***
Подергать никого ни за что не получилось. Их ожидаемо встретили у дверей замка, стали тыкать палочками в грудь, угрожать произнесением заклинаний, но вот среди всех этих волшебников, вышедших пообщаться, не было ни одного знакомого лица. Пенни молчал и играл желваками, разглядывал всех присутствующих, Квентин испытывал исключительно скуку, а еще, кажется, ужасно сильно хотел в туалет, потому что замерз. Единственным счастливым тут казался только Элиот: он сверкал глазами, улыбался во всю ширь рта, с восторгом пялился на волшебные палочки. — Кто вы и как сюда попали? — спросил симпатичный мужчина. Элиот уставился теперь на него, расправил плечи, заулыбался еще шире, потом спохватился, собрался и напустил на себя загадочность. — Из озера, — в его голосе слышалось такое кокетство, что Квентин не сдержал смешок. — Мы из параллельного мира. Привет. Тоже волшебники, только немного другие, но про Хогвартс наслышаны, — Пенни взял ситуацию в свои руки. На них смотрели с удивлением. — С кем имеем честь разговаривать? — спросил Элиот, внимательно глядя на мужчину. — Невилл Лонгботтом. Все остальные тоже представились, но Элиота все эти люди не волновали. Он прижал ладонь к груди, потом медленно выдохнул. — Ох, Невилл. Как же ты изменился за лето.***
Им не были рады. Квентин сидел за столом в кабинете директора, вздыхал и желал поскорее свалить обратно, домой. Хогвартс — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда ты прочитал семь книг про приключения мальчика, которому каждый раз давали по заднице в течение всех лет обучения. И, может, все эти люди и считают свою школу чародейства самым безопасным местом на свете, то уж им, знакомым с миром до того, абсолютно точно известно, что тут никто не в безопасности. Директор все никак не появлялся, осталось только пялиться на многочисленные портреты. Дамблдор, седовласый и бородатый, тоже был портретом, как и Снейп, и эти двое были единственными узнаваемыми людьми. — Директором должна быть Макгонагалл, — шепнул Элиот. Он не сводил глаз с Невилла, старался подавать знаки внимания, но больше всего напоминал психа с нервно дергающимся глазом. — Вот она-то нам жопы и оторвет, — пессимистично заключил Пенни. Хотя, вроде, уж у него-то сейчас не должно было быть проблем: телепортировался — и все, до свидания, чудесный Хогвартс, спасибо за экскурсию. Вместе с тем, Пенни оставался со всеми, и когда он поймал на себе взгляд Квентина, скорчил кислую рожу. — Аппарировать нельзя, помнишь? Ну да, точно. Квентин совершенно забыл о таких мелочах. Как-то перестаешь обращать внимание на книжные миры, когда твой собственный наполнен магией.***
Макгонагалл пришла через полчаса, не меньше, и разговор с ней был коротким, пусть и на удивление ободряющим. Она щедро позволила им остаться в замке на ночь, а если потребуется, то и вовсе на тот срок, который будет для них предпочтительным. До этого, конечно, пришлось выпить веритасерум, но никто не сопротивлялся. Элиот, правда, ужасно смутил Невилла, когда честно признался, что с радостью бы ему отсосал, но на этом каверзные и неприятные моменты закончились. И всех их обязали рассказать о собственном мире, показать магию, может, даже чему-нибудь научить. Квентин еле сдерживался, чтобы не послать всех этих весельчаков как можно дальше, но сдерживался. Он, конечно, понимал, что не все колдуют одинаково, у жителей этого мира, вон, палочковая магия. В Брейкбиллсе ее изучали, вот только подобное везде указывалось устаревшим вариантом новых прогрессивных методов. Гораздо проще делать что-то без вспомогательных средств, да и носить с собой деревяшку — это не всегда удобно. Этим-то Квентин и делился, валясь на кровати с пыльным балдахином. Элиот ходил туда-сюда по комнате, посматривал в окно и явно был занят собственными мыслями, а Пенни лежал с закрытыми глазами и не реагировал на раздражающие факторы. — Я должен переспать с ним, — выдал, остановившись, Элиот. — Отличная идея. А тебя не смущает, что у него там должны быть какие-то дети? — подал голос Пенни. — Ты так говоришь, будто у него после этого не будет никакой возможности спать с женщинами. Квентин фыркнул. Нет, ну, кто знает, конечно. Хотя погодите-ка. Покраснев, Квентин стал делать вид, что собирается прямо сейчас лечь спать и не имеет ни малейшего желание слушать обсуждение дальнейших эротических планов Элиота.***
