Ну я же говорила

— Рин! — у выхода крикнула, заждавшись, Изума. Окумура обернулся и, улыбнувшись, весело кивнул, махнув рукой, повернулся обратно. Сейчас он договорит и пойдет с девчонками в тот магазин, куда обещал сходить еще на выходных — но тогда не смог, как всегда вовремя понадобившись отцу. — Какой же ты парень, раз только с девчонками и водишься? — почти презрительно фыркнул Сугуро, уже давно стоя в позе со скрещенными руками. Рин только и мог, что вздохнуть и посмотреть на старшеклассника, как на ребенка. — А вот тебе есть дело, с кем я вожусь, да, Сугуро-кун? — несколько язвительно протянул брюнет, также складывая руки на груди и слегка приподнимая подбородок, показывая уверенность в себе, как бы становясь выше оппонента. — Да и с кем предлагаешь водиться — с тобой, что ли? Увольте. Больше не отвлекай меня, — твердо сказал он, разворачиваясь и быстрым, жестким шагом приближаясь к выходу, под конец обнимая обеих ждущих его девушек за плечи, таким образом заставляя их развернуться и выйти из помещения. Шиеми смотрела с беспокойством, Изума — осуждающе, но осуждала она хулиганистого отличника, а не их друга. — Что за сексизм! — злилась она и даже не смотрела, как в это время задорно улыбался Окумура, а Морияма неумело пыталась успокоить одноклассницу, да не выходило. — О, слушайте-слушайте, — неожиданно что-то вспомнил парень, почти выпрыгивая перед девушками, приостанавливая их. — Мне бы нужно зайти за святой водой и парой травок в магазин экзорцистов. Давайте сначала туда, а потом в ваш тэцэ? — предложил он. — Конечно, — пожала плечами Камики — они все равно домашку вместе сделают, в общежитии, где живет Окумура. Затем двое перевели взгляды на оставшуюся призывательницу, которая, удрученно вздохнувши, произнесла: — Да куда я от вас денусь… — устало и несколько безнадежно, но тут же была заключена в крепкие объятия друзей, а Рин к тому же весело оповестил: — Конечно, еще чего удумала — без нас куда-то свалить захотела! — Согласна. А если поранишься — и что будет? А потеряешься? — заговорила Изума, привычно мягко и не так порывисто обнимавшая блондинку, недавно выбравшуюся из родительского дома. Она тогда много вздыхала и отвечала на смех Паку несколько обиженно, помогая Морияме надевать впервые форму и уча, как нужно двигаться, чтобы короткая юбка не задиралась. — Ой, Изума, ну ты сказала — потеряется! Как будто сама в такую ситуацию бы не попала, — хихикнул единственный мальчишка в компании, освобождая подруг и идя вперед, к ближайшей двери, на ходу выуживая из карманов ключ Соломона. Камики только выдохнула на эту его фирменную честность и поплелась следом; Шиеми последовала их примеру чуть позже. — Но если серьезно — на что ты сдался этому Сугуро? Надоел уже своими предъявами, даже тебе вот — ты, когда злишься, говоришь пусть и негромко, но обычно очень четко. Может, влюбился? — предположила жрица, проходя в портал за одноклассником и сразу же врезаясь в спину оного. Тот стоял, казалось, как громом пораженный. — Изума, ты это зря, — прошептала за спиной Морияма, — он же нормально на отношения не реагирует, даже на намеки. Камики вздохнула, аккуратно толкая в спину застывшего заклинателя, выходя из прохода вслед за ним, давая возможность Шиеми закрыть дверь за ними, говоря: — Демоненок ты ж наш наивный… — Хэй! — возмущенно, зато он очнулся от своего небольшого ступора. — А что, неправда? Ты же всегда застываешь каменным изваянием, как речь о парах да всяком таком заходит! Сколько тебе лет — десять? — возмутилась девушка, вставая в позу перед брюнетом, привлекая к себе внимание. — Лично мне это надоело. Все, сегодня мы с Шиеми устроим тебе серьезный разговор! — Вечером, — тихонько