Грязь под ногами

- Садись. Волосы по плечи, лицо с налетом усталости. Невысокая, но весьма славная. Взгляд невольно останавливается на небольшой груди в черном лифчике, так явно просвечивающем сквозь белую блузу. Типаж на любителя, но на любое тело найдётся свой клиент. - Индивидуалка? Девушка настороженно кивает, напряженно заглядывая в салон автомобиля, видимо выискивает возможных попутчиков. Наученная. Темная прядь свешивается и шлюха невольно заправляет её за ухо, открывая плохо замазанный синяк на скуле. - Пятьсот за минет, тысяча классика... - небольшая заминка и мужчина встречается с блестящим от скрываемого страха взглядом, - ... Все остальное обсуждается отдельно. Садиться не спешит, хоть на улице промозгло и моросит неприятный дождь. В салоне тепло, должно быть она совсем замерзла в своей короткой потрепанной курточке и короткой юбчонке. Студентка? Лишь бы не школьница. - Восемнадцать-то есть? Индивидуалка... Мужчина хмыкает, когда девушка поспешно роется в маленькой сумочке. Она вся такая - маленькая, потрепанная, уставшая, как воробышек. Наблюдать за её вознёй приятно. В салоне вспыхивает огонёк сигареты. - Вот. Её руки чуть подрагивают, пальцы закрывают имя и личную информацию, оставляя лишь дату. Ни ей, ни ему проблемы явно не нужны. Паспорт держит ближе к себе, явно боится. Мимо несутся автомобили, трасса не самое хорошее место, но на точку к "мамке" не каждая пойдет. Тем более если не на постоянку... В грязи на обочине можно встретить разное. - Давай и минет, и классику. Если понравишься, то ещё заеду. Запрыгивай? Свет фар то и дело выхватывает из полумрака её лицо. Напряжённое и бледное, с блестящим вишнёвым блеском на губах, с маской обманчивого обещания страсти и поволокой презрения, что так легко спутать со скрытым желанием. - Давай в машине только, я не выездная. Наглая шлюха. Такие всегда раздражают. Но на каждого есть своя тела и, как известно, на молодые тела она дороже. - Плачу пять косарей и едем ко мне. Без обмана. На всю ночь. Бумажка хрустит в пальцах, красная в столь странном изменчивом свете. Безусловно манящая, он прекрасно видит как тянется к ней худенькое тело. Кто знает сколько она уже здесь стоит? Дверь щелкает и открывается, с обочины тянет нечистотами, гудроном и сыростью. Голые коленки девчонки смотрятся трогательно - чуть красноватые, но без столь часто встречаемых у шлюх синяков. Ему это определенно нравится. Тонкие пальчики накрывают чужую руку, сжимая купюру. - Оплата вперёд. Мотор ревет и машина трогается, дверь захлопывается, отрезая могильную сырость земли. Аромат недавно почищенного салона и автомобильного освежителя куда привычнее, пятитысячная купюра исчезает в сумочке и шлюха расслабленно откидывается на сиденье. Фонари, дома, люди: все потоком проносится мимо. Потоком смазанным и далеким. Крупные капли дождя падают на лобовое стекло. Похоже морось превращается в ливень. Девушка смотрит в окно, он видит это в зеркале, любуется смягчившимися чертами. Такая, расслабленная, она даже по-своему красива. На рынке можно найти любую по вкусу, лишь бы повезло... Многоэтажки, серые и мрачные в своём монументальном превосходстве, следят за ними миллиардами горящих глаз. В каждой из них живут тысячи тысяч шлюх, в каждой из них кто-то платит за чужое тело, за возможность притронуться к чужому, к сокровенному. К тому, чего у тебя никогда не будет, ведь даже добровольный дар имеет цену. У кого-то возможно целая жизнь, а у кого-то лишь полная страха ночь. Невзрачный подъезд невзрачного дома. Мужчина ищет место для парковки, с раздражением отмечая чужие машины на привычном месте. Но такова жизнь - где не успел ты, приобрел другой. Людям нравится быть первыми. И единственными. Впрочем, везде бывают исключения. Наконец-то место найдено и мотор заглушён. Девушка молча выходит, осматривая обычный двор с утопающей в подступающей