Херуджи

Пенни смотрит на Квентина так, будто хочет прикончить. Это довольно стремно, но не то чтобы непривычно: у Пенни меняется взгляд только тогда, когда он пьян, да и то не всегда. Между тем, сейчас Квентин ощущает, что ужасно хочет спрятаться куда-угодно, лишь бы ему не свернули ненароком шею. — Ты что за дерьмо слушаешь? — спрашивает Пенни, когда план побега почти удался. Ведь что проще-то? Берешь, поднимаешь зад и делаешь вид, что вот прямо сейчас хочешь перехватить чего-нибудь на кухне. Квентин поднимает брови, нервно дергает плечами и убирает волосы за уши, стараясь смотреть куда угодно, только не на лицо Пенни. — Ладно, — слышит он, — с Тейлор Свифт я смирился. Даже Адель меня уже не бесит. Леди Гага кажется ничего так телкой. Но это-то что? — Я больше не... — Чего? — Ничего. Квентин пытается уйти в сторону, недовольно смотрит на Пенни, загородившего выход. Из-за него в очередной раз хочется слиться с пространством, но ничего не выходит. Кто бы научил проходить сквозь стены, полезное ведь умение, наверняка много раз в жизни пригодиться. Еще раз поправив волосы, Квентин вздыхает. — Это Туджи. Пенни издает неопределенный звук — что-то среднее между рычанием и одобрительным мычанием. Если уж совсем постараться, можно решить, что он мурлыкнул, но Квентин не настолько поехал головой. — Отлично. Можешь заткнуть эту шарманку в своей голове? Квентину мерещится, что в голосе Пенни слышится терпение. Он решается взглянуть в лицо. Нет, черта с два. Показалось. Пенни разве что зубы не скалит, глядя сверху вниз. — Я постараюсь. — Лучше старайся! Кое-как Квентин подныривает под руку, отходит, наконец, от Пенни и с облегчением выдыхает. В дверь выйти он не успевает. Щека больно вписывается в стену, Квентин непроизвольно издает позорный всхлип и жмурится. — И чтобы клип этот в башке своей ненормальной больше не крутил, понял меня? Я не христианин, но даже меня от этого корежит, мать твою. Извращенцы. Что ты, что твой херуджи, раком вас дери. — Да уже ж отодрали, — не сдерживает Квентин. Пенни еще раз пихает его в спину, припечатывая мордой к стене, а после резко отпускает и стонет. Это было бы незабываемо, если бы только подобные нападения не пугали до дрожи в коленях. Впрочем, на следующий день Квентин все равно не может сдержать смех, когда слышит, как Пенни напевает знакомую мелодию.