уточнила блондинка, улыбнувшись. — Кажется, мы с Изумой попадаем к тебе на незапланированную ночевку. Фильмы есть какие-нибудь? Или с Укобаком будем тусоваться? — передразнила она популярную среди них цитату Окумуры, после чего тот задумался. — Ну, — не обращая внимания на вопросительно глядящую Камики, начал парень, — раз мы все равно идем в магазин в студгородке, то почему бы не зайти в отдел медиа? Может быть, к нам и Укобак присоединится, почему нет… — А что Юкио? — приподняла бровь брюнетка, оглядывая это дело со стороны всего такого взрослого двойняшки их друга. Рин на это улыбнулся, легко ответствуя: — А что он? Я не маленький ребенок, чтобы спрашивать его разрешения, да и живем в полупустой почти заброшенной общаге — почему бы и не занимать иногда другую комнату? Даже Мефисто не против, и Юкио не станет упрекать. Пробурчит пару возмущений и все — знаешь же, — закончил размышления он, тут же шагая вперед. — А теперь давайте скорее. Сегодня еще готовить вино из кошачьей мяты для Черныша, да и братьям позвонить стоит. — Ох, Рин, — все, на что хватило Камики. Остальной путь прошел в планах на поход в торговый центр, сопровождавшихся редкими смешками Окумуры по разным поводам. — Значит, прокалываете палец и капаете немного крови на печать, — сказал одноглазый мужчина, стоя в небольшом круге с учениками. Трое друзей переглянулись и почти единовременно, пафосно прокусив палец, провели им по выданным маленьким листкам с печатями. Вокруг Изумы закружились двое лисов, со звоном колокольчиков опускаясь на землю и гордо выпрямляясь, а на ладони Шиеми, прежде медленно опустившись при помощи крохотного парашютика, приземлился зеленый человечек. Перед Рином возник черный кот, который, возмущенно мяукнув, запрыгнул парню на плечо, обвиваясь вокруг шеи того, почти сразу засыпая. Брюнет, тихо посмеявшись, потрепал вызванного по шерсти, позже стараясь не мешать несчастному животному отдыхать. — Ну, с вами все было и так понятно, — прокомментировал это действо Нейгаус, оглядывая оставшихся ребят. — Ну вы хоть попробуйте — может, скрытый дар откроется, — с явной иронией сказал он — да так, что Сугуро зубами заскрежетал. Совсем не из зависти, скорее… из зависти. Только не способностям заклинателя, а чему-то другому. Такому неосязаемому, почти безымянному. При взгляде на улыбающегося и весело говорящего одноклассника, глаза Рюджи почему-то застилала красная пелена ярости. Всегда. Он и сам порой не знал, зачем в очередной раз придирается к этой компашке — не мешают же ничем, даже иногда подсказывают ответ или объясняют, если сам он занят или новую тему не понял. Умные ребята, хорошие друзья. Хоть утопию по образу их отношений пиши, ей-богу. Но главное все же было непонятное самому старшекласснику поведение по отношению к Окумуре. Он бы ему в здравом уме и слова не сказал, да и не сексист совсем — что и слышали через пару минут после подобных отповедей Канеко и Шима и каждый раз коллективно вздыхали. Сегодня трио заклинателей решило не отзывать вызванных духов, а Рин еще и шел, поглаживая своего, бурчащего что-то на кошачьем, призванного, весело обещаясь дома ему что-нибудь приготовить. Только что вновь состоялся занимательный разговор с Сугуро — и закончился он на этот раз царапиной на скуле парня. Вернее, несколькими царапинами и, Окумура знал очень хорошо, очень болезненными. Ему было бы даже жалко этакого противника в мировоззрениях, однако что ни случается, то к лучшему. Но это была реплика Изумы, Шиеми на это головой покачала и вставила более миролюбивое: «Сам виноват». Камики оскалилась и посмеялась. На выходе с территории академии их догнали двое одноклассников — лучшие друзья любимой темы для