Спустя три дня они все, не сговариваясь, поняли, что попали в ловушку. Из Хогвартса их никуда не выпускали, по территории гулять не давали — верно, боялись, что свалят так же, как пришли, через озеро. С учениками общаться тоже не давали, и это, пожалуй, было особенно обидно: вечерами то и дело поднималась тема того, что, возможно, здесь как раз учится новое поколение, а они сидят, словно заключенные, и не могут с ними пообщаться. Пенни, конечно, пытался выбраться из комнаты, вот только его вечно ловили в коридорах и возвращали обратно. — У них где-то припрятана карта мародеров, точно вам говорю, — заявил он однажды. А еще оказалось, что тыквенный сок — это форменная гадость, которая не пришлась по вкусу даже Элиоту, питавшему слабость к всевозможным гастрономических извращениям. — Серьезно, парни, они пили это все книги. Еще сливочное пиво, но где его раздобыть в школе? Кроме того, особенно печально было жить без тусовок и алкоголя. Элиот так и вовсе приобрел неожиданно здоровый цвет лица, стал более молчаливым, серьезным и задумчивым, даже практически лишился всех своих жеманных жестов, чем пугал Квентина до дрожи. Из развлечений в Хогвартсе были только вечерние разговоры и книги, горы книг, которые им предоставляли. Не для этого, они, в самом деле, отучились в Брейкбиллсе, чтобы потом корпеть над учебниками.***
Через неделю стало понятно, что это не ловушка — каторга. И Элиот взбунтовался. — Я готов пахать на благо их магической цивилизации, я даже согласен постоянно пробовать тыквенный сок в надежде, что он мне понравится или кто-нибудь догадается подлить в него водки, но вот то, что мне приходится вечно торчать с вами двумя, уже немного слишком. Где-то за этими стенами ходит Лонгботтом. Нет, вы понимаете? У него в фамилии есть «боттом»! Да я руку готов отдать за то, чтобы стать его «топом». Пенни кашлянул в кулак. Элиот перевел на него взгляд, помолчал, не дождался никакой словесной реакции, после этого накинул на плечи черную мантию — их вынудили ходить в этом, и теперь казалось, будто они втроем косплееры-неудачники, — и свалил из комнаты под оглушающую тишину. — Ну, — подал голос Квентин минут через пять, когда стало понятно, что Элиоту, возможно, повезло добраться дальше поворота, — у него есть все шансы привлечь к себе внимание героя поттерианы. — Лучше бы мы свалили отсюда сразу, — пробубнил Пенни. Квентин посмотрел на него очень многозначительно, а после этого терпеливо вздохнул и не стал говорить, что предложил это первым делом, хоть и являлся тут, пожалуй, самым главным приключенцем.***
— О! Какая удачная встреча! Невилл явно испугался и даже вздрогнул. Когда он обернулся, Элиот увидел наставленную на себя волшебную палочку, поднял руки, как это делали преступники в фильмах про полицейских, после этого раскинул их в стороны, словно для объятий. Кажется, это смутило Невилла еще больше, но хотя бы заставило спрятать этот сомнительное деревянное оружие. — Вы ведь должны находиться в отведенных вам покоях. «Покои», о как. Элиот внимательно посмотрел на Невилла, взвесил все «за» и «против». Вроде, в седьмой книге он отличался героизмом, так? Практически бросил вызов Темному Лорду. Значит, наверняка не настолько правильный мальчик, которым себя сейчас выставляет, и точно не будет против нарушения правил. Более того, Элиот был гостем замка, а не учеником, поэтому вполне мог позволить себе ночные вылазки. — Слушай, Невилл. Я настолько задолбался сидеть в той комнате, что моя задница скоро станет квадратной, понимаешь? У меня уже крыша начинает ехать. Я согласен взаимодействовать с местными магами, более того, мне этого хочется, я не буду ни на кого нападать, но неужели нельзя дать мне возможность прогуляться? Невилл некоторое время хмурился, но потом, вздохнув, кивнул. — Понимаю. Но, будьте любезны, только в моем присутствии. Элиоту пришлось скрывать победную улыбку. Не объяснять же, что этот вариант был практически идеальным. Лучше, конечно, было уйти куда-нибудь, где их точно никто не застанет, но ведь надо с чего-то начинать?***
