Тихая ночь

      Теплая летняя ночь опустилась на Токио, укрывая темнотой многочисленные кварталы и улочки большого города. Но, как и любой другой мегаполис, столица Японии никогда не спит по настоящему. Ночь это время, когда включаются многочисленные вывески и рекламы, когда открываются бары и кафе на любой вкус, когда на улицы выходят любители ночной жизни и драйва. И те, кто замышляет недобрые дела, конечно.       Именно поэтому в эту ночь Шэдоумару тоже был в числе тех, кто не спал. Сегодня была их с МакКрейном смена, только второй брейв остался дежурить в офисе. Такой уж был у них распорядок. Один в отделении – так сказать «на телефоне», а другой – в патруле. Практично и удобно. Так как в расписании дежурств не был четко закреплен порядок смен, то право оставаться в отделении или объезжать маршрут оставалось за самими брейвами. И конечно МакКрейн, как самый лояльный член команды, всегда оставлял выбор за темным ниндзя. А тот, как менее конфликтный субъект группы, лаконично соглашался наматывать круги по городу.       Обычно, такой распорядок дел устраивал Шэдоумару – его специализация подразумевала одиночную работу, да и по душевному укладу он был весьма задумчивым и иногда чувствовал потребность в уединении. Когда выдавалось свободное время, он всегда находил отдаленное место и либо предавался мыслям, либо медитировал, не спеша возвращаться в офис, наслаждаясь тишиной и покоем.       Обычно. Потому что теперь у него появился тот, на кого он тратит все свое свободное время. Тот, с кем он может поделиться своими мыслями. И много-много чего еще. Кагеро.       Прошло несколько месяцев с того самого дня, когда Шэдоумару, рискуя умереть, все таки вытащил мозговой модуль израненного СИИ с подводной лодки. Многие спросят почему? Все просто. Даже находясь в, казалось, безвыходной ситуации, он до последнего не мог поверить, что все должно закончиться именно так. Старший ниндзя был для него всем – именно он был рядом, когда шестирежимник впервые подключил видеозахват и продолжал курировать его будучи в опале. Кагеро верил в него и Шэдоумару всегда удивительным образом оправдывал его ожидания. И тогда темный ниндзя впервые оказался в обратной ситуации – именно он старался верить в существование оставшихся крох рассудка в перепрошитом чипе, в то, что напарник еще борется, как он всегда делал. Он верил в чудо и Кагеро смог. Смог прорваться сквозь блок программ и открыть им отделение со спасательной капсулой. Да, старший ниндзя был сильным, он был еще жив и Шэдоумару не мог его оставить и рискнул. …..Мистер Тодо не сразу смог огласить судьбу Кагеро. Инженер и его помощники долго тестировали личностное ядро СИИ, прежде чем смогли сказать, что надежда все-таки есть. С того дня к излюбленным местам шестирежимника добавилось еще одно – мастерская. Его рабочая смена начиналась и заканчивалась посещением бригады техников и стандартными вопросами о состоянии больного. Со временем визиты стали неким ритуалом, что надобность в вербальном общении практически отпала и Шэдоумару было достаточно просто появится в инженерном блоке, чтобы получить требующуюся информацию. Всего лишь слово или взмах головы. Отрицательно.       Сначала прогресса не было вообще. Мозговой модуль Кагеро выдавал ошибку за ошибкой. Стоило огромного труда исправить то, что наделал Шинжо. Но мистер Тодо не был бы ведущим инженером, если бы не справился с этой задачей. Были подняты все базы Brave Police с макетами индивидуальных программ и привлечены лучшие программисты из их штата. Мужчина даже обращался за помощью к Регине. И только после совместного натиска на программы Шинжо, мозговой модуль старшего ниндзя начал подавать ответный отклик на запрос.       Дело сдвинулось, правда, не намного. Вся личность BP-500 была основательно так покромсана, но цела. Кагеро требовалась серьезное репрограммирование и Шэдоумару всерьез опасался, что командование полиции опять настоит на реформатировании, но обошлось. При закладке основы личностной базы, Декерд сам предложил свою помощь, и ниндзя был ему благодарен. Безусловно, кое-что потребовалось списать и с самого шестирежимника. Сбор данных производился каждую неделю и каждую неделю он ожидал услышать желанную новость.       