обсуждений. Запыхавшийся Шима хорошенько выдохнул и проговорил: — Окумура, ты не подумай ничего, Бон это не со зла. — Да, он сам каждый раз после ваших ссор не понимает, почему говорит что-то такое. Да и мы с уверенностью скажем — он бы ничего не сказал, только глянул бы, а тут… — Не то с ним что-то, понимаешь? — заступались за друга детства подростки, под конец выпрямившись и ожидая реакции на сказанное. Первой очнулась Камики и ткнула в бок лучшего друга, привлекая внимание того. — Я ж говорила — влюбился. К Паку в средней школе тоже так парень подкатывал, — поделилась девушка, состроив самодовольную мордочку и складывая руки на груди. Подельники Сугуро смотрели на нее с нескрываемым удивлением. — Ну это же понятно! — возмутилась она, увидев взгляд двойни, с которыми раньше общалась разве что на математике. — Ну, все же не стоит так скоро решать, — протиснулась в разговор Морияма, заставляя Рина окончательно очнуться. — Ох, черт. Ладно. Дамы, сегодня снова наведаемся в магазин экзорцистов… — почти торжественно объявлял он. — Я не верю, что у тебя нет всего необходимого дома, — быстро прервала его Изума, напоказ надувшись. — Мы только вчера с братом отцу отправляли лекарства по новым рецептам. Я думал на обратной дороге завернуть, но, видать, не выйдет, — оправдывался перед девушкой Окумура, шагая вперед и медленно набирая скорость. За ним неосознанно двинулись одноклассницы, тогда как Рензо и Канекомару с опозданием поплелись следом. — Ну вот и зайдем на обратном, я тоже кое-что куплю, — фыркнула брюнетка, вскоре заинтересованно глядя в синие глаза. — Кстати, скоро же экзамен на экзваера. Ты надумал, кем кроме заклинателя будешь? — Не-а, — покачал головой парень, вздыхая. — По идее круто было бы стать рыцарем, тем более что с папиным мечом надо бы научиться обращаться, а по идее — вы обе согласитесь — мне бы лучше доктором. — На это девушки вполне дружно кивнули. — Если сравнивать, то лучше топай, наверное, на рыцаря. Хотя не всем рецептам ты выучишься сам, да и по книгам… Нет, не то. А если я скажу «решай сам», то это ж нечестно получится. Хм. Иди на оба. — И разорваться, что ли? — озадаченно пробормотал парень. — Это ж сколько всего задавать будут… Ладно знания — это мы быстро разобрались бы, но лично я не представляю, как, в виде тушеного овоща, приду домой после тренировки, сварганю ужин да еще опробую или выучу новые травки или рецепты! Бог с ним, с выучу, опробую нормально! Да я вместо чабреца брошу хрен какой-нибудь! — громко доносил свои мысли до окружающих Рин, неминуемо вызвав смех девчонок. Даже посланники мира меж двумя сторонами улыбнулись. — Ну, думаю, тогда лучше на врача. Тебе оно все же нужнее, а защиту и нападение тебе обеспечит и призыв. Позже еще научишься, как своей железякой махать, — хихикнула в последний раз брюнетка, хлопая одноклассника по плечу и почти сразу обращая внимание на оставшихся парней. — Собираетесь помогать нам делать фармакологию, мальчики? Так мы вроде сами разбираемся. Топайте к своему безнадежно влюбленному. — Изума! — возмутился Окумура. — А что? Хочешь дать этому задире шанс? — Затем они вместе спровадили почти незнакомых людей, а Рин, повернувшись, густо покраснев, честно ответствовал: — А почему бы и нет. — Ну да, действительно, — хмыкнула Камики после десяти секунд оглушающей тишины. На следующий день после очередного урока к Рюджи, пока оставшемуся одному, подошел Рин, приваливаясь пятой точкой к стоящей перед парнем парте. Со скрещенными на груди руками хмуро оглядел боевую рану, скрытую, очевидно, под свежими, но уже несколько кровавыми бинтами. Поставил на стол перед блондином баночку с мазью, звучно, затем снова последовательно убирая одну руку за