Элиот вернулся под утро помятым и довольным. Никого его личная жизнь, конечно, не волновала, и будь они в более удачных условиях, на все это просто не обратили бы внимания, но сейчас было настолько скучно, что даже Пенни, отличавшийся максимальным пофигизмом, оживился. — И что там? Как твой Лонгботтом? После длинной и практически театральной паузы Элиот расплылся в довольной улыбке и поднял вверх указательный палец. — Во-первых, мне показалось, что он до сих пор девственник. Или, возможно, не имел дела с мужчинами. Во-вторых, целуется он отлично, но дальше мы пока что не зашли. Квентин одобрительно замычал, а Пенни даже поаплодировал. — Он сейчас декан Гриффиндора. Отличный мужик, ведет Травологию. Притащил меня в свои теплицы, стал рассказывать о растения. Говорит, мол, видишь вот этот цветочек? Из него делают очень мощный яд, если правильно собрать семена. А этот видишь? Вот с его помощью можно летать без метлы. А этот? С его помощью можно сварить приворотное зелье. О, говорю, может, ты мне подлил его в тыквенный сок? Он на меня посмотрел так внимательно, покраснел, промямлил, что ничего не подливал. Ну, я его к столбу прижал и говорю на ухо: «По-моему, все же подлил». И тут Невилла как с цепи сорвало! Ух, как он целовался. — Так ты бы его и на секс развел, — поддержал начинания Пенни. — Я попытался, — вздохнул Элиот, — вот только он начал говорить, что не надо, как-нибудь потом. Но ладно, даже это уже хорошо. Молчавший все это время Квентин поерзал в кресле: ему тоже хотелось целоваться.***
Периодически Элиот сваливал на свидания с Невиллом, возвращался окрыленный, вздыхал и мурлыкал какие-то дурацкие песни. Один раз даже притащил бутылку, сообщил, что это огненный виски, и они наконец-то устроили долгожданную пьянку, после которой жизнь стала значительно лучше. Общаться со всеми этими учеными мужами и дамами становилось довольно приятно. В один из дней к ним прибыла Гермиона Грейнджер, долго разговаривала, а потом, когда ушла, все сошлись во мнении, что что-то она мерзкая и занудная. — Даже хуже, чем Элис, — ужаснулся Пенни. Квентина это оскорбило, и через считанные минуты диалог скатившийся в перепалку, и вовсе стал дракой. Это тоже внесло определенное разнообразие в скучные будни. — Надеюсь, к нам придет Драко Малфой, — Пенни вытирал кровь, текущую из носа, а Квентин тем временем прикладывался щекой к холодному стеклу, чтобы завтра не сверкать синяком на полморды. Элиот в драке не участвовал, был очень занят тем, что писал письмо, которое собирался отправить Невиллу. Здесь же, в комнате, сидела сова, за пару часов своего пребывания успевшая обгадить все, что только можно. Жизнь в таком магическом мире не нравилась никому из них троих, но по крайней мере один мог найти для себя плюсы, а другие двое страдали.***
Ночью к ним кто-то вломился. Пенни, первый услышавший шум, подумал уже было, что это Невилл Лонгботтом, решивший приступить к активным действиям на чужой территории, но гость оказался долговязым, по-подростковому угловатым и крайне странным. Особенно до глубины души поражали его отдающие голубым волосы. Квентин заворочался во сне. — Я не хочу, Эмбер, не надо заставлять меня это пить... — прогундосил он в подушку. Пенни решил не уточнять. Вместо этого он медленно сел на кровати и уставился на паренька. — Не обязательно было вламываться, мы бы и так открыли, — заметил он. Зашелестев мантией, паренек подошел ближе. Его волосы действительно были голубыми, а глаза казались в темноте черными провалами. Он наклонился так низко, что едва не нос к носу столкнулся с сидевшим Пенни. Постоял, помолчал — и заулыбался. — Так, значит, это правда? Волшебники из другой страны? — шепотом спросил он. Пенни неопределенно пожал плечами. — Ты кто будешь? — Тедди Люпин. Картинка в голове сразу же сложилась. Значит, это сынок того самого оборотня и девицы, менявшей цвет волос! Тогда понятно, почему он ходит с голубой шевелюрой. Правда, не очень понятно, что забыл здесь посреди ночи, но, вроде, его папашка в юные годы не отличался послушанием. Пенни слишком плохо помнил поттериану, поэтому без подсказки ни в жизни бы не угадал, кто перед ним стоит. — А я Пенни. Устроишь мне экскурсию по замку? Тедди показал большой палец.***
