Дьявол без силы или Драконья эра

      Проходя шумными улицами города, давно минув заброшенные переулки, я направлялся домой. Как-никак, а три часа пролетели незаметно, теперь пора бы и возвращаться!       Хм, Фурия значит…       Интересное я себе имечко придумал, хотя меня здесь обычно кличут Черным Демоном, но, кажется, Фурия мне подходит больше, чем прошлая кличка. Хотя, они просто являются синонимами друг для друга. Ладно, нужно бы поспешить, а не то от родителей мешочек колючих проблем получу. Я ускорил шаг и перешёл на быстрый бег, протискиваясь между толпами людей, только проснувшимися и идущими на работу, иногда казалось, что прохожие засыпали на ходу.       Поняв, что под ритм музыки бежать будет веселей хотя бы на один процент, я надел наушники, да, они и сейчас очень популярны. Людям нужна музыка, чтобы развеяться и забыть о проблемах!       Наконец, на моем лице можно было заметить улыбку, что искрилась эмоциями. Ведь когда бегу, то могу скрыться от проблем, это как глоток свободы, так нужной мне для жизни. Хочется летать, ведь когда имеешь крылья, тебе не страшно ходить по краю пропасти, ты не упадёшь… Ты взлетишь вверх, словно птица…       Расталкивая прохожих, что так и норовили стукнуть меня за такой наглёж, опять же обычный человек и в подмётки, по их мнению, полудраконам не годится. Ага, скажите это банде Ская, что лежит и пылится на заброшенной дороге, другим-то он скажет, что отдыхать прилёг, и ему ни один в ответ прохожий в ответ и слова не молвит, боятся его абсолютно все. На моем лице проскользнула хитрая ухмылка, вот я повеселился сегодня! Надеюсь, что и день в школьном аду тоже не прогорит в кипящей лаве.       А вот и мой дом, коттедж, как ни посмотри, он обнесён забором в пять метров, так что никакой полудракон не сможет его пересечь, а если прыгнет на вершину, то получайте курицу гриль, забор под напряжением, упс! Приотворив скрипящую дверь, я вхожу во двор, моё самое любимое место в детстве. Я тут частенько играл с братом, только когда родители узнали, что я без способностей, ограничили наше общение с Дагуром, но он всё равно остался на моей стороне, за что ему большое спасибо, как-никак, он единственный человек, что может меня поддержать! Кстати, сегодня его выписывают из больнички — улыбнулся я своим мыслям.       Чтобы никто меня не заметил, хотя я итак в своём доме как невидимка, я вскарабкался по внешней стене дома на второй этаж и быстро лёг в кровать, ведь дорогой папочка меня будит именно в такое время.       — Иккинг, а ну живо вставай, не позорь нашу семью! — да, и так каждый день, вот меня сталкивают с кровати и под руки тащат к отцу, что важной персоной сидит перед обеденным столом, кидая в мою сторону недовольные взгляды.       И так каждый день… Не знаю… Может, ему просто нравится издеваться, правда, я всегда только улыбаюсь в ответ… Скорее они считают меня дурачком, ну, или отсталым от развития человеком… Хм, хотел сказать всё, что я думаю о них уже давно… Я собирался, но всё никак не мог себя пересилить, всё время думаю, что они не заслуживают этого, всё-таки они мои родители, но… Я сбегаю из дома, бегу от обыденности, от своей доброты к людям, что жестоки ко всем без исключения…       У меня есть совершенно бесполезная черта — сочувствие другим, я всё время пытаюсь видеть в людях добро, однако… Оно не спешит появляться на горизонте сомнений, прячется, боится, что его найдут, боится, что останется просто затоптанным на дороге, боится жестокости в этом мире, вот только лишь добро сможет пробудить в человеке хоть что-то людское…       Правда, до сих пор этого никто не понял… Мы живём правилом: «Ничего не знаю, моя хата с краю», проходим мимо, не замечая очевидный факт, что сами себя мы просто убиваем, уничтожаем своей же жестокостью к окружающим… Вот и вся истина этого мира…       А, ладно, что-то я отвлёкся, нужно вернуться к тому моменту с отцом, расскажу-ка я вам побольше о моей семье.       Отца зовут Стоик Хеддок, он, так сказать, большая шишка как в правительстве так и в мировой экономике, этот человек изобретает новые технологии, как я вам уже говорил. Но есть и другая сторона этого улыбчивого на первый взгляд мужчины, он изготавливает специальные лекарства для убийства людей без способностей, слава богу, меня пока не постигла участь этих бедолаг!       Мама, Валка Хеддок, также специализируется на изготовлении препаратов, вот только она ненавидит убивать, скорее мучать. Её препараты пытаются насильно обратить обычных людей в полудраконов, однако они имеют и побочные эффекты в виде схождения с ума, отсутствия реакции на боль и прочего, что разрушает организм человека.       