другую. — Это мазь. Основная масса моих призывных животных — демоны, а все они оставляют долго и болезненно заживающие раны. Не стоило вчера до меня докапываться, — и ушел. Лекарство приковывало взгляд — и, несмотря на вроде бы недружелюбный тон одноклассника, в груди Сугуро разливалось странное тепло — такое успокаивающее и всепрощающее. Словно Бон и сам слышал, как гулко билось в тот момент сердце заклинателя и как тот вчера просил Инао — вызванного кота — впредь быть осторожнее и не срываться на конкретного индивида. Демон даже лапкой у виска покрутил, мол, скатился, хозяин, сошел с ума. — Амаймон — придурок! — стукнул кулаком по тумбочке Окумура, сразу зашипев от боли, за чем со скептическим выражением лица наблюдал чистивший яблоки Юкио. — Астарота на него не хватает, проходимец овощемордый! — Что ему хоть нужно было? — со вздохом спросил младший ребенок Сатаны, разрезая фрукт напополам. На него перевел мутный взгляд Рин. — Да черт его знает, — проговорил парень, — снова, видать, заскучал. Тварь такая. Сегодня же натравлю на него котов… — Не смей пользоваться призывом ближайшую неделю, — строго ответствовал близнец, поправляя очки. — Он сходил слишком разумно, на тебе живого места нет и большая потеря крови. Лежи и не рыпайся, выздоравливай хоть раз по-настоящему, — после чего вручил брату половину идеально очищенного яблока. Тот глянул на него с тоской, но снял с кончика больничного ножа и начал медленно жевать. — Мне, на самом деле, плевать на проделки Амаймона — ему за это и отец с Астаротом всыплют, — заметил подросток, пока брат отправлял в рот последний кусок сладости. Экзорцист неспеша кивнул, переводя серьезный взгляд на старшего, — мне интересно другое. Как на это… — Простите, — со стороны входа в палату послышался едва ли не до боли знакомый голос. Немного хриплый и непривычно тихий, нежный и учтивый, но все равно хорошо знакомый. Оба двойняшки резко перевели взгляды на источник вопроса. Рин ахнул, а Юкио тихонько улыбнулся. В дверях, со школьной сумкой в руках, стояла Изума — уставшая и почему-то грустная, а за ней неловко мялась Морияма — непривычно застенчивая или боязливая — Рин боялся думать о втором варианте. — Что ж, я, пожалуй, оставлю вас наедине. Вам есть, о чем поговорить, — собрав плащ в охапку, сказал младший Окумура, поднимаясь с места. Проходя мимо девушек, благодарно кивнул им, почти незаметно — Изума заметила это, но отвечать не стала. — Мы не знали, что тебе принести, так что… — девушка порылась в пакете, медленно подходя к койке раненого, вытащила на свет божий пакет с четырьмя пачками сладости, несколько неловко улыбнулась, склонив голову набок, — протащили мимо дежурных мороженое. Надеюсь, ты не будешь против. — Она присела на край кровати, у его ног, распечатывая ледяную радость — самую главную — Окумуры и протягивая тому эскимо. Шиеми тихо, неловко присела на место, где недавно сидел Юки, с участливым выражением лица оглядывая друзей. — Я вот что хотела сказать… Мы не настолько лицемерны, чтобы перестать с тобой общаться только потому, что ты сын Сатаны. — В глазах ее блеснул металл, и Рин, сглотнув, дергано кивнул. — Спасибо, — пробормотал он, безучастно грызя верх мороженки. — Тебе запретили распространяться об этом, я права? — предположила Камики, передавая вкусняшку Шиеми и открывая ту себе. Она знала, что, конечно же, запретили. — Угу, — промычал больной, — даже Мефисто пригрозил. Насколько я понял, Ватикан не должен был узнать обо мне. — Слова резко оборвались, и он нервно хихикнул, чувствуя, как горячая слеза прокладывает дорогу по его исцарапанным щекам. — Я боялся, что вы не придете. Что вы не сможете простить меня за ложь или… факт того, что я сын