И вот два месяца назад наступил долгожданный день. Правда, сам темный ниндзя тогда еще не знал об этом. После нескольких дней в разведывательной миссии он первым делом вернулся в штаб для первичного отчета. При его появлении обычно шумный офис мгновенно погрузился в тишину и Декерду понадобилась сказать только одно слово, чтобы Шэдоумару тут же кинулся в инженерный блок. Там его уже ждали. …Так же как стали ждать каждый вечер с того дня. После завершения долгого периода реабилитации Кагеро вернулся в строй и после долгих споров с заместителем Азумой его официально добавили в состав Brave Police. В тестовом режиме и под полную ответственность темного ниндзя.       С увеличением штата СИИ серьезно встал вопрос о размещение состава Brave Police на территории департамента. Так как бесконечно ночевать в мастерской старший ниндзя не мог, начальство крепко задумалось о постройке отдельной стоянки. И благодаря красноречию комиссара Саэджимы и нытью Ганмакса, возле инженерной мастерской появился жилой блок с отдельными комнатами для тех, у кого нет своего «гаражика» как у Декерда.       Им досталась небольшая, но уютной комната. Точнее сказать, Шэдоумару упорно следил за ходом стройки до самого окончания оной и пока все были на дежурстве раньше всех проскочил в отстроенный комплекс, забив им комнату. С окном. На этом настоял Кагеро. Ему время от времени снились кошмары, от которых он с трудом отходил, испытывая чувство нервозности и беспокойства. И когда рядом не было шестирежимника, оконный проем был тем «лучиком света», благодаря которому он приходил в себя после панической атаки. Темный ниндзя не раз находил того сидящего возле открытого окна – видимо вид улицы и людей дарил необходимое чувство стабильности и реальности. Из-за этого Шэдоумару хотел проводить со старшим ниндзя как можно больше времени.       Мысли о Кагеро всегда вызывали в нем некоторую тоску. Сразу же захотелось поскорее вернуться домой, а навалившаяся вдруг усталость, вызвала ряд приятных мечтаний о подогретом топливе и уютном свете от настольной лампы.       Честно отработав еще оставшееся время до конца своего дежурства, Шэдомару повернул в сторону полицейского департамента, плавно поднимаясь выше. Рассвет должен был наступить еще через час, поэтому единственным путеводителем для ниндзя были звезды сверху и огни города снизу. Но, если подняться еще чуть выше к облакам, город теряет свои четкие очертания, звуки пропадают, наступает тишина. Здесь, на большой высоте, прохладнее, чем в низу и темнее. Но шестирежимнику нравится обволакивающий его корпус холодок, нравится темнота и свет звезд. Это спокойствие. Повинуясь какому-то порыву, он резко дает вверх, взлетая над облаками. Вокруг ничего – только тающий свет луны и безграничное небо. Зависнув на несколько секунд, темный ниндзя поддает мощности на турбины, срываясь с места и взлохмачивая за собой густые облака.       С имеющейся скоростью предположительное время прибытия до места – меньше минуты. Поэтому в участке он оказывается, как говорится, в мгновение ока и, тихо трансформировавшись возле жилого блока, по связи обозначаясь МакКрейну о завершении патруля. Устало переставляя ноги, Шэдоумару плетется вглубь блока по короткому коридору, останавливается возле нужной двери и тихо заходит внутрь.       В комнате темно и лишь белесые лучи тающей луны оттеняют предметы внутри. Закрыв за собой дверь, темный ниндзя неслышно прокрался дальше и остановился возле платформы, на которой, еле слышно шелестя вентиляцией, перезаряжался другой СИИ. Он спал, но при приближении шестирежимника крылья слегка шелохнулись – сработали датчики движения. Темный ниндзя улыбнулся и слегка пригладил растопорщившиеся аппендиксы. Датчики не были проблемой, ведь он регистрировался как «друг», а вот то, что Кагеро все время спит на краю и приходится перелазить через него это проблема.       Тяжко вздохнув, Шэдоумару потихоньку полез к стенке. Платформа слегка скрипнула под двойным весом и тот замер в неудобной позе, боясь сделать лишнее движение, но Кагеро продолжал мирно спать. Вздохнув еще раз, темный ниндзя сделал усилие и ловко уместился на бок крыльями к стенке. Соскользнув чуть ниже, он еще немного покрутился и наконец, подложив локоть под голову, нашел удобную позицию и успокоился.       Выключив оптику, Шэдоумару начал замедлять все процессы своего корпуса, готовясь к перезарядке. Только, несмотря на усталость, сон к нему не шел. Пролежав еще минут двадцать и убедившись, что точно не уснет, шестирежимник вновь подключил оптику. Взгляд скользнул по лицу старшего ниндзя. Сейчас, находясь в глубокой подзарядке, он выглядел умиротворенно. Ушла вечная напряженность и выражение лица стало по-детски мягким. Всегда сжатые в тонкую линию губы были слегка приоткрыты.       