Когда цветут подсолнухи

      Наверное, будь сейчас зима или хотя бы осень, цветов бы не было и их запах не манил Роджера. Мальчик готов был гулять по округе часами, лишь бы только вдыхать аромат роз, лилий, тюльпанов и пионов. И, конечно, не останавливался бы около каждого двора, садясь на невысокие заборы и смотря на цветы. Правда, сады соседей Роджер изучил если и не полностью, то большую часть — точно. Поэтому ходить по округе надоело, а выбираться куда-то подальше не хватало сил.       Все окружающее стало настолько привычным и неинтересным, что в один особо жаркий день мальчик попросил у матери несколько фунтов и сел на первый попавшийся автобус. Роджер ехал, напевая под нос какую-то иностранную песню, и, как только она закончилась, вышел на остановке. По сравнению с тем, где жил мальчик, здесь было очень тихо. Можно было расслышать как ветер треплет листья на невысоких деревьях, как где-то вдалеке гудят машины и даже как щебечут птицы.       Увлеченный рассматриванием нового места Роджер и не заметил, что вышел к улице с красивыми домами, окруженными коваными оградами. В каждом дворе, мимо которого проходил мальчик было много разных цветов, в каких-то даже росли кусты с ягодами, а в каких-то даже стояли декоративные колонны и животные. Но, почему-то, внимание приковал самый простой дом. Довольно небольшой с обычными деревянными стенами — что было необычно для города, состоявшего из каменных и кирпичных домов — окруженный великолепным садом. Там, скорее всего, были все известные Роджеру цветы. Ближе к стенам росли фиалки, васильки и какие-то, отдаленно похожие на лютики. А ближе к ограде из обычных штырей серого цвета — ландыши и нарциссы. Вдали, около стены, стояли деревянные полки, заставленные пустыми горшками, удобрениями и садовыми принадлежностями. Там, около полок, прямо на земле сидел такой же яркий, как и сам сад, мальчик. Может, чуть младше Роджера. Он сажал семена в глиняные горшки и засыпал землей.       — Красивый сад, — подал голос Роджер, упираясь ладонями в ограду. Мальчик вздрогнул и спустя мгновение обернулся.       — Спасибо, — кивнул он, встал с колен и, оттряхивая брюки, подошел к ограде. Два светлых желтых глаза, не запачканных примесью какого-либо другого цвета, смотрели с легкой неуверенностью и, можно сказать, страхом.       — Ты сам все это вырастил? — Роджер мельком взглянул на обилие цветов и снова посмотрел на мальчика. Тот был чуть ли не на полторы головы ниже, с пшеничного цвета волосами и светлыми, почти незаметными на бледной коже, бровями. Мальчик кивнул и отвел челку рукой. Взгляд Роджера зацепился за многочисленные пластыри на тонких руках. Мальчик, заметив его удивление, спрятал руки за спину.       — Меня Роджером зовут, — он протянул ладонь и, на секунду задумавшись, протиснул ее сквозь железные прутья.       — Эль, — ответил мальчик и, пожав протянутую ладонь, ушел к горшкам. Постояв еще немного, Роджер медленно отошел от ограды, бросил последний взгляд на худую сгорбившуюся спину и ушел в сторону остановки. Уже сидя в автобусе мальчик для себя решил, что завтра обязательно приедет еще. Первый раз его заинтересовал кто-то, помимо цветов.

***

      Каждое утро Роджер приезжал к Элю, садился на землю, упираясь спиной в ограду, и разговаривал с мальчиком о цветах, пока тот сажал семена в горшки. А когда говорить было не о чем, просто упирался плечом в железные прутья и смотрел как тонкие пальцы ловко перехватывают инструменты и глиняные горшки. Пару раз даже просил рассказать ему что и как делается, а Эль только косился куда-то в сторону и еле заметно мотал головой. Иногда спрашивал даже можно ли ему зайти и посидеть рядом, но мальчик либо быстро переводил тему либо просто игнорировал вопрос.       Первые несколько дней, когда Роджер возвращался домой, мать пыталась выведать куда ее сын уезжает ранним утром и почему возвращается только к вечеру, но все было безуспешно. Мальчик запирался в своей комнате и усиленно о чем-то думал. Наверное, даже он сам не мог понять о чем именно.

***

      Под конец лета, когда оставалась всего неделя до школы, Роджер приехал только к двум часам. Эль не стал спрашивать в чем дело, хотя и привык к тому, что новый знакомый приезжает ранним утром. На следующий день произошло то же самое, но теперь Роджер еще и уехал раньше обычного — в пять часов.       — Что-то случилось? — не вытерпев спросил Эль, подойдя к ограде и сжав тонкими пальцами серые прутья. Роджер неопределенно дернул плечом и, не говоря ни слова, ушел. Какое-то неведомое чувство сжимало сердце, заставляя Эля каждый раз разбивать горшки. То ли из-за злости, то ли из-за чего-то другого. Этого было не понять. По крайней мере, сейчас.