Квентину становилось скучно до тошноты. Ни Поттер, ни Малфой к ним не приходили, Элиот все чаще зависал с Лонгботтомом. Даже Пенни стал куда-то пропадать через раз, а возвращался до странного колючим, отказывавшимся вести диалог, без всяких страданий садился за книги. Дни в Хогвартсе казались вечностью, появились мысли, что их никогда отсюда не выпустят, и Квентин почти что готовился закончить свои годы здесь, в каменных стенах, без единого шанса на нормальную человеческую жизнь. При следующей встрече с Макгонагалл он рискнул и предложил себя на роль преподавателя беспалочковой магии, потому что, в самом деле, это было единственным, что позволило бы свободно гулять по замку. Каким-то абсолютно чудесным образом он не услышал ни полслова возражений — напротив, Макгонагалл обрадовалась так, будто все это время только и мечтала предложить ему учить своих оболтусов, но отчего-то не решалась. С того момента жить стало значительно проще. Он смотрел на студентов Хогвартса, учил их фамилии и испытывал внутреннюю дрожь, когда натыкался на знакомые фамилии. Все выглядели не так, как Квентин себе их представлял, разве что Скорпиус был невероятным красавчиком, чем-то немного напоминавшим Элиота — кажется, поведением и манерой держаться. Надменным он, вместе с тем, не казался, хотя Квентин все время пытался найти в нем черты Драко Малфоя, о котором было написано столько фанфиков. Каждый раз, когда Квентин натыкался на Невилла Лонгботтома, они оба краснели, представляя одни и те же картины. Впрочем, после пары коротких бесед оказалось, что у них гораздо больше общего, чем можно было бы предположить. Квентина так и подмывало сказать, что они с Элиотом заходили намного дальше, но он понятия не имел, что творится в личной жизни этих двоих.***
— Быстрей, чего копаешься? — Тедди стоял в дверях Астрономической башни и улыбался. Пенни, запыхавшийся и взмыленный, остановился рядом с ним и уперся рукой в стену, наклонился, пытаясь отдышаться. — Это ты молодняк, а мной уже столько выпито и сожрано, что весь организм не выдерживает таких подъемов, — сквозь зубы процедил Пенни. Тедди расхохотался и потряс ярко-фиолетовой гривой. Он подождал, пока Пенни переведет дыхание, а потом отвел его к самому краю башни. Поковырялся в полу, сдвигая какие-то камни, достал сверток, в котором оказалась метла, сел на нее и указал на место позади себя. — Садись, полетаем. Ты же наверняка никогда не летал на метле, да? Они общались уже несколько недель, Тедди показывал Хогвартс, с удовольствием слушал рассказы Пенни о целом мире, в котором никогда не бывал, восторгался Филлори, хотел попробовать практически все, что только можно, и морщил нос, когда слышал «не получится». И вот теперь он притащил Пенни на крышу, чтобы показать ему мир, который был родным ему самому, и отказать Тедди не получалось. Летать оказалось жутко. Древко скользило, казалось, задница должна была того и гляди соскочить, а под ними была чернота с едва различимыми в самом низу деревьями и кустами. Тедди кружил над запретными лесом, Пенни практически деревянными руками держал его за пояс, приходил в ужас от мысли, насколько же они высоко забрались, мерз и очень хотел снова почувствовать землю. Стоило только приземлиться, как он рухнул, не выдержав дрожи в коленях. — Больше никогда! — прохрипел Пенни. Тедди сгибался пополам от смеха, нелепо похрюкивал и вздрагивал. Все еще посмеиваясь он встал рядом с Пенни на колени, наклонился и замер, опять нарушая личное пространство. — Ты очень смешной. Они некоторое время смотрели друг другу в глаза, прежде чем Пенни наконец-то решился взять ситуацию в свои руки, наклонить Тедди еще ниже и поцеловать.***