Картинка была настолько милой, что Шэдоумару не смог сдержать легкой улыбки. Подняв руку, он плавно обвел контур лица Кагеро, затем, на секунду замерев, коснулся большим пальцем его нижней губы. Внезапный глубокий вздох спугнул шестирежимника, заставив тут же отдернуть руку. Разбудил? Нет, все лишь высокая активность тактильных датчиков. Он каждый раз забывает о странной привычке старшего ниндзя выставлять системы защиты перед перезарядкой.       Пальцы нежно погладили светлый метал щеки в успокаивающем жесте – может утром Кагеро и не знал, что происходило с ним ночью, но стоило успокоить его программы до того как проснется основная логическая функция. В этом деле Шэдоумару всегда аккуратно посылал опознавательный пинг, поэтому дальше аларм-программ дело не шло. Ответ приходил с секундной задержкой и корпус рядом вновь расслаблялся.       Нет, все-таки спящий старший ниндзя был удивительным зрелищем. Не удержавшись, шестирежимник провел средним пальцем по прямому носу до самого кончика и убрал руку. Взгляд скользнул дальше по лицу и остановился на слегка отсвечивающей зелеными светофильтрами оптике. В последнее время Кагеро наконец-то стал чувствовать себя в безопасности, правда, только в их комнате. Поэтому когда они оставались наедине он убирал шпионские модификации, скрывающие его правую линзу, и открывая лицо полностью. Шэдоумару при этом не раз ловил себя на мысли, что они безумно похожи – прямо одно лицо. Но это он конечно преувеличивал.       На взгляд неискушённого обывателя они действительно казались совершенно идентичны, но сам темный ниндзя видел небольшие различия. Первый прототип класса «Ниндзя» был более утонченным – бледное узкое лицо, с ярко выделяющимися зелеными линзами, немного тихий ровный голос, уверенный, но иногда слегка просящий. Кагеро был таким хрупким. Беззащитным. Для Шэдоумару, конечно же.       Старший ниндзя был куда опытней и сильнее его. В конце концов, это он научил шестирежимника всему, что тот умел, заработав этим определённую репутацию. Но мало кто знал, что за отстраненным фасадом скрывалась природная стеснительность и чувствительное сердце. Кагеро испытывал робость в общение с остальными брейвами, болезненно переживая каждый момент. Шэдоумару же наоборот по прошивке более эмоциональный, хотя частенько и сдерживал свою шумную натуру. Ко всем выпадам со стороны не сдержанным на язык товарищей он относился со скепсисом, редко обижаясь на их комментарии. Он не исключал, что более длительный срок общения с остальными СИИ выработали в нем своеобразный иммунитет на колкости, чего у Кагеро по понятным причинам не было. Это часто вынуждало старшего ниндзя молчаливо просить поддержки в разговоре или шанса этого разговора избежать и шестрежимник не мог отказать. Наверное, из-за этого в нем развилось такое стремление защищать. Уберечь.       Темный ниндзя обвил свободной рукой талию Кагеро, придвинув его чуть ближе к себе. Их нагрудные пластины практически соприкасались вплотную, что можно было почувствовать легкую вибрацию внутренней машинерии. Да, у Шэдоумару тоже были странные привычки, но напарник никак не комментировал его манеру сна, молчаливо выпутываясь из крепких объятий утром. Просто ему тоже было нужно. Нет, жизненно важно знать, что Кагеро рядом, что вентилирует, трещит мотором, что жив. Последнее мысль приносило особенное успокоение в разум шестирежимника. Главное что напарник жив, а он сделает все, чтобы защитить его. Да, верно, Шэдоумару будет его защищать. Во что бы то ни стало.       Логические цепочки в процессоре стали замедляться, фокус размываться и, потушив оптику, темный ниндзя прижался лбом к Кагеро и начал медленно проваливаться в перезарядку, убаюканный мерным урчанием двигателя старшего ниндзя.       Скоро наступит рассвет. Но до тех пор город был погружен в густую темноту, которая будто замерла тугими непроницаемыми клубами в ожидании первых лучей солнца. Звуки словно пропадали в этой предрассветной непроницаемой дымке – затихал стрекот цикад, уменьшался поток машин на автомагистрали.       Все замерло в ожидании первых солнечных лучей, а до тех пор у них еще было время насладиться тихой ночью.