья. Мужчина настойчиво целует ученика в губы, но не решается взять большего, чтобы не спугнуть. Горелый же чувствует непонятную нежность, которая отчетливо заиграла в груди, и свободной рукой обхватывает не смело шею Звездоцапа, по возможности прижимаясь к нему всем телом. Именно в такой момент мягкие губы мужчины стали в миг такими желанными, отчего щёки обдало стыдливым жаром, и мальчик скованно, но открыто, углубляет поцелуй, прикусив начальника за губу. Мужчина в ответ тихо выдохнул, и прижал теснее ученика к стене, ощущая невероятный жар по всему телу. Кажется, он совсем не ожидал, что Горелый ответит взаимностью. Но эти чувства, это непонятно откуда взявшееся желание будто сжигало изнутри, и Звездоцап проникает языком в рот мальчика, смело сплетая его язык со своим. Он отчетливо ощущает, как от волнения и новых чувств, тело Горелого мелко дрожит, как грудь еще по возможности тяжело вздымается. Ученик запускает пальцы в волосы мужчины, не сильно сжимая. То, что сейчас происходило между ним и Звездоцапом, заставило мальчика еще больше смутится, но не отступить. Он впервые кого-то так открыто и даже с желанием целует, заходя настолько далеко, отвечая на любые действия начальника. Это было через чур нежно, даже сладко, что хотелось все больше наслаждаться этим мгновением, еще лучше ощутить все эти чувства. Это было странно и одновременно желанно, а тело стало отзываться на этот легкий порыв страсти. Он впервые целовал взрослого и опытного мужчину, который с таким открытым желанием сминал его губы, кусал, и с легкой страстью вновь сплетал свой язык с его, заставляя воздух окончательно покинуть легкие. Так горячо еще никогда не было. Между ними будто прошло тысячу искр, которые готовы вот-вот взорваться. И это бы продолжалось вечность, если бы Звездоцап не отстранился первым. Горелый слегка высунул кончик языка, тяжело дыша, а еле заметная ниточка слюны в миг оборвалась, заставляя щеки мальчика вновь вспыхнуть жарким румянцем. Он и сам не отдавал отчет своим действиям, но почему-то приятное чувство блаженства не покидало тело. Горелый всегда выдерживал дистанцию, а тут в один миг разрушил все, просто отвечая взаимностью на то, что давно хотелось. Мужчина же на этом не остановился, и продолжил целовать ученика уже в губы, щеки, нос, и даже в шею, все также прижимая его правую руку к стене. Эти горячие и одновременно нежные поцелуи обжигали кожу везде, где касались губы мужчины. Наверное, алкоголь ударил в голову, раз мальчику настолько хорошо, что он не может отказаться от подобной ласки. Но шум в конце коридора заставил Звездоцапа прийти в себя, отчего он в миг отстранился, внимательно глядя в полумрак. Никого. Горелый нелепо прижимает ладони к своим красным щекам, все еще не имея возможности прийти в себя и смириться с тем, что сейчас произошло. — Идем, пора возвращаться, — взгляд мужчины забегал, и он последовал дальше по коридору, а сам мальчик до сих пор ощущал эти нежные поцелуи на тех участках тела, куда смог поцеловать его Звездоцап. Впервые желание обоих одновременно сбылось.