О том, что Квентин стал преподавателем, Элиот узнал от Невилла, а Пенни — от Тедди. И если первый мог признаться, от кого получил информацию, то второму пришлось помалкивать и изображать невероятное удивление, когда тема была поднята. — Ты решил здесь навсегда остаться? — возмущался Элиот. — Нет, но я, черт возьми, устал торчать каждый день в комнате, пока вы шляетесь неизвестно где и радуетесь жизни! Мне тоже скучно! Элиот покосился на Пенни, но ответного взгляда не получил. Тайна личной жизни. Причиной всему была именно она. — Между прочим, я готов свалить отсюда настолько быстро, насколько это возможно, — Квентин начал распаляться. В последнее время ему было отвратительно, он даже начинал подозревать, что в какой-то момент Элиот и Пенни попросту бросят его, свалят вдвоем обратно, а он так и будет сидеть здесь, преподавать беспалочковую магию, состарится и умрет, а потом его скормят гигантскому кальмару. Или, может, удобрят им дракучую иву. Но эти двое каждый раз возвращались, смерть была далека, а преподавать было, в общем-то, интересно, пусть Квентин и ловил себя на мысли о том, что все больше становится похожим на Маяковского. Оставалось только начать ругаться через слово, глушить водку и носить дебильную шапку. Пенни удивленно уставился на Квентина, потом все же посмотрел на Элиота. — И чего вы оба молчите? — Мы, конечно, можем свалить, — медленно протянул Пенни. — Аллилуйя! — воскликнул Квентин и воздел руки к потолку. — Но я бы предпочел подольше побыть с Невиллом. Он ведь точно со мной не пойдет, — Элиот добавил плаксивости в голос. Руки Квентина резко опустились, ладони хлопнули о бедра. Эта активность, внезапно на него свалившаяся и заставившая говорить гораздо громче, чем обычно, моментально испарилась. — Нам пора домой, Элиот. Они уже победили своего Волдеморта, а мы Зверя? Побег — это не вариант. Пенни никогда не думал об их путешествии как о побеге. Он нахмурился, сложил руки на груди и уставился в окно. — Давайте, нам пора, — повторил Квентин. — О, боже мой, ладно, хорошо! — раздраженно сказал Элиот. Он ломанулся из комнаты, едва не хлопнув дверью, а Квентин тем временем посмотрел на Пенни. Во взгляде было ожидание и практически надежда. — Мне тоже надо выйти. Квентин, оставшись один, медленно опустился на кровать и потер лицо ладонями.***
Они договорились отправляться через три дня в два часа ночи. Квентин постарался закончить программу настолько, насколько возможно, рассказать ученикам все, что только знал сам, пусть и в очень сокращенном варианте. Ему было немного стыдно бросать всех просто так, но этот мир не был его. Хогвартс, конечно, манил, он казался привлекательным тогда, когда Квентин читал книги, но сейчас родным местом был все же Брейкбиллс, а они так по-дурацки его бросили. И всех тех, кто там остался, тоже. Вполне возможно, пока они тут прохлаждались, там все в них нуждались, и хоть Квентин не тешил себя надеждой, что от него зависят судьбы мира, все равно понимал, что играет в этих самых судьбах не самую последнюю роль. Более того, пока все прогуливались, он стоял на одном месте, потому что там, в родном мире, помимо Брейкбиллса оставался другой якорь... Мысли об Элис причиняли боль. Элиот прибыл к озеру печальным, тихим и мрачным. — Он не согласился, — хмуро сообщил он. — Сказал, что не может бросить Хогвартс, но всегда будет рад моему возвращению. И еще сказал, что я самый лучший человек, которого он когда-либо встречал, но, Кью, какого тогда черта он не хочет пойти со мной? — Ты же сам знаешь ответ. — Знаю. Но иди к черту, у меня страдания. Усевшись на прибрежный камень, они оба замолчали и стали пялиться на темный лес.***