Дьявола. Так боялся, так боялся, так… — Он не успел договорить, как был заключен в крепкие объятия. Изума резко подалась вперед и спрятала лицо друга на своем плече, сама почти плача — нервы сказывались, да и Рин был склонен передавать собственное настроение едва ли не по воздуху. Окумура чуть не задохнулся с непривычки. — Прекрати, — тихо попросила девушка, — молчи и не говори глупостей. Мы слишком долго вместе, слишком близки, чтобы подобная глупость стала помехой нашей дружбе. Да плевать я хотела на Ватикан, на демонов, на всех экзорцистов разом!.. К черту, просто молчи и выздоравливай, — прошептала она под конец. Шиеми, несколько секунд просидев, оглушенная молчанием помещения, встала и неловко обняла друзей. Обе ждали, пока Рин успокоится, пока он станет прежним Рином — тем самым солнышком, который бегал за травами едва ли не каждый день, смеялся и готовил мази для всех, твердо или язвительно отвечал на непроизвольные подколки Сугуро. Они были готовы ждать. Просто готовы. Сам Рюджи пришел навестить товарища через три часа после их прихода. На входе в палату первым, что увидел подросток, были трое: сидящий на постели парень, рука которого тонкой, прозрачной трубочкой сообщалась с капельницей, державший ладони на голове и спине девушек, отключившихся, видимо, по разные стороны на его койке, наполовину сидя на стульях, наполовину используя руки как подушку. Он хмыкнул, привлекая к себе внимание, и вошел в палату, с удовольствием отмечая, как полудемон шипит, прикладывая к губам тонкий палец. Сугуро пододвинул к кровати еще один стул, из самого угла комнаты, садясь и тут же сгорбившись, кладя локти на колени. Рину казалось — еще секунда, и одноклассник достанет пачку сигарет и закурит. — Знаешь, — тихо произнес Рюджи, нервно сгибая пальцы, — Шима и Неко рассказывали о том, как Камики говорила что-то насчет того, что я в тебя влюблен. Я тогда еще выбивал из них правду, когда Шима оговорился — как всегда… — Он вздохнул. — Мне кажется, это правда. Ну, чувства. Странная вещь, но я думаю, что теперь понимаю, почему так вел себя рядом с тобой. — Ревновал, — пробежала в голове Окумуры мысль. Он сквозь силу улыбнулся, чувствуя, как сильно бьется сердце, чуть не плача от внезапно нахлынувших чувств. — Да уж, весело, — хмыкнул он, и улыбка, робкая и нежная, такая непривычная Бону, расцвела на губах юноши уже сама, подтолкнутая словами. — Они, наверное, рассказывали тебе, что сказала в конце Изума, спроваживая? «Идите к своему безнадежно влюбленному!» Я тогда возмутился. Она ответила риторическим, по сути, вопросом: «Хочешь дать этому задире шанс?» Мы вместе отправили Рензо и Конекомару восвояси, и ты не знаешь продолжения, но… — юноша поглядел рассеянным взглядом в белый больничный потолок, — я тогда повернулся к ней и сказал: «А почему бы и нет». Сугуро поперхнулся воздухом — от радости, на самом деле. Счастье, что ему повезло влюбиться именно в этого странного человека. — Ну что ж, — прыгая через две ступеньки, громко сказал Рин, не ждя, пока за ним поспеет Бон, спускаясь к ждавшим внизу больницы девушкам, — дамы, думаю, нам стоит познакомиться в более располагающей обстановке. — Сугуро ступил на землю и сразу был притянут тонкой, еще пока болезненно бледной рукой, оказываясь совсем рядом, щека к щеке с Окумурой. — Знакомьтесь, Сугуро Рюджи или Бон, — задорно проговорил старшеклассник, тут же чмокая блондина в щеку, — мой парень, — и солнечно улыбнулся — так, как улыбался словно не какую-то жалкую неделю назад, а давно, давно… Девушки молчали. Вокруг компании образовалось своеобразное поле тишины, и только улыбка брюнета, казалось, нарушала ее. Первой отмерла Камики. — Ну я же говорила, — было ее ответом.