В общем, семейка у меня просто зашибись, и тут я ещё уродился бесталанным, меня постоянно использовали как подопытного кролика, хорошо, что хоть доктор как-то умудрялся вытащить меня с того света, тисками, так сказать, большими усилиями. И когда доктор в последний раз приходил к нам, он сказал, что следующий раз испытания на мне препарата может быть фатальным, вот только родители его не послушали, и я впал в кому где-то на шесть месяцев. Вот только тогда до них начало доходить, что их пусть и нежеланный ребёнок может по их же вине поплестись вальяжной походочкой к богу и пожать тому руку. Отпускать меня они были не намерены, поэтому, потратив своё «драгоценное» время, мои родители изготовили лекарство, и теперь каждый раз напоминают мне, что теперь я им должен пожизненно, ага, да пошли вы, сами же меня чуть на тот свет не отправили!       — Доброго вам утра, мама, отец, — фальшивая улыбка уже украшает мои уста, я сажусь завтракать вместе с ним за стол, но вдруг кулак отца откидывает меня на приличное расстояние, заставив при этом полетать.       — Кто тебе разрешал есть вместе с нами, совсем ты распоясался?! — испепеляет меня взглядом Стоик. Ух, как же у меня чешутся руки, сейчас бы дать им волю! Но нет, нельзя, ведь за причинение вреда обычным смертным самому полудракону ты можешь загреметь в тюрьму на пожизненный срок. Такая перспектива меня точно не обрадует, вот я и корчу из себя дурочка на всякий случай!       — Да брось, Стоик, он же наш сын, — с хитрой лисьей улыбкой на кухню заходит Валка, в руках которой маленькая тарелочка, словно для собаки. Женщина насыпает в неё какие-то отходы и тычет мне под нос со словами: «Ешь, а не то голодным будешь шляться». Но нервы у меня не железные, я резким движением руки выбиваю из рук ухмыляющейся женщины тарелку, и она, падая на пол, разбивается с характерным звуком.       — Я что, на собаку похож, сама жри свой корм! — свирепо посмотрел я на Валку. Женщина только хмыкнула в ответ и, оттолкнув меня ногой, позвала слуг, они, схватив меня за шиворот, будто какую-то дворнягу, потащили в подвал. Но они, не ожидавшие от меня такой прыти, просто дали мне ускользнуть, я вырвался, оставив им на память мою чёрную куртку. Вернувшись на кухню, я выхватил из-под носа отца его тарелку с едой.       — Знаешь, что-то полудраконы запаздывают с реакцией, не находишь? — теперь пришла моя пора смеяться, отец только непонимающе хлопал ресницами. А я тем временем успел съесть весь завтрак и смотался в свою комнату, закрыв ту на замок изнутри.       Вот, через пару минут, моё имя в исполнении папиного баса прозвучало по всему дому! Послышались приближающиеся шаги, если он выбьет двери, мне несдобровать, так и случилось. Дверь вместе с трясущейся рамой вылетели в окно, что было разбито отцовским воплем, как-никак, а он Громобой! Стоик, схватив меня за шкирку, тащит в лабораторию, но как бы я не упирался, однако выбраться из его железной хватки я не мог. Тело пробила дрожь, страх от тех препаратов, что уже поджидают меня в подвальном помещении, заставлял меня превращаться в отчаянного психа, что бьётся за собственную жизнь, при этом делая себе ещё хуже. Отцу не понравились мои выкрики, и вот хруст, а следом и боль в правой руке, заставили меня закричать и сильно стиснуть зубы, дабы и дальше не выть, как волк.       Меня ввели в белоснежное помещение, оно ослепляет, я практически ничего не вижу, и это обостряет все другие ощущения. Глаза мечутся во все стороны, исследуя такое ненавистное с детства помещение. Раньше Дагур не позволял им сильно меня наказывать, используя препараты, но сейчас его нет, и мне придётся несладко!       Отец укладывает меня на кресло, пристёгивая тело крепкими ремнями, что и не пошевелиться, а я всё ещё надеюсь на чудесное спасение, как же это ужасно и мучительно — пытать надежды, что никогда не сбудутся, а умрут вместе с тобой, уничтожая тебя изнутри.       Женщина в белом халате распаковывает шприц с острой иглой, она набирает в него какую-то голубоватую жидкость. Выпуская воздух из шприца, женщина идёт в мою сторону. Мои глаза расширяются, тело само по себе начинает выкручиваться, руки до крови натирают ремни, а я всё никак не угомонюсь, но это бесполезно, слишком сильно они затянуты. Вот Валка уже стоит надо мной, игла блестит на фоне белоснежной холодной пустыни-лаборатории, уставленной самыми разнообразными колбочками и оборудованием. Она вводит голубоватую жидкость мне под кожу и отходит подальше от меня, словно боясь чего-то.       — Что ты ввела?! — испуг звучит в моем голосе, но ответа я так и не дождался, тело начала нестерпимо скручивать боль, крик разнёсся по всему дому, я бился в агонии, слишком сильными были терзания организма, а женщина только наблюдала за мною со стороны, восхищаясь своей работой. Однако не долго продлилось её ликование, лицо приукрасилось волнением и беспокойством, что было очень странно, ведь она никогда не сочувствовала мне, лекарство не подействовало, подумав так, я потерял сознание. Когда я начал приходить в себя, на голове почувствовал какую-то мокрую и холодную повязку, кажется, Валка пыталась привести меня в чувства, но это ведь всего лишь сон, не так ли? Эта женщина не стала бы переживать за бесталанного сына. Скорее, мне это просто приснилось, точно, это только мои мечты и всё, это не может быть реальностью!       Очнулся я у себя в комнате с той же повязкой на лбу, тело все ещё дрожало, трудно было даже двинуть одной рукой, приложив усилия, я таки встал. Внезапно зазвонил будильник на моем телефоне, а это означает, что пора собираться в школу. «Вовремя же я проснулся!» — иронично пропел мой внутренний голос, а на лице появилась вымученная улыбка, что тут же исчезла из-за сильной боли в конечностях, которыми я так отчаянно пытался, во-первых, пройтись по комнате, а во-вторых нагнуться за уже собранным портфелем.       Им что, просто нравится наблюдать, как я мучаюсь?! Чтоб вас ещё сильнее терзало! Уроды!..       В один миг ко мне вбегает обеспокоенный брат. Он стоит предо мной и не знает, что предпринять: на моих руках потеки недавней крови, вены расширены и проступают на коже, из глаз течёт кровь, так что я практически ничего не вижу.       — Опять они решили испытать на тебе свои новые препараты, прости, что не смог помочь, Иккинг! — брат внезапно вводит мне под кожу какое-то лекарство, слабость отступает. Но осложнение на глаза всё ещё остаётся, хотя кровавые слёзы уже не текут.       — Спасибо, — тихо шепчу я брату. Минув остолбеневшего Дагура, на выходе из квартиры я встречаю болтающих отца и мать, злость превышает здравый смысл, и я со всей дури, разбежавшись, держу удар прямо по их ушным отросткам, это слабое место полудраконов часто спасало мне жизнь, когда я в очередной раз в детстве пытался спасти свою шкуру.       — Когда-нибудь я всё же смогу вас убить, клянусь! — злобно прошипев такие слова, я быстрым шагом удаляюсь в школу. Меня догоняет брат, пытаясь приободрить, но злость всё ещё стоит у меня перед глазами, отравляя душу.       В то же самое время…       Все ещё сидя на полу, родители не спешили подниматься. Теперь их можно было увидеть совсем в другом свете.       — Стоик, а не сильно ли мы? — в голосе Валки звучит волнение.       — Нет, мы должны его защитить, ведь если его сила всё-таки проснётся, то за ним начнутся погони, и… — выдохнув, ответил Стоик.       — Но, мы не можем вечно сдерживать её, ты видишь, как сопротивляется его организм, так мы можем его убить! Подумай об этом! — женщина начала плакать, вспоминая мучения сына, сердце сжималось, обливаясь кровью. — Я не знаю, Стоик, сколько ещё смогу держать эту фальшивую маску на лице, я ведь вовсе не хочу ему такой судьбы! Пусть останется всё как есть, мне очень больно смотреть на то, как он мучается!       — Его глаза уже приняли силу Короля Драконов, с детства он пытался от нас её скрыть, но ведь тест не обманешь! Мы уже не в силах её подавить, только замедлить, поэтому приложи все усилия, дабы его защитить, — прижав к себе плачущую женщину, выдавил из себя мужчина, ему тоже было больно, страшно, но страшнее было бы увидеть сына мёртвым, ведь Король Драконов это тот, кто своей кровью изменит мир, но когда исчезнет старый мир, умрёт и сам Король.       Вернёмся ко мне…       Вот я уже заходил в здание школы, пришёл под самое начало уроков, поэтому пришлось бежать со всех ног в класс, но как только я там оказался, то понял, что каким-то чудом пришёл первым.       — Иккинг? — осмотрела меня с ног до головы моя классная руководительница, покачав головой. — Все твои одноклассники… Их…       Я сжал зубы, знал, что когда-нибудь это случится, я остался одним выжившим из всего класса обычных людей, гадство!       — И что же теперь? — успокоившись, я поднял взгляд на классную. Женщина, немного поразмыслив, сказала идти за ней. Так я стоял перед кабинетом 9-А, учительница сказала мне войти через пять минут, так я и сделал.       — Иккинг Хеддок, верно? — бубнила себе под нос самая молодая учительница в нашей школе, которая к тому же была классной руководительницей 9-А.       — Хорошо. Вы можете идти! — обратилась молодая учительница к моей бывшей классной. — Меня зовут Лидия Аровская, — мило улыбнулась каштановолосая учительница, а класс тем временем начал очень шумно переговариваться, поэтому Лидия пустила по классу зеленоватый дым и искру, у всех учеников волосы в прямом смысле стали дыбом и они замолчали, какой действенный способ, надо взять на заметку! Я проронил смешок, что заметила учительница и улыбнулась сама.       — Это ваш новый одноклассник! — по классу прокатились возгласы, а мой взгляд встретился с озлобленной физиономией Ская, вот я попал! Только сейчас его тут заметил!