— Ты уверен? — Да. Ты ведь сможешь меня вернуть сюда, если я попрошу? — Смогу. Тедди кивнул, и вид его, кажется, был самым серьезным, на который он вообще был способен. Даже волосы сегодня были не яркого оттенка, а темно-серые, со светлыми концами. Он словно пытался быть незаметным, неслышным, но все равно сопел настолько громко, что было странно, как только не перебудил всю округу. Пенни сжал ладонь Тедди и ускорился, шагая в сторону озера. Он позаботился обо всем: помог собрать все нужные вещи, даже несколько раз прочитал записку, проверил ошибки, исправил так, чтобы она не звучала грубо или неприятно. Когда Пенни сбегал из дома, ему и в голову не приходило заботиться о чувствах родителей, но сейчас хотелось все сделать правильно. Ему и так казалось, что он совершает практически преступление. Но Тедди испуганным не казался. Напротив, он то и дело посматривал на Пенни, несколько раз даже тормозил, сверкал глазами и быстро целовал, а потом начинал двигаться вперед. Кажется, ему не терпелось покинуть Хогвартс. — Тебе же только пару месяцев осталось доучиться, — напомнил Пенни. Тедди издал нетерпеливый стон. — Слушай, ну, вернешь меня к экзаменам, в чем проблема-то? Это казалось одновременно и идиотизмом, и чем-то нормальным, будничным, что Пенни, не сдержавшись, заржал, а после этого прибавил шагу. — Отлично, значит, можно сказать, что университет тебе уже выбрали.***
Квентин вскочил на ноги, как только увидел, что Пенни идет не один. — Какого хрена? — зашипел он. Элиот же смотрел не на Тедди, а на то, что они с Пенни держались за руки, прижимались плечом к плечу и вообще выглядели так, словно не хотели отлепляться друг от друга ни сегодня, ни завтра и ни когда-нибудь еще. Картина была бы милой, если бы не была тем, чем была. Пенни решил спереть студента Хогвартса, и теперь им со всем этим надо что-то делать. — Пенни?! — Квентин произнес это громче, и голос дал петуха. Тедди, не сдержавшись, захихикал, но быстро подавился смехом, а потом, собравшись, выпятил грудь колесом и задрал подбородок, пытаясь занять как можно больше пространства. Пенни покосился на него со сдерживаемым интересом. Обращался он, впрочем, к Квентину. — Это Теодор Люпин. — Это тот самый!.. — Да. Он отправляется с нами. — Да он же школь... — Ага, я верну его к экзаменам. — Да ему!.. — Уже есть восемнадцать, я узнал. Квентин издал звук, напоминавший гавканье, медленно выдохнул, после этого также медленно кивнул. Только тогда, когда Элиот приобнял его за плечи, смог немного расслабиться и перестать пыхтеть от праведного гнева. — Никогда не замечал за тобой всего этого, — ласково проворковал Элиот. — О, на уроках он еще не такой. Его другие преподаватели со Снейпом сравнивают, — вставил слово Тедди. Элиот и Пенни, не сговариваясь, подняли брови, а Квентин смутился, дернулся к озеру, споткнулся о камень и едва не упал. Пока Элиот глумился над неудавшимся полетом, Пенни повернул Тедди к себе и еще раз внимательно посмотрел ему в лицо. — Предвосхищая твой вопрос: да, я уверен и не передумаю. Хочу посмотреть то, что видишь обычно ты, это должно быть интересно. Сдам экзамены, будем путешествовать вместе. Или, может, отучусь в твоем университете, посмотрим. Очень много планов на жизнь. Элиот, вслушивавшийся в слова, заулыбался, а когда Тедди посмотрел на него, подмигнул. — Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, — пригрозил Пенни.***
— Вы где были? Мы вас всех... Ох. А кто этот юноша? Марго стояла в коттедже, изумленно хлопала ресницами и, по всей видимости, ничего особо не понимала, зато была очарована Тедди. — А это сувенир, — весело заявил Элиот. Марго потянула к Тедди руки, но на ее пути встал Пенни и, скорчив зверское лицо, покачал головой. — Не спрашивай, Бэмби. Просто не спрашивай и не пытайся коснуться мальчика, этот псих совсем поехал крышей. Пенни не стал слушать дальнейших обсуждений своей персоны и, держа Тедди за руку, повел его к себе в комнату. — Так где вы были? — спросила Марго, проводив их взглядом. Некоторое время Тедди ничего не слышал, потому что решил, что самое время воспользоваться возможностью остаться наедине и опять полезть к Пенни с поцелуями. Остальные его мало волновали, хоть и казались крайне занимательными. И тогда, когда он почти решился распустить руки, из гостиной раздался визг: — В Хогвартсе?! Суки, без меня в Хогвартсе?! Тедди никогда не думал, что его школа может быть настолько популярной даже в других мирах.