Чай или кофе?

Стук каблуков раздаётся по зданию общежития и через каждые пятнадцать минут открываются двери комнат. Кируми, под вечер приготовив кексов и заварив кофе-чай, решает пройтись по комнатам одноклассников, сделав им приятное – угостить сладостью и дать что-то выпить. Правда, сложновато одновременно держать поднос с кексами и носить термосы с чашками – поэтому девушка подумала что не стоит перетруждаться и достала из кладовой двухэтажную тележку-каталку – знаете такие, как в самолётах, из которых достают еду? – и вниз положила чай/кофе/сахар, на верхней же части лежал поднос. Каждый из кексов был разукрашен мастикой в форме чиби-фигурок ребят, дабы сделать приятное каждому.        – Извините, не хотите чай или кофе? – в очередной раз постучав в одну из комнат, девушка поднимает взгляд, обнаруживая, что это комната Хоши Рёмы. Спокойно дожидаясь ответа, Абсолютная отходит от двери. Только возжелав уйти, дверь открывает и оттуда выглядывает сам Теннисист. – Доброго вечера, Хоши-кун, – поклонившись, улыбается она. – Не хотите чай, кофе?        – Был бы не против выпить по чашечке кофе вместе с тобой, Кируми. – приглашает к себе девушку он, заходя обратно внутрь. Закрыв за собой дверь, Кируми кладёт поднос на стол, разглядывая помещение и наливая в две чашки кофе. Отдав одну из них однокласснику, Горничная садится в кресло, на которое указал парень, и делает глоток напитка. Посидев несколько минут в тишине, Рёма заговорил первым:        – Я восхищаюсь твоим талантом, честно. – признаётся он. – Правда, понятия не имею, почему ты так добра ко всем. Работа работой, но разве тебя не волнуют личные чувства, отношения со всеми, или предпочитаешь находиться в своевольном рабстве?        – Отнюдь. – качает головой Тоджо. – В этом и состоит моя работа. Помощь всем желающим. Я не считаю себя чьей-то рабыней, это слишком низко, и у меня есть чувство достоинства. Пока такова возможность предоставляется, я хочу помогать, советовать и всячески участвовать в жизни своих одноклассников, с которыми вместе проживаю. – пояснив, она складывает руки на юбке и прикрывает глаза. А Хоши лишь усмехается, рассматривая каждый сантиметр тела девушки, о чём-то задумавшись. Да настолько задумался, что совершенно случайно пролил несколько капель кофе на ковёр. Тут же встав с места, Кируми направляется в ванную и, принеся оттуда губку и средство, как можно скорее очищает след, а потом уже и замачивает ковёр. Выйдя из ванной, светловолосая натыкается на немного (это ещё мягко сказано) удивлённый взгляд Теннисиста.        – Простите, пожалуйста, что-то я увлеклась, – поклонившись, просит Тоджо вмиг, и робко садится на кровать. – А! Я ведь ещё кекс принесла. – потянув руку к подносу, говорит она, но её руку перехватывает Рёма. – Что такое?        – У меня уже есть кекс. – как никогда серьёзно отвечает парень. – И это ты.        – Простите, я ничего не пойму…        – Кируми. Я уже давно наблюдаю за тобой. За твоими движеньями, за твоим поведением и каждым шагом. И понимал, что совершаю серьёзную ошибку – постепенно влюбляюсь, чего такому человеку как я не следует делать, ведь… если я снова что-то натворю, то и ты пострадаешь, как другие родные мне люди. – помрачнев, начал говорить Теннисист. – Я посчитал, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы признаться. И очень хочу услышать твой ответ. А Тоджо, прижав руку ко рту, не могла поверить своим ушам. По щеке невольно скатилась слеза, и девушка опустила взгляд в пол, слабо улыбаясь и не смея поднять свой взгляд.        – По правде говоря, я… Я точно так же наблюдала. Замирала, когда слышала ваш голос, Хоши-кун, смущалась просто посмотреть в глаза, хотя всё-таки перебарывала себя, следила, куда бы вы ни пошли. Мне очень хотелось, чтобы вы обратили на меня внимание, и, кажется, этот момент настал. Ваша симпатия… взаимна. Настала минута молчания. А потом, поправив тот самый всё время выбивающийся локон за ухо Горничной, Хоши наклоняет девушку к себе, трепетно касаясь манящих и столь желанных губ. Взяв инициативу в свои руки, а инициативой назовём ладони партнёра, Кируми отвечает на поцелуй, крепко сжав руки светловолосого. У обоих глаза были закрыты, дабы не стеснять друг друга, а сердца стали биться быстрее, словно это первая любовь. Хотя, возможно, для кого-то и первая. Отстранившись, Тоджо чувствует, как дыхание участилось, а ноги стали словно ватные. Через несколько секунд пунцовый Рёма вновь целует возлюбленную, развязывая галстук на её шее. Покачав головой, светловолосая тут же спрашивает слегка дрожащим голосом:        – Мы не слишком ли торопимся? – положив свои руки поверх рук парня, уточняет она, сверкнув слегка полными возбуждения глазами.        – Я буду осторожен как никогда, клянусь. – просит тот. Поддавшись, девушка даёт возможность Теннисисту снять с неё почти всю одежду, оставив в белье. В свою очередь тот принялся снимать и бельё, осторожно целуя розовые следы, оставленные у неё на плечах узкими чёрными бретельками. Наклонившись, Кируми вводит поначалу парня в ступор, не дав понять, что же хочет сделать. И только потом, когда Горничная снимает с Хоши комбинезон, до него доходит. Вздохнув, парень качает головой и просит прекратить. Уложив возлюбленную на кровать, он сразу целует все частички тела Тоджо – щёки, шею, ключицы, ложбинку грудей, живот и доходит к самому главному. Смазав промежность слюной, тоже умеющий смущаться Рёма переводит взгляд на Кируми которая, сквозь стон, кивает, мол, давай. И всё же её немного прогибает от той необычной ласки, когда парень нежно проталкивается в неё. Продолжив осторожно раскачиваться, чтобы не только себе принести удовольствие, он то и дело поглядывал на постанывающую партнёршу. Весь румянец на щеках, дрожь, блеск в глазах, когда она посматривала на любимого мужчину, возбуждали куда больше обычного секса. А что с самой Кируми-то творится? Чувствуя себя намного чувственнее, чем раньше, и получая безумное удовольствие впервые за свою жизнь от полового акта, Горничная прикрывает грудь рукой, всё-таки смущаясь немного (куда там вообще смущаться?) а после тело словно молнией пронзает от столь трепетного отношения. Машинально выгибаясь, Абсолютная громко стонет, мотивируя этим Рёму, и обратно спокойно ложится на кровать. Там недалеко и оргазм второго партнёра. Замерев, Теннисист совсем забывает про отсутствие презерватива, и изливается внутрь одноклассницы (хотя, думаю, теперь-то она ему больше чем одноклассница), ложась рядом. Только потом доходит, что он наделал.        – Чёрт. Прости, я… Если что… Господи. – прикрывшись одеялом, поджимает губы он.        – Всё в порядке. – просто и тихо отвечает Кируми. – Спасибо. Я… я никогда не испытывала ничего подобного… – щёки стали краснее, а голос продолжил дрожать, поэтому, чтобы не показать минутную слабость, Горничная прислоняется губами к Хоши и целует, весьма сильно смущаясь. – Я… я люблю вас.        – Тебя. Я люблю тебя. – в ответ тепло улыбается Теннисист.