темноте детской площадке. Пара мамочек с колясками, человек на вечерней пробежке, люди, выгуливающие собак. Другой мир со своими правилами, они чувствуют её. Чувствуют инородный объект и успевают обсудить худую фигурку пока мужчина ставит автомобиль на сигнализацию. Они чуют шлюху как ищейки, их глаза осуждают, а носы алчно тянуться к едва изведанному запаху. - Пойдём. Чужая рука на запястье, девушка не сопротивляется, безучастно следуя. Ничего не спрашивая и не завязывая бессмысленных бесед. Он заплатил за её тело, но не за душу. Есть ли смысл что-то говорить? В квартире накуренно и шумно, играет приглушённая музыка. Приходится подтолкнуть девчонку, не по-джентльменски, но стоять на лестничной площадке подъезда некультурно. Лампочка пару раз мигает и этаж погружается во мрак. - О, ты вернулся. Шлюха вздрагивает и пятится, но дверь уже закрыта. В её чертах легко просматривается растерянность и злость. Четверо парней и одна девушка, едва ли старше её самой, с интересом в пьяном взгляде. - Это твоя под..ружка? - язык девки заплетается, шлюха явно чувствует себя неуютно, но молча снимает курточку, вешая на крючок в прихожей. Прячет взгляд за длинными ресницами. Мужчина усмехается, снимая пальто, кто-то сует ей в руку бокал с вином. Она пьёт жадно и залпом, пока те же руки пытаются справиться с пуговицами на её блузке. Шлюху ведут к дивану, уже разложенному. Руки сопровождают хрупкое тело, срывая одежду, девушка молчит, когда её грубо толкают, задирая короткую юбку. Где-то рядом ревёт другая девчонка, из-за завесивших лицо волос не видно чужого лица. Алкоголь на голодный желудок мутит рассудок, но чужие пальцы, оттягивающие тонкую полоску нижнего белья, отрезвляют. - Не надо... Мальчики, ну вы что-о... - рыдания рядом выводят из себя, кто-то дергается на диване. - Ммхх... - шлюха вздрагивает и чуть прогибается в спине, пальцы незнакомца слишком резко ввинчиваются в нежную плоть, сминая половые губы и врываясь в разработанное, но сухое отверстие. Мужчины смеются, приняв стон боли за проявление удовольствия, кто-то смачно плюёт ей в промежность. Любрикант в сумочке... Но вряд ли ей позволят подняться. Подживающий синяк на скуле болит и слишком ярки воспоминания прошлой ночи. Слюна быстро сохнет, пальцы неприятно натирают внутри и она тихо постанывает в такт их движениям, радуясь, что не видит чужих лиц. - Не надо! Прекратите, умоляю! Звук удара звенит эхом по комнате, рыдания рядом стихают, превращаясь в истеричные всхлипы. - Закрой рот и ложись. - Но..но.. Пальцы покидают её тело, кто-то подталкивает за бёдра дальше и шлюха молча забирается с коленями на диван. Поворачивает голову и встречается взглядом с чужим. Затравленным и испуганным, с бледным лицом, что ещё хранит налёт алкоголя... В глаза бросается свежий след от удара, уже наливающийся багровым на чужой скуле. - Расслабься, ну. На девчонке уже нет столь модного сейчас топика и шорт, капроновые колготки порваны и лишь кружевные трусики скрывают наготу. Шлюха чувствует, как чужой член прижимается к её промежности, ведёт плотно и влажно, словно желая насладиться моментом. Она не видит их лиц, они не видят её, но чужие глаза совсем рядом, умоляющие и полные ужаса. Они что-то говорят, зовут вторую по имени... - Мхха! Шлюха снова прогибается в спине, чуть вскрикивая от резкости проникновения. Член таранит её тело, грубые руки хватают за волосы, оттягивая голову назад и мешая отстраниться. Она молчит потому что это бесполезно. Потому что это бессмысленно. - Нет, не трогайте меня! Мрази! Уроды!! - взгляд рядом тает, сменяясь ворохом чужих спутанных волос, девчонка кричит и брыкается, кто-то мнёт её грудь под аккомпанемент громкого смеха и шумного дыхания того, кто берёт шлюху сзади. Трусики сорваны, словно и нечего было там скрывать. Руки, грубые руки ввинчиваются в чужую плоть так же больно и насухую, окрашиваясь