***

      Сразу после завтрака мать отвезла Роджера в центр, чтобы купить форму и учебники. Там он встретился со школьным другом, Каримом. Мальчик заметно вырос за лето, волосы приобрели более темный оттенок, а кожа стала больше напоминать бронзу. Почему-то при виде друга Роджер вспомнил про Эля, неосознанно сравнивая мальчиков.       — Я влюбился, — сказал Роджер, когда они сидели на бортике фонтана и ели мороженое. Карим сначала удивленно просмотрел на приятеля, потом глянул куда-то в сторону, и снова на Роджера.       — И кто она?       — Э… Эля.       — Это к которой ты каждое утро мотаешься?       — А ты откуда знаешь? — мальчик повернулся к другу и просмотрел ему в глаза. Карим повел плечом и кивнул в сторону разговаривающих неподалеку мам.       — Дебора рассказала маме, что ты с самого утра уходишь, а возвращаешься только под ночь. Волновалась, вот и позвонила. Реально что ли к девчонке ездил?       Мальчик только кивнул. Карим спокойно ждал, пока Роджер сам ему обо всем расскажет. Дождался. Он опустил голову и еле слышно, так, чтобы только друг услышал, рассказал о светловолосой худенькой «девочке», которая все лето ухаживала за садом. Только сейчас мальчик понял, что все это время думал о том, что можно подарить Элю.       — Подсолнухи зацвели, — мелодичный голос Каталины — матери Карима — прервал рассказ Роджера. Оба мальчика подняли удивленные взгляды на женщину, — если у нее в саду есть все цветы, то можно съездить за город, в поля, и срезать несколько подсолнухов.       Мальчики переглянулись, после чего Роджер, быстро попрощавшись, вскочил с бортика и побежал к матери. Она на удивление быстро согласилась отвезти сына за город.

***

      Первый дождь застал Эля в понедельник, когда он, по обыкновению, хотел высадить проросшие семена на клумбу. Сколько бы мальчик не ждал, Роджер не появлялся, поэтому пришлось зайти на крыльцо и, поставив зонтик сохнуть, зашел в дом. После того, как мама умерла, отец — довольно суровый мужчина с нечитаемым выражением лица — слег с непонятной докторам болезнью. Наверное, поэтому мальчик и стал выращивать цветы. Некоторые, росшие в самой глубине, были съедобными и отлично уживались с лекарственными травами. Желтые цветы зверобоя ничем не выделялись среди прочих, как и белые — мыльнянки. Мальчик был уверен, что все оставшееся время будет буквально заперт в саду, но, в какой-то момент, появился рыжеволосый высокий мальчик. Своими разговорами он всегда отвлекал Эля от грустных мыслей. До этого дня.       За окном барабанил дождь, перебивая любые другие звуки. Мальчик сел в кресло и, подтянув к себе ноги, обхватил колени руками. Запястья тут же заболели, напоминая о всех неудачных попытках выращивать цветы в одиночку. Раньше мама помогала, а сейчас — некому. Правда, пару раз Роджер предлагал свою помощь, но боявшийся всего Эль не подпускал его ближе ограды. В голову закралась мысль, что Роджер обиделся на отстраненность мальчика и именно поэтому перестал приезжать.       Мысли, и плохие и хорошие, постепенно стали расплываться, а биение капель о стекло уже не казалось таким уж надоедливым. Глаза закрывались сами собой, не давая более смотреть на тусклый свет за окном.

***

      Дождь начался, когда мать привезла Роджера к полю. Возвращаться с пустыми руками не хотелось, поэтому недолго думая мальчик накинул на голову капюшон, взял складной ножик и выскочил из машины. Распустившихся подсолнухов видно не было, из-за чего Роджер пробрался в самую глубь, где нашел один-единственный небольшой цветок. Срезав его, мальчик побежал обратно.       Радость одновременно согревала сердце и не давала спокойно просидеть в машине пару часов. Дебора, заметив рвение сына, предложила довезти его к дому той девочки, про которую ей рассказала подруга — естественно, узнавшая подробности от Карима. Роджер кивнул и чуть ли не скороговоркой назвал адрес.       К тому моменту, как мать высадила его напротив деревянного дома, дождь уже закончился. Мальчик сказал, что до дома доберется сам и, попрощавшись с матерью, подошел к ограде. Как только машина отъехала, Роджер позвал Эля. Мальчик не сразу сообразил что за шум доносится с улицы. А когда понял, тут же вскочил с кресла и выбежал из дома.       — Привет, — Роджер стоял, чуть наклонившись вперед, и улыбался. Эль медленно подошел к ограде, осторожно сжал железные прутья и посмотрел на него.       — Привет.       — Прости, — после почти минутного молчания выдохнул Роджер и прикрыл глаза, — прости, что не приходил.       — Ничего страшного. Я рад, правда.       — Ты меня ждал? — мальчик неуверенно посмотрел на Эля. Тот же, кроме этой самой неуверенности, видел в карих глазах что-то, смутно напоминающее надежду. Эль был слишком смущен, чтобы хоть что-то ответить, поэтому просто кивнул, не отводя глаз от Роджера. Только сейчас он заметил, что руки мальчика были заведены за спину.       — Будешь чай? — тихо, еле слышно спросил он, подходя к скрытой в лозе винограда калитке. Роджер кивнул и неуверенно шагнул в сторону открывшегося прохода. Дом, в отличии от сада, был темным. Никаких ярких красок и аромата цветов, разве что присутствовал запах лекарств. Спрашивать у Эля что-либо по этому поводу Роджер считал некрасивым, поэтому молча шел за мальчиком. Кухня оказалась единственным светлым местом в доме.       Когда же Эль поставил чайник на плиту и повернулся к Роджеру.       — Меня не было, потому что я хотел найти что-нибудь красивое. Подарок, если точнее, — сказал он и протянул мальчику подсолнух. Можно было бы сказать, что Эль удивился, но этим словом нельзя было бы описать все то, что он испытал за эти несколько секунд. Не думая, мальчик подошел к Роджеру и обхватил руками за торс. Сердце билось так сильно, будто хотело выскочить из груди, а голова отказывалась думать о чем-либо, кроме слегка ошарашенного, но до невозможности счастливого Роджера.       — Спасибо.