Она

      Празднование победы над армией читаури затянулось до глубокой ночи, многие из людей давно спали, лишь двое остались на кухне. Тор Одинсон и Брюс Беннер. Бога лишь немного пробирало мидгардское пойло, учёный же не пьёт, ибо кто знает к чему это приведёт.       Тор чему-то грустно улыбался, делая глоток крепкого виски со льдом. Беннер же пил уже, наверное, пятнадцатую кружку зелёного чая.       Обычно, после всякого празднования, пара оставшихся людей, в нашем же случае почти-людей, заводят крайне важный разговор. — Тор, — тихо окликнул Брюс своего друга, лишь с третьей попытки дозвался до его сознания. — М? — наконец отозвался Одинсон, отрываясь от стакана. — Ты влюблялся в кого-то, кроме Джейн?       Выражение лица Громовежца приобрело ещё более скорбный вид, тот кивнул, берясь уже за бутылку. Неужто пытается заглушить свои думы таким способом? — Да.       Слова прозвучали будто бы совсем нехотя, даже через силу, видно насколько эта тема неприятной является для него.       Беннер понимал всё и даже больше, да и темы сердечных вздыханий были для него совершенно не чужды, но с чего бы такая реакция? Он со своей подружкой уже пару лет встречается, даже счастлив, прошлые отношения должны забываться. — Если тебе станет легче, то можешь рассказать.       Психологи именно так и утверждают, жест дружбы, и Брюс совершенно не такой человек, чтобы трепаться о личном. Ему можно довериться. Внешне Тор остаётся таким же безучастным ко всему, лишь в глубине его души скребли даже не кошки, а его до боли излюбленные змеи. — Я Её люблю сколько себя помню.       Первая рваная фраза, а ведь правда, он всегда Её любил, мог положиться и довериться. Она была для него отдельным божеством, как бы сумбурно не звучало. Он Её словами превозносил до небес.       Увы, он понял это слишком поздно.       Принимал всё, как само разумеющееся явление. Даже самого простого «спасибо» не сказал. А Она поджимала губы и отвечала постоянной колкостью, пряча глубоко в душе разочарование. Она всегда против воли оборачивалась и приглядывала за ним, прикрывая не только перед отцом и матерью, а, казалось бы, перед всем миром. А он… самовлюблённый дурак. — Потом… Не оценил её достижения и ум. Она уже в пять лет бабочек могла сотворить. Живых!       В голосе сквозит отголосок восхищения.       Детство разбойная пора, у него в голове был один сплошной ветер, как и в юношестве.       В то время как его любовь была не то, что бы нелюдима, а домашняя? Да, даже так, время всё с матерью проводила. И в библиотеке. И часто избегала его компанию друзей, говоря, что они страдают ерундой. За это они часто задирали Её, намеренно обижая, и он в том числе.       Она все магические дисциплины заучивала, поведение в обществе, историю, политику, что ещё? Не счесть. Скромное, смущающееся очаровательное создание. — Я и не заметил, как Она перестала быть маленькой девочкой.       Пора взросления поступила совершенно неожиданно. Как раскат грома. Их детские тренировки стали взрослыми, уже на полное изнурение и реальную опасность получить травму. Но Она редко присутствовала при его тренировках, всё так же отдавая предпочтение более тонкому, волшебному занятию.       Она была не среди бывалых воинов и новичков, а в отдалённом лесном домике, где обитал древний и сильный старец.        В те редкие случаи, когда Она приходила к нему на тренировку, то немного неуклюже брала в руки оружие, оно было слишком тяжёлым для нежных рук. На что Сиф громко смеялась и оскорбляла Её. Глаза юной девы полыхали самым настоящим огнём и губы кривились в насмешливой усмешке, будто бы её соперница неловка рядом с оружием и противоположным полом. А юноши млели, так и рвались чем-нибудь помочь этой прелестнице. Но тяжелый взгляд Тора останавливал всякого.       Девушка вполне сносно могла орудовать мечом, но предпочтение всё же отдавала посоху и кинжалам. Те невелики и так же смертоносны, как и Она.       Если Она и Сиф выходили на тренировочный бой, то всегда проигрывала вторая. Причина тому был — безудержный нрав, буквально при виде этой чертовки, Сиф срывалась, делая абсолютно необдуманные атаки. Чем и пользовалась Она. А если бой начинался без правил, то… Она была особенно прекрасна. Легка и плавна, но до чего же хитра! Как-то раз ей мечом волосы со зла отрезали, так она этого самоубийцу прокляла. Безобидно, но бедняга мучался неделю точно… от расстройств желудка.       А что говорить о красе?       Прекрасна, как самый искусный запретный плод. Кожа будто бы из мрамора высечена умелым скульптором, волосы, ах эти волосы! Как же Тор любил вдыхать их необычный аромат и забывать обо всём на свете. Самое главное — глаза. Пагубные глаза, даже не море, а скорее болото, трясина, из которой нельзя выбраться. Даже нехотя затянет, одурманит и в снах снятся лишь эти дьявольски прекрасные своим ехидством глаза. Фигура… не мог он смотреть на неё, слишком чисты намерения Одинсона были.       Её речь, слова, пагубный мёд. Невозможно наслушаться, переступить через себя и перестать слушать, что бы не звучало из этих прекрасных уст.       И до брани Она не опускалась, считала ниже своего достоинства. Лишь необразованные, ущербные употребляют их. — И Её… воздыхатели.       Незаметно в их жизнях появились поклонники. О Торе мечтала практически любая девушка во всех девяти мирах.       А Она? Никого к себе не подпускала. Заставляла своим неприступным видом терять голову юношей, а девушки? Сжимали зубы и жутко завидовали, по-чёрному. — А потом… всё разрушилось.       Она знала, что не сможет занимать трон, но хотела быть равной Тору. Ничем не хуже, но всегда замечали лишь его, восхваляя лишь Тора в боях. Всегда Тор то, Тор сё, Тор-Тор-Тор.       И Её некогда очаровательный образ всё больше окрашивался в гниль со стороны окружающих. Они завидовали, потому-то и приплетали несуразицу. Но Её это совершенно не интересовало.       Лишь признание Всеотца и внимание Тора. Больше ничего.       А дальше… одни ошибки. Кто же знал, что Её тоска перерастёт в чистое безумие. Её стали искренне ненавидеть и презирать, но восхищение Её станом, поведением, никуда не исчезло.       Смогла волшебством погрузить в сон отца, это ли не восхищение Её возможностями. Убийство правителя Йотунхейма, разрушенный Её действиями Радужный мост. Пропасть. Договорённость с Таносом, нападение на Мидгард. И тщательно спланированное поражение. Не ему ли знать, что при Её хитрости и коварстве, Она бы поработила эту планету без армии. Так вынули обстоятельства поступить.       А смерть людей? Одними больше, другими меньше.       Чёрт, да почему он даже в мыслях не может произносить это проклятое имя?! — Кто же это? — Локи.       Собственная сводная сестра.