багровым. - Вот чёрт... Ладно, ты расслабься, всё равно это бы случилось. Истерика переходит в тихие рыдания, эти всхлипы рядом... Шлюха прикрывает глаза и чуть прикусывает накрашенную губу. Её переворачивают, натёртое отверстие саднит, но немного выступившей смазки скрадывает это ощущение. Она едва видит чужой тёмный силуэт на фоне лампы, член снова врывается в онемевшее нутро. И она снова стонет, на этот раз более протяжно, чувствуя отклик мужской плоти. Презерватив как барьер, она рада, что люди ещё не совсем обезумели от жажды продажного секса. Девчонка рядом болезненно вскрикивает с ней в унисон, два тела на диване... Её клиент кончает первым. - Хороша-а... Только немного суховата. Мрак едва разбавляется лампой торшера. В комнате промозгло из-за распахнутого окна, мужчина курит, выпуская горький дым. Девушка одёргивает юбку, смотря на светлый потолок. В квартире тихо, едва слышно тикают часы. - Всё впорядке? - Конечно. Она едва улыбается блестящими в искусственном свете губами. В багровом свете, что струиться по худому телу, что окашивает светлую кожу со следами чужих прикосновений. Она уродлива и прекрасна, её изгибы - её товар. Мужчина тушит сигарету. - Подними ноги. В квартире пусто, лишь двое. Она и клиент. Дни наслаиваются друг на друга, кто-то тихо всхлипывает рядом, но эффект уже ослаб. Шлюха поднимает ноги, почти изящно, бесстыдно открывая вид на промежность чужому взгляду. Она уже привыкла, как жаль что всё в этом мире так быстро вызывает привыкание...и уже совсем не тот эффект. Мужчина смотрит в её лицо, пристально, и теперь она видит его вполне отчётливо, что так непривычно, что вгонят в дрожь. Небольшой тюбик с любрикантом касается сжатого анального отверстия, девушка прикусывает губу, невольно сжимаясь. Несильный шлепок приводит её в чувство. - Давай, я тебе хорошо заплатил. Тюбик давит на мышцы, постепенно погружаясь внутрь, шлюха судорожно выдыхает, пытаясь расслабиться. Такой вид секса явно не входит в обычный перечень её услуг и оттого так сладко. Люди обожают брать запретное. Смазка холодит внутри, пальцами свободной руки мужчина вновь натирает половые губы, после проникая внутрь и трахая давно растянутое отверстие. Он ощущает как свободно двигаются они в чужом теле, в отличии от тюбика, что входит всё глубже, пока снаружи не остаётся лишь самый кончик. Тонкие пальцы девушки цепляются за простыню двуспальной кровати, её лицо искажается, но ни слова против. Боится или возможно знает, что слова ничего не принесут. Когда выходишь на трассу, всегда рискуешь, верно? Пальцы покидают её тело, подхватив девчонку за бёдра, мужчина вновь входит, тут же срываясь на быстрый темп. Тюбик постепенно выталкивается мышцами, шлюха постанывает, но уже явно более натурально чем до этого, пока любрикант не падает на кровать. Она переводит дух... И кричит, выгибаясь в чужих руках - член грубо таранит едва разработанное отверстие, в заднице девчонки куда горячее и теснее. Смазка хлюпает, шлюха зажимается так плотно, что двигаться приходится рывками. В её глазах непролитые слёзы, тело дрожит и обмякает. Унижение, власть, покорность - то, за что мы платим, то, чего мы желаем. То, чего мы боимся... - Иди в ванну и потом проваливай. Мужчина снова курит. Девушка шевелится и осторожно встаёт, не глядя на тёмный силуэт. Он сам не смотрит на неё. Избегает как что-то постыдное, срывает с кровати простыню, прислушиваясь к шуму воды. И стучит в дверь ванны, раздражённо и громко. - Давай, не рассиживайся. Она уходит. Исчезает во мраке лестничной площадке, исчезает под стук двери, исчезает так, будто не приходила никогда. Займётся рассвет и никто не вспомнит о ней, не спросит, не узнает. Мужчина пойдёт на работу, ступая по грязи асфальта как миллиарды людей, не замечая знакомые силуэты среди толпы, но чувствуя въевшийся в чужую кожу запах сырой могильной земли.